Мы, четыре «суицидника»: Сашка, Серёжка, Сёмка и Ромка (по первым буквам получается СССР), лежали в психушке, в четырёхместной палате.
На нас были смирительные рубашки, рукава которых были привязаны к койкам с целью фиксации. У каждого из нас из носа торчал желудочный зонд. Мы с первого дня госпитализации отказались от приёма пищи и по этой причине находились на принудительном зондовом питании…
Неожиданно в палату вошла новенькая медсестра. Это был её первый рабочий день, и мы увидели её первый раз. Я поймал себя на том, что не могу оторвать от неё глаз. Уж больно она была хороша собой!.. Зрелая блондинка лет сорока с пышными, заколотыми в пучок волосами и широко распахнутыми бирюзовыми глазами в обрамлении длинных, пушистых ресниц!.. Бирюза её глаз, казалось, вобрала в себя всю широту небес и всю бездонность мирового океана!.. Серёжка, Сёмка и Ромка тоже смотрели на неё, как завороженные… Она измерила нам температуру электронным термометром, сделала отметки в температурных листах и вышла. И тут Серёжка приступил к реализации нашего плана. Сильным рывком он выдернул правую руку из рукава смирительной рубашки и, отвязав от койки левый рукав, высвободил левую руку. Выбравшись из рубашки, он вытащил свой желудочный зонд, сделал из него петлю и надел эту петлю себе на шею. То же самое он проделал и с нашими зондами. Концы  наших петель он привязал к спинкам коек. Нам оставалось только чуть-чуть поёрзать на спине, чтобы съехать в сторону ножного конца койки и затянуть петлю. То же самое он проделал и с собой, улёгшись на свою койку. Потом он сказал: «Ну что, мужики, как сказал Гагарин, поехали!.. Давайте, на счёт «три». Раз… И тут, вдруг, подал голос Ромка: «Ребята! Это что же? Значит мы её больше никогда не увидим? Я предлагаю отложить запланированное мероприятие… Кто «за» - подайте голос». И все мы, включая Серёжку, хором произнесли: «Согласен!»… 
Больше мы её не видели. Как оказалось, она проработала только один день и уволилась по собственному желанию… А, спустя неделю, мы все вчетвером были выписаны по причине наступившей ремиссии… С тех пор прошло уже четыре года. Мы живём…, живём надеждой на встречу с ней…, иногда встречаемся друг с другом. Во время последней встречи мы договорились о том, что если кому-нибудь из нас, вдруг, посчастливится встретиться с ней на улице или в общественном транспорте, то он попытается уговорить её на встречу со всей нашей четвёркой хотя бы на пять минут, в присутственном месте… А таблетки от депрессии мы уже год, как не пьём… за ненадобностью…