Глава 21.

 

***

 

Только спустя неделю после их с Димой встречи Наташа решилась рассказать отцу эту новость. Она сама никак не могла поверить своему счастью, и поэтому пока боялась им делиться. Но, когда после последнего экзамена Валерий, переживая за неё, всё настойчивее начал звать её домой, она с плохо скрываемой радостью сообщила, что она больше не одна… рядом с ней – Дима.

Ей показалось, что отец совсем не обрадовался известию, его голос звучал довольно сдержанно, и Наташа немного растерялась.  Позже, видимо, успокоившись, он снова ей перезвонил и даже передал Димке привет, пообещав в скором времени нанести им свой родительский визит.

Сергей, который после того, как приезжал к ней в мае, звонил почти каждый день, узнав о том, что Димка вернулся, несколько дней молчал, и Наташа, догадываясь о причине этого молчания, чувствовала какую-то необъяснимую вину перед этим добрым и тихим юношей, любившем её так искренне и беззаветно.  Не выдержав, она сама набрала его номер… 

 

- Здравствуй, Серёжа.

- Здравствуй, - вопреки её страхам и переживаниям, он ответил ей дружелюбно.

- Как ты? – она даже не знала, о чём говорить, и поэтому задала дежурный вопрос.

- Нормально. Работаю, недавно сессия закончилась.

- Ты не звонил несколько дней, я начала переживать…

- Наташ, - он слегка замялся, но быстро справился с собой, - я всё знаю, мне Алинка рассказала.

- О чём? – она закусила губу, сама не зная, зачем задала ему этот вопрос.

- О том, что он к тебе вернулся.

- Да, Дима вернулся, - тихо произнесла Наташа, - он не знал, что у меня будет его ребёнок. Иначе бы он вернулся раньше…

- Ты так говоришь, будто оправдываешься, - в его голосе сквозила какая-то светлая грусть, и Наташка, сама не зная почему, вдруг глубоко вздохнула.

- Знаешь, наверное, я перед тобой виновата…

- В чём?

- Не знаю… но я так чувствую…

- Ты ни в чём не виновата. Ты, ведь, мне никогда и ничего не обещала.

- Серёжка… Ты обязательно к нам заходи, когда будешь здесь, в городе, ладно?

- Не знаю, может, и зайду.

- Дима знает о тебе.

- Что он знает?

- Он знает, что ты – мой друг и очень хороший человек…

- Главное, чтобы он оказался именно тем человеком, который нужен тебе…

- Я так благодарна тебе за всё…

- Будь счастлива, Наташа…

 

 

***

 

 

Анна Сергеевна никогда не была заядлой курильщицей, так, иногда, по случаю могла выкурить в компании подруг дорогую лёгкую сигарету, чтобы «выглядеть», и не более того. Но сейчас она снова потянулась к пачке «Vogue» – уже в который раз за эти два дня. Чиркнув зажигалкой,  сделала неглубокую затяжку… Единственный сын, никогда не доставлявший  хлопот, преподнёс такой сюрприз, которого она именно теперь и не ожидала.

 

Потушив недокуренную сигарету в изящной металлической пепельнице, она подняла глаза на свою собеседницу – Милу Лапину, которая, удобно расположившись на уютном  диванчике небольшого и такого же уютного кафе, куда её пригласила Морозова,  задумчиво смотрела куда-то вперёд, в одну точку. Она только что выслушала нерадостный рассказ Анны.

 

- Вот такие дела… - Анна нарушила недолгое молчание, - Всё произошло в считанные дни. Уехал выступать один, а вернулся с Наташей. «Мама-папа, у вас будет внук»… Я в такой растерянности, что не знаю, что мне нужно делать, как с ним разговаривать, а, главное, как вести себя с ней. Ведь Дима всё равно её будет приводить к нам домой.

- Знаешь, Аня, я ведь чего-то подобного ждала. И Лёньке говорила не раз, что эта идея помирить Кристину с Димой шита белыми нитками. Но у него свои понятия на этот счёт, он упрямый как… - Мила не решилась произнести вслух слово, обидное для мужа, в присутствии Анны, - Это – их семейная лапинская привычка распоряжаться чужими судьбами.  Что теперь будет  с Кристиной?..  Она и так с весны опять поникшая, а в последнюю неделю с ней что-то происходило, я, хоть и вижу теперь её не каждый день, но по голосу поняла, что что-то у неё не так.

- Мил… у меня к тебе вопрос, как к врачу… - Анна зачем-то передвинула пепельницу на столе, - Можно ли до рождения ребёнка сделать генетическую экспертизу?

- Да, Аня, можно. Но это опасно, делается в крайних случаях. Лучше подождать, пока он родится, - голос Милы казался усталым, и сама женщина выглядела уставшей и озабоченной, - а что, в чём-то есть сомнения?

- Есть. И серьёзные. Во-первых, маленький живот. На вид – не больше шести месяцев… Я понимаю, что всё индивидуально, но что ты можешь сказать с медицинской точки зрения?

- Ну, я врач-то детский, - усмехнулась Мила, -  но это, действительно,  индивидуально. От многих факторов зависит, в первую очередь от того, как питается мать, от её образа жизни, от психологического состояния даже… Это не показатель, Аня.

- Понимаешь… всё произошло внезапно. Дима ничего не говорил об этом, а я знаю его – он бы всё равно сказал о ребёнке, даже если бы не хотел с ней поддерживать отношения. Значит, он не знал. И,  судя по сроку, они расстались в самом начале беременности – ну, это как вариант того, что ребёнок Димин. И она ему не сказала?! – округлив красивые синие глаза, Анна уставилась на Лапину, - Мил, ну, разве так бывает?!  Да она бы бегала за ним, покою не давала, а она молчала столько времени… Это же нереальная ситуация!

- Ну, почему… - Анне показалось, что Мила говорит нехотя, - В жизни всё бывает.  Я ведь Лёньке тоже не сразу сказала, что Кристиной беременна. Решила – если женится, то без принуждения, а только по любви.  А нет – то…

- Ну, он тебя любит,  - как можно более равнодушно произнесла Анна, - и, уж он, наверняка, был уверен, что Кристина – его дочь.

- А, вот и нет… - Мила невесело усмехнулась, - Знаешь, сколько он мне крови выпил, пока она не родилась? И потом – пока не стало видно, как она на него похожа? Это сейчас есть возможность делать экспертизы, а тогда ни возможностей, ни денег у меня на это не было. Он же тогда простым культоргом в пансионате работал. Бег в мешках и прочее. Сам-то из деревни… В город вырвался, думал, в цивилизацию попал, вот и подался в сферу развлечений, а там же не платят. Это потом уже, когда администратором в ресторан устроился, что-то стал зарабатывать, да в середине девяностых со своим знакомым, Игорем Фишером, организовали  ресторанный бизнес… Как мы поднимались – это отдельная песня. Сколько я ночей не спала, слёз пролила, одному Богу известно. И наезды были, и с пистолетом под подушкой спали, и поджигали нас… А Кристинка – маленькая, за неё страшно было. Я сколько раз его тогда просила – Лёня, уйди… брось… Да где там… Он с этим Фишером был – не разлей  вода. А потом как-то всё постепенно наладилось, да и Фишер от него отделился, не знаю, чем он сейчас занимается, но не думаю, что чем-то хорошим.  А Лёнька после второго ресторана решил ночной клуб открыть.  На игровых автоматах поднялся. Впрочем, что я тебе рассказываю… всё у тебя на глазах было.

- Ну, не совсем на глазах, - ответила Анна, - мы ведь тогда по гарнизонам с Сашей мотались, только в девяносто восьмом, когда он из армии уволился, назад вернулись. Про Фишера, во всяком случае, не знаю.

- Странно… - Лапина загадочно улыбнулась, - А мне казалось, что ты Игоря должна хорошо знать.

- Ты что-то путаешь… - Анна смущённо спрятала глаза, - Ни я, ни Саша с ним не знакомы.

- Ну, Саша точно не знаком, - Мила пристально посмотрела в глаза собеседнице, - Аня…  Я когда-то мечтала рассказать тебе… что я всё знаю. Видимо, сегодня тот самый случай.

- О чём? – Анна снова потянулась за сигаретой.

- Я всё знаю о ваших с Лёнькой отношениях.

- Отношениях?.. – удивлённый тон давался Анне нелегко, - Что ты имеешь в виду?

- Ань… Я всё знаю. И раньше знала.  Как и у кого вы встречались… сколько это длилось…  Почему я тогда молчала? – Мила задумалась, потом, поправив светло-русую чёлку, продолжила, - Я молчала потому, что Лёня бы точно тогда от меня ушёл. Он не терпит никаких претензий к себе... Не любит быть виноватым. Если бы я стала ему что-то говорить, то потеряла бы его навсегда. А я его очень любила… Я даже не стала бороться.  И, думаю,  только поэтому он и остался со мной.

- Мила… - порывшись пунцовым румянцем, Анна не смела поднять глаз.

- Аня, ничего не нужно сейчас говорить. Я сказала это лишь для того, чтобы ты поняла – не за всё в жизни нужно бороться, не всё нужно пытаться изменить… Всё будет так, как предопределено.

- Мила… - Морозова снова попыталась что-то сказать, но собеседница не дала ей этого сделать.

- Подожди, не нужно оправданий, я ведь тебе говорю это без зла и обиды. Что греха таить, иногда я жалею, что он тогда не ушёл от меня. Это ведь тебе доставались лишь ласковые слова и галантное обхождение, как от своего, так и от моего мужа. Твой Саша так ничего и не узнал, и пусть твоя душа будет спокойна: от меня он никогда и ничего не узнает… - Мила говорила на удивление спокойно, как будто давно готовила свою речь, - И он, и Леонид осыпали тебя комплиментами, дарили подарки – один явно, другой – украдкой… А мне доставались лишь грубость и вечные упрёки… Ты ведь не знала, что дома Леонид совершенно не такой, как на людях. С годами своей грубостью он убил во мне самое дорогое, чем я жила, что грело меня всю жизнь. Он убил во мне любовь. И, лишь поэтому, я сейчас могу тебе всё спокойно рассказать…

- Господи…  - покачав головой, Анна прикрыла рукой глаза, - прости меня…

- Прости, Кристинка звонит, - сделав Анне жест, Мила поднесла к уху мобильный телефон, - Да, Кристиночка… Я – в кафе, с тётей Аней… Ну, если не трудно, заезжай за мной, а то тёте Ане далеко меня придётся подвозить.  Кафе «Старый замок»… Ты знаешь. Жду… - положив телефон, она, не давая раскрыть Анне рта, снова обратилась к ней, - По поводу твоей проблемы. Я думаю, тебе сейчас ничего не нужно делать.  Пусть всё будет, как будет… - женщина устало вздохнула, - И радуйся, внук родится.

 

***

 

 

Тёплый, погожий июньский вечер, ознаменованный грандиозным праздником в честь очередного выпуска студентов университета культуры, был пронизан всеми оттенками чувств и эмоций – среди них  была и радость от того, что учёба, наконец-то, позади, и лёгкая, светлая грусть, навеянная расставанием с друзьями, сокурсниками, преподавателями и всей той взбалмошной, неуёмной и такой насыщенной студенческой жизнью, память о которой остаётся навсегда. 

 

Витька, Никита, Сашка и Дима со счастливыми лицами стояли недалеко от летней эстрады, дожидаясь своего выхода на сцену. Прильнув к Диме, Наташа весело отвечала на шуточки Мазура. Изящное, с высокой талией и пышным, на кринолине, широким подолом тёмно-фиолетовое платье удачно скрывало её живот, а уложенные лёгкими локонами длинные белокурые волосы очень шли к её большим глазам цвета крепкого чая…

 

- Натаха, надо было всё-таки тебе трубу дать… - Мазур с серьёзным видом посмотрел на девушку, - Синтез – это не то…

- Мазурик, ты с трубой будешь смотреться намного интереснее, а я лучше на басухе за тебя отработаю, - так же серьёзно ответила Наташа, - На басухе я смогу, там всего-то четыре струны…

- Не… - Витька отчаянно замотал  белёсыми длинными кудрями, - ты на басухе сейчас не смогёшь, ты арбуз проглотила!

 

Весело засмеявшись, Наташка в шутку стукнула кулачком Витьку по плечу. Саша, в этот раз не участвовавший в шутливой перепалке,  только слегка улыбнулся краешком губ. Он тоже был не один – рядом стояла его Ира, с любопытством наблюдавшая за происходящим.

 

- О, я вижу, вся команда уже в сборе, и с группой поддержки… - Лена, в довольно откровенном концертном наряде, максимально открывающем пышный бюст,  насмешливо обвела всех взглядом, - Пожалуй, только меня не хватает… и какого-нибудь папарацци.

- Подожди с папараццами… Дайте, я хоть себе какую-нибудь первокурсницу поймаю… - Мазур потешно огляделся по сторонам, - А то все парочками, один я, как дурак, с гитарой.

- Тут первокурсниц нет, все на второй курс перешли, - рассмеялась Наташка.

- Ну, можно аспирантку симпатичную…

- Раньше надо было ловить, - Сашка наконец-то вставил реплику, - Всех разобрали, Викун.

