ГЛАВА 6.
- Наш новый компьютерщик, какой-то компьютерный шаман.
- С чего вы взяли?
- Сегодня утром, у меня снова сломался компьютер, так он пришел, что-то под нос побормотал, потом мой стул, десять раз вокруг оси покрутил, снова глаза закатил, что-то побормотал шепотом, пнул ногой под стол и компьютер заработал!
- Да? Идите работайте, я сам разберусь.

Погода была прекрасная - принцесса была ужасная. Деревья зеленели листиками, небо - белело тучками, травка – колола ножки, а мы с Кузей, как два распоследних грузчика, тащили на руках мертвого единорога. Тащил собственно я, на личном горбу, а Кузя по причине малолетства придерживал тушу за копыта, весело шагая рядом. Чуть сзади шла охотница, постоянно забегая вперед и бросая украдкой косые взгляды на мое орудие преступления, укутанное в лопухи набедренной повязки, чем очень смущала и сбивала с ноги.
Стараясь не замечать нездорового Светкиного любопытства, с трудом передвигал ноги в заданном направлении. Несколько дней как сбежал из кастрюли, а приключения сыплются из ведра. Помойного. Почему? Что во мне особенного? Зачем? Я – существо мирное, безобидное. Меня не трогай и я никого не задену. И вообще я белый и пушистый. Киска. Котик. Котяра. Кошак… но вероятнее всего – верблюд. Корабль пустыни….
Вдали показалась деревня Охотниц. Огороженные символической оградой, несколько небольших домиков, с крышами из травы. Посредине деревни небольшая площадка с горяще-коптящим огнем.
Возле небольших ворот украшенных завядшими венками, сидела на лавках охрана и ловко орудуя небольшими палочками, что-то плели из ниток. Заметив нас, одна из охранниц вскочила на ноги и пронзительно закричала во всю горло. Несколько похожих на Светку существ, но разного цвета масти на голове, выскочили из домиков и сгрудились у ограды, внимательно нас рассматривая. Наш конвоир оживилась и стала прихорашиваться на ходу, поправляя волосы на лбу и стряхивая незаметные глазу пылинки с одежды.
- Ну, Кузя, готовься к очередным неприятностям.
- Ерунда, где наша не пропадала. – Отмахнулся беззаботно Куртуаз, с интересом разглядывая аборигенов. – Ого, сколько работы, пахать и пахать. Работы - не мереный край…
- Разговорчики! – Пресекла нас строгим голосом Светка. – На допросе языки развяжите. Шире шаг! Немного осталось.
Между тем жители деревни, внимательнее разглядев, кто приближается, воодушевлено заулюлюкали, размахивая руками. Ногти на пальцах, отбрасывали красные блики, вселяя в голову очень нехорошие мысли.
- Мясо идет!
- Ну Светка молодец, спасла от голодной смерти. Везет же дуре…
- Вечно ей халява прет.
- Что делать – ни кожи, ни рожи у девки, одна охотничья удача.
- И правильно, не два зеленых горошка в ложку. – Злорадно добавил кто-то в толпе. - А то привыкла – и мясо съесть и на рог сесть. Привела диковинных уродов, лишние рты. Самим жрать нечего.
- Нее… это охотничья добыча, нелюди. Свежее мясо самостоятельно идет на обед, и закуску на хребте тащит, ох и хитра… Светка! Ты где уродов откопала? Не ядовитые? На жаркое пойдет?
- Вы еще самого главного не видели! – Весело крикнула Светка, распрямляя спину и приподнимая грудь, в чем едва не переусердствовала. Дыньки подскочили вверх и если б не шкура на груди, то непременно высунулись наружу. В душе и теле, что-то в очередной раз шевельнулось светлое, но тут же пропало. Да и как не пропасть, если единорогова туша на плечах, к земле тянет?
Заинтригованные фразой, аборигенки, стали обмениваться предложениями и внимательнее меня разглядывать, пытаясь увидеть главное. Дикари. Нет что бы помочь грузчику, дотащить тяжесть, и в спокойной обстановке прояснить вопрос. Сжав зубы, преодолел последние метры до калитки, на одном самолюбии и едва скинув тушу, без сил упал рядом. Пегасенок отпустился от копыт единорога, и тяжело отдуваясь, вытер сухой лоб, как будто он, а не я, тащил груз на своей спине. Зря я не послушался Пегаса и спас мутанта от смерти. Если он с раннего детства растет обманщиком и плутом, то никакое воспитание не спасет. Природа.
Между тем, Кузя не терял времени зря, возбужденно оглядываясь по сторонам и шаря бесстыжими глазами, по голым телам соплеменниц Светки. А поглядеть было на что… да уж…
Красота, как и уродство, познается в сравнении, было бы что, с чем сравнивать. Себя с ними и их с нами. Мудрено подумал. В глазах зарябило от блестящих украшений на обнаженных телах. Висюльки в ушах, на шее, на поясе, на ногах, руках, на пальцах. Все блестит – переливается на солнце. Красиво, но пестровато.
Я не блещу. Плохо? Ну, этот недостаток вполне возместим. Обвешаемся при случае побрякушками. Поехали дальше. Волос на теле у них меньше. Проблема решаема. Общипаем перья, ноги побреем, брови подравняем, волосы вырастим. Ерунда. Перейдем непосредственно к телу. А вот здесь непреодолимые преграды. Таких горбов мне не вырастить, как впрочем и охотницам не поиметь отросток между ног. Различия минимальны, а последствия – неодолимы.
Между тем, жительницы деревни, столпились вокруг меня и стали внимательно изучать наш внешний вид. Чем дольше длился осмотр, тем все большее разочарование появлялось на лицах охотниц.
- Да… появляются же на свет уродины. – Подвела итог самая горбатая. – Такую красотку, никакая косметика не спасет.
- А что в ней особенного? Дура, как дура, только плоская как доска и бородатая как веник. – Пожала плечами другая. – На жаркое сойдет, большего от нее и не требуется… Грязнулю в горшок, лошадь на конюшню.
- Не знаю как вы девочки, но я эту уродку есть не буду. – Скривила нос одна из аборигенок. – Воняет сильно.
- Вы самое главное не видели! – Торжественно провозгласила Светка-Рыжая и обернувшись ко мне приказала. – Сними лопухи Василия, продемонстрируй свой рог. Пусть полюбуются.
- Что бы вы надо мной смеялись и хихикали?
- Пасть порву. – Предупредила Светка-Рыжая, подумав добавила. – Некрасиво сказала, извини. Просто зарежу и все.
- Клоуна нашли? – Печально протянул я, оглядывая толпу. - Устраиваем представление? Прекрасно. Дамы и господа! Сегодня с вами, весь вечер на арене цирка….
- Не выделывайся дура, снимай лопухи. – Перебила одна из соплеменниц, угрожающе приподнимая копье. – Показывай фигню девочкам. Тут все свои, стесняться некого и цену набивать не стоит.
- Хорошо, отдаю себя на позор и заклание, но знайте, ваши насмешки, для меня ничто. Презренная толпа, не оскорбит героя, пока он сердцем чист! – Продекламировал я, пытаясь сорвать аплодисменты, бурно переходящие в овации, но зрители не заметили мастерства артиста, увлеченные предстоящим зрелищем. Набравшись духа, решительным, красивым жестом сорвал покрывало невинности, выставляя на всеобщее обозрение, оскорбленное любопытством плебса достоинство и закрывая театрально глаза. Лопухи, печально прошелестев репьями, медленно упали на землю.
Но тишина была ответом…. Ну, господа, смелее, смелее. Падайте в обмороки, восхищенно вздыхайте, смейтесь в конце концов. Вот я весь перед вами, открыт как на ладони, готов к овациям, триумфу, провалу и гонению. Не многовато пафоса? Ерунда. Кашу маслом не испортишь. Высокие чувства требую высокого полета. Что ж вы гады молчите, паузу затягиваете, нарушая приличия?
- Ну и? - Раздался разочарованный возглас. – В чем прикол? Гадость – гадостью, никакой эстетики.
- А… тут все было… большое. Как рог у единорога на лбу. - Попыталась оправдаться Рыжая-Светка и глупо хихикнула. – Отпало. Упало. Вот.
Так-так. Представление провалилось? Не понял. В чем дело? Пришлось приоткрыть глаза и робко поглядеть вниз. Потом довелось открыть глаза на всю катушку и наклонившись рассмотреть причину провала. Рудимент выздоровел и сдулся до невероятно маленьких размеров, представляя обычное, печальное зрелище. Гордиться нечем, срочно опускаем занавес. Пафос сменяется фарсом.
