Высокие мысли не посещают
уставший донельзя мой старческий ум.
Они адекватно не отражают
накрывший вселенную хаоса бум,
его концентрацию, результативность,
с апокалипсисом схожесть во всём.
Смерть проявляет такую активность! –
а мне, старику, будто, всё нипочём.
То наводнения, то извержения,
где-то теракты, а где-то пожар…
Мир извергает землетрясения…

Всех пострадавших, конечно, мне жаль.
Но я, измотанный страхами, в жизни
к ним притерпелся, от них я устал.
И ко всему безразличней, капризней
и даже циничней, по-моему, стал.

И оттого я мыслишками скуден, –
высохла, знать, интеллекта река.
Пошлые радости давнишних буден
переполняют меня, старика.

Старые страсти меня будоражат,
старые снятся мне чудо-грехи.
И не стою у себя я на страже,
и пропускаю в себя я стихи,
где террористов ещё нет в помине,
где страстная Муза смела и вольна,
где тело на теле в безделье не стынет,
где юность всегда безрассудством полна,
где пуританству пристанища нету
и все эпитеты только любви.

Жаль мне, что это кануло в Лету,
но это естественно, ведь «се ля ви».