Зима на улице, а я
всё беспокою Вас из морга.
Быть может, Ваша - нет - твоя
душа не выразит восторга
по случаю сему - отнюдь
не радостному, прямо скажем.
Ну и не "затрепещет грудь"
от слов романтика со стажем
длиною в жизнь - что началась
и кончилась в какой-то точке
(быть может, запятой), но связь
не прерывается по почте
односторонней - как игра
в одни ворота, даже после
свистка финального (пора
завязывать).
Слоняясь возле
людей, вернее - мимо них,
зимой, с зажжённой сигаретой,
очередной безумный стих
мыча, однажды обогретый
случайным солнцем - этот зной
всей тканью впитывавший кожной,
задушен зимней белизной -
неодолимой, невозможной -
я умер.
В полной тишине,
не матерясь, не проклиная
свою судьбу - поскольку мне
и не нужна была иная -
она не шла мне (извини
меня за это слово, ибо
судьба - не шляпа, хоть и ни
один не скажет ей спасибо
за одиночество её.
Любой из нас с другой судьбою
носил бы имя не своё
и не был бы самим собою.)
Мы голосим и бьём хвостом,
в судьбу попавшись, словно в невод,
не зная ничего о том,
другая - есть ли, нет ли.
Мне вот
досталась, видимо, моя.
Ну что же - я доволен ею.
Благодарю за то, что я
такой, какой я есть - вернее,
меня, как такового, нет.
Остались от меня всего лишь
слова, лишённые примет.
Их ты уже не отфутболишь.