- Чё, серьёзно? – Мазур вытаращил светлые глаза, - Обалдеть…

- Гитару целуй, - подал голос Никита.

- Надо было на виолончелиста учиться,  - Сашка всё же не выдержал и включился в шутливый разговор, - виолончель очень женщину напоминает, хороша и для дома, и для гастролей.

 

- Добрый вечер! – сквозь дружный смех «патрулей» бойко прокричала симпатичная, высокая девушка с короткой стрижкой и профессиональной видеокамерой в руках, - Собственный корреспондент телеканала  «Культурный город» Юлия Семченко. Хотела бы взять у вас интервью, пока вы все в сборе, а потом ещё видео отснимем, когда вы будете на сцене.

- О, вот и папарацци… - гоготнул Витька, - помяни чёрта, сразу нарисуется…

- И не говорите, - улыбнулась Юлия и, обернувшись, обратилась к Диме, - Ну, что,  начнём? Дмитрий Морозов – это же вы?

 

 

Привычно отвечая на ставшие уже привычными вопросы, ребята не могли не заметить повышенного интереса бойкой корреспондентши к Диме. Завязав беседу, она обаятельно улыбалась ему и недвусмысленно смотрела в глаза.  Спросив о чём-нибудь кого-то из «патрулей», она снова и снова обращалась к Морозову. Наташа, скромно отойдя в сторону, слегка улыбаясь, наблюдала  эту сцену, время от времени грустно опуская глаза.

 

- А спроси меня о чём-нибудь? – Мазур, оттерев Диму, неожиданно вырос перед Юлией, - Я среди них один свободный мужчина, холостой и без детей.

- Да? – она удивлённо посмотрела на него, - Прям-таки один-единственный?

- Ну… почти, - Витька хитро заулыбался, - А сними сюжет про меня одного, Юль? А то всё про Морозова да про Морозова, ему и так хорошо.

- Ну-у-у-у… Хорошо… - растерянно произнесла девушка, - Но не в этот раз, конечно. Будет подходящий случай – снимем сюжет о каждом в отдельности.

- А ещё лучше – фильм, а то зимой обещали, но не сняли.

- Фильм? Это не наш канал обещал, я бы знала.

- Ну, и что, что не ваш. А снимет ваш, - обаятельно улыбаясь, Мазур подошёл к ней почти вплотную, - ну, что, задавим конкурентов?

 

 

***

 

Стоя на сцене, Наташа не могла сдержать радостной улыбки. Всё, что ей было нужно в жизни, происходило в эти минуты. Она – рядом с Димой. Вместо одной песни, она сегодня отработает весь блок «Ночного патруля» - так решили ребята.  Похоже, что все они рады за них с Димой, ну, разве что Никита молчит… но он всегда молчит… А она отработает! Она знает практически все его партии, написанные раньше, а это – большая часть их репертуара. Все эти десять дней она приезжала с ним на репетиции, а отсутствие Кристины, которая внезапно улетела на известный заграничный курорт, стало настоящим подарком и ей, и Диме.

Всего три недели назад она даже представить не могла, как круто изменится её жизнь. Она уже не мечтала, что снова выйдет на сцену.  И сегодня ей совсем не тяжело…  Дима переживал за неё, и предлагал играть  сидя, но сидя неудобно петь.  Она запросто отстоит всё выступление – каких-то тридцать минут…

Ведь ей совсем не тяжело…

 

… Уже звучали последние аккорды последней песни, когда тупая, ноющая боль появилась внизу живота. С трудом отстояв аплодисменты, она потихоньку спустилась со сцены, стараясь не привлекать к себе внимания, и подошла к стоящей сбоку эстрады Ирине и, не в силах стоять, опустилась прямо на землю. Увлечённый овациями, Дима не заметил, что Наташка ушла, и заиграл последнюю песню на бис…

 

- Что с тобой? – заметив, как Наташа, согнувшись, кусает губы, Ира присела перед ней на корточки, - Тебе плохо?!

- По-моему, у меня схватки… - держась рукой за живот, та скорчилась от боли.

- Господи, - Ирина всплеснула руками, - нужно срочно скорую вызывать!

 

Вызвав сквозь грохот музыки скорую помощь, девушка снова присела возле Наташи.

 

- Ты держись, сейчас приедут…

- Спасибо, - еле слышно простонала та в ответ.

- У тебя уже срок? – Ирина испуганно гладила её по плечу..

- Нет, ещё три недели…

- Вот не надо тебе было выступать!

- Наверное…

- Слушай, нужно идти к воротам, здесь тебя скорая разыскивать не будет. Дойдёшь? – поднявшись во весь рост, Ирина оглянулась, оценивая расстояние до ворот и по-боевому подбоченясь, - Или, давай, я Диму со сцены стащу, пусть несёт, а то он так и будет там петь на бис, пока ты не родишь!

- Ой… не надо… - Наташка отчаянно замотала головой.

- Чего это не надо?.. Как удовольствие получать – они тут как тут… А как рожать – так в кусты…

- Ой!.. Дима не в куста-а-а-х… Он на сце-е-е-не…

- Какая разница?  Подожди, я сейчас… - оставив её, Ира решительно подошла к краю сцены и отчаянно махнула Димке рукой. Он и сам уже заметил отсутствие Наташи и сейчас, сделав парням жест, оборвал песню на последней строчке. 

 

- Что случилось? Где Наташка? – под удивлёнными взглядами развеселившейся толпы он спрыгнул со сцены и  тревожно посмотрел на Ирину.

- Там, – девушка на ходу показала рукой в угол за сценой, - по-моему, у неё схватки начались.

- Что?! - кинувшись за ней, он в секунду оказался возле Наташи, сидевшей на земле в окружении подоспевших знакомых девчонок,  и опустился возле неё на колени, - Наташенька, что?! Схватки?!

- Дим… - она посмотрела на него виновато, - Всё прошло…

- Как – прошло?! Когда?..

- Только что… Я тебя увидела, и… прошло…

- Дима, я скорую вызвала, - Ирина тронула его за плечо, - ты её не слушай. Давай, неси к выходу.

 

- Ди-и-и-м… Прошло… Ну, правда, прошло… - по-детски тянула Наташа, когда он, подхватив её на руки, пробирался сквозь толпу к выходу со двора, - Ну, Ди-и-и-м…

 

 

***

- Ну, и откуда ты мне её, такую раскрасавицу, привёз? – спустившись в приёмный покой дежурный врач родильного отделения, куда скорая помощь привезла Наташу, вопросительно посмотрел на Диму, - Ни карты, ни полиса… разодета как артистка…  Что мне с ней прикажешь делать?

- Мы с концерта, - оправдываясь, ответил Дима, - Схватки раньше времени начались…

- И какого … вы делали на концерте? – высокого роста, крупного телосложения, со здоровенными, волосатыми ручищами, дежурный врач  был не только шутником, но и отъявленным матерщинником, - Ей сейчас тапки, халат и постельный режим на её сроке, а не по концертам в таком виде шастать.

- Так мы не шастали… - Дима виновато пожал плечами, - Мы выступали… мы артисты…

- Совсем хорошо. А, простите, артисты какого жанра? – насмешливо, басом спросил шутник в белом халате.

- Музыканты… Играем рок, поём… - пожимая плечами, объяснялся Дима.

- Хорошо, хоть не танцоры.  Ну, ладно, идём в смотровую, будем решать, что с тобой делать, - вполне серьёзным тоном отрезал врач, - то ли рожать отправим… то ли песни петь для рожениц.

- А у меня уже всё прошло… - прячась за Диму, жалобным тоном проговорила Наташа, - Отпустите меня домой… пожалуйста…

 

 

- Забирай домой. Пока – забирай… - весельчак-доктор вышел вслед за Наташей из смотрового кабинета, - Ложные схватки. Бывает на этом сроке. А в больницу пока рано.

 - Спасибо, - Дима всё ещё выглядел испуганным, - большое вам спасибо.

- А мне-то за что? – хмыкнул врач, - Ты вообще-то кто ей? Брат, сват, сосед?..

- Я – отец… - растерянно ответил Дима.

- Чей? – изумлённо глядел на него мужчина, - Вот её, что ли?

- Ребёнка…

- А, ну, слава Богу… А то я подумал, что это ты так хорошо сохранился… Значит, так, - он по очереди посмотрел на обоих, - есть, спать, гулять. Никаких концертов, никаких лишних телодвижений. К себе его не подпускай, - с этими словами он посмотрел на перепуганную Наташу, - будет приставать – ты его тапком, - Дима хотел что-то сказать, но мужчина его перебил, - знаю, знаю, сам такой же был.  Такие схватки могут сейчас ежедневно повторяться. Страшного ничего нет, но лучше будет, если кто-то будет постоянно находиться рядом. Всё поняли? Ну, тогда привет, – с этими словами он повернулся и вышел из приёмного покоя.

 

 

***

 

 

- Ну, что, сокровище ты моё?..  Что мне теперь с тобой делать? – добравшись домой и уже лёжа в постели, Дима ласково посмотрел на Наташу, - Послезавтра мы уезжаем на три дня, потом ещё – через неделю. И как я тебя теперь одну оставлю?..

- Не знаю… - уютно устроившись в его объятиях, она улыбнулась, - Сдай меня куда-нибудь… в зоопарк, например.

- Тогда уж лучше в детский сад…

 

 

Глава 22.

 

 

- Да-а-а-ааа… Превращать  выступления в маски-шоу входит у вас в привычку… - Кристина ехидно ухмыльнулась; она вчера прилетела с краткого отдыха и, встретившись с утра с Беловым, от него узнала последние новости, - То подарки живые раздаёте… То под окнами орёте… А теперь вообще клоунаду устроили. Вы что, совсем мозги потеряли?

- А я при чём?.. – Никита, который раньше всех пришёл в студию, пожал плечами, - Морозов песню оборвал, не я…

- Морозов ещё своё получит. А почему вы взяли в состав Смольникову? Она не участница группы, никакого отношения к выпускному не имеет.

- Кристина, ты это не мне высказывай, а Морозу. Это его и Мазура затея была,  а Говоров их поддержал… Я, если помнишь, молчал.

- Сколько я уже могу ему высказывать… - девушка нервно села на диван, - Ты тоже не посторонний. Должен своё слово говорить…

- А что я могу против большинства, - пожал плечами Белов, - Они там с этой Смольниковой все с ума посходили. Даже Мазур теперь за неё.

- Нет… ну это ни в какие рамки… Представляю, что теперь эта Семченко покажет в новостях!  «Клавишница «Ночного патруля» родила прямо на сцене, сорвав при этом концерт»?  Кстати, - она исподлобья посмотрела на Никиту, - кого она хоть родила?

- Понятия не имею, - Белов усмехнулся, - он её на скорой увёз, я больше ничего не знаю.  Хотя… вроде, сын должен быть.

- Значит, Дима у нас теперь папочка… - Кристина ехидно прищурила глаза, - Родила Наташа в ночь… непонятно от кого…

- Не знаю, - Никита привычными движениями включал аппаратуру, - вроде, Димин ребёнок. Что-то там Говоров знал, но не сказал в своё время. Я краем уха слышал, как они с Морозовым разговаривали.

- Да мне плевать! – Кристина внезапно сорвалась на крик, - Плевать, понимаешь? Пусть хоть от кого папы римского!

- Да я просто так тебе сказал… - извиняющимся тоном проговорил Белов, - Чего ты нервничаешь…

- Больно надо… - Кристина вскочила и нервно заходила по студии, - Ну, где они… В роддом все поехали, что ли?

- А что, Говоров запросто поедет, - Никита взял гитару и, усевшись на одну из колонок, взял аккорд, - у самого скоро киндер-сюрприз появится, а он всё с Наташки глаз не сводит.

- Да что вы в ней все нашли, ты можешь мне объяснить? – Кристина встала напротив, упершись в Белова возмущённым взглядом, - Ну, вот, как парень, скажи… Что в ней такого необыкновенного?

- Да ничего… - он пожал плечами, - Особенного – ничего. Так, красивая девочка… - внезапно взглянув на Кристину, осёкся, - Но без изюминки. Если против тебя – то никаких шансов.

- Шансов, шансов… вот тебе и шансов… - Кристина говорила как бы про себя, - Только почему-то…

- Да я сам не знаю, Кристин, чего Морозов дурью мается. Он ведь полностью от твоего отца зависит. Хоть бы подумал, что будет… - от Кристины не укрылись ироничные нотки в голосе Никиты, но она решила не обращать на это внимания.

- Ну, что ж, возможности у него были. Пусть теперь свою матрёшку благодарит.

- Да он вообще чокнулся… - парень не унимался, в какой-то момент Кристине показалось, что он её просто дразнит, - С рук её не спускает, что раньше, что сейчас, только что с ложки не кормит.

- Ладно, всё!.. Хватит!.. – она резко оборвала речь Белова, - Пусть он хоть что теперь с ней делает… - договорить она не успела: дверь в студию открылась и Говоров с Мазуром дружно переступили через порог.

- Чё, корпоративное  собрание? – Сашка хмуро посмотрел на Белова и Кристину, - Извините, опоздали…

- А где Дима? – Белов сделал вид, что не заметил Сашкиного плохого настроения.

