_Очередной, отчаянный и скверный_
Что делать дальше я не знала.
После того, как выяснилось, что в мире существует ещё одна машина подобная «Мустангу», хотя бы по силам, мне стало не по себе. Значит, теперь званием «Короля улиц» могли похвастать двое. Я и ещё какой-то «богатырь» на кровавом «Мицубиши».
«Не потерплю!»- гаркнул внутри голосок неприятным басом.
«Потерпишь»,- ответствовал Разум и замолк на очень продолжительное время.
Я остановила «Мустанг» на повороте к Потерянному Дому, выключила мотор, сдавленно выдохнула, откинулась на спинку сиденья, заложив руки за голову, и закрыла глаза. Усталость разлилась по всему телу наглой и упрямой волной. Слишком много потрясений было в этот день, чтобы не устать. Вот я и устала.
В голову нагло пролезла мысль, что всё пора снова бросить... Ларса – единственной отрады, на которой можно разрядить перенапряжённые нервишки – не было. Этот странный тип исчез. Обзывать его не хотелось, потому что... Потому что просто не хотелось. Всё-таки он не виноват, что у меня жизнь не сложилась. Но с другой стороны... А какого чёрта он тогда вообще появился на прямом и без кочек моём жизненном пути? Это было нечестно.
Я фыркнула. Мысли получались какие-то детские. Хотя, наверное, так и должно было происходить в моей беспринципной голове, которая всегда отличалась своеобразием со всеми выходящими из этого самого «своеобразия» последствиями.
-Нет, определённо, уеду. Надоело мне всё. Буду искать лучшей жизни и участи... Или одной участи? Не важно, главное, что существует сама идея дальнейших действий,- молниеносно убедила я саму себя. Никакое из моих самых активных чувств не ответило, даже какой-то подозрительный голос, появляющийся обычно несвоевременно и нагло, вежливо промолчал, позволяя додумать назревшую мысль.- А дальше... Что дальше?
Над этим предстояло подумать. Ехать было, собственно говоря, некуда – «на исторической родине» разыскивали; здесь всё осточертело, особенно неизвестный мне водила кровавого «Мицубиши»; плюс ещё разнообразные события свалились на мои хрупкие плечи громадной организованной во времени кучей, норовя свалить с ног – нервы мои они уже доконали; и последнее потрясение... Снова Мортал. Гад. Даже в левые размышления влезал он. Блин. Да что же это творилось-то?!
Я приоткрыла один глаз и посмотрела на время. Часы неторопливо подмигнули: «Шестнадцать – шестнадцать». Вещи придётся забрать тайком и ночью, соответственно. Как обычно, Виллия Габриель только и делает всё, что тайком. Видно судьба такая... Стемнеет где-нибудь в одиннадцать или около того. Мой мозг лениво подумал. Потом повторил этот манёвр и извлек из своих недр, что на столь мерзкий поступок надо вылезать в час ночи, когда обитатели «мастерской» уснут богатырским сном и мою неуклюжесть не услышат. Я с ним согласилась, потому что сопротивляться этой убийственной логике не смогла.
Глаз снова закрылся, и меня неторопливо понесло в сон. Усталость этому великолепно содействовала. Мне совершенно ничего не снилось.
Проспала я ровно столько, сколько мне понадобилось для того, чтобы придти в себя полностью и бесповоротно. Первой моей фразой был возглас, обращённый к самой себе в полнейшей тишине мыслей и салона авто:
-Ну, ты и сволочь!..
Однако «сволочь» мгновенно забыла об этом, когда вспомнила все перечисленные выше причины, отлично подходящие под оправдание. И всё-таки... Ощущения своей беспардонности я не потеряла, ведь хотела убежать от людей, которые, в целом, неплохо ко мне относились, не считая угроз про лишение меня всякой возможности «порулить», которые тоже бросались в меня, как благие намерения. И ещё они были моими друзьями. Я судорожно вздохнула. Мысли были те самые, из разряда «кающихся», когда ещё можно миллиард раз передумать и сокрушаться над своей глупостью, бездушием и т.д.
