Утром в волненьи вскочил я чуть свет -
Сердце меня разбудило курантами,
Чтоб написать поздравленье тебе -
Пушкин, поэт и кинотеатр
Бумагу терзаю, грызу карандаш,
Сдавило мозги мне удавьими кольцами,
То ль взмок, то ли высох как карп я аж,
Как будто за жабры и к самому солнцу.
Ах, то ли стекло на портрете блестит,
То ль это сияет поэта светило.
Стих строчек бедлам, загибается стих.
«А, может, без пафоса, просто по пиву?»
Ура! Облегченье! За угол сгонял
С моими ножищами это ведь быстро!
Гляжу, а А.С. одобряет меня,
Взирая светло на меня и канистру.
«Которые временные? …Чёрт! … Слезай!
Чего на стене прохлаждаться, брат Пушкин?»
Смотрю, по канистре скатилась слеза
«Пока не нагрелось, садись… Где же кружки?»
Украли? Разбил? Подарил? … Тьфу, забыл!
А, может, давай из стекла многогранного?
Порой из него чем покрепче я мыл
Души своей колото-резаной раны.
Давай посидим, наплевав на дела,
Проблемы поэзии враз устаканим.
Представь, что за окнами буря и мгла,
А я притворюсь твоей старенькой няней.
Ты календарь не мусоль в горсти,
Зря вычислениями занимаясь.
Это, Сергеич, всё новый стиль,
Теперь ты родился в июне, не в мае.
Да как не меняй – только толку-то нет,
Подпортил судьбу календарь тебе сильно.
И я ведь такой же – маюсь весь век
С маем в начале моей фамилии.
Послушай, Сергеич, не дрейфь ты, держись!
Наплюй на укусы. Весь мир – это улей.
И мне временами так хочется жизнь
Свою под твою подравнять дурой пулей.
Ну что ж, что по нервам пропущен ток?
Мы будем спокойны и оптимистичны
Давай, прогуляемся, что ли, чуток,
С тобою сейчас по просторам столичным?
Столица – Москва. Твоя площадь видна,
Знакомое место? Конечно, Страстная
Ты глянь, от страстей не уйти никуда
Тому, кто поспешно проклюнулся в мае!
Там твой монумент и кино дворец,
Причём непростой, как и ты – премьерный
Ты ж главный России-то нашей певец.
Я, ладно, второй, а вот ты - точно первый.
А может, Сергеич, рванем в кино?
На капитанскую дочку?
Что, говоришь. Жарко, мол, развезло?
Ага. Закругляемся. Точка.


***
Тут, вынырнув резко из небытия,
Вдохнув на поверхности сна, просыпаюсь
Как подло унизило время меня,
Как нищему мелочь секунды ссыпая
Я в доме один. И его лишь портрет
В рамочке тонкой прямоугольной
Одна репродукция на белой стене
Из хресто-мать-её школьной
Пусть это не явь была. Пусть бы и сон!
Но что ж ничего не спросил я?!
Мне было бы надо задать бы всего
Четыре вопроса от силы.
Мне б чуть задержаться, чуток поглядеть
Потрогать бы щупальцем чутким
Как ловко метафору свежую вдеть
В стихи, как нежнейшую незабудку
Я сам бы таскал из сибирских руд
На мощных плечах натруженных
Ему тыщи тонн словесной руды,
Чтоб ткал он из них золочёное кружево.
Ну что же ты, Пушкин! Эх ты, сукин сын!
Висишь на стене и глазами смеёшься!
Вдруг – голос с портрета: «Поэт, не ссы!
Сумеешь! Прорвёшься!»