- В роддоме, наверное? – предположил Витька и, включив стоящий на небольшом угловом столике чайник, повернулся к Говорову, - Кстати, он тебе-то хоть позвонил? Или от радости дар речи потерял?

- Пока никакой радости. Наташка дома, борщ Димону варит,  он сам  через полчаса подъедет, у него там что-то с машиной… - Сашка сел за синтезатор, потыкал пальцами по клавишам, - Ложная тревога была.

- Ну, я от вас тащусь… - Кристина истерически расхохоталась, - Очередное представление разыграли! А я чуть было за подарком не побежала Морозову… Тоже повелась. Ну, что, господа «патрули»,  за сорванный концерт придётся отвечать материально. А за сорванный без причины – вдвойне.

- А почему это он сорванный? – Сашка уставился на девушку, - Мы всё отыграли, как положено, последняя песня была на бис. И её отыграли, до последней строчки, концовку только оборвали, и всё.

- Концерт был сорван… - тоном, не терпящим возражений, произнесла Кристина, - Кто будет со мной спорить – тому тройной начёт, денежки за концерт у меня.

- А ты не очень тут руками размахиваешь? – Говоров, засунув руки в карманы брюк, встал напротив неё, и, взглянув в её серые глаза, невольно отшатнулся: чуть прищуренные, они были не просто колючими, как обычно… они были полны какой-то непонятной и плохо прикрытой  ненависти, и ему стоило огромного труда выдержать этот взгляд, - Между прочим, Дима за концерты денег вообще не получает. Всё твоему отцу отдаёт, даже ту часть, что ему положена, живёт на гонорары за музыку… Никита с Викуном по машинке уже себе купили, а Дима как ездил на своём старье, так и ездит. А, ведь, на нём всё держится: он и песни пишет, и аранжировки, и за концерты договаривается…  Ты сама-то без него что делать будешь? Он тут и так день и ночь проводит, а у него  сейчас семья… Как и у меня, между прочим.

- Ну надо же… Как трогательно… Семья… - лицо Кристины исказила ухмылка, - Семейные вы наши…

 

***

 

 

Выключив зажигание и выжав ручник, Дима снял стильные солнцезащитные очки,  посмотрел на грустно сидящую рядом Наташу.

- Наташка…  Ну, что случилось? Как будто я тебя в тюрьму привёз… - он улыбнулся и, наклонившись к ней, поцеловал,  - Ну, как я тебя одну теперь оставлю? Три дня у моих поживёшь, а потом я приеду…

- Хорошо, Дим… - она незаметно вздохнула, - Просто я не хочу, чтобы ты уезжал.

- Думаешь, я хочу? Особенно теперь… - он открыл дверь, - Только нужно ехать. Ну, что, выходим?

 

Поднявшись на лифте на четвёртый этаж, они подошли к дверям квартиры Диминых родителей. Открыв замок своим ключом, Дима вошёл в прихожую, поставил сумку с Наташиными вещами на пол.

- Ну, где ты там, заходи… - оглянувшись, буквально втащил её за руку в дом и закрыл дверь.

 

- Дима, это ты? – Анна Сергеевна выглянула из гостиной, - Ты с кем?

- Привет, ма… С кем я ещё могу быть? С Наташей…

- Здрасьте… - поздоровалась Наташка из-за Диминого плеча.

- Здравствуйте… - довольно сухо ответила Анна Сергеевна.

- Мам, я сегодня вечером  уезжаю, Наташка у вас поживёт, - Дима сказал об этом, как о чём-то само собой разумеющемся.

- Ты хотя бы позвонил.

- Да я буквально час назад её уговорил, - Дима улыбнулся, - не хотела вас стеснять.

 

Ничего не ответив, Анна Сергеевна молча вернулась в гостиную.

 

- Ну, вот, зато я не буду переживать, - слегка подталкивая впереди себя девушку, Дима вместе с ней вошёл в свою комнату.

- А когда ты приедешь? – Анна Сергеевна  возникла в дверях, - Ты надолго нам оставляешь Наташу?

- На три дня… - он непонимающе посмотрел на мать, - А что?..

- Ну-у-ууу…  Мы с папой едем по путёвке через неделю… - как бы оправдываясь, произнесла Анна.

- Мам, а вы не отмените свою поездку? Я ещё в самом конце месяца уеду на несколько дней.

- Нет. Поездку мы не отменим, - строгим тоном ответила Анна, - папе нужно срочно отдохнуть, да и мне тоже.

- Понятно, - он обернулся к Наташе, которая растерянно сидела на кровати, - ну, всё, Наташ, давай, располагайся, я поехал в центр, мне нужно готовый материал забрать по дуэту.

- А что за дуэт, Димочка?.. – Анна Сергеевна смягчила тон, - Интересное что-то?

- Да… Девочка и мальчик.  Ульяна и Максим. Очень талантливые ребята, здесь мы их уже запустили, сейчас в другом городе покажу кое-кому.

- Дима, ты так загружаешь себя… - Анна всплеснула руками, - У тебя вообще не остаётся времени на отдых.

- Вообще-то ими Кристина должна заниматься, - усмехнулся Дима, - но она предпочитает, чтобы вся работа была на моей совести.

- Ну, наверное, она считает, что у тебя это получается лучше, - предположила Анна Сергеевна и вышла из комнаты.

- Дим… - поднявшись, Наташа подошла к нему и прижалась к груди, - Приезжай скорей…

- Как я не хочу сейчас от тебя уезжать… - обхватив её руками, он прислонился губами к волосам на макушке, - Ты береги себя и Валерку…  Хорошо?

- Хорошо… - привстав на цыпочки, она потянулась к нему, обвила руками  и нежно прильнула к губам…

- Только без меня рожать не вздумай, ладно? – поцеловав её в ответ, он ласково улыбнулся, - Дождись…

 

 

 

Вечером того же дня, проводив Диму, Наташа сидела в его комнате за компьютером и читала новости городского портала. Неожиданное завершение выступления  «Ночного патруля» на гала-концерте в университете культуры, показанное в сюжете Юлии Семченко, печатным текстом разлетелось по городским «культурным» новостным ресурсам. «…Прямо во время концерта у бэк-вокалистки Натальи Смольниковой начались преждевременные роды, и лидер группы Дмитрий Морозов, прервав выступление, как настоящий мужчина, донёс девушку до машины «скорой помощи».  Наталья известна поклонникам музыки как бывшая участница квартета «Киви», а, так же, как исполнительница полюбившейся слушателям городской радиостанции «Музыкальная дорожка» песни «Ты заплетал мои косы», которую написал тот же Дмитрий Морозов». На фото,  сопровождавшем текст, крупным планом был запечатлён Дима, с Наташкой на руках пробирающийся через толпу…

 

«Какой неожиданный пиар», - подумала Наташа и невольно улыбнулась:  видимо, чары Мазура подействовали таки на корреспондента Юлию. 

 

***

 

Несмотря ни на что, Анна Сергеевна очень ответственно относилась ко всему, что происходило в её семье. За ужином она внимательно проследила,  всё ли Наташка съела, что, по её мнению, должно было быть полезно для будущей матери.  Стакан молока будущая мать допивала под её пристальным взглядом из последних сил, боясь возразить и показать, что молоко ей уже не лезет. Наташины попытки убрать за собой со стола были категорично пресечены, а предложение помыть посуду встречено резким отказом.  Девушка почувствовала себя незваной гостьей, которой оказано вынужденное внимание, и не более того.  Поблагодарив Анну, она собиралась уйти в Димину комнату, но Анна окликнула её в дверях.

 

- Наташа, а твой отец в курсе, что ты беременна? – строго, как на уроке, спросила Морозова.

- Да… Уже в курсе… - обернулась Наташа.

- Уже?.. То есть, он узнал недавно? – тоном следователя продолжала допрос Анна.

- Совсем недавно, - вздохнула Наташа, - когда я ездила домой после Нового Года, ещё ничего не было видно… А в марте они со Светланой Петровной приезжали ко мне, но тоже не заметили…  Я сказала только месяц назад.

- Ты так редко видишься с отцом?

- Да… Всю зиму я работала, мне просто некогда было. А потом… потом просто боялась…

- Ты работала? – удивилась Анна, - А где?

- В ресторане, - Наташа пожала плечами, - в «Дворянском гнезде», где праздновался юбилей Александра Ивановича.

- В ресторане?! Очень интересно… - Анна насмешливо улыбнулась, - И что ты там делала?

- Пела… - просто ответила девушка.

- Но как же… Ты ведь ждала ребёнка… А там – музыка, грохот… пьяные люди… - Анна брезгливо поджала губы, - Это же вредно для ребёнка.

- Папа не может мне больше помогать. Он на инвалидности. А мне нужно было учиться.

- И долго ты там… работала?

- С конца ноября и до середины апреля.  У меня маленький живот, иначе бы пришлось уйти ещё раньше.

- А что говорил врач? – Анна строго посмотрела на девушку, - Он тебя не предупреждал, что эта работа вредная? Ведь ты ещё и училась?

- И училась, и репетировала, - та заговорила смелее, - И работала, почти каждый день, на высоких каблуках…

- Это очень легкомысленно с твоей стороны, на месте врача я бы запретила тебе вести такой образ жизни, - назидательным тоном проговорила Анна Сергеевна.

- Я не говорила врачу, - Наташа подняла на неё глаза, - но зато я купила всё, что нужно, для ребёнка. Сама… За свои деньги. Правда, кроме коляски…

- Наташа, а… Можно личный вопрос?

- Можно.

- Почему так получилось, что Дима только спустя почти восемь месяцев узнал о том, что у тебя будет его ребёнок?

- Ну, вот так получилось… - Наташка опустила глаза, - Поссорились, вот и получилось. Я тогда ещё и сама не знала.

- Но почему ты ему потом не сказала?

- Ну… он же…  Он же был не один…

- Ты хочешь сказать, что ты благородная девушка… Понятно… - Анна едва улыбнулась уголками губ, - Всё-таки это очень странно.

 

- Аня… - Александр заглянул в кухню и кивнул жене, - Пойдём, ты мне нужна, - взглянув на Наташу, он доброжелательно ей улыбнулся, - устала? Ты отдыхай, Наташенька, чувствуй себя, как дома.

- Спасибо, - улыбнулась она в ответ, - я не устала, всё хорошо…

 

Закрыв за собой дверь в супружескую спальню, Александр с укоризной посмотрел на жену:

 

- Аня… Ну, зачем ты так с ней?.. Я – мужик, и то замечаю, как девочке сложно в такой обстановке.

- Ну, какая обстановка, Саш? – Анна отвела глаза, - Я её не обидела, ужином накормила, делать ничего не заставила…  Задала пару вполне уместных вопросов, и всё.

- Ну, зачем?.. Ты что, Димке не веришь? Он даже для своих лет очень взрослый, и просто так не будет говорить. Они жили, что такого необычного в том, что у них родится ребёнок?

- Саша… - Анна понизила голос, - Понимаешь… Ну, не могу я принять её душой…  Просто – не могу. Это против моей воли. Тебе она нравится – ради Бога…  А с меня не спрашивай.

- Зря ты, Анюта… - Александр с сожалением посмотрел на жену, - Девочка очень хорошая…

- Саша! – Анна резко повернулась к мужу, - Ну, вот скажи… Чем она так хороша? Нет, ты мне просто разжуй… иначе это будут пустые слова.

- А разве надо разжёвывать? – он по-доброму улыбнулся, - Да человека просто чувствуешь – каков он…  Да только за то, что она Димку так любит, ты могла бы её принять душой… Аня… Ведь это и есть самая настоящая любовь…

- Ну, да… - Анна насмешливо посмотрела на мужа, - А у других, значит, не настоящая…

- Ты посмотри, она же не сама живёт, она – вся в нём… Я – мужик, и то вижу.  А ты ведь женщина, Аня… Ты ведь не была такой… Я помню.

- Ну, значит, стала, - сказала, как отрезала Анна и, откинув одеяло, разделась и легла в постель.

 

 

 

***

 

 

Дни без Димы казались пустыми и монотонными. Разговоры по телефону скрашивали её тоску по нему, но из-за плотного графика и загруженности он не всегда мог разговаривать с ней, и поэтому чаще звонил сам. «Скорее бы… Скорее бы он приехал…» - подгоняла Наташка время в ожидании Димкиного, обещанного в назначенное время, звонка.

 

- Наташка, привет!  Узнала?..

- Же-е-е-нька-а-а!.. Конечно, узнала!.. – радостно воскликнула Наташа, узнав в телефоне голос Женьки Журавлёва, - Ну, как ты?

- Я нормально, как обычно…  Видел сюжет про «Ночной патруль» и про тебя… Можно поздравить?

- С чем, Жень? – Наташа весело засмеялась в трубку, - Пока не с чем поздравлять, не получилось в прошлый раз.

- Серьёзно?.. А сказали, родила прям на сцене, - Женька засмеялся в ответ, - Мы с Петровичем уже и обмыли…

- Ну, у вас не заржавеет! Кстати, как Петрович? – Наташа присела на кровать и начала растирать отёкшие  ноги.

- Нормально он… Обрадуется ещё больше – повод выпить  впереди! – Женька веселился вовсю, - Я так понял, что и с Димкой у вас всё хорошо?