Ладно, решила изображать из себя упрямую девушку, нетрадиционного склада ума и совести. Завела «Мустанг». Машина заурчала плавно, спокойно – ничего общего с тем рёвом, который она извергала из себя на гонках. Затем включила магнитолу. Ларсов диск. Отлично, настроение хоть какое-то я уже смогла себе обеспечить.
Машина плавно выехала на дорогу и помчалась в направлении «мастерской». Я не стала утруждать себя разнообразными сокращениями пути, поэтому поехала кругом – по окраине города до самого поворота к заброшенному когда-то складу. Город игрался разноцветными неоновыми вывесками, огнями, фонарями. Даже небо над ним изменилось: по краям оно оставалось нетронуто чёрным, однако ближе к центру оно светлело, приобретая грязно-красные оттенки. Создавалось впечатления чёрного листа, на который случайно опрокинули целый стакан воды. Народу же на улицах было полным полно, особенно у баров, клубов и тому подобных заведений. Большинство из них – празднующие свои достижения и неудачи гонщики только что прошедших соревнований; все они стояли большими компаниями, преграждая путь случайным ночным прохожим на тротуарах, и осаждая вход в ночные заведения. Когда «призрак дорог» не спеша, торжественно проезжал мимо, паники не было, частично из-за большого количества людей, частично – из-за уже употреблённого алкоголя. Они только провожали «Мустанг» вежливо-завистливыми взглядами, махали вслед руками, что-то кричали, кто-то поднимал вверх бутылку пива или ещё чего-нибудь увеселительного в знак того, что «Уважаю!» или «Пью за тебя!» Мне было это поведение непонятно, но приятно. Моё самолюбивое «я» переливалось от счастья всеми цветами радуги и оттенками этих цветов.
-До чёртиков приятно,- заулыбалась я.
«Мустанг», похоже, одобрял, насколько я смогла определить по той полоске сконцентрированной силы, которая мне передавалась от настроений Адова Пса. Выяснив сущность, я смогла и постигнуть то, чем была душа машины, следовательно, кому и присваивать все потусторонние выходки и ощущения, какие меня теперь не покидали абсолютно. Хотя пришлось привыкнуть, чем и выражалось единство, когда кажется, что чужие мысли, силы, настроения – твои собственные.
Я посигналила какой-то очередной перебравшей компании, которая принялась меня чествовать по полной, что-то вопя несуразное и то и дело вскидывая руки с банками и бутылками «увеселительных» напитков вверх. Очевидно, меня прославляли. Да ладно... Я ж скромная... Будь моя воля, я скромненько опустила бы глазки в пол, однако за рулём отвлекаться было не положено, поэтому торжественно глядела вперёд, надеясь скоренько покинуть этот пьяный балаган. Жалко город такой большой... Единственное, что действительно радовало ещё больше такой популярности, это – полнейшее отсутствие легавых. Наверное, у них был временный ступор из-за наплыва такого гигантского количества гонщиков весьма сомнительной наружности и специализации. А может, у них был массовый выходной раз в год, когда и появлялся этот «наплыв». По крайней мере, меня они не трогали, и это было замечательно.
Машина плавно преодолела городские ступоры приветствия и выехала на просёлочную, где царили покой и благоразумие, а ещё трезвость мысли, поскольку пьянствовать было негде. И это было хорошо. Темнота казалась немножко плотной, однако яркий свет фар и отблески адского огня на машине заставляли её отступать в искуснейшем и почтительном реверансе, извиняясь за причинённые неудобства. Даже тишина шугалась нашего появления.
