_Сказка о принцессе и нищем на осле_
К моему возвращению практически ничего не изменилось, кроме того, что видок у меня был, мягко говоря, взъерошенный. Я оставила довольную собой машину под чехлом и сразу же, не отвечая на расспросы и удивлённые взгляды Дэйва с Отто, отправилась спать. Неугомонная головная боль вернулась в обнимку с сокрушительной усталостью: всё-таки целая ночь за рулём, плюс ещё и всё утро, поэтому поспать мне не удалось. Слава Небесам, они хотя бы меня от погони избавили.
Сны мне снились кровожадные и неприятные для такого сногсшибательного отдыха. То Нэттл со своим ножом, всё-таки добравшийся до моей глотки, то Ларс, которого всё-таки пристрелили. То Марго, тоскующая в тюряге... И ещё много разнообразной чепухи, в основном прокручивающая то, что могло бы случиться, но не случилось, или что случилось, но без меня. Несколько раз я просыпалась: пару раз днём, хотя спала как убитая, и раз пять в тёмное время суток. Побила все свои рекорды и проснулась только на следующее утро, разбитая полностью, поняла это и пошла склеивать осколки в душ. Тёплая вода немного привела меня в себя, хотя в остальном... Что-то мне подсказывало, что со смертью Нэттла мои приключения не закончились, а только продолжаются.
Я спустилась вниз и обнаружила, что Отто и Дэйв уже встали и завтракают, о чём-то негромко переговариваясь. Их таинственная беседа напрягла мой оставшийся в живых сгусток нервов, особенно когда волшебным образом оборвалась при моём больном появлении.
-Доброе утро,- зевнула я, заметив, что, ко всему прочему, меня ещё и трясёт по-страшному, будто в ознобе. Ощущения, как и состояние, не из лучших.- Как дела?
-Привет,- отозвался Дэйв, пока Отто просыпался, чуть ли не окуная нос в горячий кофе в своём бокале. Судя по всему, их беседа ещё и служила тонусом для «просыпа», кроме как и обсуждения моего странного поведения.- Всё нормально, как обычно. Дела в гору пошли: скоро ведь соревнования. А ты как?
-Плохо.
-Это мы заметили. А что случилось-то? Вчера ты ворвалась как безумная в гараж, поставила машину и, ни слова не говоря, отправилась спать... И тем более мы тебя раньше, чем через неделю, не ждали.
-Обстоятельства повернулись ко мне задним местом. Пришлось позорно бежать с поля боя,- туманно поведала я.
-Пояснить не желаешь?
-С начала?- тоскливо поинтересовалась я.
-Желательно.
Пришлось рассказать им все свои злоключения, постепенно приходя в себя от живительного горячего чая. Меня уже не удивило то, что пару-тройку раз Дэйв поперхнулся, а Отто проснулся окончательно после такого душераздирающего рассказа. Да тут бы любой проснулся, даже я после прокрутки в мозгу столь диких воспоминаний. Хотя даже среди них проскакивали светлые моменты, пусть всё закончилось трагично для некоторых личностей. Ну, взять хотя бы перемирие с Морталом или те весёлые моменты за рулём «мерса», когда я удирала от полиции, стараясь отвлечь их внимание... Хоть что-то хорошее было. Радует. Кроме того, я вспомнила, что забыла спросить у Ларса про тот спасительный диск. А вдруг мы действительно больше не увидимся? Да... Осталась я тогда без записи хороших воспоминаний в виде ассоциаций с музыкой. Блин.
-Действительно, всё не так лучезарно, как хотелось бы...- задумчиво протянул Отто.- Надеюсь, здесь тебя искать не будут?
-Нет. Откуда им знать, где я теперь?
Словно в ответ на мой вопрос я услышала звонок своего мобильника.
-Один пропущенный звонок...- демоническим голосом поведала я, поднимаясь и направляясь за мобилой к машине, где забыла её сутками ранее.- Итак...
Она лежала на пассажирском сидении и недоброжелательно так шепелявила какую-то старую мелодию, одну из самых моих нелюбимых. Связанных с памятью о Джеке, а её я стереть из мозга не могла, как бы моя жизнь не изменилась. Я не машина, а воспоминания – опыт. Во всём должны быть свои преимущества, даже в ненавистном и грустном, причиняющим горечь предательства.
Номер был скрыт. Это ничего хорошего принести не могло. Даже само звучание мелодии, стоящей на звонке, было каким-то зловещим... Однако, как мне не хотелось не брать трубку, пришлось уступить своему любопытству. Оказалось, меня ожидала очень интересная беседа.
-Да?- осторожно протянула я в трубку, словно она могла откусить мне ухо. Или целую голову.
-Виллия Габриель?- осведомились на том конце.
-Поразительно! А как вы догадались, что это я, если звонили мне на трубу?- сразу же съехидничала я, не удержавшись.
Голос был незнакомый, басистый, но несколько приятный, в отличие от собеседника, от коего мне мгновенно захотелось избавиться, не проговорив с ним и минуты. Что-то в его манерах мне совершенно не нравилось, и откуда-то я подозревала, что это голос моего злейшего врага. Может быть, в этом смысле он уже достаточно напрактиковался, чтобы помимо чьей-то воли, помимо неведения вселять в любого человека чужие мысли. В основном свои. Знакомые методы.
