Я стою у Стены. Я стою – не молюсь.
Я на Нечто, на Символ, на Выдумку злюсь.
Я, должно быть, один здесь из сонма невежд,
потерявших навеки остатки надежд.

Было: я, оставаясь почти что без сил,
тщетно Бога молил, унижаясь просил
прекратить издеваться над моею женой.
Бог не слышал меня, отделённый стеной
из больших, многотонных и древних камней,
где записки торчат из доступных щелей.
В них прошенья к Нему оградить от сумы,
от террора, что нынче страшнее чумы,
не позволить властям обижать бедняков,
обо всём люди просят без обиняков.
Только я ни о чём у Него не прошу
и на кладбище этих записок гляжу.
И какая-то мне непонятная грусть
неестественной тяжестью давит на грудь.