- Что тут может отпасть, или упасть? – Рассмеялась самая грудастая соплеменница, оскорбительно указывая пальцем на мой низ живота. - Обычное заболевание. Простуда. А это большой, синий прыщ. Им не любоваться надо, а срочно выдавливать, во избежание инфекции и лечить, пока заразу по деревне не разнесли.
- Размечтались. Он уже выздоровел!
- Марь Ивановна! Девчонки! Честное слово, зуб даю! – Рыжая-Светка щелкнула накрашенным ногтем по белоснежным зубам. – Вот ей-ей! Я как первый раз увидела его рог, чуть сознание не потеряла от удивления. Как часовой стоял, не шелохнувшись! Она им еще и единорога насмерть убила. Василиса подтверди.
- Ну… - Я смущенно пожал плечами. – Как не прискорбно приходиться признать, но это правда. Только я не нарочно.
- Вот этой маленькой штучкой, убила козла? – Толпа дружно переглянулась и злорадно рассмеялась. – Что охотник, что рыбак, правду никогда не узнаешь. Сказочники. Ври да не завирайся.
- Во-первых, не она, а он! Кстати, мой отец. – Впервые подал голос Кузя, перекрикивая толпу. – Во-вторых, я не лошадь, не пегас, а новая порода высоко-разумных скакунов и в конюшню не хочу. Вы что, дуры, про мужиков ничего не знаете? Это наша физиология, а не ваша гинекология.
- Парнокопытным слово не давали. – Перебила пышногорбая, по всей вероятности, Марь Ивановна. Есть ли прямая взаимосвязь – чем больше грудь, тем шире интеллект и крупнее авторитет? Или существуют другие критерии для признаков власти среди грудомешочных? Будет время – обдумаем. Начальница между тем продолжала нравоучения. – Впредь, подбирай слова, прежде чем обзываться в приличном, девичьем обществе. Мы тебе не бабы какие ни будь деревенские, а невинные девственницы. Если коротко - девы. Разницу улавливаешь, мутант?
- Поручику Ржевскому лучше промолчать. – Фыркнул таинственную фразу Кузя и хихикнул в кулак. Где он нахватался пошлых анекдотов?
- Вот и молчи. – Начальница смерила сынка презрительным взглядом и поглядела на меня. – Плохо мамаша, детей воспитываете. Никакого почтения к взрослым. Капусту надо чаще пропалывать.
- При чем тут овощи? Он – однояйцовый.
- Двух! – Опять влез неугомонный Кузя, глупо улыбаясь. Я шутки не понял, но пришлось показать ему кулак, что бы заткнулся. Обернулся к вожаку и прижав руку к груди, заискивающе улыбнулся.
- Извините, пожалуйста но прошу принять во внимание, что он мой приемный сын. Воспитываю как могу, но вы же знаете Пегасов? Яблоко от яблони недалеко падает. А что вы подразумевали под капустой? Зачем ее пропалывать?
- А вы своих детей разве не в капусте находите? – В свою очередь удивилась начальница, переглянувшись с соплеменницами. - Не на грядках выращиваете, от сорняков не оберегаете?
- Пока бог миловал от потомства. – Уклонился от прямого ответа.
- Молодая еще, не залетала. – Догадалась начальница сочувственно. – Но ничего, придет срок, осознаешь женскую долюшку и залетишь на приключения по полной программе. Все там будем…. Материнский долг исполнять, это вам не в полях веночки плести… Хлебнешь горюшка…
- А поподробнее нельзя?
- Хочешь перенять наши новаторские методы селекции? – Догадалась начальница. – Похвальное желание. Женскую породу улучшать - нелегкий и неблагодарный труд. Но шкурка стоит выделки. Погляди, какие в племени красавицы. Одна другой краше. А все из-за чего? Блюсти огород в порядке, да чаще пропалывать от сорняков, не пуская дело на самотек. Ничего сложного. Соблюдать агротехнический режим, и периодически снимать урожай. Приходишь на ранней зорьке, да идешь по грядкам выискивая деток в созревшей капусте. Хороший плод направо, недозрелых на межу сохнуть. Все.
- Действительно просто. – Согласился я. - Порядок и трудолюбие, приносят заслуженные плоды. Разрешите мы пойдем потренируемся, детей в капусте выращивать? Уже мечтаю хлебнуть женского горюшка. Куртуаз попрощайся вежливо с дамами и уходим огородами.
- Какие огороды?! – Возмутилась толпа. – Не ясно сказано? Говорящую лошадь в конюшню, а тебя умная - в холодный погреб, что бы не испортилась. На завтрашнее жаркое. С картошкой.
- Барышни, разве вы людоедки? - Возвал к чувствам народа, ощущая животом приближение конца. – Неужели ваше общество еще не дозрело до светлых идей гуманизма? Человек – человеку, товарищ и брат!
- Про гуманизм не слыхали, а каннибализм есть суровая необходимость и витамины. – Развела руками Марь Ивановна. - Наша культура и мораль не противоречит иностранцами питаться. Своих – да, нехорошо, не эстетично. Но и здесь находятся плюсы. Мы своих мертвяков в силосную яму складываем, для повышения урожайности на огороде. Не пропадать же добру?
- Людей кушать нельзя – табу. Варварство.
- Условности. – Усмехнулась грудастая. – Все полезно, что в рот полезло. А по поводу обвинения нас в варварстве, так это с какой стороны поглядеть и как приготовить. Если в сыром виде и без соли, тогда невкусно и дикость, а если кулинарию применить, то цивилизация. Вкуснятина - пальчики оближем. Твои. Посмертно.
- Спасибо, успокоили. Странное вы племя. Сплошной рационализм и сухая логика. Неужели у вас нет простых человеческих чувств? Неужто, что бы получать витамины, надо непременно кого-то лишать жизни, убивать безвинных животных? Вам не жалко живых существ?
- У пчелки - жалко, а нам жить надо. – Отрезала начальница. – Болтаешь всякую ересь, незрелые умы в смущение вводишь. Разумное существо умом живет, а не чувствами глупыми.
- Но одним умом жить трудно и скучно.
- Твоя правда. – Согласилась Марь Ивановна, а толпа печально вздохнула. - Скучно и тоскливо. Но другой жизни не знаем. Сравнивать не с чем. А посему, тяжелая работа, однообразный труд и полезные домашние занятия, прекрасно отвлекают народ от глубокомысленных размышлений о бренности мира. За целый день наработаешься, напашешься на огороде, еле сил остается, что бы песни печальные попеть у костра поздним вечерком, да поплакать о тяжелой женской долюшке. Планида – мать нашей судьбы. Фу… ну и сказанула, самой не понять. Так о чем говорили?
- А не пробовали что-то изменить, улучшить? Труд, конечно делает из обезьяны человека, но постепенно превращает в лошадь.
- Попрошу без оскорблений! – Встрял Кузя.
- Не переживай к тебе это не относиться, ты - последняя стадия развития человечества. Лень вперед тебя родилась. – Успокоил Кузьму, и вернулся к прерванному монологу. - В карты поиграть? Спортом заняться, аэробикой, футболом, в конце концов? Соревнования устроить. Здоровый азарт еще никому не мешал жить, если не злоупотреблять.
- А что это такое? – Не поняла начальница. – С чем едят и для чего штучка предназначена?
- Ну, спорт это такая вещь... – Глубокомысленно протянул я, мучительно пытаясь выудить из памяти, что это такое. – Сразу и не расскажешь…
- Мы не торопимся. Говори. – Приказала начальница.
- Если коротко, спорт - это когда быстрее, выше и дальше, как гласит основной принцип спорта. О! Спорт! Ты мир! – Говорили в древности мудрые греческие люди, племени Де Кубертена, прекращая войны и кровавые разборки, на время соревнований по легкой и тяжелой атлетике. Кто быстрее бегает, прыгает дальше и выше, тяжелей камень поднимет, дольше на одной ноге простоит, тому почет и вечное уважение. Один всех победил, остальные завидуют и тренируются дальше. Победителю оливковый венок на макушку, медаль на шею, премию в карман, памятник на могилу и личную, триумфальную арку в крепостной стене. Автоматически становишься мастером спорта, заслуженным деятелем культуры, пещеру отдельную предоставляют. Бесплатно.
- Короче, заниматься бессмысленным, изнурительным трудом, после основной работы на огороде, как полная дура, а потом еще и унижения терпеть, если не победила?
- В какой-то степени – да, но спорт, если он непрофессиональный, приносит много здоровья, поднимает настроение, улучшает фигуру, трицепсы – бицепсы становятся сильнее, но главное – часть людей завидуют черной завистью, а другая часть народа гордиться победителем и берет автографы. На банкеты приглашают бесплатные. Почет, уважение, слава.