- Да… Всё хорошо… - с теплотой в голосе ответила девушка, - Он сейчас уехал на гастроли.

- Тысячу лет не видел ни его, ни Сашку. Да их теперь и дома не застанешь… Звёзды мировой величины!

- Ну, да, это точно, - смеялась Наташа, - постоянно в отъезде.

- Костя о тебе спрашивает постоянно. Да только мне всё позвонить некогда…  Скучает по тебе.

- Я тоже скучаю… - Наташа подняла глаза и осеклась: стоящая в дверях Анна Сергеевна внимательно слушала её разговор с Журавлёвым, - Ну, спасибо, Жень, что позвонил… Рада была слышать, всем от меня привет! Пока!..

 

- Наташа… - металлическим голосом произнесла Морозова, - Если вдруг позвонит Дима, скажи ему, что мы вернёмся из отпуска восьмого июля… Не забудь… - она смерила девушку неприязненно-пронзительным взглядом и вышла из комнаты. У Наташки всё похолодело внутри… Не слыша слов Женьки, Димина мать могла превратно истолковать их дружескую болтовню. Но это было бы пол беды… Она могла передать Диме свою версию услышанного… С этими невесёлыми мыслями Наташа прилегла на кровать.  Летняя жара, на которую пришлись последние недели беременности, забирала у неё все силы. Грустно вздохнув, девушка закрыла глаза и почти сразу провалилась в сон…

 

 

 

Глава 23.

 

 «Вот вы и вышли на финишную прямую», - пошутила врач, выписывая направление в стационар, когда до предполагаемой даты появления на свет Валерика оставалось десять дней. 

 

- Здравствуйте… - робко произнесла Наташа, со страхом и волнением переступив порог  палаты дородового отделения. Положив вещи на свободную кровать, она подошла к окну. На улице стояли жаркие дни, но окно было почему-то закрыто.

 

- Как зовут? – соседка по палате, симпатичная, худенькая женщина лет сорока, с красивыми серыми глазами и волнистыми волосами пепельного цвета, дружелюбно посмотрела на Наташу.

- Наташа… А вас? – оглянувшись, ответила девушка.

- Я – Вера, а вот это – Тая… - женщина кивнула на вторую соседку, красивую,  черноглазую и черноволосую женщину лет тридцати. Лёжа на кровати с недовольным видом, она едва кивнула девушке.

- Очень приятно, - сказала Наташа  и, достав телефон, нажала на «вызов», - Дим… Окна выходят на забор, за которым дорога…  Третий этаж, палата шестнадцать, на окне прямо написано…  А, всё… я тебя вижу… - она радостно помахала рукой в окно Диме, который, запрокинув голову, шёл по больничному двору.

- Ты окно-то приоткрой, нас не сдует, - Вера встала рядом с Наташей и сама открыла боковую фрамугу, - вот, теперь и поговорить сможете.

- Вас не сдует, а на меня весь сквозняк… - Тая недовольно нахмурила брови, - С утра не наговорились, что ли?

- Да ладно тебе, видишь, молодые какие, - Вера улыбнулась, - Любовь…

- Знаем мы эту любовь… Сейчас в окно ей ручкой помашет и пойдёт гулеванить.

- Ну, что ты такое говоришь, - Вера укоризненно посмотрела на соседку, - Все, что ли, такие?  Смотри, какой красивый у тебя муж… - эти слова женщина сказала, обращаясь уже к Наташе, высунувшейся из открытого окна, - Даже с третьего этажа видно.

- Вот-вот… Красивые, они все – кобели, - Тая перевернулась на другой бок, - их только отпусти, и всё, потеряла.

 

Глядя на Диму, Наташа не слышала этих слов. Она просто молча смотрела на него, грустно подперев лицо ладошкой. Он только три дня назад приехал с гастролей, и через несколько дней уедет снова…  Они только-только вновь обрели друг друга, но им всё время приходится расставаться.

 

- Ладно, Дим… иди… - почти шёпотом проговорила она ему и, улыбнувшись,  махнула рукой, - Иди…

 

- Ну, красавец он у тебя… - Вера доброжелательно  улыбнулась Наташе, когда та, наконец, отошла от окна, - На артиста похож.

- Он и есть артист, - улыбнулась в ответ Наташа, - Дима музыкант.

- О-о-о… Ещё и артист… - снова подала голос Тая, - Ну, тогда дело труба.

- Да ладно тебе девочку пугать, - засмеялась Вера, - не все такие, вот у меня мой, например, вообще не гулёна, можно хоть на год одного оставлять, не запьёт и не загуляет.

- Это ты так думаешь, - Тая лениво повернула голову к собеседнице, - есть такие, что всю жизнь гуляют, а жёны и не догадываются.

- Ну, это спор бесполезный, - Вера махнула рукой, - тут, как говорится, у каждого свой опыт.

- Вот он, наш опыт, - женщина показала рукой на огромный живот, - который сын ошибок трудных. Только нам за всё муки принимать, а этим кобелям выпить да погулять лишний повод.

 

Слушая их диалог, Наташа только грустно улыбалась. 

 

- Ты на Таю не обращай внимания, - Вера ободряюще посмотрела на девушку, когда ворчливая соседка вышла из палаты, - это у неё предродовое волнение, первого ребёнка рожает, вот и лезет в голову всякая чепуха.

- Ладно, - Наташа приветливо улыбнулась ей в ответ, - не буду. А у вас уже есть дети?

- А, как же, - засмеялась Вера, - трое!..

- Правда?! – девушка подняла на неё изумлённые глаза, - И… и не страшно?..

- Что – не страшно?

- Ну… рожать…

- Каждый раз страшно, - Вера ласково посмотрела на Наташу, - но ты не бойся, всё будет хорошо.

- А я не боюсь. Я просто домой хочу.

- Ну, ещё бы, к любимому да не хотеть, - Вера открыла тумбочку и, достав оттуда большое красное яблоко, протянула его девушке, - угощайся!

- Спасибо, у меня есть, - Наташа кивнула на свои пакеты, - мне там всего наложили, только мне пока ничего не хочется.

- Бери-бери, и до своего очередь дойдёт. Кушай на здоровье…

- Спасибо… - Наташка взяла яблоко и, раскрыв пакет, стала доставать оттуда фрукты и соки, уложенные Димой под диктовку Анны Сергеевны, - Тогда, вот… Вы тоже угощайтесь.

- Спасибо, - женщина, улыбаясь, смотрела на девушку, - Тебе сколько лет?

- Девятнадцать…

- А моей старшей дочке – двадцать.  Вот так и меня скоро бабушкой сделают…

 

***

 

 

Свой четвёртый день пребывания в больнице Наташа встретила с тревогой и грустью…  Завтра утром Дима снова должен уехать на гастроли. Целых три дня он не будет приходит к ней, целых три дня она не будет его видеть… Он, конечно, будет звонить, они будут разговаривать по скайпу – он привёз ей новый ноутбук. Но она не сможет его обнять, не сможет прижаться к нему… Наблюдая за другими беременными женщинами, Наташка искренне удивлялась тому, как  капризно вели себя некоторые из них со своими мужьями во время посещений. Сама же она не могла наглядеться на Диму; ей всё время хотелось гладить его волосы, обнимать, прикасаться к его рукам… и смотреть, смотреть в его синие-пресиние глаза, ничего не требуя, ни о чём не спрашивая и ничего не ожидая…

 

Ближе к вечеру, от нечего делать, она лежала на кровати и болтала вполголоса с Оксанкой по телефону. Сегодня Дима должен был приехать к ней позже обычного – сразу после того, как он проводит родителей, улетающих на десятидневный отдых. Попрощавшись с подружкой, Наташа посмотрела на часы – около шести вечера. Скоро приедет Дима… 

 

Звонок мобильного нарушил больничную тишину.

 

- Наташка, привет! Это я…

- Привет, Жень! – она радостно заулыбалась, - Ну, как ты?

- Всё нормально… Ты это… Сашка вчера сказал, ты уже в роддоме? В первом?

- Ну, да… - она немного смутилась, - А что?

- Да я тут уже, внизу… Мы решили, что потом будет сложно с тобой увидеться. В общем, я уполномоченный от «Дворянского гнезда», тут тебе подарков передали целую кучу.

- Ой, Женька… Какие мне подарки? – девушка весело засмеялась, - Я сама сейчас как подарок!

- Ну, назад не повезу, - он засмеялся в ответ, - как мне тебя увидеть?

- Я сейчас к тебе спущусь, будь в вестибюле, - Наташа встала с кровати, аккуратно поправила одеяло, - только ты не испугайся, я немного изменилась.

- Нас ничем не испугать.  Давай, спускайся, жду…

 

Осторожно сойдя по лестнице, Наташа вышла в прохладный, полутёмный вестибюль.  Высокая, длинноволосая фигура Журавлёва маячила на фоне окна, и девушка сразу направилась к нему.

- Женька, привет!

- Привет-привет, - улыбаясь своей обаятельной улыбкой, он шагнул ей навстречу и, приобняв, поцеловал в щёчку, - не думал, что мне придётся в ближайшее время посетить такое учреждение.

- Да уж, - засмеялась Наташа, - смотри, чтобы не ударило по имиджу.

- Переживём… - Женька кивнул на несколько полиэтиленовых пакетов, лежащих на подоконнике, - Принимай подарки, ту и от Петровича, и от Кости, и от девчонок…

- Даже от девчонок?! – Наташа весело рассмеялась, - Ну, значит, мне можно когда-нибудь будет зайти в «Дворянское гнездо»,  за тебя уже не побьют…

- Не побьют, они твоё фото с Димой видели, - пошутил Женька, - решили, что теперь ты для них не опасна.

- Я сейчас вообще ни для кого не опасна, - рассмеялась она.

- Я им так и передам, - кивнул Журавлёв..

- Не забудь привет передать и спасибо.

- Передам… Ну, как ты, всё нормально?

- Нормально, Жень.

- Вижу, что счастливая, - он внимательно посмотрел на девушку, - рад за тебя.

- Спасибо, Жень. А ты как?

- Как всегда, отлично. Кстати, Костя предлагает записать его песню, - он немного помолчал, - дуэтом – нам с тобой.

- Я сейчас не в голосе, - Наташа шутливо развела руками, - если только когда-нибудь. Передавай ему от меня большой привет и огромное спасибо за всё.

-  Передам… А насчёт песни – это не срочно, время ещё есть, так что думай.

- Хорошо, Жень. Я очень рада была тебя увидеть, - Наташа, улыбаясь, смотрела ему в глаза, - ты даже не представляешь, как…

- И я тоже. Кстати, ты совсем не изменилась… - он немного помолчал, потом, спохватившись, добавил, - Ну, всё, Наташка, мне пора бежать.

- Ну, беги, - весело ответила Наташа. Она хотела добавить что-то ещё, но, взглянув на входную дверь, растерянно замолчала…

 

***

 

 

Проводив родителей на самолёт, Дима заехал в супермаркет, купил свежих фруктов и отправился в родильный дом. Растущая популярность пока не приносила больших доходов «патрулям», большая часть гонораров возвращалась Лапину, но ребята уже купили себе по новому автомобилю. Только Дима так и ездил на старом отцовском «фольксе».  В отличие от остальных, он отдавал Леониду Борисовичу абсолютно все заработанные на концертах деньги, возмещая ему  сумму, которую Лапин, якобы, уплатил Игорю Фишеру за то, что Дима «разобрался»  с его сыном за Наташку.  Небольших процентов, которые он получал в центре за свои проекты, хватало только на скромную жизнь, и Дима, как и раньше, дома писал на заказ музыку и аранжировки. На помощь родителей он не рассчитывал – дела у отца так и шли ни шатко, ни валко – лишнего себе они не позволяли, разве только небольшой отдых на заграничном курорте раз в год.

 

Притормозив на стоянке у родильного дома, Дима набрал Наташин номер. Гудки шли, но трубку она почему-то не брала. Встревожившись, он поднялся по каменному крыльцу и вошёл в вестибюль. С улицы было плохо видно, но он заметил пару молодых людей в стороне, у окна, и, с намерением попросить девушку вызвать Наташку из палаты, обернулся к ним. В этот момент девушка что-то сказала, и Дима с удивлением узнал Наташин голос…  Он внимательно пригляделся – это, действительно, была она.  Увидев его, застыла на месте: и радость, и испуг одновременно отразились на её лице… Заметив это, её собеседник обернулся – это был Журавлёв, парень, к которому даже после Наташиного рассказа Дима не мог относиться однозначно. Ему показалось, что холодная волна окатила его с ног до головы. Хотелось развернуться и уйти, но, против воли, он шагнул в их сторону…

 

- Дим! – улыбаясь, Наташка кинулась к нему, - Ты почему не позвонил?

- Я звонил. Ты трубку не брала… - довольно сухо ответил он.

- Ой, точно! – проверив карманы халата, она засмеялась, - Я телефон в палате забыла!

- Привет, Дима, - Женька доброжелательно протянул ему руку, - ты ничего не подумай, я от всего коллектива.

- Привет, - довольно сдержанно ответил на рукопожатие Морозов, - я ничего не думаю.

