К вопросу «О золоте Тимофея Шамрило»?

ч.1

 (Данная  работа имеет большое количество фото и карт. Поэтому ее лучше читать перейдя  по данной ссылке:

http://h.ua/story/402431/

      Начиная с этого очерка  я хочу предложить всем читателям интересующимся историей «Германо-cсоветской войны 1941-145 годов» (которая в советской историографии была впоследствии пафосно названа как «Великой отечественной войной 1941-1945 годов») серию публикаций посвящённых разбору причин и обстоятельств приведших к  краху советской подпольной агентуры, оставленной в Киеве спецслужбами РККА и полит. аппаратом ЦК КПУ для организации разведывательной, диверсионной и пропагандистской деятельности против немецких оккупантов и их пособников.

     Во главе этой «агентурной пирамиды», состоявшей в свою очередь из нескольких, разно ведомственной «агентурных сетей» и отдельных диверсионно-разведывательных групп НКВД СССР, прямо не связанных друг с другом, но насчитывавшей в общей численности около 5 000 человек, советской властью был поставлен «верный сталинец» - секретарь Киевского Горкома КПУ Тимофей Власович Шамрило, почему и этот первый очерк и называется «К вопросу о золоте Тимофея Шамрило».

   При чем здесь «золото» и подпольная деятельность советской агентуры в оккупированном немецкими войсками Киеве в 1941-1943 годах, читатель надеюсь сам быстро поймет из дальнейшего нашего повествования.

    Ну, а начну я небольшого введения. Надо же неподготовленного к восприятию новой информации и зачастую с забитыми в своем сознании, идеологическими штампами читателя, сначала ввести, так сказать, в общий курс этого давнего дела.

    А в следственной практике, для такого рода дел как «наше дело о Т. Шамрило», «остряками в погонах» было и придумано соответствующее жаргонное определение – «глухарь»

    И тут уважаемый читатель чтобы вам не запутаться во всех хитросплетениях этой истории вы должны помнить, что Т.В. Шамрило, был назначен Главным руководителем Киевского коммунистического подполья, то есть он являлся «ГЛАВНЫМ РЕЗИДЕНТОМ» в оккупированной немцами тогда еще Советской Украине»!

     Но, вот фактически пробыл таковым (по разным сведениям) он пробыл только начиная с августа и до середины сентября 1941 г., а потом таинственно ИСЧЕЗ!

     И этот факт, является поводом для начало нашего независимого исторического расследования

     Само же «исчезновение», Шамрило как главного руководителя советского киевского подполья, и последовавший за тем полный повал всего киевского подполья, после 1943 г. породило в среде как в оставшихся в живых подпольщиках, так и представителей Советской власти много разных легенд и домыслов!

     Со временем сама эта история, была забыта, а за Т. Шамрило закрепился ореол новоявленного коммунистического мученика - местного масштаба, погибшего в немецких застенках».

     Но вот через 73 лет, уже в 2011 году, она вновь стала темой для сенсационных публикаций в ряде украинских СМИ.

      Но и тогда, все как-то подозрительно быстро и преждевременно стихло...

      Теперь же закончив со вступлением, давайте  и мы мысленно перенесемся в далекое уже от нас лето 1941 года, когда в Киеве происходила   паническая эвакуация госучреждений из Киева (а фактически бегство коммуно -бюрократического аппарата власти, когда каждый партийный функционер спасался как мог).

       И в этой критической (с большой примесью анархии) ситуации, сложившейся в Киеве, внезапное исчезновения с поля зрения Т. Шамрило в Москве не вызвало тревоги.

      О нем как бы на время «забыли», посчитав, что вот надежный коммунист, получил задание и ушел в подполье.

        О тысячах же киевских евреев, советская власть в ходе своей «эвакуации» - «забыла», хотя за первые три месяца войны в НКВД СССР уже было получено достаточно сведений о том, что фашисты массово производят аресты, депортацию и уничтожение еврейского населения за оккупированных украинских территориях.

        Так же непонятна была и политика ЦК КПУ, когда она «формировала» руководящие кадры будущего киевского подполья из числа лиц еврейской национальности.

       Там (в первом составе руководства киевского подполья) по разным подсчетом было от 30 до 50 % евреев. О некоторых из «особо отличившихся» евреях подпольщиках, автором будет представлен на суд читателя отдельный очерк.

        Но, мы все отвлекается от сути вопроса и в связи с чем давайте снова вернёмся к фигуре Т. В. Шамрило.

       И тут надо отметить, что время шло, немцы уже не только захватили Киев, а   уничтожили в отместку за подрыв зданий на Крещатике и Киево-Печерской Лавре, всех найденных в городе евреев (в числе, которых было много подпольщиков). Немецкая полиция и Гестапо так же, затем успели последовательно разгромить «три сменявших друг друга, руководящих состава киевского коммунистического подполья», а главный руководитель киевского коммунистического подполья Т. Шамрило, все к выполнению порученного им задания не приступал и место его нахождения, как и судьба оставалось никому не известным!

           После освобождения от немецких войск города Киева, по заданию ЦК КПУ, оперативными работниками НКГБ УССР была проведена тщательная проверка деятельности Киевского коммунистического подполья которая установила!

      И это особенно важно для нашего расследования!

     ФАКТ ГИБЕЛИ Т.В. Шамрило в Киевском Гестапо в 1942 году.

     Но, при этом, сотрудниками УНГБ не было найдено никаких следов той богатой партийной кассы (где были золотые червонцы, слитки золота, ограненные бриллианты, ювелирные украшения, иностранная валюта и др. мат. ценности на общую сумму по современным ценам примерно на несколько миллионов долларов США).

     Меня могут спросить: А откуда мол такая оценка?

