Сроднились мы с трагизмом бытия
Смирительных рубах и заточенья.
От одиночества, от самоотреченья,
На дне апатии - и ты, и я -
Не знаем своего предназначенья...

Обломками минувших катастроф
Нас на волне соединит теченье,
И, скуки ради, развлекаясь приключеньем,
Снесет на риф для будущих костров -
Из любопытства, иль как исключенье.

И бешеные ветры ноября
Раздуют углей тусклое свеченье,
В огонь извечного безумного влеченья,
И поспешит шафранная заря,
Благословить на новые мученья...

Но в унисоне бьющихся сердец,
Не осквернявшихся ожесточеньем,
Возникнет музыка, даруя всепрощенье,
Терновый - станет лавровым венец,
Смиренный нимб - священным излученьем.

Но вскоре волны снова разведут,
По разным направленьям наши души.
Глядишь, и краткий фейерверк любви заглушит,
В честь добродетели парад-салют,
Из всех стволов ещё трофейных пушек...

Чтоб, падая с безоблачных вершин,
Мы возвратились по родным могилам,
Скупой судьбою нам отмеренным по силам,
И мы, безропотные, поспешим,
К обыденности серой и унылой,

Чтоб ленной жизнью дождевых червей,
Платить за грех блаженства неземного,
И тайно в памяти прокручивать все снова,
Не в состоянии покончить с ней
Привычной слабостью к своим оковам.

И скоро, с опоздавших облаков,
Прольется дождь, несущий облегченье
Смурной душе - и причащающим леченьем,
Под ураган веселых мотыльков -
Она взлетит, для перевоплощенья.