-Сейчас тебе не до шуток, Габриель. У меня к тебе сделка, от которой...- деловитым и спокойным голосом поведал мой собеседник.
-Мне плевать!- взорвалась я под любопытствующие и настороженные взгляды Отто и Дэйва.- Блэквуд! Чего тебе от меня-то надо? Мортала ты уже чуть не прикончил, правда, из-за этой прихоти потерял своего... человека. А он был человеком?!
-Какая ты догадливая. Он был всего лишь берсерком и совершенно ничего не значил, каким необходим бы ни был в своих собственных глазах. А теперь к делу...
-Знаешь, Блэквуд, с тобой я не желаю иметь никаких общих дел. В особенности идти на какую-то мифическую сделку. Что я от этого получу? Ничего. Судя по тому, какие у тебя «люди» и как ты с ними обращаешься, ты не слишком надёжный человек. Или кто ты там?.. Хотя мне всё равно на это.- Я ухмыльнулась и побарабанила пальцами по рулю, сидя на своём «троне» в «Мустанге».
-Выслушай.
-Давай теперь я буду чертить правила?
На том конце ответило молчание, потом Блэквуд произнёс, изумлённый, но слова из него словно выжимали:
-А ты смелая, Габриель, и не глупая.
-Спасибо, за столь высокую оценку моих умственных и характерных способностей, только это не стало для меня сюрпризом. Просто где-то я это уже слышала в отношении себя.
-Хорошо, говори.
-Отлично! Значит, есть шансы на то, что мы договоримся,- более доброжелательно согласилась я.- Итак. Насколько я понимаю в твоей власти освободить Марго Мортал из-под ареста.
-Да.
-Хорошо. Но это ещё не всё. Ты должен дать ей машину, чтобы она уехала из этого проклятого города, и мобильный, чтобы она сама, собственноручно набрала мой номер и сообщила мне, что всё в порядке. Только после этого я готова выслушать всё, что ты хотел мне сказать.
-И ответить на мои вопросы.
-Я посмотрю по обстоятельствам. А теперь пока. У тебя на выполнение этого халявного желания два дня.
Я скинула звонок и улыбнулась. Жизнь налаживается. И пусть только попробует снова скривить. Если очень надо, то Марго окажется подальше от того города уже завтра, наверняка сразу к братцу помчится. Я откинулась на спинку сидения и прикрыла глаза. Полнейшая разбитость преображалась в смертельную усталость от происходящего и, увы, меня это нисколько не радовало. Придётся – это единственное, что хоть немного смогло бы успокоить мои изнурённые нервы и душу – хоть кого-то избавить от этих кошмаров. Страдать – так одной, нечего других, левых и сторонних, людей втягивать, которые даже не подозревают, чем здесь пахнет. А пахнет горелым.
Ко мне подошёл Дэйв, это я поняла по шагам.
-Ну и что нам теперь с тобой делать, любительница хлопот?- глухим голосом спросил он.- Судя по твоему разговору, этот Блэквуд весьма неприятная личность, но очень опасная...
-И в некоторых смыслах могущественная,- с закрытыми глазами подтвердила я.- Знаешь, до этих гнусных дней я не верила ни в Бога, ни в Дьявола, ни в берсерков и демонов... Ни во что, что хоть немного противоречило моим представлениям о спокойствии и гармонии в окружающем меня мире. Наверняка, так делает большинство людей. Зачем во что-то верить, если можно спокойно жить в неведении? Зачем знать, что где-то в этом же мире есть бреши? Зачем всякий раз вздрагивать при каком-нибудь подозрительном шорохе, звуке или просто движении тени? Зачем верить в вещие сны, знаки и прочее? Зачем знать, что где-то поблизости от тебя происходит что-то потустороннее? И всякий раз вздыхать, когда вдруг постигнешь, что борьба Света и Тьмы не прекращается ни на минуту – в реальном мире или нет, – но она может происходить перед самым твоим носом... А теперь... Теперь всё перевернулось. Этот странный, потусторонний мир просто нагло и кощунственно ворвался в мою спокойную жизнь и исковеркал её так, что теперь никто её не сможет узнать. И я даже не знаю, к лучшему это или, наоборот, к худшему. И зачем это вообще произошло?.. И почему со мной?
-Может быть, так надо?- негромко предположил Дэйв.
-Именно, что «может быть». Как ты думаешь, а в судьбу мне надо верить?- я открыла глаза и взглянула на него снизу вверх.
Он стоял, опираясь спиной о грузовик, засунув руки в карманы, и смотрел на меня. Отто следил за нами с дивана так называемой «гостиной».
-Я не знаю ответа на этот вопрос. Возможно, это тебе уже надо самой решить, как ты однажды определила, что нет ни Бога, ни Дьявола,- спокойно сказал он.- Тебе решать.
