Как-то раз в трактирчике московском
Собрались за чаркою друзья:
Ломоносов и Тредиаковский -
Миша с Васей. С ними третий - я.
Вася нам теорию поведал.
Говорил примерно два часа,
В смысле, от забора до обеда,
Как стихи по-взрослому писать.
Терминами сыпал как из рога
Изобилья, речь свою держа.
Я сидел, опешивши немного,
Ну, а Миша взялся возражать:
"Вот, ты, Вася, старше, но дурее.
Как же мужикам писать стихи?
Ну, научим ямбам и хореям,
Только что напишут от сохи?
Говорю тебе я напрямую,
Тут для нас потребен путь другой.
Что, скажи, мужик-то зарифмует?
Разве что, телегу с кочергой.
Тут же не пустые, Вася, страхи,
Говоришь ты, ямб лишь да хорей,
Но в телеге, глянь-ка, амфибрахий,
В кочерге анапест, хоть убей.
Как слагать лирические песни?
Чтобы пел их только Винни Пух?
В общем, Вася, друже, хоть ты тресни,
Но размеров нужно больше двух".
Или взять "броня крепка и танки".
Тут размер попробуй, подбери.
Мы же, как-никак, не лесбиянки,
Чтобы нам хватало женских рифм!"
Вася был рассержен чрезвчайно.
Думал, Мишу вдарит сгоряча,
Пять минут кипел, свистел, как чайник,
Но потом остыл и отвечал:
"Получив такую, Миша, клизму,
Все поправки я приму сполна.
Что до идеалов классицизма,
В этом помощь Запада нужна.
Не дозрел пока что русский гений
До народной искренней любви.
Будем звать мы байронов и гейне
Нам силлабо-тонику привить.
Миша, мне подсказывает сердце,
Да и всем, от прачки до царя -
Дело не пойдёт без иноземцев".
Тут уж я не выдержал и встрял:
"Ну, зовите немцев, пёс бы с ними,
Коль мужик в поэзии так слаб.
Может быть её у нас поднимет
Засланный из Африки арап?"
Посмеялись над моей остротой.
Я ж решил по-своему тогда -
Шиллеров и гейн отвёл в болота,
А арап был чёрен. Не видал.
Комментарии
Не могу софрать хоть был бы рат:
Я сыскал тех Шиллера и Гейне
И с болот вернул их в Фатерлянд
В нём глас народа слышится удалый
В стихах внучков: Арапа Ганибалла,
Да и шотландца Томаса Лермо'нта.
Не слышится Мицкевича Адама?
Юмористов прихватили б.
А не то смеяться где,
Знают лишь В НКВДе