Около «мастерской» не стояло ни одной машины, хотя по причине присутствия здесь «банды» они были просто обязаны там находиться. Наверное, тоже отправились отмечать...- вздохнул в моей голове печальный голос зависти. Я остановила «Мустанг» за складом, чтобы ненароком вернувшиеся приятели его не смогли заметить - «призрак дорог» есть «призрак дорог», и светиться даже среди своих ярким адским пламенем что-то не тянуло... Я вышла из машины, юркнула к двери, открыла её – всё-таки у меня был свой собственный ключ от замка, торжественно вручённый мне Отто в один ясный летний денёк – и прошествовала в полутёмное помещение «мастерской». Действительно, «дома» никого не наблюдалось.
Ноги сами понесли меня наверх. Темно было, да. А я восхваляла свои временные способности вампира, аккуратно поднимаясь по лестнице, маневрируя между пустых и не очень бутылок, и даже ни разу не грохнувшись на пол по причине какого-нибудь несвоевременно взявшегося предмета. Мне даже ни разу не пришлось включить свет, чтобы осмотреться: всё и так было как на широкой ладони. В моей комнате меня художественно дожидался милый сердцу бардак, который я так же радушно обогнула, стараясь определить месторасположения «истинно своих» вещей, чтобы не взять лишнего и чужого. Мои вещи оказались аккуратно сложены в одном месте, в сумке. Нет, разумеется, я вещи разбирала после возвращения, однако всегда складывала их на место, на случай побега. Как сейчас – непредвиденного, гнусного, отчаянного и подлого побега.
Во мне проснулась совесть. Я как-то вся сразу сжалась под её молчаливым воздействием; странно, но моя совесть почему-то ассоциировалась лишь с одним человеком – мамой. И именно это сходство-ассоциация порой спасала меня от некоторых очень глупых и необдуманных поступков. Правда, не в этот раз. Отступать не хотелось. Однако совесть тоже не сдавалась и, в конце концов, заставила меня взять ручку и лист бумаги, чтобы написать записку. Я впервые в жизни поняла, что значит писать в полнейшей темноте с вампирским зрением. Итог этого творчества вышел не совсем чёткий и ясный, но переписан не был по нескольким очень веским причинам: не хотелось включать свет, надо было делать всё очень быстро, закончилась бумага. Кроме того, если что-нибудь не поймут, перезвонят. Взрослые уже, телефоном пользоваться умеют; хотя в этом случае записка была нелогична...
Я нахмурилась, подумала, огляделась, мысленно распрощалась со своими «королевскими апартаментами», и вышла. Случайно задела ногой пустую бутылку... Она опасно пошатнулась, но моя зверская на тот момент реакция смогла удержать её посредством моей руки... Шуметь. Не. Надо. Отрывисто провозгласил разум.
Тихо, тихо, очень тихо спустилась вниз, остановилась. Прочитала душещипательную записку собственного сочинения. «Подло сбегаю. Не ищите. Может быть когда-нибудь вернусь. В.Г.» Замечательно. Оставила листок на столе в «гостиной» и вылетела из «мастерской», как угорелая, хотя дверь закрыть за собой не забыла. И тут вдруг поняла, что что-то не так. Прошмыгнула к «Мустангу», залезла внутрь. Это «что-то» было лишним весом в сумке. Я осторожно расстегнула её и удивилась... В общем-то, своего я добилась – первый приз в соревнованиях был мой.
-Ну, раз я так богата...- негромко пробормотала я, обращаясь к себе в частности и «Мустангу» заодно.- Может быть... Короче говоря, делай что хочешь, только успокой мои растраченные нервы.
Машина приняла это поручение со всей ответственностью, на какую была способна, что я смогла понять, когда моё сознание снова улетучилось. Точнее не совсем так... Обычно такие провалы в Никуда были в самом начале, когда я только узнавала, что есть «Мустанг». Вот, теперь вспомнила былое... Ощущений!.. Масса.