-Я бы не верила, но боюсь разочароваться. Так же как и там: не верила в Дьявола, а он сам разговаривал со мной. Не верила в Бога, но ведь нет зла без добра...- я снова отвела взгляд.- Так было, Дэйв. Однажды я поверила одному человеку, и поверила в то, что существует эта гадская любовь. А потом... Потом вдруг узнала, что есть только иллюзия. А больше – ничего. И любви нет. Это жалкое понятие придумано было, чтобы сделать ярче тусклую жизнь. Они говорят: «О, это волшебно! Это прекрасно!» А на самом деле ничего нет! Ничего! Только обман, зеркала и иллюзия... Было больно, Дэйв. Очень больно... И этого человека больше нет, но это хорошо. Я больше не вспомню о своих ошибках. И не сделаю их.
Дэвил молчал и смотрел на меня. Пристально, понимая даже часть того, о чём я говорила. А я опять чувствовала боль и горечь, и даже странным это не считала, потому что привыкла. Ко многому привыкаешь, когда живёшь с этим долгое время... Но слёзы наворачивались до сих пор.
-...Люди говорили: «Время лечит!» О, они снова жестко врали. Это неправда. Оно грубо латает раны, чтобы не так заметно было. И эти заплаты называются смирением. Нет никакого лекарства и врача, чтобы вылечить или хоть чуть-чуть ослабить боль... Но только тронь эту заплатку – нитка порвётся и станет ещё больнее. Ещё хуже. Ещё страшнее от своей беспомощности. Зачем люди придумали чувства? Они придумали глупость! Боль! Сумасшествие! Я долго терпела и больше не могу...
Отто, как и Дэвил, теперь тоже пристально следил за мной. О, теперь они прекрасно понимали, что во мне творилось. А я скрывалась от себя самой долгое время, чтобы не видеть этих жутких ран, которые столь жестоко нанёс мне человек, предавший меня и мою иллюзию любви. Он просто разрушил все надежды на счастье... На простое счастье принцессы, влюблённой в задумчивого принца...
-Виль, ты просто сомневаешься в самой себе, поэтому боишься верить тому, что может хоть как-то толкнуть тебя в спину,- негромко произнёс Отто, однако я его прекрасно расслышала.- Иногда эти толчки сбивают с ног...
Я резко взглянула на него. Он бы отшатнулся, если бы не сидел, но так – просто сильно вздрогнул от моего взгляда. В Дэйве ни дрогнул ни один мускул.
-Я никогда не сомневалась в себе!- гаркнула я, чувствуя, как мокрые дорожки от слёз медленно растекаются по моим щекам. Давно я не чувствовала этого странного ощущения. Давно я так не плакала. Давно я так не ненавидела Джека. Очень давно...
Не помню уже, как вскочила, захлопнула дверь «Мустанга» и помчалась наверх, в свою комнату. Было на всё плевать и никто меня не понимал. Там я уткнулась носом в подушку и, проревев довольно-таки долгое время, просто отключилась. А Отто просто не мог так сказать, ведь я никогда бы не посмела сомневаться в себе. Никогда и ни за что! Просто этот мир... Он слишком жесток и реален. Слишком материален для такой, как я. Здесь боишься верить во что-то, потому что оно может запросто предать.
Я пробыла в каком-то странном, тягучем состоянии несколько дней, хотя для меня они казались неделями. Ничего не помнила, ничего не знала, всех из комнаты гнала – о чём мне потом рассказал Отто, под молчаливые кивки Дэйва. Однажды я проснулась с бутылкой джина в руке; я не помнила, где я её взяла и когда, но количество джина в ней, дополняющееся головной болью и ощущениями распухшего лица ясно передавали всё произошедшее. Потом я сделала ещё глоток и снова отрубилась... Как ни странно, но мне что-то снилось. Что-то плохое, как обычно, потому что хорошее мне больше никогда не снилось. Вроде это были тени без хозяев, движущиеся и передвигающиеся вокруг, но не касающиеся меня. Они просто угрожали. Но ничего не делали. А я сидела в каком-то длинном коридоре на холодном полу, выложенном чёрно-белой плиткой, прислонившись к стене, обклеенной какими-то старыми непонятными обоями, в некоторых местах испачканными чем-то тёмным, а кое-где они и вовсе отклеились. И оба длиннющих конца коридора освещались тусклым солнечным светом, как это бывает в городской будничный день, хотя окон там не было, а то место, где сидела, съёжившись, я, почти не освещалось, только серый сумрак был... И это пугало. И сидела я там так же, как заснула в реальной жизни.
Однажды я проснулась от того, что чувствовала на себе чей-то взгляд. С трудом разлепив глаза, я посмотрела на посмевшего нарушить мой относительный покой. Это был Дэйв и его скептически-осуждающий взгляд ничего хорошего не предвещал. Наверное, он стоял в комнате уже давно, и всё это время следил за мной. Я поморщилась и показала ему язык. Голова болеть не перестала, и перед глазами была какая-то белая пелена. Ощутив в руке горлышко бутылки, я уже подумывала приложиться к ней снова, когда Дэйв просто так, абсолютно не меняясь в лице, выбил её у меня из руки. Бутылка отлетела в сторону и разлила всё своё содержимое по полу. Я без малейших эмоций проследила её траекторию, с тем же успехом наблюдала, как джин выливается из горлышка и трещины в её боку, а потом перевела взгляд на Дэвила, который теперь возвышался надо мной, уперев руки в бока и глядя отнюдь не дружелюбно.
