В новый трудовой понедельник, в 12.30 по тюменскому времени передвигаюсь территорией автобазы в рабочую столовую. Накануне ночью прошёл холодный нудный дождь. Он был мельчайший, как паутинные нити, тёмный, долговременный. Ночи здесь, недалеко от границы с Ямало-Ненецким округом, на протяжении всего весенне-летнего периода стоят белые, молочные, слегка подсиненные, если ближе к осени, как теперь. Под ногами у меня чавкает необычная песчано-торфяная грязь, взбитая тяжёлыми колёсами, зловонно чадящих дизтопливом «КрАЗов». Эти могучие трассовые вездеходы-перевозчики стоят на базе рядами, как боевая техника, готовая в любой момент зачадить, загудеть, броситься в бой. 

Автобазовская проездная территория разжижена в комковатую манную кашу и поверх блестит мутными лужицами и лужами. Пешим работягам, чтоб дойти до здания, где устроена столовая, приходится не без проблем лавировать между ними. Благо на мне сапоги-болотники, а то бы – ноги сушить вместо обеда. Зато в контрасте с трясинным наземным покрытием воздух и высь над базой пронзительно чисты и свежи. Высоко-высоко золотым шариком висит негорячее, уменьшающееся с каждым днём, северное августовское солнце. И - ни облачка, вся хмарь ссыпалась моросью за ночь с неба. Такой простор, что хочется отчаянно замахать руками, вырваться из липкой жижи - пусть сапоги в ней торчать останутся - и без обуви, чтоб не пачкать чистое, взмыть свободным в синь уходящую, и пить её одиноким ликующим мотыльком!..

Непривычная, подчёркнутая тишина над базой. Это «КрАЗы», молчащие на время обеденного перерыва, выявили её. И потому чваканье-хлюпанье подо мной слышно на десятки метров вокруг. Но я не слышу его. Мне дышится вольно, легко, и так не хочется думать о начале долгой рабочей недели и о придвигающейся непогожей осени...

 

18 08 1986 г. г. Белоярский ХМАО