- Ну, ладно, не буду вам мешать, - Женька сделал рукой прощальный жест Наташе, затем хлопнул Морозова по плечу, - Пока,  Наташка… Дима, до встречи!

- Пока, Жень… Спасибо! – крикнула девушка ему вслед и, подняв на Димку глаза, потянулась к нему, обвила руками шею, - Дим… Я так соскучилась…

- Я только на минутку, - как-то отчуждённо проговорил парень, - мне собираться надо. Вот, возьми… - не глядя на неё, он поставил пакет на стул.

- Дим… - нехотя убрав руки, она пыталась встретиться с ним взглядом, но он старательно отводил глаза, - Дим, ты что?.. Ты что-то плохое подумал?..

- Что я могу подумать, Наташ? Всё нормально.

- Дим… Да Женька мне подарки привёз от всего ресторана… И от Кости… - упавшим голосом оправдывалась Наташа.

- Я всё понял, Наташ. Не оправдывайся, всё хорошо.

- Дим… ну, я же вижу… - она расстроенно посмотрела на него, и слёзы блеснули в глазах, - Дим… Я же с ним полгода отработала… Он, действительно, хороший человек.  Он мне даже свои деньги отдавал… Я только, когда ушла,  узнала, что мне хозяин платил всего семьсот рублей за смену… А Женька мне передавал по тысяче, а то и по полторы. Потому что им платили больше, а он знал, что мне нужны будут деньги и вот так помогал…  Мне об этом Петрович проговорился…

- Я всё понимаю, Наташ, - Дима говорил всё тем же сухим тоном, - Но мне пора, мы утром уезжаем.

- Дим… Ты забери, пожалуйста, то, что мне из ресторана передали. Там всё для ребёнка, кажется. Пусть дома лежит…

- Хорошо. Ну, всё, я побежал… -  едва поцеловав её в щёку и прихватив Женькины пакеты, Дима быстрым шагом вышел на улицу.

- Дима!.. – с мольбой в голосе окликнула его Наташа, но он даже не оглянулся, - Дима, подожди…

 

Выйдя из роддома, он стремительно пересёк больничный двор и направился к автостоянке. Открыв багажник, закинул туда пакеты и уселся в салон. Какое-то время сидел, не двигаясь, положив руки на руль и сцепив пальцы. Ещё до больницы Наташа рассказала ему обо всём – и как Журавлёв предложил ей записать песню, и как он пригласил её работать с ним в ресторане… И о том, как он помогал ей добираться с работы домой, как защищал от назойливых посетителей… И о знакомстве с Константином Романовым она тоже рассказала. Дима верил её словам, но ничего не мог с собой поделать – каждый раз, когда он слышал имя Женьки Журавлёва, внутри что-то неприятно холодело. Он нарочно не произносил про себя это слово, не признаваясь даже самому себе, что всё, что он испытывал в эти минуты, было обыкновенной мужской ревностью… 

 

Сейчас он сидел в машине,  и множество чувств смешалось в его душе…  Где-то, в глубине подсознания, зрела мысль, что нужно поставить какую-то точку на этой непростой ситуации, ведь и сам Женька будет время от времени появляться на  пути, и осколки слухов о связи Журавлёва с Наташей нет-нет, да будут долетать до его ушей…

 

С этими мыслями он завёл машину и, медленно тронувшись, отъехал от больничного двора. Он даже не думал о том, куда ему ехать – автомобиль как будто сам выбирал маршрут, ему оставалось лишь слегка помогать ему, поворачивая руль… На «автомате» он подъехал к «Дворянскому гнезду» и, припарковавшись, вошёл в ресторан. Спросил официантку, как найти Женьку, на что та ответила, что Журавлёв сегодня не работает,  и посоветовала зайти к нему в номер.

 

***

 

 

Открыв на стук дверь, Женька удивлённо застыл: на пороге стоял Дима.

- Проходи… - отступив в комнату, он широким  жестом пригласил войти неожиданного гостя, - Здороваться не будем, поскольку только что виделись.

- Не будем, - Дима выглядел очень серьёзным.

- Я так понимаю, ты не просто так пришёл, - Журавлёв  бросил взгляд на пакеты в его руках.

- Ты правильно понял, - строгим тоном ответил Морозов.

- Присаживайся, - Женька кивнул на стул, - сейчас, только секунду подожди, я звонок сделаю… - он набрал номе и, пряча улыбку, промурчал, - Привет… Ну, как ты? И я в порядке.  Знаешь, сегодня я, скорее всего, не смогу прийти… Ну, или очень поздно. Ты там не скучай, ладно?..  Ну, всё, до встречи…

 

Положив телефон, Женька открыл тумбочку и достал оттуда бутылку коньяка, две рюмки и плитку шоколада.

- Будешь? – спросил он Диму, который всё это время сидел, молча следя за его действиями.

- Я за рулём.

- Ладно, подождём… - отставив коньяк, Журавлёв вопросительно посмотрел на гостя. Но тот не торопился что-либо говорить.  Опустив вниз глаза, Дима, не мигая, смотрел в одну точку и молчал.  Спустя несколько минут, Женька снова заговорил, - В общем-то, я знаю, почему ты пришёл… Точно так же я знаю, почему ты сейчас молчишь.

 

Услышав эти слова, Дима поднял глаза.  Немного помолчав, Журавлёв продолжил:

 

- Ты молчишь, Дима, потому, что сказать тебе нечего…  А я молчу потому, что ты ничего не говоришь. И мы вместе молчим об одном и том же.

- Может быть… - подал голос Дима.

- Будешь? – Женька снова взялся за коньяк, - Молчание – знак согласия.

 

Разлив напиток по рюмкам, он одним глотком осушил свою. Немного подумав, Морозов взял вторую рюмку и тоже выпил.

 

- Закусывай, - Женька открыл плитку шоколада и подвинул её Диме, но тот отрицательно покачал головой, - Понял… ещё по одной.

 

Выпив ещё по одной, парни одновременно потянулись за шоколадом.

 

- Знаешь, Дима, - жуя шоколад, проговорил Женька, - если ты решил вернуть то, что я привёз Наташке, то ты не мне возвращай… Ты сходи к Петровичу, к официанткам нашим, потом к Косте съезди… пусть они сами свои подарки заберут. Я не знаю, кто и что от всей души ей передал, мне просто поручили отвезти. Ну, а если что-то останется – значит, мой презент… Ты его отдай кому-нибудь, хорошо? – он снова потянулся за бутылкой, - Ещё по одной.

 

Молча Дима выпил ещё рюмку.  Ему, действительно, было нечего сказать…

 

- Ты закусывай… - Женька снова придвинул шоколад, - Другой закуски нет… Такая ситуация, Дима, что женщин вокруг много, а закуски – нет.

- Женщин много… но ты почему-то позвал именно её… - Дима нарушил молчание.

- А её не только я позвал…

- В смысле?

- В смысле – у Кости уже интересовались, что за девушка поёт на радио по его протекции и где её найти. Вокал  очень хороший. Вот и вся причина.

- Интересовались, и – что?

- И ничего. Не те люди интересовались, кому бы Костя доверил работать с Наташкой. Думаю, ты меня понял.

- Вас без конца видели вместе… - Дима говорил отрывистыми фразами, всё так же глядя куда-то вниз.

- Ну, и что… - Женька пожал плечами, - У неё машины нет, по-моему, логично, что мы ездили репетировать на моей. Или ты хотел бы, чтобы она пешком туда ходила?

- И ты хочешь сказать, что ты ни разу… - Дима не договорил; потом, недолго помолчав, вновь осушил наполненную рюмку.

- Ни разу – что? – занюхивая коньяк шоколадом, переспросил Журавлёв.

- То… - взглянув на него исподлобья, многозначительно произнёс Дима.

- А, ну, в смысле – не полез к ней ни разу? – Женька невозмутимо протянул ему открытую пачку сигарет.

 

Оба были уже под хмельком, и Дима, взяв предложенную сигарету, вопросительно уставился на собеседника. Закурив, тот сам ответил на свой вопрос:

 

- Дима… Я нормальный парень.  Нормальной ориентации. И с гормонами у меня всё в порядке… Так… стоп музыка… - увидев, как у Морозова изменилось выражение лица, Журавлёв понял, что сказал лишнее и теперь попытался исправить положение, - Успокойся, Дима.  Шутка. Наташка твоя хорошая девочка. Серьёзно говорю.  Она тебя любит.

- Ты не ответил… - изрядно опьяневший Дима повторил вопрос.

- Знаешь, что… - Женька извлёк откуда-то вторую бутылку коньяка, - Я  задам тебе встречный вопрос. А где был ты, когда твоя любимая девушка в оборок падала, потому что была в положении?.. От тебя, между прочим. Пошли дальше… - открыв коньяк, он в очередной раз наполнил рюмки,  - Где был ты, когда она была вынуждена в своём положении петь в ресторане?.. Где на неё каждый вечер пьяные мужики пялились? – выпив, он подвинул Диме полную рюмку, - Следующий вопрос… Почему не ты, а я предложил ей записать песню? Ты сейчас занимаешься чужими проектами? А у тебя свой такой проект был, Наташа Смольникова.  С её голосом она давно бы уже в Москве была, если бы кто-то занялся её раскруткой. Только ты не хуже меня знаешь, что, кроме тебя, её голос никому бескорыстно не нужен.  Ты меня понял…  Нет, раскрутили бы, конечно… но не из чистых побуждений. Так вот теперь ты мне ответь мне, Дима… Почему не ты?  Ты вот хороший парень… Девушку свою любишь, вроде… А самого главного в ней не замечаешь.  Это я тебе как музыкант музыканту говорю.

 

Дима молча слушал то, что говорил ему Женька. Несмотря на то, что обоих уже достаточно развезло,  тон разговора был абсолютно серьёзным.

 

- Может, ты и прав… - затушив остатки сигареты в пепельнице, Дима опрокинул ещё одну рюмку коньяка, - Ты прав.

- И последний вопрос… - Женька пристально посмотрел на Морозова, - Почему ты к ней не приходил столько времени? Если, как говоришь, ты её любил?..

- Я думал, что она с тобой…

- Почему ты ко мне не пришёл, не спросил? Пришёл бы и спросил открытым текстом – сплю я с твоей девочкой или не сплю…  Вот Сашка спросил – я ему сказал: не сплю. Разве он тебе не передал наш разговор?

- Нет. Не передал, – Дима нахмурился, - Поэтому я и думал…

- Да мало ли что ты думал… Она вот тоже думала… Дураки вы, короче, оба.  А Саня – чудак на букву «м»… - совсем пьяным голосом подвёл итог Женька.

 

Когда, допив коньяк, они вышли на улицу, была глубокая ночь.

 

- Женя… вот, возьми… - порывшись в кармане, Дима достал купюру и попытался всучить её Журавлёву.

- Что это? – удивлённо вытаращился тот.

- За коньяк.

- Ты чё… Дима… обидеть меня хочешь?.. – не совсем твёрдо стоя на ногах, Женька упёрся руками в бока.

- Я за чужой счёт не пью, - не менее нетрезвый Дима старался говорить без запинки, но это ему удавалось с трудом.

- А мы с тобой что, в ресторане бухали? – искренне возмутился Женька, - Ты ко мне в гости пришёл, мы выпили. Какие деньги?!

- Тем более… Я с пустыми руками пришёл, так что, возьми… - Дима не оставлял попыток рассчитаться за коньяк.

- Дима… Я щас тебе в морду дам. Ты мне ответишь…Так лучше будет? Из-за баб не подрались… давай из-за бабок подерёмся, да?..  Ты чё?!

- Тогда я поехал домой… - Дима достал ключи от машины, - Спасибо тебе, Жека…

- Куда ты бухой поедешь?..  – схватив его за руку, Женька потащил Диму в сторону гостиницы, - Сейчас на гайцев нарвёшься… Пошли ко мне…

- К тебе не могу… Мы утром уезжаем, а мои вещи у Говорова.

- Ну, так чё… поехали к Говорову! Щас такси поймаем… - Женька развёл руками и  решительно направился на стоянку такси.

 

***

 

Прозвучавший в два часа ночи звонок разбудил только Иру – Сашка спал без задних ног. Посмотрев в глазок и с огромным удивлением увидев на лестничной площадке Морозова с Журавлёвым, она открыла дверь. Впустив ночных гостей, прошла в комнату и тронула Сашку за плечо.

 

- Саш… Вставай… Там к тебе пришли…

- Кто?! – спросонья тот удивлённо поднял голову.

- Дима и… и Женька…

- Кто?! – переспросил Сашка, - ты ничего не путаешь?

- Не путаю. Журавлёв и Морозов. Пьяные.

 

- Точно… - выйдя в прихожую, Сашка ошарашенно смотрел на нежданных гостей, - Димыч… Жека… Бухие… Ну, слава Богу, а то я подумал, что это у Ирки глюки…

 

 

Глава 24.

 

 

Вернувшись в палату, Наташа  тут же легла на свою кровать и, несмотря на то, что в помещении было довольно жарко, укрылась одеялом с головой. Слёзы, которые она изо всех сил сдерживала, пока поднималась по лестнице, хлынули горячим потоком…

 

- Ты на ужин-то не ходила? – спросила её Вера, - Сходи, пока ещё девчонки на раздаче, а то голодная останешься.