     Мой же ответ будет простым.

     Ведь надо же было длительное время поддерживать материально 5 000 подпольщиков и их семей, да еще и тратить деньги в ходе разведывательной деятельности на подкуп немецких чиновников и полицейских. Конец войны еще даже не выглядывал из-за исторического горизонта. И все звезды на небесах казалось бы пересказывали быстрый крах СССР….

      И по этому поводу есть еще другие (косвенные) данные о том, что золотовалютные ценности Республиканского (украинского) Управления ГОСБАНКА небыли эвакуированы с осаждённого немцами Киева, а частично переданы в подпольную партийную кассу. Все эти данные (точную сумму и опись всех ценностей) можно будет найти только в Архивах Госбанка СССР или НКВД СССР, если кто из историков, получит к ним доступ!

     А пока мы оперируем теми сведениями, что у нас есть под рукой.

     Ну, а судьба того золота и др. золотовалютных ценностей, что обставились в Госбанке в г. Киеве в сентябре 1941 года не менее занимательна чем история Т. Шамлило и его партийной кассы!

     Возможно это нижеприведенное описание и представляет собой лит. обработку ставшей доступной историкам информации, но от этого ценность самой информации не утрачивается.

                                         Тайна золота киевского госбанка

    «16 сентября 1944 года ночной патруль, дежуривший в районе Киевского завода «Арсенал» заметил световые сигналы, подаваемые немецкому самолету - разведчику с крыши соседнего дома. Пробравшись на чердак, солдаты схватили лазутчика. Когда его вытащили на улицу и, поставив к стенке, изготовились расстрелять, он пал на колени и, выпрашивая жизнь, сообщил, что знает важные сведения…

     В бетонном подвале НКВД, майор Сысоев уже шестой час подряд допрашивал задержанного диверсанта. Сдерживая нервную дрожь, с трудом шевеля разбитыми губами, тот покорно повторял, что неделю назад, группа, в составе которой его забросили в Киев, выкрала из сейфа, управляющего Киевским отделением Госбанка СССР карту схему расположения секретного подземного хранилища, где находится золотой запас.

    Еще перед началом войны, немецкой разведкой была завербована артистка балета Марина Лебедева, любовница управляющего банком Леонида Шейниса.

    Во время очередного свидания на ее квартире, был сделан слепок с ключа его банковского сейфа. Остальное – дело техники во время ночного налета немецкой авиации.

    На следующий день командир диверсионного отряда, Отто Фирш, под видом красного полковника – артиллериста встретился с Шейнисом и, сообщив неприятную для него новость, затребовал пароли и коды от всех наборных банковских сейфов. Узнав, что вся его семья находится под наблюдением немцев, перепуганный чиновник выполнил требование.

    Выжимая из диверсанта данные про состав и местонахождение разведгруппы, майор Сысоев понял, что медлить нельзя.

     Отправив арестованного в камеру, поднял трубку внутреннего телефона и попросил срочной аудиенции у комиссара внутренних дел.

     Вот уже более двух месяцев, шла кровопролитная оборона Киева. Не взяв столицу сходу, немцы обошли ее с севера и юга.

     Кольцо окружения угрожало замкнуться в ближайшее время. Еще в конце июня, эвакуация материальных ценностей была включена в общий стратегический план обороны.

     Но по решению Киевского обкома партии, за прямым указанием первого секретаря ЦК Н. Хрущева, золотой запас из столицы было решено не вывозить, так как после «скорой победы над врагом», вернуть его в Киев будет проблематично.

      Да и очень рискованно было вывозить его вглубь страны: немецкая авиация господствовала в украинском небе, вокруг кишели отряды диверсантов, воздушный десант врага появлялся там, где его никто не ожидал, и уничтожал все вокруг.

    «Нужно спрятать золото понадежней в самом Киеве» - поставил точку в этом вопросе Хрущев.

    Черная, оббитая кожей дверь народного комиссара внутренних дел была непривычно распахнута настежь.

   Из нее клубился густой табачный дым. Беспрерывно трезвонили телефоны.

     Группа офицеров, склонившись над оперативной картой, что-то бурно обсуждала.

   - Докладывайте майор! – услышал Сысоев из глубины кабинета и шагнул за порог.

    Положив на стол докладную записку и протокол допроса, он быстро изложил суть дела. Наступила мрачная тишина.

    Так… всем выйти! – приказал комиссар и поднял трубку телефона.

    Прохаживаясь гулким коридором, Сысоев вслушивался в ставшую привычной орудийную канонаду, мертвой хваткой вцепившись в кровоточащий Киев. Наконец, из приемной выглянул секретарь:

     «Товарищ майор – заходите!» и, прихватив папку, зашел в кабинет начальника вместе с ним. беседа была по-военному короткой.

  - Майор Сысоев, слушай боевой приказ! – начал полковник, - вы назначаетесь ответственным за вывоз государственного золотого запаса Киевского отделения Госбанка СССР. Место прибытия груза – город Харьков.

     Для этого приказываю принять в банке ценности по соответствующим документам, погрузить на выделенный транспорт, и в составе отходящих из Киева подразделений убыть на место назначения. Необходимый мандат и все остальное – через два часа. Операцию провести максимально секретно. Всех лиц, подозреваемых в пособничестве врагу – ликвидировать. В их числе - управляющего банком Шейниса за расхлябанность и предательство».

       Леонида Шейниса взяли в операционном зале банка, где полным ходом шла подготовка к срочной эвакуации.

       Он побелел, как мел и мельком взглянув на мандат, покорно сел в «черный воронок». Машина рванула с места.

       За ней, чадя черным дымом двинулся легкий броневик и три крытых брезентом новеньких грузовиков «Зис-5».

