Нас разделяет былого бездонная пропасть.

Я напишу это почерком четким, как пропись.

Вновь к горизонту кермечьи  шары покатило.

Месяц, качаясь,  дымится, как в храме кадило.

Все мне понятно: где полная глупость, где фронда.

Нет в жизни тыла и нет никакого в ней фронта.

Мир мой,  где я проживал, назывался Европа.

В мире, где  счастье и я прозевал – недотепа –

Угли закатных костров до сих пор не остыли.

Слышится  мне удивленно-печальное: «Ты ли?»

Это щебечет в кустах облетевших пичуга.

Белку пугает и плачет бездомный пьянчуга.

Мед на орехи кладет  черноморский философ – 

Смотрит в бинокль на мыс, на тот самый – Форосов.

Ловит руками в ручье первозданном форели.

И без очков конспектирует из нонпарели.

И, как буренка, влачит опустевшее вымя,

Тащит и он в никуда одиозное имя.

28.10.11