Я знаю случай, сам тому свидетель:
 любовь способна изменить сознанье!
 … Одной лишь русской нации радетель
влюбился в «чёрно*опое» созданье.
 
Он рос в среде, где чувство превосходства
 своё над всеми прочно состоялось,
 и очень часто допускалось скотство
 ко всем, кто был отличен хоть на малость.
 
Случались драки с кровью и ножами,
 до трупов, правда, тут не доходило,
 но жили рядом сущими врагами.
 Тогда! В то время прямо-таки диво.
 
В стране советской числились все – братья!
 Единство наций – так провозглашалось.
 Но всем обещанное даровое счастье
 с трудом великим людям доставалось.
 
Неявно, но, а всё ж порабощённость
 за лозунгами люди ощущали.
 И здесь неравенство и разобщённость,
невежеством питаясь, расцветали.
 
Не знаю, по какой такой причине
 узбекских пять семей тут поселилось,
 их сразу в «чёрно*опые» включили,
 и в злости окруженье веселилось
 и в пакостях душонки отводили,
 и старшие, но больше молодые –
 однажды старика они избили,
 в крови все были волосы седые.
 
Милиция издёвкам не мешала,
 да и узбеки к ним не обращались:
 из опыта прошедшей жизни знали,
 что подлости бандитам все прощались.
 
А ни за что привлечь узбеков можно,
 им не прощается любая малость.
 Придраться и найти статью несложно:
 такое здесь уже не раз случалось.
 
Но не об этом разговор затеял,
 а о любви – она преград не знает,
 пожаром вспыхнет даже между теми,
 кто, вроде бы, друг друга презирает.
   
 … Был вечер в школе. Местные скинхеды
 пришли узбеков «пошерстить» немного
 за то, что старики их в День Победы
 не православному молились богу.
 
Могла иною вовсе быть причина.
 Какая? Ну, какую захотите.
 Но на пороге выросла дивчина:
 «Вы, мальчики, на вечер? Проходите!»
 
И хоть увидела солдатские ботинки,
 и агрессивность лица выражали,
в её глазах игривые смешинки
 погромные их помыслы смешали.
 
Тем более, вожак их дикой стаи
 сказал: «Идём! Но, чтобы всё отлично…»
 И бандюги ягнятами здесь стали,
и все на вечере вели себя прилично.
 И слушали, как про войну читали
 узбекские нормальные ребята
 стихи о том, что вместе воевали
 с фашистами российские солдаты:
 узбеки и татары, и евреи,
 и русские, конечно, и грузины;
 и стариков-солдат поныне греет,
что были все под пулями едины.
 И нынче враждовать причины нету…
 
Иван-вожак сидел весь вечер с Гулей,
 а сердце рвалось к солнечному свету.
 Она же говорила, что в июле
 в Ташкент поедет продолжать учиться.
 
Читатель, путь интриги мне неведом –
но в том краю смогли пережениться
с узбечками там жившие «скинхеды»
 
У Гули и Ивана трое деток,
 сын – вылитый отец, а дочки в маму.
 Но случай этот для России редок,
 и чаще схожа жизнь на выгребную яму.
 2.11.2012.
 
* Завязка сюжета относится к началу 90-х. Написано в больничной палате