- А смысл бегать быстрее всех, если для зависти существуют другие причины? – Перебила пышногрудая, загибая пальцы и перечисляя резоны. - Новая кофточка, ожерелье, красивая нога, рука с браслетом. Меньше затрат, а эффект на лицо. Если не помогает, то всегда можно свалить на другие обстоятельства. Зато конкурентка - дура, а ты умница и ценишь глубокий внутренний мир сильнее, чем побрякушки на ушах. Правильно девочки?
- Конечно Марь Ивановна. – Дружно согласились соплеменницы, тут же опровергая слова начальницы. – Ишь, больно умная выискалась. В темницу годюку, а завтра сварим на обед!
- Видишь, что народ говорит? Глас народа – глас божий и истина в последней инстанции.
- Хорошо, не хотите спорта, не надо. Займитесь наукой, искусством, тот же выперндрежь, друг перед другом, но приносит чувство глубокого удовлетворения, за небесцельно прожитые годы. Те же соревнования, но без явного победителя. Всегда можно найти причину, почему творчество не оценено современниками, и свалить на культурную отсталость, необразованной толпы.
- Мысль интересная, но зачем менять устои, если привыкли к определенному образу жизни? Смысл менять одно на другое, если предназначены судьбой, ловить единорогов, окапывать огород и выращивать из капусты новых деток? Нет. Нас ждет другая жизнь, но для чего именно, вот вопрос. – Марь Ивановна тяжело вздохнула. - Удовлетворения не хватает, радости, эротики и оргазма, но что это и с чем его едят, потеряно в седых преданиях…. Вот и существуем, как дуры. Набитые.
- Не переживайте, вы не одиноки в своих страданиях. – Удрученно мыгнул носом. – Вы то хоть делом заняты, а для чего предназначен я? В чем смысл несчастной жизни? Меня сиротинушку в кастрюле сварили, неизвестно для каких целей. Едва выжил, как тут же чуть не сожрали творцы, еле от погони единорога ушел. Куда не попаду, все обидеть норовят. Сам дурак – дураком, как тут же отцом стал. Пусть приемным, но ответственности никто не снимал. Правда Кузя?
- Базар. – Согласился Кузьма. – Никакого жизненного опыта у приемного папаши, а туда же, жизни учит и воспитывает. Достал до гланд. Девчонки, не возьмете на коллективное воспитание? А я вас смыслу жизни научу. Обещаю, что открою для девчонок новые стороны жизни. Больно не будет. Пусть наполовину лошадь, но зато мужского рода. Иго-го! Извините, вырвалось.
- Не слушайте богопротивные речи девы! – Раздался скрипучий голос. Толпа мгновенно расступилась, пропуская в центр круга очень пожилую, старую каргу. Почему карга? Почему старая? Сыграла свою роль интуиция. Так должна выглядеть нелюбимая теща, нелюбимой жены. Альтернативы нет. Нос крючком, сморщенная как печеное яблоко физиономия, блеклые космы, спутанных волос, обвисшая грудь до пояса. Общее впечатление – отвратительное. Так вот она, какая старость… Буду погибать молодым.
- Тихо всем! – Гаркнула Марь Ивановна. – Слово предоставляется нашей древней и мудрой деве! Говори дорогая ведунья-колдунья Флора Гербарьевна.
- Брешет, молодой поганец. – Хрипло отдышавшись, продолжила старая карга. - Я хоть и выжила из ума, но точно помню, что прабабки говорили. Без любви – сексу нет! Нам девам-девственницам, как говорят тайные руны и предания, надо ждать принца на белом коне. Прискачет, полюбит и возьмет замуж.
- Какая любовь, что за принц, кто такие мужчины, куда замуж? Зачем секс? - Возмутилась Марь Ивановна, ничего не понимая из слов старухи. - Почему ничего не знаю? Что за тайны от вождя племени?
- А я и говорю – тайные знания. – Многозначительно закатив глаза под лоб, прошамкала Флора Гербарьевна. - Молчала до поры, до времени. Терпела. Только на смертном одре, перед силосной ямой и когда совершиться пришествие, могу передавать знания. Тьфу ты, господи. Дождалася на седую голову.
- А поподробнее? – Нетерпеливо перебила старуху Марь Ивановна. – Чего дождались? Рассказывай.
- Ты вначале пленниц в темницу запри. – Флора Гербарьевна мотнула седыми космами, в нашу сторону. – От греха подальше. Все поведаю, что знаю, но только наедине. Нечего неискушенное общество в соблазн вводить.
- Как скажешь. – Согласилась Марь Ивановна и обернувшись к толпе, приказала. – Девочки, собрание закончилось, цирк уехал, пора на огород. Мясо единорога на кухню, лошадь и уродину в темницу, до утра. Как все выведаю, узнаю, так решение и примем. Смирно! Вольно. Разойтись.
- Не имеете права! – Возмутился Кузя, взбрыкивая копытами. – Я гражданские права знаю! Малолеток в темницу не садят!
- Молчи, предатель. – Мстительно улыбнулся. – Захотел папашу сдать и сухим из воды выйти? Правильно охотницы, пусть не только мне плохо будет.
- Вы слышите? – Кузя скорчил плаксивую физиономию. – Вася мне угрожает! В страданиях ребенка, будете виноваты. На смерть отчиму отдаете? Он с меня живьем шкуру спустит в темнице. Неужели в ваших сердцах нет и капли сочувствия сиротинушке безвинному? Если на слова обиделись, то прошу прощения у честной компании. В конце концов, я темноты боюсь!
- Кузя, ты что с ума сошел? – Процедил сквозь зубы, что бы не слышали девы. – Зачем позоришь отца перед людьми и унижаешься? Нашел у кого пощады просить.
- Не мешай папаня. – Шепнул Кузя и снова пронзительно закричал обращаясь к племени охотниц, временами переходя на лошадиное ржание. - Пощады требую и теплой конюшни со стойлом. Черт с вами, согласен временно быть тягловой лошадью, только с отчимом в одну темницу не садите. Светка, хоть ты замолви доброе слово. Марь Ивановна, мудрая правительница, спаси бога ради. Вы же видите, бабушка в маразме, а я из-за чужого бреда страдать обязан?
- Черт с тобой. – Отмахнулась Марь Ивановна. – Но учти мутант, это было твое последнее желание. Девочки, до утра посадите отдельно, под навес в стойло, все равно завтра под нож пойдет, или пахать огород заставим.
- Спасибо гражданин начальник, но лучше поработаю конем. – Прижав к груди руки, Кузя театрально поклонился, как позволила лошадиная конституция тела. – Еще бы пайку сена и нары без клопов, а утром увидим кто кого, когда и сколько раз.
На этом бурная дискуссия завершилась и подхватив под белы ручки, нас растащили в разные стороны. Меня утащили к заброшенному домику и заперли в пустой комнате, а весело улыбающегося Куртуаза увели под навес и привязали к столбу. И чему дурак радуется? Неужели наивно предполагает, что я бы его выпорол как сидорову козу за подлые слова по отношению к приемному отцу? Нет конечно, но подзатыльник гадкий ребенок заработал. Эх, упустил время, надо было пороть ремнем, пока он был маленький, тогда наука впрок. Вбивать почтение к родителям и к окружающему миру через задницу, жестокий, но необходимый метод воспитания. Чем чаще лупишь, тем крепче любовь к Родине и родителям.
Теперь придется сидеть по отдельности, а жаль. Без сил опустился на грязный пол. Так бы вдвоем что-то придумали. Не зря говорят, одна голова хорошо, а две лучше. Учитывая Кузины лошадиные выходки – полторы головы. Кстати, а кто придумал ерунду по поводу коллективного многоумия? С чего взяли, что для придумывания и принятия решения необходима беседа, спор и обсуждение проблемы с другими разумными существами, или толпой единомышленников? Сколько людей столько и мнений. В компании хорошо разговаривать за жизнь, решать кроссворды, сопереживать несчастной судьбе, пить водку и плакаться в жилетку. А думать и принимать решения надо одному. Дорогой единственной думалкой. Голова не только для того существует, что бы ею кушать и шляпу носить. Надо размышлять в тишине и одиночестве, еще лучше в пустой бочке из-под вина. Она большая и пахнет приятно. Как принял решение, так и поступил, а если решать вопрос в многоголовом коллективе, то проблема завязнет в бесплодной дискуссии.
Всем мудрыми мыслями не угодишь, а выслушивать чужой бред, выдаваемый за гениальные идеи, выше человеческих сил.