        Погрузка проходила тихо. Молчаливые чекисты, выставив боевое охранение, быстро грузили стокилограммовые железные ящики, тщательно проверяя, и вновь опечатывая содержимое.

- Сколько? – переспросил Сысоев у запыхавшегося лейтенанта.

- Четыре тысячи двести двадцать килограмм золота 999 пробы и пятьсот семь килограмм драгоценностей в ассортименте.

       Сысоев открыл заднюю дверцу машины и сунул сидящему там Шейнису бумаги: «Подписывай!»

     Нетерпеливо выдернув из его рук документы, майор дал знак охране.

    Трясущегося и молящего о пощаде банкира вытащили из «воронка» и поставили лицом к стене. Сысоев кратко зачитал приговор предателю, и чекистская винтовка гулко стукнула в осенней тишине, напугав ворон, которые с карканьем взлетели с придорожных тополей…

       В ночь на 19 сентября 1941 года из Киева двинулась военная колонна, в середине которой, ощетинившись пулеметами, катили три новеньких ЗИС-5.

       В районе Березани она была атакована танковой засадой. Завязался бой, исход которого был предрешен. Лавируя между горящей техникой и трупами убитых красноармейцев, густо рассыпанных вокруг, чекисты гнали машины к спасительному лесу.

       Чудом вырвавшись из-под обстрела невредимыми, они медленно продвигались по лесной дороге. Ситуация была критическая и Сысоев принял решение спрятать золото.

Выбрав подходящее место, чекисты торопливо выкопали ямы в трех разных местах, куда опустили опломбированные железные ящики.

    Надежно замаскировав сокровища, отряд выехал на ночную дорогу и двинулся на восток. Однако, через несколько километров он наскочил на боевое расположение немецкой мотопехотной дивизии. Не ориентируясь в ситуации, чекисты с боем прорвались в самый ее центр, и приняли последний смертельный бой.

    Однако, предусмотрительному майору Сысоеву, ранее покинувшему отряд с целью доставить карту с указанием места спрятанного золота, удалось в одиночку вырваться из «Киевского котла», в котором полегло в сырую землю более 650 тысяч красноармейцев.

    Пропитанной кровью и потом документ, лег на зеленое сукно стола Никиты Хрущева.

     11марта 1943 года советский летчик, старший лейтенант Леонид Хрущев, вылетев на боевое задание, оказался в немецком плену. Неприятная для Кремля новость, стала известна из немецких газет и пропагандистских листовок.

    Мало того, немцы подчеркивали факт его добровольного с ними сотрудничества.

Его отец – первый секретарь ЦК Компартии Украины, понимая, что такое ему не простят, решается на отчаянный шаг.

     Через агента советской разведки – польского князя Януша Радзивилла, близкого в дружбе с командующим военно-воздушной авиацией III Рейха Генриха Геринга, было предложено выкуп. За пленного Леонида – две тонны червонного золота.

Геринг, осознавая ухудшающееся положение на фронте, зная, что многие уже сомневались в победе, согласился.

     Через швейцарского адвоката он получает гарантию подтверждения заключенной секретной сделки.

     Летчика передают советским чекистам, которого доставляют в Москву, а на стол Геринга ложится карта с местом нахождения одного их тайников Березаньского леса. Он немедленно объявляет в вверенном ведомстве, секретную операцию «Молния Люфтваффе».

      Специальный отряд, самолетом прилетает в оккупированный Киев. Успешно откопав золото, немцы грузят его в свой транспортный «Юнкерс».

       Учитывая особую секретность и ценность груза, избегая утечки информации, самолет взлетает в ночную непогоду, и берет курс на Запад.

         Однако, в результате советской агентурной диверсии на киевском аэродроме, через полчаса полетного времени отказывает левый мотор. «Юнкерс» совершает вынужденную посадку в Виннице.

      Во время ремонта самолета возникает конфликт: дежурный по аэродрому офицер, не смотря на сопроводительные бумаги, подписанные в Рейх канцелярии, потребовал предоставить груз для досмотра. Получив отказ, придирчивый немец объявил об аресте самолета и, тут же получил пулю в лоб.

     Группа его сопровождения мгновенно была растеряна, так и не успев понять, в чем дело. Самолет, роняя приставленные ремонтные лестницы, рванул по взлетной полосе и прежде, чем завыла аэродромная сирена, исчез в ночном небе.

     Надрывно сопротивляясь сильному ветру, с трудом пробивая густую, низкую облачность, неисправный самолет потерял высотный ориентир и рухнул в гущу лесного массива в двух километрах от села Верхние Лубянки, немного не дотянув до Галицкого местечка Збараж.

        Утром, дежурный полевой жандармерии позвонил в Тернопольскую комендатуру и доложил, что по сообщению местного полицейского, в лесу упал немецкий транспортный самолет. Из Тернополя выехала поисковая группа, которая обнаружила обломки разбитого «Юнкерса» и двадцать ящиков, набитых золотыми слитками.

     Золото доставили в Тернополь и поместили в хранилище Рейхбанка (современное центральное отделение Ощадбанка).

     Его управляющий Рауль Мотке, изучив сопроводительные документы, отправил в Берлин курьера в ведомство Геринга. Однако, тот, послав телеграмму о прибытии на место, бесследно исчез. Вместо него, в Тернополь прибыл шеф-адъютант, полковник Р. Краузе, который проверил золото и составил акт.