-И что это было?- осипшим, каким-то чужим голосом осведомилась я, желая подняться и сумев это проделать только процентов на 50. Никогда не любила, чтобы надо мной возвышались всякие типы, подобно этому. Хотя сама же вздрогнула от звучания своего голоса.
-Протест,- спокойно ответил Дэйв и схватил меня за шиворот.
Вот тут я проснулась окончательно. Попыталась увернуться, но он оказался гораздо ловчее, чем можно было подумать, да ещё моё паршивое состояние жутко мешалось. Хотела кусаться, но опять же – помешала его ловкость. Можно подумать, он целыми днями только и занимался тем, что воспитывал таких, как я. Царапаться и брыкаться тоже не получилось: тут подоспел Отто. И вдвоём они вытащили меня из комнаты и потащили дальше по коридору. К середине пути я уже оставила всякие попытки на сопротивление и только со странным нехорошим чувством ожидала своей участи. Мозг потихоньку вникал в то, что от него требовали, и хаотично начал обдумывать разнообразные варианты моей казни и главное – за что?! А исчезающие и полностью расслабленные нервы снова были в напряжении: лица и у Отто и у Дэйва напоминали физиономии идолопоклонников перед жертвоприношением. Оставалось надеяться, что обойдётся без крови. Закричала: «Отпустите, гады!» Но это вызвало лишь странную ухмылку на лице обоих.
Они дотащили меня до конца коридора, затащили в душевую, втолкнули в первую попавшуюся кабинку и включили холодную воду, после чего отстали, наконец, и только со зверскими лицами наблюдали, как я мокну и прихожу в себя.
Вода мне показалась просто ледяной. Сначала я соображала, что произошло, поскольку мозг до конца ещё не вспомнил своей роли в организме человеческом, как и нервы. Зато через несколько секунд я вдруг оценила своё положение: под холодным душем, в одежде, дрожащая, приходящая в себя, замёрзшая и теперь ещё и мокрая. А злая! После такого сложного процесса я, наконец, заверещала совсем другим тоном, не менее «любящим»:
-Сволочи! Ненавижу вас всех! А-а-а!
Выкарабкалась из-под душа кое-как, чувствуя, что вся мокрая и как неприятно одежда липнет к продрогшему телу, и налетела сначала с кулаками на Дэйва, рассчитывая позже то же самое проделать и с Отто. Однако опять две пары рук меня схватили и теперь потащили вниз, в «гостиную».
-Чего вам от меня надо, бандиты?!
Они стащили меня вниз, поскольку после столь «тёплого» душа у меня вновь проснулись силы, пусть меня и трясло по-страшному, но сопротивляться я уже была способна, после чего усадили на диван и вручили чашку горячего крепкого чая.
-Пей,- приказал Отто.
Я сделала глоток, в панике оттого, что они ещё и чай заставят силой пить. Горячий напиток неприятно обжёг горло, из-за чего я закашлялась.
-Аккуратней,- холодно бросил Дэйв.
Теперь они стояли передо мной как надзиратели. Стало как-то подозрительно неуютно, а ещё и холодно.
-А переодеться-то можно?- нерешительно спросила я в надежде на тёплую одежду и шансы удрать от этих взглядов, которым даже Снежная Королева обзавидовалась бы.- Холодно.
-Думаешь сбежать и снова запереться в комнате наедине с бутылкой джина?- насмешливо осведомился Дэйв.- Сначала в себя приди, недотрога ты наша.
-Такими способами и до простуды недалеко,- фыркнула я, делая ещё один глоток ради разогрева.- Ну, хоть сюда-то принесите что-нибудь сухое, я здесь могу переодеться. Блин, ребята, холодно же!- в подтверждение своим словам я чихнула.
-Ладно. Отто, не мог бы ты принести ей пару сухих вещичек.
Отто кивнул и исчез в направлении моей комнаты. Я же вжалась в диван, прижав к себе ноги, и безрезультатно попыталась согреться. Дэйв только усмехнулся и уселся на журнальный столик, уставившись на меня своим многоговорящим лучезарным взглядом.
-Вам не кажется, что такие методы... э-э... несколько жестоки по отношению к людям, которые так глубоко и дико переживают свои душевные проблемы?- хмуро поинтересовалась я.
-Душевные проблемы надо не только «переживать», их надо ещё и решать,- просто ответил Дэвил.
-Да, да, разумеется,- апатично согласилась я, чтобы не начинать нравоучительную беседу и отвела взгляд на окно. Увы, здесь мой друг был прав. Пришлось признать в некоторых смыслах и поражение.
Мы просидели в полнейшей тишине всё то время, пока Отто бегал за сухой одеждой. Я всё ещё дулась на них за столь жестокое и преступное отношение к друзьям, а им продолжала нравиться роль палачей и надзирателей. Что ж, не могу не согласиться, что эти ощущения приятны, однако не когда ты в роли пленника! Чай немного помогал согреться, но холод продолжал буйствовать на поверхности моего тела, щедро покрывая его мурашками. Отто появился минут через пять и вручил мне джинсы и тёплую кофту, которой я обрадовалась даже больше, чем самому факту появления сухой одежды.