Признать, что кто-то умнее тебя и согласится с чужим мнением? Чувствовать умственную ущербность и зарабатывать комплекс неполноценности? Даже если представить, что спорщики в конечном счете придут к твоему мнению, то и здесь куча подводных камней. Не дай бог, не как предполагалось планом, а наоборот. а так непременно и произойдет. Злой рок. Стечение обстоятельств, нелепая шибка, участливый дурак, подлый завистник. Не получилось и все. Судьба играет человеком, а человек играет на трубе… Кранты гениальному советчику. Шишки, обвинения, насмешки, гомерический, язвительный хохот за спиной, вращающийся палец у виска. Но это только в лучшем случае, а самые нервные товарищи, могут шею намылить, ребра пересчитать и мордой по асфальту поелозить. Ответишь по полной программе за неудавшуюся, гениальную мысль.
Но хуже всего будет, когда твоя идея воплотиться в жизнь. Думаете хоть одна сволочь, скажет спасибо? Никогда! Заслуженные лавры отберут, скинут с пьедестала и сами попытаются на него забраться, с пеной у рта доказывая, что именно это они и предлагали гениальный план. Когда?! А помнишь, я почесал лоб, сказал – а, и многозначительно промычал? Да, говорил какие-то буквы, тупо мычал, ну и что? А то, что именно ты и озвучил мои тайные мысли гад! Плагиатом занимаешься и хочешь приписать себе одному общую славу?! Не выйдет! Мы все сидели рядом и помогали многозначительно мычать! Мы все шибко умные, помогали кой чем и как могли! Попробуй вякни, против сплоченного завистью коллектива…. Веточки веника, быстро поставят на место прутик - выскочку.
Так что выбираю для себя, личные мысли, самостоятельные поступки и сам буду отвечать за любые последствия. Ни с кем - ни славой, ни неудачей делиться не буду. Не намерен! Простите господа-товарищи, все сам, все сам….

ГЛАВА 7.
- Что у вас с бухгалтершей? Она в шоке.
- Ничего особенного. Но достала до печени. Включает компьютер в дальнюю розетку, а в ближнюю радиоприемник втыкает, любит видите ли музыку слушать, а сама когда работает, на стуле вертится. Ну я пришел, перематерился мысленно, не выражаться же перед женщиной матом? Раскрутил провод с ножки стула, да компьютер подальше под стол засунул. Вот и все, а что случилось?
- Ничего. Почту сделали?
- Сервер почему-то зависает. Перепроверяем.
- Побыстрее, пожалуйста. Работа стоит.
- Ясен пень. Можно идти?
- Да.

Темная, пыльная комнатушка, с паутиной по углам. Грязный, земляной пол. Ни окон, ни дверей, полная комната огурцов…. Народный эпос. Огурец один. Я. Большой, желтый, волосатый. Лезут же в голову дурные мысли. Завтра с утра попытаются съесть. В очередной раз. Обращения к разуму и гуманизму девственниц-охотниц не возымели действия. Меня дорогого скушают, в прямом смысле этого слова, без соли и перца. Страшно? Ой-ой.
Попытался представить печальную картину. Потрошить будут, ощипывать? Кожуру обдерут, или так сойдет? Варить? Жарить? В печеном виде, запекут на костре? Лучше сожрать сырым, сохраниться много полезных витаминов и микроэлементов. Но костер у дамочек есть, значит будут жарить. Выпустить кровь, достать из живота требуху, через гланды, или нижнее отверстие. Потом пустое брюшко нашпиговать печеными яблоками, вареным рисом, репчатого лука для вкуса, перец горошком, только немного и чуть-чуть лаврового листа, для запаха. Насадить несчастную тушку на толстый вертел и медленно крутить, для равномерной прожарки. Еще рекомендуется поливать слабым раствором уксуса, или белым вином, но сойдет и чистая, ключевая вода. Чтобы корочка не пригорела. Полученный продукт, положить на большое блюдо, украсить свежей зеленью в водрузить на средину стола. Марь Ивановне как вождю племени самый лакомый кусочек, остальным едокам, согласно статуса и общественного положения. Что у меня самое лакомое?
Вскочив на ноги, внимательно себя оглядел с кулинарной точки зрения, выискивая на теле лакомый кусочек. Ребрышки? Грудинку? Шейка? Окорок? Крылышко? Бедро? На ноге мяса больше. Филейная часть? Ущипнул за зад. Да, там мяса больше, сочное и полезное. Бред. Рассматриваю как синюшную, бройлерную курицу, на разделочном столе шеф-повара. Утка по Пекински. Курица-Гриль. Я бы попросил филей…
Ужас. Какими занимаюсь глупостями, вместо того чтобы заняться размышлениями о благородном побеге. Нет непреодолимых преград свободной личности! Итак, память подсказывай, как правильно делать ноги из мест заключения?
Самой распространенный способ – копать подземный ход. Иногда - пилить решетки, выламывать стены, разбирать доски потолка и уходить через чердак от погони, отстреливаясь одиночными выстрелами. Взять заложника из конвоиров, потребовать машину и самолет с деньгами. Прикинуться трупом. Гениальный литературный пример - одного мужика перепутали с покойником и положив в мешок, сбросили в глубокое море с высокого утеса. Но у арестанта был самодельный нож и плавал, как рыба. Повезло товарищу. Он потом пещеру нашел с сокровищами и всем обидчикам жестоко отомстил. Одно слово – француз. Высокая тюремная культура. Все не как у людей…
Попробуем копать. Подошел к углу комнаты и присев на корточки, попытался разгрести плотно утоптанную землю пальцами. Через минуту сломал два ногтя, и раздосадовано плюнув в мелкую ямку, прекратил бессмысленный труд. Без подручных средств делать нечего. Лопату бы, ложку алюминиевую, кайло с мотыгой. Нет. Такой способ не подходит. Что я дурак, что ли, надрываться непосильным трудом даже во имя жизни? На земле.
Тогда пилим решетку на окне. Подошел к окну в стене и внимательно рассмотрел. В дырку с трудом пролазил кулак. За стеной щебетали птички, светило солнышко и доносилось жизнерадостное ржание Кузьмы. Веселиться перед смертью. Мужественно встречает предстоящую гибель. Молодец. Но не отвлекаемся. Нам окно и решетку не одолеть. Не пролезу. Толстые бревенчатые стены, а из подручного инструмента - зубы. Попробовать погрызть? Попробовал. Невкусно. С трудом отщипнул щепку и набил полный рот трухи, пополам с опилками. Вариант неудачный. Был бы камин, то через дымоход к свободе.
Думаем дальше. Бросил случайный взгляд на безвольный рудимент. Если единорога наповал, то почему бы и нет? Но как? Ждем гениальную мысль, а пока изучаем пространство. Штуку оставим на крайний случай.
Ломаем потолок? Подпрыгнул вверх, но едва коснулся закопченных досок. То ли я невысокого роста, то ли потолок специально высоко сделали. Продуманные тетеньки. Видать часто ловили пленников и запирали до утра. Дикари, но тюремное дело знают. Будем брать заложника. Заманить к комнату, напасть сзади. К шее нож, страшные глаза и громко орать. Пугать народ необузданным гневом. Террорист. Всех убью! Марь Ивановну сюда! Свободу пленнику, или ваш конвоир погибнет, вместе со мной. Терять нечего, кроме жизни и кандалов! Красиво сказал. Основательно прокашлялся и подойдя к запертой двери вежливо постучал. На улице, что-то упало и недовольный, заспанный голос грубо выругался.
- Извините гражданин начальник, мне бы выйти.
- Чего надо?
- Мне по маленькому.
- Не положено.
- Но я хочу.
- Мочись в угол. Там параша.
- Но это против санитарных правил. – Возмутился я, забарабанив ногами по толстой двери. – Не имеете права! Я не только по маленькому, но и по большому захотел.
- Терпи до вечера.
- А еще хочу кушать!
- Кабанчика накануне закалывания не кормят. Требуху чисть легче. Под ливерную колбасу. - Рассмеялась грудастая охрана, приятным женским контральто. – Терпи. Не долго мучиться. Наша Светка, безболезненно колет животных. Чик ножичком под ребра и готов. Не страдай, все там будем.
- А где именно? - Но ответом было молчание. Потерял часовой интерес к пленнику. Опять спать пошла?