      Вопреки всем законам, Краузе запретил его ставить на банковский баланс. Ему был присвоен статус военного трофея, а также установлен его владелец – Генрих Гимлер.»

http://reibert.info/threads/zoloto-kievskogo-gosbanka.21174/

     Если у кого из читателей есть свои соображения поэтому поводу, то милости прошу поделитесь с народом…

    И теперь, уже зная кто такой Шамрило Т.В. и почему он так важен для нашего повествования   давайте мы с вами уважаемый читатель прейдем к изучению и первого важного в его деле   документа.

    Прочитаем его внимательно, потому, что через 70 лет буде установлено другое место гибели Т. Шамрило, причем совершенно при других обстоятельствах и появится уже новый документ «Заключение эксперта» идентифицировавшего найденные в окопе остатки неизвестного советского солдата как принадлежащие - Т.В. Шамрило!

  И так вот документ доказывающий нам, что Т.В. Шамрило погиб в Киевском Гестапо.

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

СЕКРЕТАРЮ ЦК КП (б) У

Тов. КОРОТЧЕНКО Д.С.

Специальное сообщение

О гибели секретаря Киевского горкома КП (б) У – ШАМРИЛО

     НКГБ УССР были получены данные, что попавший в окружение бывший секретарь Киевского горкома КП (б) У ШАМРИЛО в начале 1942 года проживал в г. Киеве по улице Институтской в доме № 19, в квартире ГАЙВОРОНСКОГО Александра, до войны работавшего слесарем на Дарницком вагонно-ремонтном заводе.

    При немцах ГАЙВОРОНСКИЙ работал истопником домоуправления и одновременно занимался ремонтом радиоприемников городской немецкой комендатуры.

      Нами установлено, что на квартире у ГАЙВОРОНСКОГО систематически собирались его знакомые и коллективно слушали радиопередачи из Москвы.

      9 марта 1942 года, когда у ГАЙВОРОНСКОГО собрались для очередного слушания радиопередач, явились гестаповцы и арестовали присутствовавших там ШАМРИЛО, ГАЙВОРОНСКОГО с женой, КОНОНОВА И.П. и неизвестного по имени Петр.

        Во время ареста один из гестаповцев выстрелом из пистолета ранил ШАМРИЛО в плечо.

       Через несколько дней КОНОНОВ и Петр из-под стражи были освобождены, а ШАМРИЛО и ГАЙВОРОНСКИЙ с женой из гестапо не возвратились и, как видно из материалов предварительного расследования, были расстреляны.

По подозрению в предательстве ШАМРИЛО 14 ноября 1943 года арестованы:

1.         КОНОНОВ Иван Петрович, 1897 года рождения, уроженец г. Сталино, русский, беспартийный, до оккупации работал зав. магазином в с. Хотово Киевской области, при немцах – управляющий домами в г. Киеве.

2.         ТКАЧЕНКО Михаил Иванович, 1887 года рождения, уроженец с. Успенка Ворошиловградской области, бывший член ВКП(б) (с 1924 по 1928 г.), до оккупации работал слесарем на фотозаводе в г. Киеве, при немцах - слесарь завода «Ленкузня».

3.         О результатах следствия по делу будем информировать.

НАРОДНЫЙ КОМИССАР

ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ УССР Савченко

15 ноября 1943г.Киев

На документе резолюция: «т. Савченко. Необходимо докопаться до предателей т. Шамрило.

Д. Коротченко. 16.XI»

Государственный архив Службы Безопасности Украины. – Ф. 79.-Оп.1 (2001). – Д. 4. – Л. 4-6.

Оригинал. Машинопись.

     Дополнение: Обвиняемых Конова и Ткаченко расстреляли…

Доклад "Гаевого" о положении в оккупированном Киеве от 5 мая 1943 г.
опубликованный в сборнике "Київ у дні нацистської навали"
с. 348 "Шамрило - секретарь Киевского обкома КП(б) У. В городе имели место суждения, что он арестован и расстрелян".

1. Человек, который был арестован гестапо 9 марта 1942 г. как Шамрыло, имел подпольное имя Николай Кириченко.

2. Обвинения в сторону Кононова в предательстве им Шамрыло из-за отсутствия явных доказательств о его причастности к аресту гестапо Тимофея Шамрыло, были с него сняты в 50-х-60-х гг

       Вышеприведённый документ подтверждает и еще один независимый от первого документальный источник.

      Ведь в Киеве, кроме советского подполья активно боролось с немецкими оккупантами  и украинское националистическое подполье.

     И все диверсии, и актов саботажа совершенные членами националистами, потом коммунистическое подполье приписало себе в заслуги!

«Звіт ОУН про події та розвиток національно-визвольних змагань  на східноукраїнських землях

14 липня 1942 року ОГЛЯД ПОЛОЖЕННЯ І ПОДІЙ НА СУЗ»

«...Німці на днях від початку липня провели масові арешти і облави на комуністів, підстрілили і арештували одного з керівників комуністичної акції, бувшого секретаря комуністичної партії Києва — Шамри...

     14. VII.-1942.

 Копія. Машинопис. ДАВО: Ф. Р-1021, —Оп. 1.—Спр. 4.-Арк. 6—6 зв., 34—34 зв.

Документ опубликован в книге

Сергійчук Володимир. Український здвиг: Наддніпрянщина. 1941—1955. — К: Українська Видавнича Спілка, 2005. —с. 54-61

   Когда я  уже  закончил написание этой части то мне удалось еще найти и третий  важный  документ свидетельствоваший что Т.Шамрило не погиб в 1941 году.

26 березня 1943 р.

Совершенно Секретно

Информация о состоянии работы Киевской подпольной организации КП (б) У

...Проходя по Мариинской улице, Калмыков встретил зав[едующего] Горсобесом Смакотину, которая рассказала, что она зарегистрировалась в полиции, что, мол, зарегистрировался и т[оварищ] Шамрыло.