-Я бы попросила вас, бандиты, хотя бы чуть-чуть закрыть глаза, чтобы девушка без стеснения переоделась,- мягко попросила я.- Мне, конечно, не жалко, тем более, здесь все свои, но... я же девушка приличная и стриптиз устраивать не привыкла!
-Хорошо, не кричи.
Оба друга добросовестно отвернулись, давая мне время переодеться. Долго им так сидеть не пришлось: переоделась я на удивление быстро. Почувствовала, что уже не мёрзну, а телу сухо и уютно, расплылась в довольной улыбке и растаяла на диване, продолжая держать в руках чашку с горячим чаем. Очнувшийся Разум во мне прыгал от счастья и всё восклицал: - Я в Раю!
-Всё,- сообщила я двум дружкам, поборов в себе два истинно полезных и интересных мысли: сбежать и продержать их так до скончания времён.
Дэвил повернулся ко мне, а Отто приземлился на страдальческий, но крепкий журнальный столик рядом с ним. И две пары пытливых глаз уставились на меня. О, какие ощущения принялись щекотать мою нервную систему... Точнее, её остатки. И их было явно слишком много, чтобы эти гляделки продолжались вечно.
-Что?!- наконец вспылила я, чуть не вылив на себя чай.
-У нас к тебе весьма прелюбопытный разговор относительно твоего скверного поведения в последнее время...- начал нравоучение Дэйв.
-Уточните сколько именно.
-Два дня.
Я поморщилась, ясно давая понять, что мои счётчики прожитого времени сбились на пару недель. Ну, нет, теперь они, вроде как, очнулись и сверкали новизной, как только что купленные часики, и даже время отсчитывали правильно. Надеюсь.
-Знаете, два дня запоя – не так уж страшно. Я могла бы там и на всю неделю запереться,- обрадовала сим сведением двух надзирателей я.- Почему вы так взъелись? У человека, может быть, кризис души, а вы...
-И этому кризису обязательно понадобилось три полных бутылки джина и непременно по мере необходимости опустошить, как можно быстрее, холодильник?
О! Выясняются новые подробности моего безвременного пребывания в «бессознательном сознании». Значит, я ещё умудрялась поесть в перерывах между слюнопусканием в бутылку. По крайней мере, с голоду хоть не померла. А Джеку так и надо: нечего было над несчастной девушкой издеваться до доведения оной до запоя. Хотя такие элементы моей развеселой жизни и раньше проскакивали, но тогда моя память хоть что-то помнила из пережитого, даже если это «пережитое» длилось не меньше недели.
-У всех сложности случаются,- нелепо отозвалась я на замечание Отто.
-А твои уж слишком прожорливые.
-Да. А ещё выпить любят.- Пришлось согласиться. Обратное доказывать было бесполезно, очевидцы засвидетельствовали только это, а улик не было.
-И ты не думала как-нибудь разобраться в столь сложных разочарованиях и проблемах?- осмелел Дэйв.- Если после каждого такого воспоминания срываться в запои, то скоро твоя печень будет напоминать чернослив, а в голове ничего не останется. Вымоет всё, что там было, бесконечными потоками выпивки.
-А вы никак в психологи записались, раз начали эту тему,- фыркнула я.- И как вы намерены меня лечить?
-Психическим воздействием,- таинственно отозвался Дэвил.
-Ха! Это как?- Моё любопытство подключилось к работе. Ещё никто и никогда не пытался меня излечивать от столь глубоких потрясений, особенно такими экзотическими методами. Психическое воздействие... Хм.
Дэвил, подметив то, как я оживилась и вперилась в него пожирающим взглядом неугасимого любопытства, ухмыльнулся, хитро прищурив наглые до неприличия глаза. Да, именно, в этот момент они стали торжествующе-наглыми, как у человека, который поймал свою жертву и знает, что от его доводов ей не отвертеться. Вот здесь я как-то забеспокоилась. Уж слишком они были похожи.
-Это очень просто,- ответствовал Дэйв.- Будем воздействовать посредством твоего самого уязвимого и слабого местечка. Твоим вдохновением и отдыхом, можно сказать. Тем, от чего ты так любишь получать удовольствие и, я не совру, если скажу, что только этим ты и живёшь...
Я сглотнула. А оказывается, за всё время нашего знакомства они изучили свою подопечную гораздо лучше, чем она предполагала. По крайней мере, так сделал незабвенный Дэвил, вечно меня беспокоящий своим спокойствием и талантом, как я подозревала, к чтению мыслей, особенно если они были изложены на моём красивейшем личике. А Отто... Наверное, у него были немного другие методы, о которых я и не подозревала.
-Ты так не сделаешь!- мне отчего-то захотелось завыть по-волчьи.
-Сделаю, если понадобиться,- сразу опроверг все мои надежды Дэйв. О, жестокий человек!
-Но ты сам знаешь, что без этого я жить не смогу. В этом вся моя сущность!
