Из раннего
1988 год

От арфы далеко до балалайки.
Листая жизнь, столетьями сорим,
Но всё ещё живут в поверьях байки,
Которым предавался древний Рим.
О подвигах, о кознях и интригах,
О доброте, сгорающей во зле…
И понимаем, в разных умных книгах,
Писалось то, что было на земле.
Но пристальней прозрев тысячелетья,
Вдруг, осенит, как было, без прекрас,
Что мифы и приданья – просто сплетни
С Олимпа, превращённые в рассказ...

Великий Зевс - глава того Олимпа,
Пять лет тому, издав Сухой закон,
Со скуки, как-то с Аполлоном выпил,
Да так, что не слыхали испокон.
В хмелю, бросая молнии и громы,
Орал, мол, эту землю надо сжечь…
Спасибо красноречью Аполлона,
Который смог его тогда отвлечь.

Послушай, не сходить ли по весталкам,
На форуме, у этой шельмы Весты,
Такие девки сохнут – просто жалко,
Весьма-весьма приятные невесты.
Что соком истекать, хиреть, да чахнуть,
Или беречь стерильность от греха то…
Коль в силах будем – не успеют ахнуть-
К Венере, у неё свободна хата.
Огонь же вечный пусть Кентавр поддержит,
Он конюх-жеребец – две ставки платим,
А будет ерепениться – прирежем…
Тебя, Владыка Бога, в душу мать им!

Так порешили. С полною палитрой-
Плоды, цветы и кой-чего к цветам,
Они спешили к Вакху за поллитрой,
Чтоб затуманить строгость милых дам.
А Вакх – он что? Министр виноделья!
Но не безгрешен, (попрошу учесть),
И вопреки указу гонит зелье,
И у него всегда в заначке есть.
Почём вино?
         Задаром, три таланта!
Я цен таких не видывал во сне.
За эти деньги желобы-атланты
Полгода держат небо на спине…

Да не скупись, плати, вернём с лихвою,
Нам предстоят великие дела,
Лишь девы были б хороши собою,
Да чтоб мужская прыть не подвела…

И вот дворец. Оправданы надежды,
Одетые в прозрачные шелка,
Две девы, не целованные прежде,
Два чистых, не испитых родника.
Опешил Зевс, любуясь женским телом,
Всё в бок толкал, гнусавя, - Хороша!!!
А Аполлон, как будто, между делом,
Готовил девам пьяного ерша.

Как фишка ляжет, угадай поди-ка,
Подвёл с портвейном смешанный коньяк,
Случись конфуз – усердно пил Владыка,
И, где-то, через час совсем обмяк.
Не пил пять лет и надо же упиться,
Он стал хамить и к девам приставать…
Его втолкнули частному вознице,
Назвали адрес и велели гнать.
А впереди летели злые слухи –
Во зле люд божий на главу пенял,
Мол, он с Кентавром выпил бормотухи
И, тьфу ты мразь, к сожительству склонял…

С тех пор Владыка запил беспробудно,
Не в силах заглушить позор и стыд,
А после боги сказывали будто,
Развился у него пиелонефрит.
Он стал чудной, упал рассудком, верно,
Хорош глава – видали дураков,
Жениться хочет на статуе Геры
И что ни год, то шлёт за ней сватов…

А на Земле тем времем, поэтапно,
Народ мужал, крепчал и, словом, рос.
И вот однажды, при поддержке Папы,
В трон Зевса сел всевидящий Христос!