...Начали появляться за пропусками на выезд

 тт. Сезоненко - секретарь обкома ЛКСМУ,

 Ченчивой - секретарь Железнодорожного райкома КП (б) У,

 Стукан - зав[едующий] финчастью обкома КП(б) У,

 Симаков - инструктор сельхозотдела обкома,

 Курило - секретарь Макаровского РК КП(б)У.

Некоторые из этих товарищей говорили, что видели лично...Шамрыло - секретаря ГК КП(б) У...

    В мае месяце 1942 г. т.[оварищ] Геренрот встретился в Киеве с Женей, работавшей раньше в парикмахерской обкома КП(б)У.

    Она сообщила ему, что среди партийных и советских работников немало оказалось предателей...

     Она также сообщила, что обо всех подробностях хорошо знает Надя Шишенина, которая работала бухгалтером Киевского обкома КП(б) У, а в настоящее время работает официанткой в немецкой столовой на Бассейной улице, 3.

   В тот же день у т[оварища] Геренрота произошла встреча с Надей Шишениной...

   Она также сказала,что т[оварищ] Шамрыло находится в Киеве в глубоком подполье, а т[оварищ] Шевцов - где-то в Житомирской области. 

   Однако в связи с разоблачением почти всех явок, она отказалась связать т[оварища] Геренрота с какой-либо подпольной группой, все же подтвердила, что те товарищи, которые сохранились, находятся в глубоком подполье, что гестаповцы днем и ночью по всем улицам и домам шныряют в поисках т[оварища] Шамрыло и других...

26 марта 1943 г.

г.Старобельск Чепурной
ЦДАГО України. - Ф.1.-Оп.22.- Спр.11.-Арк. 1-11.

Оригінал. Машинопис.

    Тут было бы уместным задаться и вопросом, почему украинские историки до сих пор не подняли в архиве СБУ уголовное дело в отношении Кононова и Ткаченко и, во-первых, не выясняли то обстоятельство, что если факт гибели Т. Шамрило в Киевском Гестапо был документально подтвержден, то почему жене Шамрило Т.В.   был выдан в 1948 году вот такой документ.

Справка из ЦК КПУ

выданная 16.01.1948 г. жене Шамрило Л.Н.  в связи с ее обращением!

«Товарищ Шамрило Т.В. пропал без вести при выполнении специального задания партийных органов в период Великой Отечественной войны 1941-1945 годов в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками.»

         Тут, надо пояснить современному читателю, что общая формулировка «пропал без вести», при жизни И. Сталина было аналогичным понятию «находится под подозрением в том, что сдался в плен» и имя коммуниста Т. Шамрило, было «вычеркнуто» из истории КПУ Украины.

         Хотя с другой стороны никаких репрессивным мера со стороны советской власти ни жена, ни дочь Шамрило не подверглись.

        Так несовершеннолетней дочери назначили пенсию за погибшего отца, а жене дали двухкомнатную квартиру.

        О самом же Т. Шамрило длительное время в отрытой партийной печати (в частности там, где описывались действия советских подпольщиков в Киеве) больше нигде не упоминалось и имя его казалось «кануло в лету».

        Но, вот прошло 70 лет, когда, наконец исключительно волей случая «тайна» его исчезновения в 1941 году казалось бы открылась!

         И в украинские СМИ заговорили о Т.В. Шамрило, подавая эту новость как сенсацию.

        И вот, что этому поводу писала в 2011 году украинская пресса. Я не привожу точные ссылки так как не хочу без необходимости упрекать журналистов в поведённом ими поверхностном расследовании! И поэтому привожу только цитаты без ссылок.

        Авторы этих статей сами я думаю узнают свои работы, написанные в 2011 году.

               «Тайна Тимофея Шамрыло.  Об обороне Киева и золотую кассу подполья».

      «В субботу, 5 ноября 2011 года, в 10-00 в сквере возле Свято - Покровского храма в с. Гатное Киево - Святошинского района состоится торжественное захоронение останков 125 бойцов и командиров Красной армии, погибших при обороне Киева в 1941 году.

      Все они были найдены поисковыми АППО «Днепр - Украина " летом - осенью текущего года.

   Двадцать имен удалось восстановить. Один из них - Тимофей Власович Шамрыло.

      О нем сохранились вот такие данные:

      «6 июля 1941 ЦК КП (б ) У и Военный Совет КОВО утвердили штаб обороны Киева . В его состав вошли представители военного командования ПЗФ : полковник А. Ф. Чернышев (начальник штаба обороны ) и майор Д. Чукарев (начальник инженерной службы ) , секретарь Киевского обкома партии М. П. Мишин , председатель облисполкома Т. Я. Костюк , секретари горкома партии Т. В. Шамрыло и К. Ф. Москалец , председатель горисполкома И. С. Шевцов.

      И если верить этой информации, то оказалось, что Т. Шамрило в 1941 г. самовольно «не исчезал» и не был «расстрелян в 1942 году» в Киевском ГЕСТАПО, а   погиб в августе 1941 г. в неравном бою с немецкими войсками у села Гатное Киево - Святошинского района.

      Справка: в агусте 1941 г. с. Гатное брала немецкая 44-я пехотная дивизия (нем. 44. Infanterie-Division), позднее 44-я рейхсгренадерская дивизия «Хох унд Дойчемайстер» (нем. 44. Reichsgrenadier-Division „Hoch- und Deutschmeister“) — военное подразделение армии Третьего Рейха. Набиралось преимущественно из австрийцев

         В марте 1941 года дивизия была переброшена к границе Генерал-губернаторства и СССР. Была включена в состав 6-й армии, в состав группы армий «Юг». С началом операции «Барбаросса» дивизия устремилась на Украину, но под Дубно продвижение дивизии серьёзно замедлилось. В начале августа дивизия пошла на штурм Киева, но атака австрийцев провалилась. Только после включения в бой танковых частей Киев был взят, а 30 сентября дивизия взяла в кольцо крупные советские силы, отрезав им пути к отступлению.