Уж не знаю, сколько я пробыла в полной оторванности от окружающего меня мира, но точно помню, что мне что-то снилось. Хм, что-то... Дорога. Вылетающие с трассы попутки и встречные. Потом погоня. Всё туманно, но определённо. Я только смогла порадоваться, что рядом не звучит до чёртиков знакомый голос; по крайней мере, так хоть можно было свалить всё на сон и чувствовать себя вполне уравновешенным и душевно здоровым человеком. А Дьяволы, Адовы Псы, берсерки, Блэквуды, вампиры, демоны и прочая потусторонняя бяка могла сойти за бред и глючные мультики... Однако даже в таком состоянии я смогла сориентироваться в пространстве, которое с таким большим удовольствием резала материя «Мустанга», и осознать, что эти дьявольские приключения утащили меня ещё дальше от дома. Во много дальше, чем было до того...
Я очухалась, когда мой рассудок глухо выругался, используя при этом мой голос. Ага, вы ещё мою душу выгоните, и тогда совсем будет «Аллилуйя»,- хмуро подумала я, потягиваясь.- Никаких препирательств, дурацких поступков и неоправданных растрат нервов. Гармония и блаженство. А душа уж как-нибудь сама... Глаза, при открытии, узрели интересную подробность моего нынешнего расположения. Вот теперь я могла со всей ответственностью и прямотой говорить, что мои необдуманные действия занесли меня к чёрту на куличики.
Вывалившись из салона «Мустанга», я выпрямилась, похрустывая затёкшими частями тела, и огляделась. Начнём с того, что меня занесло в какую-то холмистую местность, потому что теперь я взирала на мир под собой с какого-то холма, который невозмутимо обрывался в самом неожиданном месте. Внизу под ним, мягко шепелявя, протекала неширокая река, преграждая путь буйно разросшемуся лесу. Ещё дальше, в низине недалеко от холмов, расположился небольшой старинный городок – это легко можно было определить по типу постройки. Собственно говоря, я всю жизнь мечтала в подобном городке жить. Вздохнула; мой взгляд непроизвольно скользнул в сторону «Мустанга». Машина безмолвствовала, равнодушно «взирая» на меня потухшими с рассветом фарами.
-Ну, что, друг? Завёл ты меня в дебри...- подвела страдальческим голосом я итог.- Что дальше?
Ответом была тишина. И ветер с соседних холмов. С той стороны горизонт зарос живописным лесом. Утро,- подумалось мне. Небо излучало лазурь, словно старалось заляпать ей всё, что ещё не было заляпано; а солнце только меланхолично светило своим извечно ярким и надоедливым светом. Особенно для девушек вампирских наклонностей...
Я подошла к обрыву ближе и уселась там, свесив ноги вниз. В этот же момент проснулось моё самочувствие, возвестив начало головной боли и вялого мыслепротекания, которые, однако ж, не спасали от обдумывания сложившегося положения. Я завалилась на спину и закрыла глаза.
Сколько можно?- дрогнувшим голосом вопрошал мой непоколебимый когда-то рассудок.- Сколько можно?! Все эти поездки неизвестно куда, неизвестно зачем, неизвестно по какой причине! Дьявол, берсерки, вампиры и прочая дрянь! Сколько можно? Этого же ничего нет, не было и никогда не будет! Давайте вернёмся на землю, в жизнь, в реальность, а? Мне уже плохо... Вот посмотрите на машину... Хотя ладно, Виль, не смотри, ты и так уже видела достаточно. А теперь к мысли. Ну, чем эта бяка отличается от остальных?! Ничем! Такая же машина, как и сотни других... А рисунок... Ну что – рисунок?! Пейзажи тоже очень и очень похожи на оригинал, но ведь... Да, пожалуй, там не меняется время суток. Там вообще ничего не меняется. А этот огонь ещё и светиться... Ну, бывает. Но... Сколько можно?!!
Да... Эта «отключка» далась с большими потерями, чем все другие до неё. Солнце потихоньку осваивалось и начинало уже припекать. Мой больной организм изнемогал от депрессии, усталости и воплей взбесившегося рассудка.