 

Ничего не ответив, Наташа замерла под одеялом, едва справляясь с  собой, чтобы не разрыдаться. Она была так счастлива, и вот – опять какое-то дурацкое стечение обстоятельств… Дима ушёл, даже ничего не сказав ей на прощанье, и завтра он уедет. А, ведь, она ни в чём перед ним не виновата.

 

- Наташа… - Вера присела рядом и тронула девушку за плечо, - Что с тобой? Что-то случилось?

 

Женщина спросила с таким искренним участием, по-матерински, что Наташка, не выдержав,  разревелась в голос. 

 

- Ну, что ты… что ты… - стянув с неё одеяло, Вера гладила девушку по голове и по вздрагивающим плечам, - Ну, что такого страшного случилось?

 

Женщина говорила с ней так ласково, как может говорить только мать, и Наташа сквозь слёзы, сначала сбивчиво, потом всё тише и понятнее, рассказала ей свою непростую историю.  Держа в руках её ладошку, Вера внимательно слушала, иногда что-то переспрашивая, но не перебивая доверительную исповедь.

 

- Ты зря сейчас плачешь. Послушай меня, хорошо? – она ласково пригладила Наташкины белокурые волосы, - Насколько я поняла, Дима тебя очень сильно любит. И ты даже не сомневайся ни в чём, поверь мне… Я даже через твой рассказ почувствовала, какой он хороший.  Не бойся никогда, что он тебя бросит… Ведь чего боишься, то и случается. Посмотри вокруг – сколько известных, знаменитых людей, а ведь у каждого из них есть своя – единственная, любимая на всю жизнь…  Так и ты для своего Димы – единственная и любимая. Именно – ты! Ты меня понимаешь? – женщина наклонила голову и посмотрела Наташе в глаза, - Понимаешь, о чём я говорю?..

- Да… понимаю… - прошептала девушка.

- И, главное, быть уверенной в этом… Ты его любишь, и он тебя любит. И больше – ничего. Всё, что было, нужно забыть. Всё, что есть, нужно принять. А иначе – зачем быть вместе? Понимаешь?

- Понимаю…

- И никогда не советуйся с подругами, - Вера улыбнулась, - пусть ваша женская дружба не знает таких испытаний, как зависть и ревность…

- Да нет… Оксанка хорошая… - начала было Наташа, но Вера её перебила.

- Я и не спорю, что хорошая. Но… твой Дима ей нравился… И, когда ты рассказала ей о своих страхах, она тебе посоветовала с ним сразу порвать отношения… Правильно?

- В общем, да…

- Ну, вот видишь, - Вера усмехнулась, - а должна была тебя успокоить, вот как я сейчас… И друг у твоего Димы – тоже не выдержал испытания любовью. Но от этого он не перестанет быть другом. В жизни всё не просто, Наташенька…  Единственное, что в ней просто – это любить. Если вы друг друга любите, то и слушайте только друг друга. И всё обсуждайте только друг с другом.  Потому, что, к сожалению, настоящим чувствам многие завидуют, и хорошего совета не дадут…  Ты меня понимаешь?

- Понимаю… - Наташка с благодарностью посмотрела на женщину, - А что мне сейчас делать?..  Дима ушёл.

- Он просто тебя ревнует, - рассмеялась Вера, - ничего не делай… Он придёт, обязательно. 

- Он утром уедет…

- Ничего страшного. Приедет… Успокоится и придёт.

 

- Придёт, - Тая, молчавшая всё это время, насмешливо подала голос, - так и будет уходить-приходить.  Она его сразу приняла, когда он вернулся?  Приняла. А ему только этого и нужно. Теперь можно уходить, зная, что есть дура, которая всегда назад пустит. Мужиков нужно постоянно держать на взводе, и, если им мозг не выносить, они так и будут тобой пользоваться.

- А если выносить, тогда вообще сбежит и не вернётся, - улыбнулась Вера, - Не слушай её, Наташенька, делай так, как сердце велит.

 

- Спасибо вам за всё… - Наташа с благодарностью посмотрела на женщину и, встав с кровати, подошла к умывальнику.  Внезапно заныла спина, но она подумала, что это от того, что она долго плакала,  лёжа в неудобной позе. Сполоснув холодной водой опухшее от слёз лицо, сделала шаг к кровати, чтобы взять полотенце, - Ой… что это?! – наклонив голову, посмотрела на свои ноги и на пол под собой…

- Что там? – Вера собиралась выйти из палаты, но, увидев лужицу на полу, всплеснула руками, - Да у тебя воды отошли!.. А, ну, ложись, я за сестрой побежала…

- И что теперь?! – перепуганная Наташа огромными глазами посмотрела на Таю, - Что теперь будет?!

- Что-что… - недовольно ответила та, - Рожать пойдёшь, вот что…

 

***

 

Ира нехотя открыла глаза и, посмотрев на часы, протянула руку к спящему рядом Сашке.

- Саш… вставай… шесть часов… - слегка потормошив его за плечо, обняла и, прижавшись, снова закрыла глаза.

- Ирка… - сонным голосом спросил Сашка, - Мне приснилось, что Дима с Жекой к нам пьяные приходили?

- Угу… Приснилось. Вставай. Там, в комнате, твой сон на нашем новом диване лежит…

- Чё, серьёзно? – Сашка приподнял голову, - А я думал, приснилось…

- Давай вставать, - Ира ещё раз посмотрела на часы, - Уже собираться пора, через полтора часа автобус.

 

Выйдя из спальни, Говоров не мог сдержать смеха – на недавно купленном, разложенном угловом диване дружно спали Дима и Женька.

 

- Ирка, дай мобильник, я их сейчас сфоткаю.

- Не вздумай, - показав ему кулак, Ира засмеялась сама, - у тебя ума хватит другим показать, а зачем?  Лучше буди Диму. Ему ещё себя в порядок нужно привести.

- А Журавлёва что, не будить? – Сашка посмотрел на неё подозрительно, - Его тут оставим?

- А что? – Ира лукаво улыбнулась, - Боишься?..

- Этого – боюсь… - честно признался Говоров, - Девчонок уламывает на раз.

- Прямо – всех?

- Ну… не всех… Одна из десяти остаётся.

- Ладно, буди обоих, вдруг, я девятая…

 

Дима был ещё в душе, а Женька с Сашкой пили кофе, когда просигналил мобильный телефон.

 

- Сообщение пришло… - Ира нажала клавишу, прочитала текст и подняла изумлённые глаза, - Не поняла…

- Чё там такое? – спросил Сашка, доставая сигареты, - Тебе наследство оставили?

- Ага… Наследство… - Ира расплылась в радостной улыбке, - Только не мне…

- Ну, ладно тебе кота тянуть за… - Сашка нетерпеливо протянул руку, - Дай, я сам посмотрю.

- Смотри, - она отдала ему телефон.

- Ничего себе… - прочитав, он вытаращился на неё, - Это что, Дима теперь настоящий батя?!

- А что там? – заинтересовался уже Журавлёв, - От кого смс-ка?

- От Наташки… Она, видимо, рассылку сделала.  Сын у Димыча родился. Обалдеть…

 

Переглянувшись между собой, все трое дружно уставились на мобильник, который Дима оставил на кухонном столе, прежде чем уйти в ванную – внезапно завибрировав, телефон издал характерный сигнал.

 

- Слушайте, - прочитав поступившее Морозову сообщение, Ирина с заговорщическим видом посмотрела на парней, - ему тоже такая же смс-ка пришла, видимо, Наташа и его в рассылку включила… Сейчас выйдет из ванной, вы ему ничего не говорите, пусть сам прочтёт.

- Дима реально счастливый, - Женька почесал макушку, - Не зря мы вчера с ним так накушались, видать, сердце чуяло…

- Да, кстати… Как вы скорефанились-то? – вспомнив ночной визит, Сашка удивлённо вытаращился на Журавлёва, - Я думал, мне приснилось.

- Да теперь уже неважно, как… - договорить Журавлёв не успел – на пороге кухни показался Дима.

- Ну, чё… как оно, похмелье? – ехидно спросил Говоров.

- Не подкалывай… - Дима хмуро взял чашку с кофе, - Сколько у нас ещё времени до автобуса?

- Ещё сорок минут, - Ира, улыбаясь, посмотрела на него, - Дим… По-моему, у тебя телефон просигналил.

- А, опять какие-нибудь дурацкие акции, - махнул он рукой и обратился к Женьке, - Слушай…  А машина моя где?

- О, я смотрю, вы вчера славно погуляли, - заржал Говоров, - ну, теперь будешь знать, каково мне бывает.

- За машину не переживай, она на стоянке у гостиницы, прямо под моими окнами, - ответил Женька, - если хочешь, отгоню, куда надо.

- Пусть там и стоит, - снова махнул рукой Дима, - приеду, сам отгоню.

- Так ты не хочешь посмотреть, что там тебе за сообщение пришло? – Ира снова посмотрела на него.

- Потом… Надо Наташке позвонить, - взяв со стола телефон, виноватым тоном сказал он, - что-то я вчера не так себя повёл, она всю ночь не спала, наверное…

- Конечно, не спала, - теряя терпение, проговорила Ира, - сына тебе рожала, а ты даже сообщение прочитать не хочешь… Ой! – проговорившись, она закрыла губы ладошкой.

- Как – рожала?.. – Дима уставился на девушку.

- Как все. Вес два восемьсот, рост пятьдесят один сантиметр, -  радостно улыбаясь, отчиталась  она, - посмотри сообщение, если не веришь.

 

Открыв, наконец, в меню папку с сообщениями, он несколько раз перечитал Наташино утреннее послание. Медленно подняв голову, обвёл всех изумлённо-радостным взглядом:

 

- Ребята… У меня сын родился! В три часа ночи… Два восемьсот… Пятьдесят один сантиметр…

- Да ты чё!.. – Сашка шумно отхлебнул кофе, - Обалдеть…

 

***

 

Последний из трёх гастрольных дней подходил к концу. Сборная бригада артистов, среди которых был и «Ночной патруль», в рамках  молодёжного проекта посетила несколько городов, давая по два выступления в день и переезжая из города в город. Автобус направлялся к последнему пункту назначения – предстоял заключительный концерт, и уставшие артисты дремали на своих местах. Устроившись у окна, Дима то и дело смотрел на телефон, пытаясь поймать то появляющуюся, то пропадающую связь. Наташа сказала, что их с Валериком уже через два дня должны будут выписать домой, и он считал часы, оставшиеся до того момента, когда он сможет увидеть их обоих.  После их с Женькой «разговора» под две бутылки коньяка и ночного визита к Сашке, который с помощью Иры уложил их у себя спать, он не сразу осознал ту новость, которую сообщила ему Наташа…  Даже проговорив  вслух, он снова и снова перечитывал её смс, пока до него не дошло, что нужно ей позвонить…  «Подожди, вдруг она спит?» - сказала ему тогда Ира, но, не выдержав, он в семь утра набрал Наташкин номер… 

 

…Она не призналась, но ему показалось, что она плачет…  Она не хотела его будить и поэтому, как и всем, послала смс. Валерик – рядом с ней. Он спит… У него белые волосики, аккуратный, чуть вздёрнутый носик, а глазки она ещё не видела… И голоса почти не слышала. Зато он чихнул, когда родился. Он хорошенький… С ним всё нормально, только вес небольшой… Но это не страшно, всё в пределах нормы.

 

И в тот же день, и вчера, и сегодня – звоня Наташе, Дима надеялся услышать голос малыша. Но Валерка оказался настолько спокойным, что даже  сама Наташа до сих пор не слышала его плача – мальчишка только кряхтел, когда хотел есть, в остальное время молча посапывал в своей кроватке, в отличие от соседки – девочки,  с чьей мамой Наташа оказалась в одной палате.

 

Все эти дни Дима принимал поздравления и отвечал на дружеские шутки друзей. Первая гастрольная ночь получилась для всей концертной бригады бессонной – устроившись в гостинице на ночлег и собравшись в одном номере, артисты до утра обмывали Валерку, так, что выступление на следующий день оказалось под угрозой, а  самым работоспособным оказался сам молодой отец.

 

Устроившись в кресле поудобнее, Дима задремал под ровный гул автобуса. Внезапно в кармане завибрировал телефон.  Решив спросонья, что это Наташа, он, не глядя на высветившийся номер, поднёс мобильник к уху:

 

- Да, Наташ…

- Добрый вечер, Дима…

- Добрый вечер… - узнав голос Инны, он невольно напрягся.

- Не ожидал меня услышать? – улыбаясь на том конце, спросила женщина.

- Если честно… То не ожидал.

- Ты давно не звонил, не приезжал… Вот, решила позвонить сама.

- Ты знаешь, я сейчас в дороге.

- Понятно… Когда ты говоришь «я в дороге», это означает, что ты не один…

- Ну, я, действительно, не один. Тут целый автобус народу.

- Ты ездишь общественным транспортом? - пошутила Инна, - Я могу подвезти. Скажи, куда подъехать.

- Я, действительно, в дороге, мы на гастролях.

- А когда ты приедешь?