Юмористка. Могильные шуточки. Черный юмор палача. Оптимизм снизился, но давление в организме повысилось. Теперь действительно захотелось отлить. Шутки – шутками, но спасаться надо. А то действительно – чик по горлу и на фарш. Еще толком не пожил, не познал, не испытал, а смерть вот она. Вечер, ночь и утро стрелецкой казни. Выхода нет, счастья нет и так жалко умирать не целованным, не понятым. Подвига не совершил, дерево не посадил, дом не построил. Какой след оставлю на земле, кроме кучки дерьма в углу камеры? Во имя чего жил, страдал, мучился? Пришел без смысла жизни и уйду в никуда – туда? Нет, не может быть. Каждая тварь для чего-то живет, мычит, чирикает, а тем более разумное существо как я. Не зря же меня сварганили в кастрюле Создатели-Демиурги.
Где делаем отхожее место? Что есть параша? Проводим параллель, применяем логику. Если спрашивал об этом, то и намек на парашу и есть, это то. А еще есть великолепная мысль. Нагадим гадам перед дверью. Хоть немного, но испортим охотникам-каннибалам праздник живота. Входит вооруженный конвой и босой ногой в лужу… А еще смешнее – поскальзывается на мерзкой, зловонной кучке и падает навзничь. Я делаю ноги и убегаю. Призрачная идея, но шанс смотаться есть.
Не эстетично, не красиво, мелко, подло, но мне можно, я же не герой женского, авантюрного романа, где горбоносый красавец, поступает исключительно благородно, высокохудожественно заманивая в коварные объятья простушку-аристократку, для дальнейшего траханья и бабаханья. Манеры разные – да цель одна. Только одним - позор и отставка, а другим все что пожелают и многократно. Одни бабочку – шмяк-шмяк, а другие мимо - прыг-прыг. Несправедливо.
Природная скромность и деликатность не позволила выполнить задуманную, коварную идею. Тяжело вздохнув, отошел в угол и выполнил мокрое дело в дырку на полу. Под землей раздался недовольный писк, перемежаемый матом. В буквальном смысле слова.
- Что за мат, его народ мат?! - Испуганно отскочив в сторону, прикрыл орудие преступления, проклиная беспечность. Одни от рудимента неприятности. Как воспользуюсь – гадости льются струей. Желтой. Теперь понятно, откуда возникло выражение – желтая пресса. Один источник.
- Извините, нечаянно. – Негромко пробормотал, обращаясь к дырке, но ругань не прекращалась, а набирала обороты.
- За нечаянно – бьют отчаянно. Неужели тяжело понять, мат его ети, что дырки сами по себе, в земле не возникают? - Из земли показалась мокрая, ушастая голова неведомого, серо-полосатого существа. – Что кто-то трудился, делал уютную нору для проживания, не щадя лап, зубов? Неужели в тупую голову не приходит простая, ясная мысль, – вначале подумай, а потом делай.
- Но…
- Какие к мату, но?! – Животное выбралось из дырки и принялось энергично отряхиваться, разбрызгивая воду по камере. - Спрашивать надо предварительно. Стучать, звонить.
- А что я должен спрашивать? – Попытался оправдаться, с интересом разглядывая животное. Громкий голос, принадлежал небольшому зверьку, своей высотой едва достигая моего колена, да и то на задних лапах, вместе с ушами. Пожал плечами. - Дыра – дырой, дверей нет. Конвойный сказал, в углу параша.
- А если б тебе сказали, мат тебя за ноги, что в углу запасной выход, стал бы глупым лбом в стену ломиться?
- Но там же дверей нет. – Резонно возразил, чем вызвал новый приступ ярости.
- Мозгов у тебя нет. Математик. – Отряхнув хвост, существо подошло к своей дырке и грустно заглянула внутрь. – Блин, придется до утра ждать, когда просохнет. Припасы подмокнут... подстилку менять. Работы наделал, мат всем по очереди…
- Никто не застрахован от ошибок. Извините, если мои слова принесут облегчение. Давайте чем ни будь помогу…
- Уже помог. – Существо вздохнуло, почесав серое брюшко. – Каждый раз, одно и то же, как новый постоялец, так хоть мат его, ориентацию меняй и прописку…
- А часто новые постояльцы?
- Ты третий, как здесь живу. - Немного подсохнув, существо подобрело. - Тоже на мат, жаркое?
- Ага. До утра жить осталось.
- Страдалец. Зовут-то как?
- Василий. Кастрюлькин.
- А меня - Крыся. Мышь Серая. Но большая. Некоторые товарищи не врубаются и обзывают меня крысой. Учти Вася, – я фамильярности не люблю. Могу и за ногу, мат ей, укусить. Понял?
- Вопросов нет. Кроме одного, почему ты через слово употребляешь странное слово - мат? Заклинание, магия?
- Для связки слов. – Гордо объяснил грызун. - Голова небольшая ну и соответственно словарный запас маленький, да и народ больше пугается, когда матерные слова употребляю через фразу.
- Мудро. – Согласился и присел рядом с Крысей. Мышь удивленно взглянула на меня и показала острые зубки. Зная что в определенных ситуациях, обнаженные зубы означают приветливость и радость, улыбнулся в ответ.
- Странно…. А ты меня не боишься?
- Зачем? Я же ничего плохого тебе не делаю, а за случайность извинился. А из-за мелкого недоразумения воевать? Мы же разумные существа?
- Резонно. – Согласилась Крыся. – А охотницы визжат и пугаются. Бояться.
- Бояться – значит уважают. – Подсластил пилюлю. - Авторитет, не от размера туловища зависит, а от харизмы и силы воли характера.
- Это ты прав. – Крыся гордо приосанилась. – Пусть я маленькое, но очень отважное существо. Знаешь что про нас говорят? Не загоняй Крысу в угол, дай шанс убежать. Иначе тебе же хуже будет.
- А что будет?
- Что будет, то и будет. – Зверек неожиданно засуетился, скрывая смущение и оглядываясь по сторонам. – Прыгну, например…
- Сильно. – Согласился с животным. – Страшный приемчик, я тут на днях тоже прыгнул. Завалил врага насмерть. Немного пострадал, но это же фигня? А почему здесь живешь, как будто скрываешься от кого-то? Предпочитаешь одиночество?
- Приходиться. Из-за необузданного нрава. Мат его. – Мышь продолжала суетиться, оглядываясь по сторонам. - Страшна в гневе.
- Слушай Крыся, а ты не поможешь сбежать отсюда? Тебя охотницы бояться, а быть съеденным не очень хочется. Помоги, должен буду.
- Как ты можешь помочь? Гол как сокол.
- Отработаю. Совет полезный дам. Новый домик помогу построить.
- Что бы пришел очередной мутак и залил новую квартиру?
- А мы домик в другом месте построим. Под кустиком, или деревом. На воле. Свежий воздух, природа.
- Соображаешь что говоришь? – Крыся часто-часто запыхтела, изображая смех. – Здесь в камере, раз в полгода норку затапливают, а на улице? Куда идет мат ети, озабоченный страдалец? Подальше с чужих глаз, под густые кусты. Никаких сил не хватит, воду отчерпывать. Мат его за ногу.
- А если построить домик на дереве? Применить так сказать, нетрадиционный выход из положения?
- Ну ты придумал… Мат и шах, через колено. Как туда залазить? А припасы затаскивать? Орехи, ягоды, крошки со стола охотниц? Не… полный бред.
- Ничего подобного. – Не согласился с грызуном. – Лапки проворные, коготки острые. Чик-чик и там. Запасы будешь носить во рту. На высоком дереве жить хорошо. Красивый пейзаж из гнезда. Врагов у тебя нет, охотницы бояться. Живи, как сыр в масле катайся. А хочешь, поселись в нормальном доме у охотниц. Еще лучше. С твоей харизмой, быстро вождем племени станешь. Будешь диктатором. Тираном. Дамочки будут на коленках ползать и самые лучшие кусочки еды приносить.
- Хорошо глупую ерунду предлагать, когда дело, не касается личного тела….
- Но сам говорил, что охотницы тебя бояться. Крыся - Женский кошмар. О чем еще мечтать?. Все в твоей воли.
- Не совсем… - Крыся воровато оглянулась по сторонам, и приподняв мордочку прошептала. - Я… как бы сказать…. не совсем крыса…
- Мутант?
- Зачем? Нормальное животное. Но это…мат ему… немного маскируюсь… Суслик я, если тебе что-то говорит…
- Ну и? Какая разница? Как зверя не назови, если морда внушает страх, любой поймет кто хищник на самом деле…
- Не скажи. – Крыся помахал лапкой перед носом, хитро прищурившись. – Внешний имидж важнее внутренней сути. Создал грозный образ хищника и поддерживай уважение окружающих, а по-другому нельзя, тяжелее. Если узнают, кто перед носом на самом деле, авторитет упадет и морду начистят. Поэтому и приходиться скрываться в одиночестве, изредка показываясь в чужом обществе. Поддерживаем созданный мат себе - тебе, образ.