Давайте я сойду с ума?- хотелось предложить на весь мир. Однако говорить тоже не было сил, да и некому было услышать это странное, но заманчивое предложение.- Может быть, после этого я смогу разобраться в происходящем и почувствовать себя нормальным человеком? Хотя вот был один молодой демон, который по всем параметрам разочаровал меня в этом убеждении. И даже оказалось, что я не сплю...
Ужас!- заключил разум.
Ага,- поддакнула я.- Наверное, это очень странно, когда человек разговаривает... Ну, практически со своими мыслями. Хотя в моём случае это нормально. Наверняка.
Сколько можно?!!- возопил рассудок.
Потери есть и очень существенные,- подытожила я.- Вот, например, мой рассудок, который твёрдо держался до последнего. Однако «последний» уже был и держаться больше не за что... Кстати, раз уж есть хоть какие-то слушатели... Давайте я сойду с ума? А? Я больше так не смогу. Когда, наконец, сюда заявиться условие договора? Мне надоело его ждать, тратя на это бесполезное занятие собственные винтики и болтики из расшатанных нервов...
Сколько можно?!..
-Интересно, ты долго ещё намерена тут отсиживаться?
В реальность я вернулась методом подпрыгивания на земле на внушительную высоту. Заберись я ещё дальше в собственные мысли, возможно, вернулась бы в мир сей путём тройного сальто. Однако обошлось. Даже заикания не наблюдалось в последствии.
-Блин! Ларс! Я тут чуть дурой не стала!- возопила я, не хуже своего, шарахнувшегося в обморок, рассудка.
Мортал стоял, опираясь спиной о дверь своего нового авто. После того, как до меня дошла суть происходящего, а доходила она до меня долго, поскольку изображение в мозг передавалось вверх ногами – я ведь всё ещё возлежала на спине – мне захотелось вскочить и задушить его в объятиях. Убила бы сразу двух зайцев – вылила бы всю свою радость встречи и придушила бы за то, что он оказался водилой кровавого «Мицубиши». Однако ничему этому не суждено было сбыться из-за моего трагического состояния; меня хватило лишь на то, чтобы сесть.
-Какая приятная встреча!- уже спокойным голосом возвестила я, садясь в вполоборота.- Не ожидала...
Парень усмехнулся, отведя зелёный взгляд.
-Присоединяйся,- я указала на место рядом с собой.- Смотри, какая хорошая погода. Прям таки располагает к душевной беседе... И не обращай внимания, что у меня крыша поехала... Это нормально.
-Я вижу,- отозвался Ларс и, подойдя ко мне, уселся рядом.
Я не стала терять время даром и всё-таки повисла на нём, имитируя счастливые объятия, которые плавно перешли в горестные рыдания на плече у друга. Друг очень сильно удивился такому странному манёвру, на некоторое время впал даже в ступор, однако это продлилось ровно столько же, сколько понадобилось радостным объятиям для перевоплощения в горестные, после чего мягко обнял. Было приятно, хотя в тот момент я чувствовала непреодолимую необходимость выплакаться хоть кому-нибудь, но подходящие субъекты поблизости были в единственном экземпляре. Ага, Мортал.
Спустя довольно-таки продолжительное время, когда все слёзы во мне кончились, и дальше рыдать вроде бы было уже неприлично, я аккуратно так, чтобы сильно резкой не показаться, отстранилась и принялась рукавом свитера вытирать влагу на щеках. Стало несколько легче, хотя только в смысле самочувствия. Рассудок же продолжал нервно дёргаться и повторять «Сколько можно?».
-Извини,- осипшим голосом выдавила я.
-Всё нормально,- усмехнулся Ларс.- Тебе-то легче стало?
-Не-а. Но это нормально, как и моя съехавшая крыша.
-Странные у тебя понятия о нормах.
-Это же я.- У меня хватило сил улыбнуться.- Ответь мне только на один вопрос: какого чёрта ты исчез на такой огромный промежуток времени?
