Тучи встали. Замерла природа.

Солнце серебрит их и лелеет.

Ветер стих, и в пламени похода

каждая туча парусами реет.

Солнце, в землю бросив якоря,

холод осени нам снова нагоняет,

день окончен, прожит снова зря,

медленно, как солнце, догорает.

Не печалься о былой любви,

во страстях ты не ищи ответа,

ведь любовь, как свет, а страсти – ветры,

прямо погляди, и вновь живи.

Чувства смертны, как сама природа,

как деревья, травы и цветы.

Догорают в пламне небосвода,

провожаешь их очами ты.

Распрямишься. Выйдешь за ворота.

Пошагаешь ровным шагом в степь.

Звёзды уж мигают, ждут кого-то,

шепчут губы их, не могут петь.

У пруда застанешь тихих уток,

затаились стайкой на ночлег,

мир красив, огромен, страшен, жуток,

жалок в нём случайный человек.

Так, случайно, проходил и видел,

как горят оконца у людей,

как они рыдают, кто обидел,

как смеются в приступе страстей.

Осторожно, тихо вышел к небу,

что свисало низко до бугра,

где туман сырой ломтями хлеба

возлегал довольный до утра…

Наступил в туман, и тотчас холод

забежал проворно за бушлат.

- Захотел обратно, только голод

к новой жизни был тому не рад.

К новой жизни ввысь душа стремилась

от постылой вереницы дней,

только высь та снова превратилась

в землю, и увязла напрочь в ней.

Стукнула калитка. Удивлённо

конь с конюшни покосился вслед.

Во зрачке его широком, сонном

я увидел приглушённый свет.

За спиной шуршали метеоры,

где – забор, в крапиве, пыхал ёж,

и ночные тени, словно воры,

ускользали по-над речкой в рожь.

6 сентября 2010 г.

С-Петербург