- Тяжело?
- Естественно. – Крыся вздохнула. – Балансировать на грани шизофрении, скрывая под ужасной маской зверя, истинную, нежную суть скромного грызуна. Показывать зубы, когда хочется улыбнуться. Грозно рычать, когда лучше благоразумно убежать. Постоянно путаю, кто я на самом деле. Злая крыса, или доверчивая мышка? Надо что-то делать, но что именно, не знаю. Еще немного и крыша окончательно съедет набок. Етит мат всем и всегда.
- Воспользуйся советом, смени обстановку, норку, жизнь, будь тем кто ты есть на самом деле…
- Ага и погибнуть в чужом желудке как ты? Оматерел совсем? За дуру, мат мой, держишь?
- Послушай, если представитель породы мышиных, так почему бы не стать летучей мышью? – Осененный идеей предложил Крысе. – Кто поймает в небесах? Там хищников нет.
- А стервятники, орлы, коршуны?
- Веди ночной образ жизни. Днем спишь, ночью за орехами, крошками, плодами – овощами. Красота. Спи в пещере вверх ногами, на потолке и никто тебя не обос… извини, обольет. Почет, уважение страх.
- Точно?
- Конечно! – С энтузиазмом воскликнул, ясно представляя в голове будущую жизнь летающей мыши. – И главное никаких забот. Пещер полно, рыть норки не надо, знай пари как птица в ночном небе. Звездочки, врагов нет, прохладный ветер в морду. Кстати, бояться и уважать будут не меньше чем сейчас, изображая крысу. Все загадочное пугает обывателя и настораживает.
- Но у меня ни перьев, ни крыльев. – Крыся грустно показал розовые лапки. - А как ночью искать пищу? Идея хорошая, но невыполнимая.
- Зачем есть траву, когда можно питаться мошкарой? Мухи питательнее. Будешь пользоваться для ловли инфразвуком, ушами то есть. Станешь не грызуном, а мелким хищником. Главное поверить в мечту, а летать и без перьев можно. Врут поэты, что рожденный ползать, летать не может. Тут как взглянуть. Летающие змеи есть? Есть. А кто нибудь видел ползающую ворону, курицу? Страуса? То-то же. Поставить цель, определить задачу и верить. Верить безгранично, что однажды утром, взлетишь. Пусть плохо, неумело, но сам. Что мешает? Ничего. Что сдерживает? Лишь инертность и лень. Все в наших руках и лапах. Главное сильно пожелать стать другим и станешь.
- Но как? Даже прыгать не умею.
- Не можешь – научим, не хочешь – заставим. – Вскочил на ноги. – Была хоть раз над землей? На краю обрыва стояла?
- Только на краю норки.
- Тогда иди сюда. – Протянул руки и осторожно поднял Крысю на уровень плеч. Мышь испуганно дернулась и зажмурила глаза. – Ни боись, крепко держу. Приоткрой глаза, оглянись по сторонам.
- Страшно.
- Страшно в первый раз, но потом и приятно бывает. Чувствуешь, как кровь закипела в теле?
- Ага. Как бы не обделаться. – Глубоко вздохнув, Крыся приоткрыла глаза и осторожно огляделась по сторонам. – Красиво…
- Вниз погляди. Только осторожно.
- Почему?
- Как бы не вытошнило. Летчиками, космонавтами и моряками сразу не становятся. Организму привычка нужна. Ежедневные тренировки. Ну? Переводи взгляд вниз. Нравиться?
- Мат ее ети, какая я высокая и большая!
- Голова не кружится?
- Нормально.
- Тогда продолжаем испытания. Отправляем в свободный полет. Немного взлетим выше, согласен?
- Валяй.
- Полетели. – И аккуратно подбросил Крысю вверх, под потолок. Суслик заверещала от страха и неожиданности, но глаза не зажмурила. Так же ловко поймал ее у самой земли и осторожно поставил на пол. – Ну как? Жива Крыся?
- Мат перемат, в бога душу мат. – Восторженно перематерилась Крыся. - Ну Вася, ну спасибо, дал мечту. Я тебе по гроб жизни обязана. Согласна стать летающей крысой. Что делать надо?
- Тренируйся ежедневно. Попытайся постоянно прыгать на месте вверх, с невысоких холмиков, Развивай грудные мышцы, выращивай перепонки на пальцах. Несколько сотен лет, пару десятков поколений и твои далекие правнуки будут парить в небе не хуже гордых орлов.
- А я? – Растерялась Крыся. – Самостоятельно полета не дождусь? Летать не буду? Умру ползающей и несчастной?
- Потомки оценят подвиг великого предка, прославят в мифах, сказках. Будет тебе вечная память и заслуженная слава.
- И все?
- Разве этого мало? За меньшую известность, люди готовы не только личную жизнь отдать, но и чужую. Сверкнуть звездой на день, час, минуту, мгновение. Мелькнуть в новостях и спокойно сдохнуть в грязной канаве, выполнив заветную мечту. Я был известен! Меня Колю Пупкина, Билла Факина, Мадонну Затрахину, Марадонну Футбольного, Буратину Деревянного, узнал весь мир! Я сам звезда, был среди звезд! Весь мир под ногами, а макушка в облаках и лавровых венках! Что ради этого только не делают. Убиваю, грабят, показывают язык, задницу, передницу миру. Не важно каким местом, но попасть в светские хроники и скандальную историю. И по барабану, заслуженная слава, заработанная, ворованная, чужая, купленная. Никто разбираться не будет, только уважения прибавит.
- Но я и так известна, популярна. Народ боится, уважает. Я то думала, что получу все здесь, сейчас и сама. На какой мне мат, посмертная слава? Мало ли что будут говорить неблагодарные потомки, хочу пожинать орешки сама и сейчас.
- Извини, но ничего лучшего предложить не могу. Правда есть другой вариант. Попроще. Стать водяной крысой. Тогда будешь всю жизнь мокрая, сырая. Тоже хорошо. Там никто не обмочит. Плавай, ныряй в свое удовольствие. Рыбу любишь?
- Не пробовала.
- Попробуешь. На крайний случай, будешь питаться водорослями.
- Да я плаваю как топор, мат ему.
- Не переживай, постепенно научишься.
- И жить всю жизнь простуженной, в соплях и с радикулитом? Оматерел? - Крыся возмущенно подпрыгнула на месте. – Ждать когда вырастет плоский хвост, жабры и плавники вместо лап? Пусть моими страданиями воспользуются потомки, через двести поколений? Не жирно будет?
- Плавать быстрее научишься, но ждать надо. Без труда не вытащишь рыбку из пруда. – Развел с сожалением руками. – Быстро только кошки размножаются, да блохи заводятся. Кстати в воде их не будет. Преимущество.
- Идеи у тебя Вася хорошие, но нудные и долгие. Не дело подземного грызуна, долго перестраиваться. Один раз живу и тратить краткую судьбу во имя будущих поколений нужды не вижу. Лучше раз в полгода ходить сырой, но остальное время заниматься привычными, любимыми делами. Спасибо за удовольствие полета. Будет что соседкам рассказать. – Крыся подошла к краю норки и брезгливо заглянув внутрь, полезла под землю, презрительно бросив через плечо. – Прощай мечтатель.
- Эээ… Крыся, а как же наши договоренности? – Растерялся, глядя, как суслик скрывается в норе. - Ты же обещала помочь? Подожди, давай еще что ни будь придумаем.
- Некогда дурью маяться. Прибираться пора. Подстилку сушить, припасы делать - Донеслось из-под земли. – Фу… мат его, вонь то какая… Что ж вы челевяки нектаром не писаете, как пчелки? Мумие для организма очень полезно при простудах и …..
- Стой Крыся! Помоги пожалуйста! – Крикнул в отчаянии, подбегая к норе. Но тишина была ответом, лишь где-то вдали доносилось неясное бурчание матерящейся крысы. – Учти, грызун, выдам твои тайны и охотницы бояться перестанут! Пожнешь плоды неблагодарный сурок!
- Кто поверит бутерброду, перед обедом? – Хихикнула под землей Крыся. – У охотниц страх перед мышами от рождения, а не большого ума. Прощай, завтра в моем желудке встретимся. Страсть как обожаю прожаренные косточки….
- Ну и живи как крыса. Я тебе мечту давал, надежду изменить жизнь, а ты… Тьфу на тебя дура серая. – Раздосадованный черной неблагодарностью, плюнув в дыру. – Потом не жалей о предоставленном шансе. Не мечтаешь стать великим, пользуйся крошками с барского стола.