        И что касается Т. Шамрило то   если поверить судебным экспертам, именно его останки среди еще 124 бойцов и командиров Красной армии, этим летом нашли поисковики.

       Но тогда с инициативы украинских журналистов искавших сенсаций общественное «расследование» только началось.

      И вот, что об этой истории дальше было написано в украинской прессе:

     «Два месяца эксперты- криминалисты восстанавливали внешность по костям черепа и сравнивали результат с прижизненным фото. Вывод: " коэффициент корреляций составляет 0,99834".

    Совпали возраст, пол и результаты идентификационных исследований.

Вот этот документ:

   (Но вы уважаемый читатель должны понимать, что «Заключение специалиста» а это не Акт судебно –медицинской (криминалистической) экспертизы, и он не есть источником доказательства ни в УПК ни ГПК Украины.)

    После этого начался поиск родственников и хоть каких-то документов, касающихся биографии Т. Шамрыло.

       Неизвестным было даже место его рождения. В сорок первом ему было 36 лет.

       Надо сказать, что этот человек неоднократно упоминается в мемуарах всегда в связи с деятельностью Штаба обороны Киева.

        Например, о Шамрыло пишет маршал Якубовский, а маршал Баграмян вспоминал, как " секретари городского комитета Т. В. Шамрыло и К. Ф. Москалец, председатель облисполкома Т. Я. Костюк и председатель горисполкома И. Е. Шевцов беседовали с руководителями отрядов ополченцев и самообороны "….

       Штаб обороны Киева (располагался в одном из зданий Софийского двора, на ул. Владимирской 24) решал многие важные вопросы, согласовывая свои планы с планами командования Юго-Западного фронта. 

     Тогда на полях в Гатное и Чабанов стрелковые части и десантники прежнему сдерживали попытки противника прорваться к Жулянам. Здесь он Шамрило) и попал под обстрел батареи 105- мм немецких орудий.

    Осколки от близкого разрыва попали ему в голову и после боя на перепаханных поле погибших, скорее всего, не нашли.

А в ночь на 19 сентября наши оставили Киев.»

   Но есть и другое более точное мнение. Так к примеру Валентин Бондар, эксперт-криминалист писал в: http://gulevich.net/pirsonaly.files/gulevich_medalion.htm

«- Здесь было небольшое окружение, и боя сильного не было. Немцы чисто выбили их минометным огнем.

    В каждом окопе - по 2-3- головы минометных. И много осколков. И капсула небольшая, она ложилась в карман прибрючный. И разрывало, когда - часть капсулы просто улетала.

       Вот казалось бы с Т. Шамрило наконец все стало ясно.

      Он как герой, погиб в бою.

       И казалось бы скромные послевоенные почести для Т. Шамрило – награждение юбилейной медалью за оборону Киева и присвоение одной из киевских улиц его имени были сделаны правомерно.

     Но один из корреспондентов газеты «Сегодня» все же пытается разобраться в этой истории дальше и находит несколько важных обстоятельств, позволяющихся засомневаться в однозначных выводах о том, что в братской могиле найден тот самый Шамрило:

    «На этом, понятное заканчивается, и начинаются сплошные вопросы. Золото партии»

      В глубоком окопе вместе с останками Шамрыло были найдены рядовой Алексей Гулевич, адъютант командира 64 стрелкового корпуса, мл. лейтенант Иван Покровский и армейский политработник.

     Личность последнего установить не удалось, хотя поначалу казалось, что читается надпись "Померанцев Ви .." на остатках удостоверение офицера - это стопроцентная идентификация .

   По сообщениям о потерях, полковой комиссар Померанцев Виктор Матвеевич, и.о. заместителя начальника отдела полит пропаганды 64 СК, пропал без вести.

    Однако вскоре выяснилось, что он остался жив.

    В 1943 году комиссар " выплыл " в «Первой курской партизанской бригаде» и благополучно пережил войну.

    Только звали его уже Григорий.

     Как рассказывает поисковик Виктория Нестратенко, в донесении, составленном в 1944 г. по данным Главного политуправления РККА, как родственника Виктора Померанцева указан брат - полный тезка, и номер его полевой почты.

    По номеру полевой почты удалось установить, что второй Виктор Померанцев был призван из Пензы.

     Однако пензяки по моей просьбе перерыли все и даже обзвонили всех однофамильцев - такого человека найти не удалось.

   И только когда в Москве удалось разыскать личное дело, выяснилось, что никакого полкового комиссара Виктора Померанцева не существовало, был именно Григорий Матвеевич Померанцев, 1899 года рождения.»

    «Среди мелко порванные документов, найденных в яме, нашелся также фрагмент удостоверение Сергея Марфунин, действующего зам. командира 64 СК по политчасти, тоже полкового комиссара.

   Однако останки принадлежат не ему!!!

   Если эти люди в тот момент остались живы, то почему они не доложили о гибели целого народного депутата?

   Или, по крайней мере, Померанцев, который выжил точно?»

   Тут я прерву цитирование газетной публикации, и зам риторический вопрос:

А почему никто не пытался выяснить то обстоятельство почему «Смерть» в одном и том же окопе, в одно и то же время собрала таких разных людей:

1.Секретарь Киевского горкома КПУ Т. Шамрыло

2. Рядовой Алексей Гулевич, адъютант командира 64 стрелкового корпуса,

А где сам командир 64 СК генерал майор Кулешов А.Д.?