-По личным мотивам,- просто ответил Ларс.- Может быть, я потом тебе всё объясню. Если придумаю оправдание, более или менее смахивающее на правду.
-Значит, оправдания нет?
-Нет. Кстати, это был уже второй вопрос...
-У меня их тысяча, но вот сил, чтобы их задавать и слушать ответы, нет.
-По тебе это заметно, путешественница. Может быть, поедем ко мне?- предложил он.- Отдохнёшь, сил наберёшься.
Я даже подумать забыла, когда услышала эту волшебную фразу.
-Да... А потом я тебе сделаю признание в любви,- устало пробормотала я.- Только сначала надо выспаться, принять ванную и поесть. И поговорить. Но сначала – выспаться...
Ларс прелестно так усмехнулся и встал, протягивая мне руку помощи, которую я с чистейшим человеческим чувством благодарности приняла, подумав, что без неё никак не встану. Я заметила странный взгляд, которым он косит на мой «Мустанг», поняла все его мысли и чувства, поскольку некоторое время назад меня постигли примерно те же эмоции. Хотя, нет, наверное, они резко отличались друг от друга: Ларс смотрел на «призрака дорог» тем же взглядом, что и Отто несколько недель назад, когда впервые его увидел. Вполне понятно...
-«Призрак дорог»,- хмыкнул Ларс, огибая «Мустанг».- Не ожидал, Вилька, не ожидал.
-То же я могу сказать тебе о твоём «Мицубиши»,- галантно ответила я, открывая дверь машины.- Хотя на тебе греха меньше и он не такой чёрный. Ты, по крайней мере, никогда не убивал.
-Вот-вот,- хладнокровно поддакнул Ларс и залез в «Мицубиши».
Что «вот-вот»? Я чуть не озверела от такого равнодушия к чужой беде, однако вовремя удержала бурю протестов и ругательств в себе, решив не рисковать долгожданным отдыхом и сном. А то ведь могла остаться без всего. Извиняться потом перед Морталом... Ну, уж нет. Я бы лучше загнулась от усталости и сумасшествия где-нибудь в близлежащей гостинице, чем извинилась бы, особенно перед Ларсом!
«Мустанг» плавно завёлся и через минуту уже выруливал на дорогу за кровавым «Мицубиши». Мортал ехал не быстро, за что я снова благодарила и его и Небеса – мои мысли и действия постепенно переставали согласовываться между собой, чтобы на больших скоростях летать по дорогам. К тому же, в этом городе «призрака дорог» ещё не знали, значит, погони по идее быть не должно. Можно было расслабиться и получать удовольствие от езды по живописнейшим местам этой местности. Мы ехали лесом, который как безумный радовался каждому кинутому солнцем лучу в его сторону. Ветер карабкался между ветвей, заставляя тех лениво шевелиться, и переливаться всеми оттенками зелени и солнечными бликами. Дорога практически пустовала, хотя было уже утро. По гладкому асфальту ехать было одно удовольствие, хотя существовал риск ненароком так заснуть... Мы пересекли мост. Я на пару секунд отвела взгляд на реку: речная рябь счастливо подмигнула мне солнечным лучом. Весь мир вокруг радовался жизни, искусно так игнорируя все мои претензии к ней же. Мне оставалось лишь горько вздохнуть и посетовать на эту жесточайшую несправедливость.
Дом Ларса расположился на другом конце города, несколько на отшибе из-за буйства разросшегося сада, или молодого леска. Мой же взгляд радовался возможности видения истинно старого города: без современных построек, важных многоэтажек, некрасивых ларьков и нудных магазинов ни к селу, ни к городу. Здесь существовали только старинные улочки, невысокие, стоящие вплотную друг к другу, дома, на первых этажах которых уютно расположились лавки и небольшие магазинчики. Народ ходил довольный собой и жизнью; машины встречались редко, хотя здесь они тоже казались мне неуважением ко времени. Душа готова была добровольно покинуть тело от восхищения и радости... Тем более, с рассудком общаться было уже бесполезно.