Но, то ли Крыся увлеклась уборкой, то ли уползла в другую нору, где посуше, ответа не получил. Не больно и хотелось, но шансов спастись не прибавилось. Будем размышлять о бренности мира и готовиться достойно встретить смерть. Кстати, почему как дурак, боюсь умереть, я же этого не знаю? Да похоже никто не знает и с чем потребляют. Мне ли, не обремененному пониманием смысла жизни грузиться тем, что не будет? Порассуждаем о смерти. Есть ли она, или это переход в другое состояние духа, материи и разума? Никто не знает и память не подсказывает. Сведений нет. Попробуем плясать от начала. Что помню, из того что помню?. Где начало мироощущения?
Выбрав место в темнице почище и посуше, присел у пыльной стены в позе индийского цветка и стал мысленно вещать, глаголить и размышлять. Дело было вечером, делать было нечего. Зря сел на голую землю. Простыну. Заболею. Но мне ли, размышляющего последнюю ночь о вечном, бояться мелких проблем? Простатитом больше, простатитом меньше, главное не заполучить геморрой. Скучная болезнь. Не самому поглядеть, ни другим показать. …
Итак. Книга начал. Библио в комиксах и картинках. Вольное изложение – фривольное понимание, по молодости, глупости, незнанию.
Сидел мужик в одиночестве и чесал репу. Было ему скучно, потому что все знал. А знал мужик печальную истину, что бы не сотворил, все имеет начало и конец, кроме него - великого, могучего, мудрого и вечного. Все пройдет, ничто не вечно под ним. Он был всегда. Так казалось, или знал? Черт знает. Печки не было, от какой бы смог плясать, да и забыл за миллиарды лет куда танцевать. Времени нет, ни верха, ни низа, куда не кинешь взгляд – пустой горизонт. И тишина….
Сидел как дурак в темноте, тоске, паря как капля жидкости в невесомости. А потом осенила случайная мысль. Был ли это сигнал из параллельной вселенной, или мысль возникла спонтанно, из ниоткуда? Неизвестно. Но зная о законе сохранении энергии, стоит предположить, что товарищ, породил мысль самостоятельно. Это был первый акт творения за долгую вечность. Что подтверждает теорию об идейном устройстве мира. Материя, как не тяжело признать коммунистам – вторична. Вначале неосознанное желание, потом мысль, а дальше всех послать на три - пять букв, пониже, поглубже …..
Что же было за желание? Если народ по образу и подобию – ответы напрашиваются сами собой. Скука, тоска одиночества, жажда славы, известности. Зачем понадобились людишки и прочая живность? Как говорит основная версия – что бы блюли придуманный закон, почитали, а потом, закончив земное бытие присоединились к дорогому, на небо, где продолжали бы славить, любить и лелеять, вознося аллилуй. Ничто человеческое товарищу не чуждо? Где были туда и вернемся?
Тогда причем тут смерть? Переход из одного состояния в другое и всего-то дел. Из газообразного в жидкое, а потом в твердое, деревянное? Смерти нет, ребята! Откуда пришли – туда и вернемся. Вперед к истокам. Одному в яйцо, другому в капусту, а мне любимому - в кастрюлю. До того момента как начал соображать, ничего не чувствовал и лишь когда стало жарко, потом душно, осознал кто, есть и где. Вывод? Был бы ничего не соображающим дураком, фиг бы знал что живу. А не знал бы что живу, откуда бы я знал что умру? Из нирваны вышли – в нее и вернемся. Хара-Кришна, Хара-Рама, Кама-Сутра…
Не заметил, как уплыл в глубокий сон. Среди ночи кто-то истошно заорал, но раздался смачный шлепок, по чьей-то физиономии, и опять все замерло в звенящей тишине до рассвета. Снились кошмары, но что именно не разобрал. То ли меня – все подряд, то ли я - всех по очереди? Гражданка с авоськами, вы крайняя! Пенсионеры! Соблюдайте общественный порядок! А вас дамочка, не обслужу, мне еще после обеда товар принимать. Хр-р-р…..

Деревья зеленели листиками, небо - белело тучками, травка – колола ножки, а мы с Кузей, как два распоследних грузчика, тащили на руках мертвого единорога. Тащил собственно я, на личном горбу, а Кузя по причине малолетства придерживал тушу за копыта, весело шагая рядом. Чуть сзади шла охотница, постоянно забегая вперед и бросая украдкой косые взгляды на мое орудие преступления, укутанное в лопухи набедренной повязки, чем очень смущала и сбивала с ноги.
Стараясь не замечать нездорового Светкиного любопытства, с трудом передвигал ноги в заданном направлении. Несколько дней как сбежал из кастрюли, а приключения сыплются из ведра. Помойного. Почему? Что во мне особенного? Зачем? Я – существо мирное, безобидное. Меня не трогай и я никого не задену. И вообще я белый и пушистый. Киска. Котик. Котяра. Кошак… но вероятнее всего – верблюд. Корабль пустыни….
Вдали показалась деревня Охотниц. Огороженные символической оградой, несколько небольших домиков, с крышами из травы. Посредине деревни небольшая площадка с горяще-коптящим огнем.
Возле небольших ворот украшенных завядшими венками, сидела на лавках охрана и ловко орудуя небольшими палочками, что-то плели из ниток. Заметив нас, одна из охранниц вскочила на ноги и пронзительно закричала во всю горло. Несколько похожих на Светку существ, но разного цвета масти на голове, выскочили из домиков и сгрудились у ограды, внимательно нас рассматривая. Наш конвоир оживилась и стала прихорашиваться на ходу, поправляя волосы на лбу и стряхивая незаметные глазу пылинки с одежды.
- Ну, Кузя, готовься к очередным неприятностям.
- Ерунда, где наша не пропадала. – Отмахнулся беззаботно Куртуаз, с интересом разглядывая аборигенов. – Ого, сколько работы, пахать и пахать. Работы - не мереный край…
- Разговорчики! – Пресекла нас строгим голосом Светка. – На допросе языки развяжите. Шире шаг! Немного осталось.
Между тем жители деревни, внимательнее разглядев, кто приближается, воодушевлено заулюлюкали, размахивая руками. Ногти на пальцах, отбрасывали красные блики, вселяя в голову очень нехорошие мысли.
- Мясо идет!
- Ну Светка молодец, спасла от голодной смерти. Везет же дуре…
- Вечно ей халява прет.
- Что делать – ни кожи, ни рожи у девки, одна охотничья удача.
- И правильно, не два зеленых горошка в ложку. – Злорадно добавил кто-то в толпе. - А то привыкла – и мясо съесть и на рог сесть. Привела диковинных уродов, лишние рты. Самим жрать нечего.
- Нее… это охотничья добыча, нелюди. Свежее мясо самостоятельно идет на обед, и закуску на хребте тащит, ох и хитра… Светка! Ты где уродов откопала? Не ядовитые? На жаркое пойдет?
- Вы еще самого главного не видели! – Весело крикнула Светка, распрямляя спину и приподнимая грудь, в чем едва не переусердствовала. Дыньки подскочили вверх и если б не шкура на груди, то непременно высунулись наружу. В душе и теле, что-то в очередной раз шевельнулось светлое, но тут же пропало. Да и как не пропасть, если единорогова туша на плечах, к земле тянет?
Заинтригованные фразой, аборигенки, стали обмениваться предложениями и внимательнее меня разглядывать, пытаясь увидеть главное. Дикари. Нет что бы помочь грузчику, дотащить тяжесть, и в спокойной обстановке прояснить вопрос. Сжав зубы, преодолел последние метры до калитки, на одном самолюбии и едва скинув тушу, без сил упал рядом. Пегасенок отпустился от копыт единорога, и тяжело отдуваясь, вытер сухой лоб, как будто он, а не я, тащил груз на своей спине. Зря я не послушался Пегаса и спас мутанта от смерти. Если он с раннего детства растет обманщиком и плутом, то никакое воспитание не спасет. Природа.
Между тем, Кузя не терял времени зря, возбужденно оглядываясь по сторонам и шаря бесстыжими глазами, по голым телам соплеменниц Светки. А поглядеть было на что… да уж…
Красота, как и уродство, познается в сравнении, было бы что, с чем сравнивать. Себя с ними и их с нами. Мудрено подумал. В глазах зарябило от блестящих украшений на обнаженных телах. Висюльки в ушах, на шее, на поясе, на ногах, руках, на пальцах. Все блестит – переливается на солнце. Красиво, но пестровато.
