Говоришь, что каждый из нас – гад,
обобщая знанья о мужчинах.
но нисколько ведь не виноват
я в твоих печалях и морщинах.

Я другую женщину любил,
и хотя порой бывало трудно,
я всегда её боготворил.
Разве это, ну скажи, подсудно?

Я, как мог, её оберегал,
всех на свете мне она дороже:
лучше человека не встречал!
Для кого-то ты такою тоже
быть могла. Но просто не судьба,
что такого ты не повстречала,
что бы мог боготворить тебя,
и ему б ты тем же отвечала.

Ну, а может, извини меня,
ты во всём сама и виновата:
нет в тебе ответного огня,
ты гигроскопическая вата,
всё в себя готовая вобрать,
отдавать ты просто не умела!
И растаяла мужская рать,
не запомнив даже твоё тело.

О своей жене так не скажу:
вместе прошагав десятилетья,
отдавались страстно куражу,
но приоритетом были дети.

А теперь мы таковы у них –
нами дорожат, мы – их забота.
знаю точно, не родится свих
в их сердцах, чтоб обвинить кого-то,
что в их жизни сделалось не так,
что случайно что-то упустили.

Ты не девочка, давно уже в летах,
годы лишь тебя не научили
объективно обо всём судить,
не винить весь мир, о нём судача.
Для самой себя судьёю быть –
это очень трудная задача.

За мои слова ты не ругай,
может, есть в них истины крупица.
Но, однако, всё же повстречай
ты того, кто б мог тобой гордиться.
                    
1998 г.