Через пятнадцать минут мы уже подъезжали по узкой асфальтированной дорожке к коттеджу Ларса. Вокруг благоухал лес, прикрывая дорожку от вступающих в силу солнечных лучей, пусть они уже грели и не так беспощадно, отдавая дань наступающей осени. Что-то во мне ойкнуло и перевернулось, когда я впервые увидела этот дом. Он ничуть не уступал во времени и стилю постройки домам города. Ларс оставил «Мицубиши» перед крыльцом дома, а мне сказал загнать «Мустанг» в гараж. Я благоразумно подчинилась, хотя, покидая свою машину в пустоте и темноте нового её обиталища, чувствовала что-то неопределённо тягучее и вязкое, как прощание. «Но мы же ещё увидимся»,- мысленно попыталась переубедить её, и себя заодно, я.
«Как знаешь...»- пришло ко мне по ощущениям и их бликам, которые «Мустанг» бережно толкнул мне в душу.
«Что-то случиться»,- подумалось мне, когда я, расплываясь в улыбке, выходила из гаража. Мгновение спустя моя голова была забита совершенно другими мыслями, которые никоим образом не вязались с тем, что произошло между мной и Адовым Псом в эти короткие мгновенья.
Ларс проводил меня до комнаты гостей. То, что мой любопытствующий и цепкий взгляд успел нахвататься по пути к комнате, повергло меня в изумление, благоговение и какой-то шок. Можно, конечно, было быть и подготовленной к этому по опыту его квартиры на моей «исторической родине», однако удивляться по-прежнему хотелось, и пренебрегать этим хотением я не могла. Дом даже изнутри представлял собой «коридор» времени – всё подобрано точно под внешний его вид, не считая, разумеется, некоторых мелких недоразумений, без которых жизнь сейчас представляется очень смутно – холодильник там, телефон и тому подобные вещи.
Я зашла в уютную комнату, положила сумку на стул и сразу плюхнулась на кровать. Мортал с улыбкой наблюдал, как во мне буйствует детская радость от понятия того, что спать я буду на мягкой, тёплой кровати в уютной комнате, усердно постаравшись забыть обо всём, что было, не было, есть и будет.
-Ларс! Если я всё-таки когда-нибудь замуж выйду, то специально позвоню тебе, чтобы ты выбрал дом для моего счастья.- Я восторженным взглядом просто обнимала и целовала своего спасителя. Делать это методами физическими не получалось из-за отсутствия сил.- Блаженство!
-Я рад,- шутливо поклонился он.- А теперь отдыхай... Или, может быть, есть хочешь?
Я задумалась. Есть, конечно, очень хотелось, но с другой стороны, дожить до еды не представлялось возможным. Пришлось честно отказать себе в этом удовольствии.
-Можно, я примусь опустошать твой холодильник после пробуждения? Сейчас мне не представляется возможным дождаться еды, особенно после соприкосновения с этой божественной постелькой...- наивная детская улыбка красиво и вовремя всплыла на моём лице.
-Пожалуйста,- спокойно пожал он плечами и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
Я быстро переоделась и завалилась под пушистое одеяло. Ура!- возопил рассудок, потом как-будто что-то вспомнил и протянул:- Сколько можно?! А мне было уже фиолетово на всё... Я мгновенно провалилась в сон без снов.
И только один раз я проснулась. Ночью, когда откуда-то с холмов донёсся одинокий волчий вой. И этот вой меня насторожил, потому что был таким знакомым и родным. А какая-то частичка меня самой, которая больше всех изменилась от ощущения единства, перевела мне эту песню... Стало грустно и одиноко, хотя ещё ничего и не было.
«Всё проходит, моя Виллия. Ты помнишь? Всё проходит. И это пройдёт».
-Да, но память останется...- прошептала я в темноту.
А утром что-то изменилось...