Я не блещу. Плохо? Ну, этот недостаток вполне возместим. Обвешаемся при случае побрякушками. Поехали дальше. Волос на теле у них меньше. Проблема решаема. Общипаем перья, ноги побреем, брови подравняем, волосы вырастим. Ерунда. Перейдем непосредственно к телу. А вот здесь непреодолимые преграды. Таких горбов мне не вырастить, как впрочем и охотницам не поиметь отросток между ног. Различия минимальны, а последствия – неодолимы.
Между тем, жительницы деревни, столпились вокруг меня и стали внимательно изучать наш внешний вид. Чем дольше длился осмотр, тем все большее разочарование появлялось на лицах охотниц.
- Да… появляются же на свет уродины. – Подвела итог самая горбатая. – Такую красотку, никакая косметика не спасет.
- А что в ней особенного? Дура, как дура, только плоская как доска и бородатая как веник. – Пожала плечами другая. – На жаркое сойдет, большего от нее и не требуется… Грязнулю в горшок, лошадь на конюшню.
- Не знаю как вы девочки, но я эту уродку есть не буду. – Скривила нос одна из аборигенок. – Воняет сильно.
- Вы самое главное не видели! – Торжественно провозгласила Светка-Рыжая и обернувшись ко мне приказала. – Сними лопухи Василия, продемонстрируй свой рог. Пусть полюбуются.
- Что бы вы надо мной смеялись и хихикали?
- Пасть порву. – Предупредила Светка-Рыжая, подумав добавила. – Некрасиво сказала, извини. Просто зарежу и все.
- Клоуна нашли? – Печально протянул я, оглядывая толпу. - Устраиваем представление? Прекрасно. Дамы и господа! Сегодня с вами, весь вечер на арене цирка….
- Не выделывайся дура, снимай лопухи. – Перебила одна из соплеменниц, угрожающе приподнимая копье. – Показывай фигню девочкам. Тут все свои, стесняться некого и цену набивать не стоит.
- Хорошо, отдаю себя на позор и заклание, но знайте, ваши насмешки, для меня ничто. Презренная толпа, не оскорбит героя, пока он сердцем чист! – Продекламировал я, пытаясь сорвать аплодисменты, бурно переходящие в овации, но зрители не заметили мастерства артиста, увлеченные предстоящим зрелищем. Набравшись духа, решительным, красивым жестом сорвал покрывало невинности, выставляя на всеобщее обозрение, оскорбленное любопытством плебса достоинство и закрывая театрально глаза. Лопухи, печально прошелестев репьями, медленно упали на землю.
Но тишина была ответом…. Ну, господа, смелее, смелее. Падайте в обмороки, восхищенно вздыхайте, смейтесь в конце концов. Вот я весь перед вами, открыт как на ладони, готов к овациям, триумфу, провалу и гонению. Не многовато пафоса? Ерунда. Кашу маслом не испортишь. Высокие чувства требую высокого полета. Что ж вы гады молчите, паузу затягиваете, нарушая приличия?
- Ну и? - Раздался разочарованный возглас. – В чем прикол? Гадость – гадостью, никакой эстетики.
- А… тут все было… большое. Как рог у единорога на лбу. - Попыталась оправдаться Рыжая-Светка и глупо хихикнула. – Отпало. Упало. Вот.
Так-так. Представление провалилось? Не понял. В чем дело? Пришлось приоткрыть глаза и робко поглядеть вниз. Потом довелось открыть глаза на всю катушку и наклонившись рассмотреть причину провала. Рудимент выздоровел и сдулся до невероятно маленьких размеров, представляя обычное, печальное зрелище. Гордиться нечем, срочно опускаем занавес. Пафос сменяется фарсом.
- Что тут может отпасть, или упасть? – Рассмеялась самая грудастая соплеменница, оскорбительно указывая пальцем на мой низ живота. - Обычное заболевание. Простуда. А это большой, синий прыщ. Им не любоваться надо, а срочно выдавливать, во избежание инфекции и лечить, пока заразу по деревне не разнесли.
- Размечтались. Он уже выздоровел!
- Марь Ивановна! Девчонки! Честное слово, зуб даю! – Рыжая-Светка щелкнула накрашенным ногтем по белоснежным зубам. – Вот ей-ей! Я как первый раз увидела его рог, чуть сознание не потеряла от удивления. Как часовой стоял, не шелохнувшись! Она им еще и единорога насмерть убила. Василиса подтверди.
- Ну… - Я смущенно пожал плечами. – Как не прискорбно приходиться признать, но это правда. Только я не нарочно.
- Вот этой маленькой штучкой, убила козла? – Толпа дружно переглянулась и злорадно рассмеялась. – Что охотник, что рыбак, правду никогда не узнаешь. Сказочники. Ври да не завирайся.
- Во-первых, не она, а он! Кстати, мой отец. – Впервые подал голос Кузя, перекрикивая толпу. – Во-вторых, я не лошадь, не пегас, а новая порода высоко-разумных скакунов и в конюшню не хочу. Вы что, дуры, про мужиков ничего не знаете? Это наша физиология, а не ваша гинекология.
- Парнокопытным слово не давали. – Перебила пышногорбая, по всей вероятности, Марь Ивановна. Есть ли прямая взаимосвязь – чем больше грудь, тем шире интеллект и крупнее авторитет? Или существуют другие критерии для признаков власти среди грудомешочных? Будет время – обдумаем. Начальница между тем продолжала нравоучения. – Впредь, подбирай слова, прежде чем обзываться в приличном, девичьем обществе. Мы тебе не бабы какие ни будь деревенские, а невинные девственницы. Если коротко - девы. Разницу улавливаешь, мутант?
- Поручику Ржевскому лучше промолчать. – Фыркнул таинственную фразу Кузя и хихикнул в кулак. Где он нахватался пошлых анекдотов?
- Вот и молчи. – Начальница смерила сынка презрительным взглядом и поглядела на меня. – Плохо мамаша, детей воспитываете. Никакого почтения к взрослым. Капусту надо чаще пропалывать.
- При чем тут овощи? Он – однояйцовый.
- Двух! – Опять влез неугомонный Кузя, глупо улыбаясь. Я шутки не понял, но пришлось показать ему кулак, что бы заткнулся. Обернулся к вожаку и прижав руку к груди, заискивающе улыбнулся.
- Извините, пожалуйста но прошу принять во внимание, что он мой приемный сын. Воспитываю как могу, но вы же знаете Пегасов? Яблоко от яблони недалеко падает. А что вы подразумевали под капустой? Зачем ее пропалывать?
- А вы своих детей разве не в капусте находите? – В свою очередь удивилась начальница, переглянувшись с соплеменницами. - Не на грядках выращиваете, от сорняков не оберегаете?
- Пока бог миловал от потомства. – Уклонился от прямого ответа.
- Молодая еще, не залетала. – Догадалась начальница сочувственно. – Но ничего, придет срок, осознаешь женскую долюшку и залетишь на приключения по полной программе. Все там будем…. Материнский долг исполнять, это вам не в полях веночки плести… Хлебнешь горюшка…
- А поподробнее нельзя?
- Хочешь перенять наши новаторские методы селекции? – Догадалась начальница. – Похвальное желание. Женскую породу улучшать - нелегкий и неблагодарный труд. Но шкурка стоит выделки. Погляди, какие в племени красавицы. Одна другой краше. А все из-за чего? Блюсти огород в порядке, да чаще пропалывать от сорняков, не пуская дело на самотек. Ничего сложного. Соблюдать агротехнический режим, и периодически снимать урожай. Приходишь на ранней зорьке, да идешь по грядкам выискивая деток в созревшей капусте. Хороший плод направо, недозрелых на межу сохнуть. Все.
- Действительно просто. – Согласился я. - Порядок и трудолюбие, приносят заслуженные плоды. Разрешите мы пойдем потренируемся, детей в капусте выращивать? Уже мечтаю хлебнуть женского горюшка. Куртуаз попрощайся вежливо с дамами и уходим огородами.
- Какие огороды?! – Возмутилась толпа. – Не ясно сказано? Говорящую лошадь в конюшню, а тебя умная - в холодный погреб, что бы не испортилась. На завтрашнее жаркое. С картошкой.
- Барышни, разве вы людоедки? - Возвал к чувствам народа, ощущая животом приближение конца. – Неужели ваше общество еще не дозрело до светлых идей гуманизма? Человек – человеку, товарищ и брат!
- Про гуманизм не слыхали, а каннибализм есть суровая необходимость и витамины. – Развела руками Марь Ивановна. - Наша культура и мораль не противоречит иностранцами питаться. Своих – да, нехорошо, не эстетично. Но и здесь находятся плюсы. Мы своих мертвяков в силосную яму складываем, для повышен