Тужу, что скудно в старости жнивьё.
Но «се ля ви» – итог ведь предначертан.
Не зря корёжили сознание моё
весь век коммунистические черти.

Я им служил. И в первых был рядах
строителей той вавилонской башни,
что рухнула и превратилась в прах,
и с нею прахом стал мой день вчерашний.

А нынче здесь, в Израиле, я рад,
что хоть какая сущность уцелела,
и, зубы сжав, могу я делать дело,
считая это высшей из наград.

И хоть пособие в обрез, не нищ, –
и раньше не был через чур богатым, –
но в сердце ноет старой раны свищ
о поклонении моём догматам.

Под разным соусом довлеют до сих пор
они в умах идейных мазохистов,
подпитывают распри и террор
не только радикалов-исламистов.

В кровавой вакханалии своей
они считают, что их цели святы.
На деле – наплевать им на людей:
над ними властвуют идейные догматы.