- Знаешь… - Дима замялся, - За эти два месяца у меня произошло несколько очень важных для меня событий…

- Например? - с едва заметной иронией спросила Инна.

- Например? Например,  у меня родился сын, - Дима говорил как можно тише.

- Что?! Я не расслышала, повтори, - весело рассмеялась в трубку женщина.

- Я тебе перезвоню, когда приеду… - уже громче сказал он и поспешно отключился.

 

Сидящий рядом Говоров казался спящим во время разговора, но, как только Дима убрал телефон, сразу открыл глаза.

 

- С кем это ты? – Сашка подозрительно посмотрел на друга.

- Да так… Неважно… - нехотя ответил Дима.

- Ты это… ерундой не занимайся.

- Успокойся, никакой ерунды.

- А то я не слышал. Что за тёлка?

- Это психолог.

- Ты чё, к психологам обращаешься? – Сашка толкнул его локтем в бок.

- Было как-то… А, может, и не было.

- Ну-ну…

- Угу…

- Знаешь что, Димыч… Выкидывай ты всех этих психологов из головы. Твой психолог сейчас там, в роддоме, лежит и орёт…

- Не-а, не орёт, - Дима улыбнулся с особой теплотой, - Наташка говорит, ещё и голоса не слышала.

- В тебя, наверное, такой же невозмутимый… - Саша усмехнулся, - Интересно, какой у меня получился?

- Ну, если в тебя, то затыкай уши…

- Чего это?

- Ну, как… Ударник же…

 

 

***

 

 

Наташа сидела на стуле, затаив дыхание – соседка по палате, её ровесница, старательно переплетала её длинные волосы, укладывая в красивую причёску.  Сегодня шестой день – врач дал добро на выписку. Всех выписывают на четвёртый день, но их немного задержали, из-за небольшого веса малыша.  Она боялась, что проведёт здесь много времени, но сегодня они с Валериком, наконец-то, вернутся домой.  Скоро за ними приедет Дима… Такого ощущения счастья она ещё никогда не испытывала! Оно просто переполняет её, ему не хватает места, оно переливается через край… 

Валерик спит…

Сегодня он узнает, что на свете, кроме маминых, есть ещё и папины руки.  Он так похож на Диму… Только волосы белые… Зато глаза… Они ещё неопределённого цвета, но она уже видит – они будут синие-пресиние… Такие же, как у папы…

 

Сегодня она наконец-то встретится с Димой… Она так скучает по нему… Хорошо, что их выписывают, она так рада, что уедет домой… Правда, сегодня она себя чувствует не совсем хорошо, но это от того, что она давно не была на улице. Она приедет домой, и всё пройдёт… Главное, что они наконец-то будут вместе – Дима, Валерик и она, Наташа.

 

- Смольникова, готова? – дежурная акушерка заглянула в палату, - Вот выписка, можешь одеваться, там уже за тобой приехали. А ребёнка внизу оденут и вынесут.

 

Попрощавшись с соседкой по палате, Наташа с волнением спустилась по лестнице на первый этаж. Ещё полтора месяца назад она и не мечтала, что всё будет именно так – их заберёт Дима… Она до сих пор до конца не верит, что это случилось.

 

- Ну, что, красавец твой готов, идём… - медсестра с Валериком на руках, одетым в голубой летний конверт, приветливо улыбнулась, - Вас уже ждут…

 

Наташа почти на ходу оглядела себя в зеркале: летнее стильное платье, купленное Димой по совету Иры, так хорошо сидит на её стройной, слегка округлившейся фигурке.  Только сегодня она почему-то очень бледная… Это от недостатка свежего воздуха.  Всё, на выход… Наконец-то!

 

- Принимайте, папочка… - медсестра протянула Диме голубой  свёрток, - Поздравляю с сыном!

 

Бережно приняв в руки Валерку, Дима осторожно приподнял лёгкую вуаль и со счастливой улыбкой на лице долго вглядывался в крошечное, сморщенное личико.

 

- Нам-то покажи… - ворчливым тоном потребовал Сашка и, взглянув, обернулся к Ире, - Ирка, смотри… На кого похож?..

- Дима – вылитый… - Ира заглянула в конверт, - Однозначно.

- Да, Димыч, сразу видно – твоё произведение…

- Только блондин, - весело уточнила Наташа, стоя рядом с целой охапкой цветов в руках.

 

 

***

 

 

Недолго посидев за накрытым столом, Саша с Ирой уехали домой.

 

- Стол у нас сегодня какой-то безалкогольный получился, - улыбнулась Наташа, убирая тарелки в мойку.

- Сашка за рулём, мне тоже вечером нужно будет съездить в студию, а вам с Иркой нельзя, - Дима подошёл к ней, взял из её рук тарелки и поставил назад на стол, - Иди ко мне… Я так давно тебя не видел…

- Дима… - оказавшись в его объятиях, только и успела прошептать она…  Всё крепче сжимая руки, он целовал её лицо… шею… плечи… Соскучившаяся по его ласке она, закрыв глаза, буквально таяла в любимых руках…

- Почему ты такая горячая?.. – оторвавшись от её губ, он прислонился щекой ко лбу, - Ты как огонь!

- Не знаю, наверное, потому, что ты со мной… - она крепче прижалась к его груди, - Дим… мне до сих пор кажется, что всё это – сон…

- Это не сон, Наташа… Хотя бы потому, что там, в комнате, спит наш сын.

- Я пойду, посмотрю, как он, - привстав на цыпочки, она нежно прикоснулась губами к его губам.

- Пойдём вместе… - он нехотя разжал руки и снова прислонился щекой к её лбу, - И, всё-таки, почему ты такая горячая?..

 

Валерка мирно спал в детской кроватке, которую пока пришлось поставить на середину комнаты.

 

- Я не думал, что дети рождаются такими крошечными… - Дима с улыбкой на лице вглядывался в ребёнка.

- Дима, нужно его укрыть потеплее, мне кажется, у нас очень холодно… - Наташа подняла голову от кроватки, - Я даже замёрзла.

- Да у нас жарко… - он встревоженно посмотрел на неё, - Мне кажется, ты заболела.

- Да, меня что-то знобит… - она устало присела на диван, - Сейчас пройдёт.

- Что – пройдёт? - он взял её за плечи, - Ты дрожишь… У тебя что-нибудь болит?

- Живот… Но совсем немного…

 

- Сорок и четыре… Я вызываю скорую, - он испуганно посмотрел на термометр.

 

Врач скорой помощи, осмотрев Наташу, которая уже не могла встать, очень серьёзно взглянул на Диму:

- Из больницы сегодня выписали?

- Да, сегодня…

- Сейчас назад увезём.

- Куда?..

- Откуда пришла. А там – скорее всего, в реанимацию.

- Что с ней?! – Дима побледнел.

- Похоже на бактериальный шок. Так, срочно носилки…

- Не надо, я донесу…

 

- Рома, включай сирену, - садясь в кабину, на ходу крикнул врач водителю скорой помощи, когда двери за Наташей закрылись, - И гони… нужно успеть…

 

Проводив машину, Дима с тяжёлым сердцем вернулся домой.  Взял в руки телефон…

 

- Саня,  дай Ирку… Ир, ты не знаешь, что такое бактериальный шок? Что?!

 

Поговорив с Ирой, он прошёл в комнату и обречённо опустился на пол возле детской кроватки…  Раскидав ручонки, Валерка тихо сопел среди заботливо развешанных ярких погремушек…

 

 «Шестьдесят процентов – летальный исход…» - колоколом гудело в голове.

 

Не отрываясь, он смотрел на сына сквозь тонкие боковые прутья кроватки… Видимо, проснувшись, ребёнок пошевелился и тихонько закряхтел.  Взяв крохотный кулачок в свою ладонь,  Дима растерянно произнёс:

 

- Валерка… Что же мы с тобой теперь будем делать?..

 

 

Глава 25.

 

Звонок от Димы поступил в тот момент, когда Сашка с Ирой только вошли в квартиру. Сумки с купленными по дороге продуктами так и остались на кухонном столе – услышав о том, что случилось,  они, не сговариваясь, выскочили на лестничную площадку.  Уже сидя в машине, Ира внимательно наблюдала, как побледневший Сашка трясущимися руками вставляет ключ в замок зажигания, подтверждая её кое-какие догадки, но возникшая ситуация не располагала к откровенному разговору.

 

…Дверь была открыта, и они без звонка вошли в маленькую квартирку.  Дима, отрешённо сидевший на полу возле Валеркиной кроватки, молча поднял на них глаза. Сам Валерка, сморщив личико, как будто собираясь заплакать, шевелил ручками и тихонько кряхтел.

 

- Дима, - Ира тронула его за плечо, - Куда увезли Наташу?

- Назад, в роддом, - глухо ответил он, - я только что звонил.

- И что?

- Пока ничего не известно. Говорят – звоните, узнавайте.

- Дима… - девушка присела рядом с ним, - Ты держись. Это только предположительный диагноз, может, он не подтвердится.

- Ты её не видела… Я в скорую нёс – она уже была без сознания. Всё произошло за какой-то час...

- Ты не думай о плохом. Думай только о хорошем.

- Представляешь, я даже не могу к ней поехать, - он тяжело вздохнул, - а что будет с Валеркой? Я не знаю, что мне делать…

- Знаешь что… - Ира положила руку ему на плечо, - Нужно кого-то пригласить – может, родственников, у которых есть дети?

- У меня здесь только родители, но они сейчас в отъезде, приедут через четыре дня. Наташины – далеко… Я даже не знаю, как сообщить её отцу: он сегодня утром звонил, радовался, что их выписывают.

- Дима, давай для начала переоденем Валерика, - Ира наклонилась к кроватке, - где у вас подгузники?

- Там, на столе… - он поднялся с пола и, подойдя к столу, взял в руки приготовленную упаковку подгузников для новорождённых, - Только как? Я не умею…

- Давай, клади его сюда, - Ира расстелила на диване чистую пелёнку, - молодец ты, всё приготовил заранее.

- Это Наташа. Она мне говорила, что нужно, а я собирал, - Дима неуверенно подложил ладонь под детскую головку, - как же его взять?

- А вот так и бери… - Ира внимательно наблюдала за его действиями, - Ты, главное, головку держи… 

 

Осторожно приподняв малыша обеими руками, он аккуратно переложил крохотное тельце из кроватки на диван. Размахивая ручками, Валерик открыл глаза и, причмокивая, смешно задвигал губами.

 

- Чего это он, - Сашка, до сих пор молча стоявший поодаль, наконец, подал голос.

- Это он кушать хочет, - Ира озабоченно посмотрела на Диму, - нужно срочно что-то делать.

- Откуда ты всё это знаешь? – с некоторым подозрением спросил Говоров..

- От верблюда, - она сердито стрельнула на него глазами, - у меня два младших брата-близнеца, забыл?  Когда они появились на свет, мне двенадцать лет было, и  я матери помогала с ними нянчиться, - эти слова предназначались уже Диме.

- Жалко, что твоя матушка далеко живёт, - уже более спокойно сказал Сашка, - можно было бы попросить помочь Димону, хоть в первые дни. Моя тоже посменно работает, не вырваться.

- А в доме у вас нет молодой матери? – Ира развернула тонкую пелёнку, в которую малыш был завёрнут до подмышек.

- Тут в основном бабушки живут, - Дима внимательно следил за её движениями, - дай, я сам попробую…

- А назад – в роддом – не возьмут? – Сашка вопросительно перевёл взгляд с Иры на Диму, - Пока Наташка сама там находится?

- Вряд ли… - с сомнением в голосе ответила девушка, - Хотя, можно позвонить и спросить – может, его в детскую больницу пока заберут?

- Кого?! Валерку?! – Дима с недоумением посмотрел на них обоих, - Я не отдам!

- Дим… Его кормить надо восемь раз в день, ему шесть дней от роду...  Его уже сейчас кормить пора. Что ты с ним будешь делать? – Ира помогала Диме надевать на ребёнка чистый подгузник, - А купать?  А ухаживать за ним?

- Я не знаю, Ир… Только как я теперь его отдам? Я их так ждал… Тем более, я не знаю, что с Наташей,  - аккуратно переложив Валерика назад в кроватку, сказал он - я сейчас… только ещё раз позвоню.

 

Звонок в больницу не внёс никакой ясности: «Состояние тяжёлое, диагноз пока не ясен… Делают всё возможное… Проводится интенсивная терапия… Звоните, узнавайте…»

Будто почувствовав что-то, малыш всё-таки расплакался.

 

- Дима, его кормить пора,- Ира сочувственно смотрела на Валерика, - я не могу ничем помочь, это слишком ответственно.

- Что же делать? – Дима беспомощно переводил взгляд с неё на Сашку, - А у тебя нет подруг с маленькими детьми?

- Нет, - Ира покачала головой, - Дима, я повторяю, это слишком ответственно. Можно, конечно, купить детское питание, но я не рискнула бы ни советовать, ни кормить без рекомендации врача. А где его сейчас взять? У тебя нет знакомого детского врача или хотя бы фельдшера?

- Детский врач? – он нахмурился, как будто вспомнив что-то, - У Кристины мать – детский врач.