3.мл.лейтенант Иван Покровский

4.Армейский политработник. Померанцев Виктор Матвеевич, и.о. заместителя начальника отдела полит. пропаганды 64 СК

5.полковой комиссар 64 СК Марфунин С.Ф (это ведь его документы нашли в том же окопе)?

    Так почему никто досих пор не пытался выяснить его и остальных погибших дальнейшую судьбу?

    А только ограничились личностью Померанцева, да и то как оказалось, не доверили проверку до конца.

      В связи с чем я и попытаюсь сам разобраться с вышеперечисленными личностями:

      Но сначала я хочу вам уважаемый читатель представить два описания боев с участием 64 СК под Киевом.

      Они нам помогут понять общую картину тех дней и уточнить дату гибели солдат и офицеров у с. Гатное Киево-Святошинского района. И почему выжили в этом бою Марунин, Кулешов, Померанцев, Иван Покровский и Т. Шарило!!!

Кстати о с. Гатное (чтобы читатель представлял себе место действия) это уже почти, что окраина Киевского жил. массива «Теремки». Далее идет с. Чабаны, а потом сразу и с. Гатное.

       И вот первый источник данных о тех давних событиях: http://militera.lib.ru/h/isaev_av3/04.html

                                                                        Штурм немцами Киева

        «Наступление на город началось не с того направления, на котором произошло первое столкновение защитников города с передовыми частями 13 танковой дивизии Вальтера Дюверта. Выдвижение войск началось с прорыва к Днепру южнее Киева. Ей противостоял 64-й стрелковый корпус, подчиненный непосредственно командованию фронта. Правым флангом корпус примыкал к Киевскому УРу, левым флангом-к 26-й армии Ф.Я. Костенко.

      До 29 июля корпус боев не вел, а с 30 июля против него и правого фланга 26-й армии началось наступление 75, 44, 71 и 95 пехотных дивизий.

      Немцам удалось оторвать левый фланг 64-го корпуса от 26-й армии. Под нажимом наступающих немцев соединения корпуса стали отходить в направлении на Киев.

     Попавшие под удар 71-я и 95-я пехотные дивизии, 165-я стрелковая дивизия отступали, «утратив связь со штакором штабом корпуса. и допустив хаос в тылах"

   Был организован сбор в беспорядке отступающих частей дивизии. Меры принимались самые жесткие, вплоть до расстрела наиболее "отличившихся".

     В тот же день "подвиг" 165-й дивизии повторил 377-й корпусной артиллерийский полк, самовольно оставивший позиции и отошедший к Киеву.

      Артполк был принудительно возвращен в Хотин к 17.00 1 августа.

   Частным боевым приказом командующего Юго-Западным фронтом № 00141 1 августа 175-я стрелковая дивизия и отряд Ф.Н. Матыкина были из состава 64-го стрелкового корпуса переданы в КиУР.

         3 августа 165-я стрелковая дивизия была выведена на восточный берег Днепра.

        Теперь 64-й стрелковый корпус объединял войска на восточном берегу Днепра от Бортничей до Ржищева.

         В его состав, помимо 165-й стрелковой дивизии, были введены переформируемая в стрелковую дивизию 7-я моторизованная дивизия (известная нам по дубненским боям, когда это соединение входило в состав 8-го механизированного корпуса), еще один "герой" 1 августа-377-й корпусной артиллерийский полк, а также 135-й и 555-й пушечные артиллерийские полки РГК.

     С 25 июля по 1 августа на фронте Киевского УРа было спокойно.

     1 августа немцы провели разведку боем.

     Действительно тревожная обстановка сложилась к вечеру 2 августа, когда стало известно об отходе соседа слева-64-го стрелкового корпуса.

     С утра 3 августа небольшие отряды немцев, прорвавшиеся вслед за отходящей 165-й стрелковой дивизией, проникли за передний край УРа, но были отброшены.

      К тому моменту построение заполнения КиУРа было следующим.

      На северном фланге оборонялись части 81-й моторизованной дивизии и 3-й воздушно-десантной бригады, в центре занимала позиции 175-я стрелковая дивизия, на правом фланге оборонялась 147-я стрелковая дивизия и отряд Ф.Н. Матыкина.

      Во втором эшелоне (по городскому обводу) располагалась 206-я стрелковая дивизия. В связи с осложнением обстановки на южном фланге обороны на это направление выдвинулись части 2-й воздушно-десантной бригады. В резерве находились различные сводные отряды.

        В 7 часов утра 4 августа немецкие войска начали артиллерийскую подготовку в юго-западном секторе УРа и вскоре перешли в наступление на фронте Юровка-Ходосовка.

       Четырем наступающим немецким дивизиям противостояли 2-я воздушно-десантная бригада и 147-я стрелковая дивизия, опиравшиеся на ДОТы КиУРа.

          Первый успех был достигнут немцами на левом фланге наступления, где восточнее Виты-Почтовой было блокировано три ДОТа и один ДОТ разрушен.

          5 августа успех был закреплен, и наступающие немецкие соединения вышли на рубеж Гатное-Новоселки-Хотов, то есть ко второй линии УРа.

         С северного фланга обороны на острие немецкого удара был переброшен на автомашинах батальон 3-й воздушно-десантной бригады.

         В 5.30 утра 6 июля 132-й мотострелковый полк 213-й моторизованной дивизии и 2-я воздушно-десантная бригада контратаковали в направлении Виты-Почтовой, отбросив противника на километр от занятого рубежа.

        Вечером после 17.00 немцы восстановили положение. 6 августа укрепленная полоса у Киева была прорвана. Немцы были верны себе и штурмовыми группами благополучно щелкали бетонные коробки как орешки.