-Вот поэтому я и говорю – «психическое воздействие». И предупреждаю, Вилка, если ты хоть разок ещё без повода хряпнешь порцию «запретного напитка», я «твою жизнь» на этом моменте урежу до простого катания в качестве пассажира. И, если ты позволишь себе думать, что я намереваюсь так жестоко и нелепо шутить, то сразу хочу тебя разуверить. Мне не доставляет удовольствия видеть, как ты обнимаешься целыми днями с бутылкой джина, который так славно и безропотно вымывает последние клеточки твоих расшатанных нервов из организма, добавляя им в компанию и мозги. Ясненько я выразился?- он многозначительно смерил меня взглядом.
-Это называется «угроза»,- хмуро выдавила я, ежась под такими намёками.
-Угроза бывает благом, девочка, если она идёт на пользу. Нет, конечно, можешь со мной и не согласиться, ведь это всего лишь моё мнение, но... Мы просто хотим тебе помочь, пока ты совсем не спилась. Или тебе больше нравиться пустая жизнь пьяницы?
-Я редко пью...
-Да, но когда случается вот такой вот срыв, что происходит?
-Ты просто не понимаешь...
-Если бы я не понимал, то не смел бы даже думать об этом разговоре. Однако сейчас я разговариваю с тобой на эту тему. Что отсюда следует?
-Отсюда следует, мой друг, что ты нагл,- брякнула я и отвела взгляд, чтобы хоть как-то смягчить своё неуютное сидение на этом диване. Вроде и тепло, и сухо, и хорошо, только вот взгляды надзирателей-друзей покоя не дают.
Отто усмехнулся куда-то в сторону, откуда следовало, что этот мой ответ ему чем-то понравился, хотя проблемы ни в коей мере не решал. Я вообще сомневалась в том, что такие проблемы решаются. Особенно в моём случае.
-Сегодня твои язвы не пойдут, милая,- хмыкнул Дэйв.
-Вижу, как тебя решимость переполняет. И что же дальше ты собираешься делать? Хочешь устроить амнезию моим мозгам?
-Амнезия тут не поможет,- за меня ответил Отто.- Тут и склероз-то будет как мелкое недоразумение. Надо что-то похлеще, чтобы такие воспоминания больше не роились в голове и не создавали барьеров к нормальной человеческой жизни без проблем.
-И что дальше?- я не знала уже, что ещё предположить в качестве выхода из сложившейся ситуации.
-А дальше мы собираемся наставить тебя на путь истинный... Чтобы заштопанные раны не так сильно болели, когда «нитка рвётся».
-Да? И каким образом?- скептически поинтересовалась я.
Теперь они предстали перед моей буйной фантазией, как два начинающих алхимика наконец-то дорвавшихся до практики. И не суть, что их первой подопытной «мышкой» была я собственной персоной. Ну, с кем не бывает, каждому в жизни хоть разок, а хочется реактив чем-нибудь разбавить. Вот Ларс уже разбавил, что я чуть не «растаяла» под его «сладкими речами и зелёным взглядом». С ним я, по крайней мере, забывала обо всём, что могло хоть каким-то боком натолкнуть на... выдумки. Предательство. Зеркала. Иллюзии. В мою голову не за что бы не полезли при нём мысли, что в нём я могу усомниться: просто хотелось ему верить. Невероятно, но факт.
-Если судить по тому, о чём мы смогли узнать за время нашего знакомства,- начал Дэйв,- то возможно запросто предположить, что это всё копилось в тебе за неимением слушателей и поддержки. Иногда происходили срывы, да только...
-Короче, Дэйв, хочешь поговорить по душам, так и скажи!- оборвала я его философские высказывания.
-Если так хочет дама, то пусть так и называет. Мне, например, не жалко, вот только звучит это «по-девчачьи».
-Блин, здесь все свои, и нет тупиц с бутылкой пива в руке, которые высмеют за каждое «девчачье» слово. Типа, они круты, типа это «сопли в сахаре» и настоящему мужику не положено. Плевать,- поморщилась я.- Я девчонка – да! Не отрицаю, потому что бесполезно перед неприступными и неопровержимыми фактами.
-Ага. Ты никак вернулась в этот «загрязнённый отбросами» мир, раз начала мыслить нормально,- подметил Отто и встал.- Ну, «девочки», вы пока тут «бла-бла», а я пойду чего-нибудь похавать сварганю в честь выходного дня и праздника.- Он деловито удалился, оставив меня наедине с «иногда нервным» Дэйвом, который, однако ж, был во много спокойней меня и трезво относился к жизни, как к проблемам – со снисходительной улыбкой палача, раз уж взялся за чужие. Наверняка, для него отсутствие проблем – уже проблема.
-И, в общем-то, вы неплохо меня изучили за всю нашу дружбу,- признала я.- Если уж родичи никак не могли заметить то, что я вечно была в одиночестве. Единственный раз в своей осмысленной жизни я доверяла хоть кому-то... Да, тому самому человеку, который имел честь меня просто по-свински предать, изменяя мне с моей же лучшей подругой. С тех пор я редко кому верю, и у меня редко водятся большие друзья. Боюсь снова ошибиться.
-Вот теперь твои проблемы для меня начинают обретать форму,- кивнул Дэвил.- Из-за этого придурка всё и началось?
-Ага. Ты просто не видел моей безграничной радости, когда он попал в аварию и распрощался со своей жалкой и никчёмной жизнью предателя. Может быть, это звучит жестоко... А что ещё должна была чувствовать девушка, которую беспардонно и нагло обманывали, притворяясь принцем на белом коне, хотя истина была куда проще: нищий на осле.
