В недрах жёлтых учебников – чёрно-белые фотографии:
Сосны под снежными шляпами, шинели на фоне гранита,
Скользкие улицы Выборга; карты, таблицы и графики:
Численность танков, зениток, гаубиц, раненых и убитых.

Полдень. Озёра морщатся. В электричках торгуют чипсами,
Обсуждают скупых соседей и броски последнего гейма…
Финские прозвища станций, пассажиры с мокрыми лицами…
Солнце печёт. Крадётся болотами линия Маннергейма.

Жарко. Пот стекает за шиворот. Пахнет смолой и травами.
Камни, поросшие мохом, отдавили сосновые пятки.
Торфом засыпаны доты, завалены касками ржавыми.
Помню, писали «Куоккала» в истрёпанной школьной тетрадке.

Вянет полынь. Опоясаны пни муравьиными тропами.
Штурмуют подошвы кроссовок отряды солдат чёрно-рыжих.
Землю молотят кроты, пробираясь пустыми окопами,
Натыкаясь на палки, похожие на охотничьи лыжи.

Рельсы бегут на север. Бивни шпал, канонады колёсные…
Небо, июлем выжженное, помнит Густавов и Вильгельмов.
А на старой потёртой плёнке – кочки под снегом белёсые,
Фигуры в шинелях мелькают между молчащими соснами
И исчезают, падая навзничь, за линией Маннергейма.