- А что, Дима, выбора нет, - Сашка серьёзно посмотрел на друга, - Звони. А мы к Наташке поедем, - он взглянул на Иру, - поехали в больницу. Зайдёшь, поговоришь с врачом.

 

***

 

 

- Ну, и зачем тебе понадобилась моя мама, Морозов? – съехидничала Кристина, когда Дима позвонил ей с просьбой дать номер мобильного телефона Милы, - Мог бы просто к ним на домашний позвонить.

- Домашний у твоих родителей не отвечает. Кристина, я тебя очень прошу, скажи мне номер Людмилы Николаевны, это очень важно.

- Она, наверное, ещё на работе. Позвони им попозже, - тоном, не терпящим возражений, ответила девушка.

- Я не могу попозже. Это срочно.

- Нет, Морозов. Если тебе так уж нужна моя мать, то бери, и поезжай к ней в клинику. Кстати… это у тебя там телевизор работает или ребёнок плачет?

- Это ребёнок, - Дима немного помолчал, потом, решившись, произнёс, - это мой Валерка… Мне срочно нужна консультация детского врача, а кроме твоей мамы знакомых врачей больше нет.

- Ты, всё-таки, нахал, Дима… - от возмущения Кристина на какое-то время потеряла дар речи, - А больше тебе ничего не нужно?! Пусть твоя Наташа записывается на приём, платит денежки и приходит, как все, а по телефону моя мама ни в коем случае не будет консультировать!

- Понимаешь… - Дима замялся, ему тяжело было об этом говорить, но другого выхода не было, - Понимаешь, Наташу увезли на скорой. Я остался один с Валеркой… Я не знаю, чем и как его кормить, а родители вернутся только через четыре дня.

- Ну, хорошо… - немного помолчав, Кристина недовольным тоном,  нехотя продиктовала номер мобильного телефона Милы, - Звони…

 

 

Ребёнок плакал негромко, но так жалобно, что Дима, прежде чем позвонить  Миле, осторожно взял его на руки и, пытаясь успокоить, тихонько поцеловал  в маленький лобик. Было очень необычно держать в руках тёплое, хрупкое тельце малыша,   такого крошечного и беззащитного,  и Дима невольно поймал себя на мысли, что ему совсем не хочется класть Валерика назад, в кроватку…  Держа его одной рукой, другой он торопливо набрал номер, продиктованный Кристиной.

 

- Дима… уставшим голосом сказала Мила после того, как он обрисовал ей свою ситуацию, - Дело в том, что мало знать, чем и как кормить ребёнка. Первые две недели организм новорождённого практически полностью лишён иммунитета, и это очень серьёзно. Мать, даже если и не знает всех этих тонкостей, действует интуитивно, на то она и мать. Сомневаюсь, что у тебя так получится. Завтра к вам обязательно должен прийти патронажный врач, вот с ним посоветуйся, может, действительно, лучше пока отправить малыша в детскую больницу.

 

- Спасибо, Людмила Николаевна, - сдержанно ответил Дима, - но я сына никуда не отдам. Спасибо за рекомендации по детскому питанию и… извините за беспокойство.

- Дима! – услышав в трубке плач новорождённого, Мила не выдержала,  - Ты сейчас у родителей?

- Нет.

- Тогда скажи мне ваш адрес… и… будь с малышом.  Я привезу ему готовую смесь, заодно посмотрю.

 

 

…Примерно через час, накормленный и осмотренный Милой, Валерка сладко спал в своей кроватке.

 

- Как готовить смесь, ты видел. Всё для искусственного вскармливания я тебе привезла. Кормить… - Мила слегка замялась, - Сейчас мы официально рекомендуем кормить ребёнка «по требованию», то есть, когда он захочет. Но, если очень откровенно, то я придерживаюсь мнения, что традиционное кормление «по часам» намного лучше.

- Мне главное, продержаться, пока Наташа не вернётся домой, - он с надежной посмотрел на собеседницу, - она поправится и снова будет кормить Валерика грудью.

- Дима… - Мила грустно улыбнулась, - Вряд ли ваш Валерик уже попробует материнского молока…

- Почему?!

- Потому, что мать больна и не кормит, а в это время молоко пропадает… Но, я думаю, в этой ситуации главное другое – чтобы и мать, и ребёнок были живы и здоровы.  Поэтому примите всё так, как есть. Ну, вот, - она приветливо улыбнулась, - Всё, что могла, я тебе рассказала. Всё, что нужно для ребёнка, у тебя под рукой. Если будут вопросы – телефон ты мой теперь знаешь, звони.

- Спасибо Вам, Людмила Николаевна, - Дима с благодарностью взглянул на женщину, - я уже не знал, что мне делать.

- Не за что, Дима, - она тяжело вздохнула, - с завтрашнего дня к тебе будет приходить врач или патронажная сестра, это уже хорошо.  Глядя на тебя, я думаю, что ты справишься.  Но и о том, что я тебе сейчас  рассказала, тоже не забывай, всё это очень важно.  Ребёнок у вас родился с маленьким весом, поэтому нужно особо тщательно выполнять все рекомендации.

- А почему он такой маленький? – Дима наклонился над кроваткой и ласково прикоснулся к детской головке, - У других, кого не послушаю,  дети рождались больше трёх килограммов,  а наш Валерка всего два восемьсот.

- Кто знает, Дима… Может, мать плохо питалась или курила.

- Наташа не курит. А питалась…  Думаю, не совсем уж плохо, она ведь работала.

- Ну, тогда, возможно, это результат её психоэмоционального состояния. Вы ведь расстались в самом начале беременности, насколько я знаю?

- Да…

- Ну, вот… Возможно, она тяжело переживала ваше расставание… - эти слова Мила произнесла с какой-то особой печалью, как бы говоря о чём-то о своём, - Всё это отразилось на ребёнке. Кстати, что с ней?

- Я до сих пор не знаю, - тревожно ответил Дима, - увезли с высокой температурой и болями, практически без сознания, и пока ничего конкретного не говорят.  Предположительно – бактериальный шок. Там сейчас Сашка Говоров с Иркой. Звонили, сказали, что она в операционной, и с врачом пока не поговорить… Но им уже пора ехать домой,  а я теперь не могу никуда уйти. Во всяком случае, пока родители не вернутся.

- Послеродовое осложнение, - кивнула женщина, - но ты не падай духом. Возможно, это что-то другое, а не бактериальный шок. Хотя, в любом случае, риск для здоровья очень большой. Многие после таких осложнений больше не могут иметь детей.

- Мне лишь бы она была жива… - глядя в одну точку, тихо произнёс Дима, - Остальное неважно.

 

***

 

 

- Ну, и как ты это всё объяснишь? – тон и поза, в которой сидел Леонид Борисович, не предвещали ничего хорошего, и Мила, приготовившись к скандалу,  привычно вздохнула. Сидящая рядом с отцом Кристина всем своим видом показывала недовольство сложившейся ситуацией.

- Что я должна тебе объяснить, Лёня? – Мила  прошла мимо мужа через большую гостиную и, исчезнув за дверью своей спальни, очень скоро вышла оттуда в домашней, далеко не дешёвой, одежде.

- Прекрати мельтешить! - прикрикнул Лапин на жену, - Взяла моду бегать, когда я с ней разговариваю.

 

Демонстративно встав напротив него, Мила всем своим видом выразила «покорность и послушание».

 

- Слушай… - Лапин побелел от злости, - Хватит кривляться! Если ума никогда не было, он уже и не появится.  Ты вот мне скажи… Где ты сейчас была? Я хочу, чтобы это сказала ты, а не другие.

- Я была у новорождённого ребёнка.

- Что ты делала там, если ты уже давно не ездишь по вызовам?  - Лапин гневно сдвинул брови, - Твоё рабочее место – в клинике, а по домам ходить – дело участкового врача!

- Ну, если ты знаешь подробности, зачем ты вообще меня спрашиваешь? – Мила невесело улыбнулась, - Ведь ты уже в курсе, у кого я была, не так ли?

- Мама! - Кристина вмешалась в родительскую перебранку, - Я тоже не понимаю, зачем ты поехала к Морозову?Ты могла просто его проконсультировать по телефону. Я только для этого и дала твой номер.

- Кристина, - твёрдым тоном ответила женщина, - в первую очередь, я – врач.  Ко мне обратились за помощью. Между прочим, обратился  сын моих друзей. И твоих – тоже, - последние слова были адресованы Леониду.

- К тебе обратился человек, из-за которого твоя дочь вот уже несколько месяцев страдает, - Лапин прищурил глаза, - и в данной ситуации, в первую очередь, ты – мать!

- Я думаю, этот  спор бесполезен, - резко развернувшись, женщина вышла из гостиной. Пройдя через большой холл на крыльцо коттеджа, она спустилась по ступенькам и с наслаждением ступила на ровный зелёный ковёр, устилающий приусадебный участок.  Наступающий вечер слегка освежил воздух, и Мила с удовольствием опустилась в резное кресло-качалку на пушистой лужайке перед домом.

 

- Мама!.. – выбежав за ней следом, Кристина обняла мать сзади и виновато прижалась к щеке, - Прости меня, я не смогла не сказать отцу, куда ты поехала.

- Ну, сказала и сказала, - Мила старалась сохранить равнодушный тон, - я не делала из этого секрета.

- Просто мне стало обидно… - девушка сердито поморщилась, - Ты меня понимаешь?

- Более чем, Кристиночка, - Мила поцеловала дочь в щёку, - понимаю… Но поступить по-другому я не могла. Там, действительно, очень непростая ситуация.

- Он и вправду один с ребёнком? – сбавив тон,  спросила Кристина, - Ну, и как… он?..

- Правда… - Мила вздохнула, - Мать увезли на скорой, и Дима остался один на один с новорождённым. Что хочешь – то и делай.

- А как ребёнок? - как можно более равнодушно спросила Кристина.

- Ребёнок неплохой, правда, вес маленький. 

- А… на кого он похож?

- Сейчас трудно ещё определить, - пожала плечами Мила, - Но, по-моему, на Диму…

- Понятно… - девушка немного помолчала, потом спросила снова, - А  что же случилось с этой… мамашей?

- Видимо, осложнение.  Меня там не было, поэтому говорю со слов. Может, что-то осталось после родов, а врач не уследил, - посмотрев на Кристину, она развела руками.

- Это её Бог наказал, - подвела итог девушка, - и его тоже…

 

 

***

 

 

Наташа с трудом открыла глаза.  Хотелось пить и спать. Из стеклянного флакона, закреплённого на высоком штативе, по пластиковой прозрачной трубочке еле сочился раствор какого-то лекарства, попадая через большую, прибинтованную к предплечью, иглу прямо в вену – на локтевом сгибе её левой руки. Она медленно огляделась: в небольшой, оборудованной медицинской аппаратурой  палате, кроме неё, никого не было.  На стоящем рядом с кроватью  белом металлическом стуле лежал кем-то заботливо оставленный  её мобильный телефон.  Кое-как дотянувшись свободной рукой, она поднесла его к глазам и, приложив серьёзное усилие, нашла нужный номер. Нажала на «вызов»…  Ей показалось, что прошло очень много времени, пока она не услышала на том конце такой родной, такой любимый голос…

 

- Наташа!.. – Дима чуть ли не закричал в трубку, - Наташка!.. Это ты?! Ну, не молчи… Наташенька… Ну, скажи, что это ты…

- Дим… - почти прошептала она, - Дима… Это я…  Где Валерик?

- Наташка… - ей показалось, что он плачет.

- Дима… Где Валерик?..

- Он здесь, со мной…  С ним всё в порядке… Как ты?!

- Дима… - слова давались ей с трудом, - Скажи мне что-нибудь…

- Наташенька… Родная моя… девочка моя любимая…  -  комок подступил у него к горлу… он ненадолго замолчал, но тут же справился с нахлынувшими эмоциями,  - Ты только не отключайся… ладно?.. Ты только не отключайся!..

 

 

***

 

 

- Очнулась? – девушка в салатовом медицинском костюме, со шприцем в руке, наклонилась над Наташей, - Молодец!..

- Что со мной? – Наташа подняла на неё глаза, - Какой сегодня день?

- Да не бойся, ты недолго тут лежишь, только вторые сутки! - девушка провела несколько раз проспиртованной ваткой по Наташкиному плечу и ловко воткнула иглу, - Но народу из-за тебя переполошилось – мама не горюй. Даже пресса была и телевидение… ты теперь знаменитость!

- Какая пресса? – Наташа с трудом разговаривала, ей очень хотелось пить, - Зачем?

- Ну, как, зачем, - девушка озабоченно нахмурила бровки, - тема для статьи: «Молодая мать чуть не погибла по халатности врачей в день выписки». И т.д.

- А чья статья, Семченко? – спросила Наташа.

- Да, кажется… А ты откуда знаешь?

- Да вот… Знаю… - она слабо улыбнулась и добавила как бы про себя, - Мазурик старается.

- Теперь у нас комиссия за комиссией начнутся, только успевай встречать.

- Я не хотела...

- Да ладно тебе! Хоть порядок наведут. Слушай… - девушка внимательно посмотрела на Наташу, - А правда, что это ты песню поёшь по радио? «Ты заплетал мои косы».

- Правда… А откуда ты знаешь?

- А все уже знают.  Я же говорю – знаменитость!