-Почему же ты просто его не бросила?- изумился Дэвил, став теперь серьёзным, как психолог с пациентом. Правда, у него это получалось непроизвольно, тогда как психолог уже натренированный тип.
-А как может принцесса бросить принца, если верит, что он не нищий на осле? Вот так и не смогла. Жалела, надеялась, терпела. Думала, что всё наладиться и станет как раньше...- Я отхлебнула из чашки уже остывающий чай. Странно, но даже всхлипывать в такт воспоминаниям или даже ради приличия не хотелось: всё, что можно, я уже выплакала за эти два дня.- Помниться, я могла целыми днями просиживать за рулём своего старого «гольфа», не приезжать на свидания к Джеку, а просто крутиться и мотаться по городу, пригороду и окрестностям только ради того, чтобы никто не видел моего плачевного состояния и слёз. Вот так я нашла в машине родственную душу, хотя она и не может быть живым существом... кроме, естественно, «Мустанга», но это – уже дальнейшая история... А тогда я просто ездила и ездила, говорила и плакала, иногда смеялась и делилась всеми своими мыслями только с «фольком». И большинство моих мыслей касались Джека... Знаешь, после той аварии я начала подумывать, что это моя машина мстила за всё то, что он творил со мной... Не долго, нет. Я обычно не была суеверна, просто эта мысль доставляла какое-то странное удовлетворение.- Я смолкла и взглянула на машину, скрытую чехлом. Она была совсем другой, не такой, каким был чёрный «Фольксваген». «Мустанг» действительно был живым, понимал и действовал. А «гольф», возможно, только однажды мне помог, но он был свидетелем всех моих истерик и чудных мгновений в слезах, с расплывшимся и наполовину стёртым макияжем. Да, с ним у меня вязались самые дружественные и приятные мысли...
-И как же ты узнала, что у Джека есть другая?
-Как?- Честно признаться, я уже и не помнила. То ли кто-то сказал, то ли сама разоблачила неверного «жениха»... Хотя через мгновение вспомнила.- Я сама всё видела, но в сумерках не сумела узнать свою «подругу», просто какая-то девушка. Он стоял с ней около моего коттеджа и, казалось, просто разговаривал. А потом я видела, как он её поцеловал и они разошлись. Вот только не знаю, почему он не провожал её, хотя потом ещё долго смотрел ей вслед. Первой мыслью было, что я обозналась. Но, когда смогла трезво мыслить, то поняла – правда. У него была другая. Это я узнала в тот же вечер в довесок увиденному и познанному. Он пришёл тогда ко мне какой-то странный, как-будто его загипнотизировали, а когда я посмотрела ему в глаза, то поняла, что он влюблён и счастлив. Чего тут раскидывать карты – «любит, не любит». Жалко было только того, что любит он не меня... А дальше и начались те самые вечера за рулём «гольфа». Скорость. Дорога. Свобода. Слёзы. Жизнь. И никаких мыслей, кроме счастливой отрешённости. И ещё я разлюбила весну, когда это всё случилось. Три года счастья для меня было слишком много, чтобы всё бросить, крикнуть ему в лицо, что он «подлец», «сволочь» и «дрянь» и выгнать к чёртовой матери. Поэтому молчала и терпела, хотя больше не смеялась.
-Депрессия?- тихо спросил Дэйв, словно речь шла о какой-то тайне, хотя чем-то то, что я рассказывала, и было секретом. Для всех, кроме моего старого «гольфа», хранителя всех моих тайн и мыслей, всех самых ярких моментов жизни. А ведь, если подумать, то с него всё и началось несколько недель назад: Ларс, Марго, «Мустанг», ссора с Джесс и разбитый нос Нормана Нэттла, которого теперь поглотили жаркие и голодные языки адского пламени.
-Да, если так можно назвать состояние полнейшей апатии с минутными просветлениями,- согласилась я.- До той весны я практически ни разу в жизни не пила спиртного, кроме одного раза в жизни, но это было давно. В школе сдуру. А потом... Потом началось повторяться всё то, что вы имели честь лицезреть эти два дня.
-А родители знали?
-Они совершенно ничего не знали: ни о выпивке, ни о Джеке. Они даже и не подозревали и не подозревают до сих пор, как дело складывалось на самом деле. Мама до последнего дня лелеяла надежды и веры на скорую свадьбу и внуков, а я... Что я? Скромно поддакивала, не решаясь разочаровать столь неординарную и вспыльчивую натуру.
-И терпела, терпела, терпела.
-Да, за терпение мне можно вручить медаль или другую какую-нибудь «наградительную» барахолку,- я слабо улыбнулась. На это я была способна в тот момент и даже чувствовала, что раны хоть как-то залатываются, правда, не могла не признать, на удивление крепко: становилось гораздо легче, чем было.- Знаешь, я даже не могу припомнить, с чего я взяла, что его новую девушку зовут Виктория. Вроде, об этом разговаривали друзья Джека, когда я отлучилась на пару секунд. Им было так забавно весело, что Джек водит меня за нос, хотя ему самому, как я заметила, было не до смеха.
-Жалко?
-Да, наверное. Но и не признавался.
-А потом?- Дэвил чувствовал, что дальше ещё что-то было, до гибели Джека. И чувства его нисколько не обманывали.
Мне стало грустно. Знала я, что испытывал тогда этот «женишок», когда моё терпение начало потихоньку испаряться. Хотя до той аварии оно крепко выстояло осаду обиды, предательства и слёз. А что ещё оставалось?
-А потом был волшебный вечер. Терпение таяло и испарялось, а я улыбалась, целовала и клялась в вечной и цепкой любви, в которую больше не верила и до сих пор не верю. Тогда ещё в сумерках, Джек скоро должен был вернуться домой – мы жили у меня – я решила сделать ему сюрприз. Что-то поддакивало внутри меня и шептало, что прощальный. Я глушила этот голос и возобновляла подготовку. Приготовила – впервые в жизни сама! – ужин при свечах: вино, шоколад, что-то на горячее, уже не помню, что именно.- На самом деле помнила всё до мельчайших подробностей, просто не хотела рассказывать. А там была жареная курица с лимоном. И вино было моё любимое – красное, французское; однажды кто-то подарил мне бутылочку, а я приберегла и выставила на стол в тот печальный вечер.- Оделась красиво, так, что даже сам Джек был в шоке: он просто никогда меня такой не видел. И стала ждать. Он вернулся ровно в то же самое время, уставший, красивый, счастливый в глазах и влюблённый не в меня. А я плюнула своей гордости в лицо, забыла на время обиды и позволила себе ещё разок вспомнить, как это было тогда, уже давно... И он тоже вспомнил. И тот вечер был последним из тех вечеров, когда всё можно простить, забыть и просто любить... Любить...- повторила я. Это слово было каким-то горьким, как засушенный лимон.- Вечер прошёл. Ночь пролетела. Утро проползло. А потом... Потом Джек очень удивился, когда увидел меня с бутылкой ликёра в гостиной. Точнее, ликёра там уже почти не осталось, как и у меня чувства равновесия и осмысления в глазах. Они отключились самым первым делом, после такого количества выпитого. В тот день одним ликёром не обошлось, могу тебя заверить. Не понимаю до сих пор, почему ещё жива и не спилась. А Джек... он так же попытался меня вразумить, как и вы, но помощника у него не оказалось под рукой, чтобы справиться со мной. Вот тут-то всё и всплыло наружу. Он удивился ещё раз этим фактам, потом раскаялся и наорал на меня за то, что я так долго скрывала от него сей прискорбный факт. Затем мне ещё влетело за то, что я надралась, как «последняя свинья», получил в глаз и, взревев от боли и ярости – что случалось с ним довольно-таки редко, – попытался меня усмирить.
-Хех,- иронически подметил Дэйв, зная, что может произойти при попытке усмирения взбунтовавшегося «реактива».
-Именно,- поддакнула я.- Получил ещё раз по своей мордашке и с триумфальным поражением вылетел из коттеджа, крича что-то вроде: «Иди к чёрту, алкоголичка!» или «Иди на...» Но суть одна. Сел в мою машину, очевидно рассчитывая побыстрее смотаться с глаз моих, и умчался в ночь. Точнее, в ранний вечер. Я помню свою последнюю фразу, хотя после бурной пьянки редко когда помню свои слова. Но эта фраза была сначала сказана внутренним голосом, а потом озвучена мной.
Дэвил догадывался, но спросил.
-И что за фраза?
-Иногда интуиция буйствует и ей надо верить,- куда-то в сторону сказала я, а потом ответила и на вопрос:- «И догнала его Красная смерть».
-Почему красная?
-Потому что она и впрямь оказалась Красной. Точнее, рубиновой, как кровь. Это для простоты я называю её красной. И всё-таки появился спаситель от нищего на осле. Хотя «гольф» было неописуемо жалко,- объявила «хеппи енд» я.
-Какая Красная смерть?- продолжал недоумевать заинтригованный по самые уши Дэвил.
-Та самая, чью жизнь я спасала на днях.
-Да-а-а,- задумчиво улыбнулся Дэйв, почесав затылок и расслабившись, наконец.- Оказывается, «девчачьи сопли» иногда и убивают.
Ага,- кивнул мой Разум, расплывшись в довольной улыбке.- Особенно, если «девочка» очень захочет, а «мальчик» будет дураком. Нищим на осле. Нищему – нищая. А принцессе – защитник на Красном коне. Пусть это будет подлая мечта, сон, выдумка, но просто так думать гораздо легче. Ведь любви нет. Она красивая, но её нет. Я так думаю. Я знаю. И не собираюсь верить в иллюзию, как бы хороша она ни была. И оттаивать не собираюсь. Довольно «волшебных вечеров» и «нищих на ослах и мулах», пусть они забавляются со своими милыми «пастушками». А принцесса должна править своим государством. В трезвом уме и с холодным сердцем. И по вечерам она будет сидеть у открытого окна и с печалью и тоской вспоминать всадника на Красном коне, который нечаянно спас её от «нищего на осле». И его зелёные глаза, каких нет и у самого Сатаны... Красивая сказка.
Не грусти, принцесса.