        Согласно оперативной сводке штаба КиУР на 18.00 6 июля потери составляли:

"По неточным данным, наши части в течение 3–5.8.41 понесли потери убитыми, ранеными и пропавшими без вести:

147 стрелковая дивизия 600 стрелковый полк... до 1000 чел.

640 стрелковый полк... до 300 чел.

132 танковый полк... до 700 чел. 2 воздушно-десантная бригада .. до 200 чел.

     Всего потери составляют около 2200 чел.

    Эти потери будут выглядеть катастрофическими, если учитывать состояние стрелковых полков на тот момент.

     После боев 3–5 августа в 600-м стрелковом полку дивизии С.К. Потехина оставалось 230–300 человек. То есть полк потерял большую часть своего личного состава.

   К 7 августа все резервы командования КиУР, которые могли быть выделены для обороны внешнего обвода, были исчерпаны.

    В 14.00 были введены в бой последние резервы: сводный батальон 206-й стрелковой дивизии и батальон интендантских курсов. В контратаку также был брошен 728-й стрелковый полк 175-й стрелковой дивизии, наносивший утром 7 августа фланговый удар по наступающим немецким войскам в районе Юровки.

     Нет ничего удивительного в том, что в этих условиях командование Юго-Западного фронта отказалось от развития наступления 26-й армии Ф.Я. Костенко и развернуло острие ее удара на север, с целью оказания помощи защитникам Киева.»

     Второй источник информации: http://osetia.kvaisa.ru/1-rubriki/01-budem-pomnit-vsegda/zabytyj-korpus/ рассказывает о 64 СК. Но п сути это была необстрелянная и необученная «дикая дивизия» с призванными в армию горцами с Кавказа. Отсюда и ее быстрый разгром, и пленение болей части выживших солдат и офицеров.

Забытый корпус (автор Феликс КИРЕЕВ)

   «Многие интересующие историей Северной Осетии знают, что до революции во Владикавказе квартировал 81-й пехотный Апшеронский полк, здесь же был штаб 21-й пехотной дивизии, управление 3-го Кавказского армейского корпуса. В 1914 году все эти части ушли на фронт Первой мировой войны и с честью провоевали, покрыв себя неувядающей славой. Тем временем владикавказцы с тревогой и надеждой ждали известий с фронта, ведь в городе остались семьи многих офицеров и рядовых славного 3-го Кавказского корпуса.

     Прошли годы и во Владикавказе (теперь уже Орджоникидзе), продолжая военные традиции, вновь разместилось управление корпуса с подчиненными частями. На этот раз это был 64-й стрелковый корпус. Увы, судьба этого корпуса, в отличие от предшественника, была недолгой и менее счастливой.

     Корпус был образован весной 1941 года. В его состав вошли 165-я стрелковая дивизия, находившаяся в Осетии, и 175-я, располагавшаяся в Кабардино-Балкарии, а также части корпусного подчинения – 394-й и 596-й корпусные артиллерийские полки, 162-й отдельный саперный батальон и 42-й отдельный батальон связи.

     В марте 1941 года командиром корпуса был назначен генерал-майор Александр Демьянович Кулешов. Это был весьма опытный командир. Он участвовал в Первой мировой войне, с декабря 1918 года служил в Красной Армии. Гражданскую войну окончил военкомом дивизии, участвовал в боях с басмачами. Затем, продолжая военную службу, командовал полком, дивизией. В 1938 году был арестован, но в следующем году освобожден, после чего работал преподавателем Военной академии им. Фрунзе. В 1940 году ему был присвоено звание генерал-майора.  ……..

    В последних числах июня 64-й корпус по железной дороге отбыл на фронт, и к концу первой недели июля части корпуса начали выгружаться под Киевом. Почему-то было решено не использовать корпус как единое формирование. 165-я дивизия, формально оставаясь в составе своего корпуса, вошла в состав 26-й армии и была направлена южнее Киева в район г.Белая Церковь.

     Одним из первых сражений 165-й стрелковой дивизии с гитлеровцами был бой у г. Фастов 20 июля 1941 года. 562-й стрелковый полк дивизии находился в походной колонне, когда он из засады был внезапно атакован немецкими частями, которые наступали на Киев. Неожиданность нападе¬ния внесла некоторое замешательство. Но вскоре пехота залегла, артиллеристы развернули пушки и открыли огонь по фашистским танкам. Несколько вражеских машин было подбито. Шесть часов длился бой. Полк вынудил противника отойти, но и его потери были немалыми.

       К 25 июля 165-й дивизия держала оборону вдоль дороги Белая Церковь – Киев. На рассвете следующего дня противник обрушил удар артиллерии и авиации по дивизии, затем атаковал ее передний край крупными силами танков и пехоты. Атака противника с трудом была отбита, но дивизия понесла большие потери. В непрерывных боях она стала медленно отходить в сторону Киева, при этом 562-й полк майора Ивана Татарчука попал в окружение.

     165-й дивизия была выведена из 26-й армии и в течение месяца находилась в подчинении штаба Юго-Западного фронта, обороняясь на западном берегу Днепра на фронте Триполье-Ржищево (южнее Киева). Затем она вошла в состав 37-й армии, которой командовал в будущем печально-известный генерал А.Власов.

      В ночь на 7 августа немцы начали штурм Киева. 165-я дивизия до 16 августа успешно отражала все атаки и даже, когда остальные части 64-го стрелкового корпуса были вынуждены уйти на восточный берег Днепра, еще трое суток сражалась одна на западном берегу.

      На этом рубеже дивизия успешно защищала Киев до сентября, когда случилась катастрофа, и войска Юго-Западного фронта были окружены.

       Вместе с 37-й армией 165-я дивизия начала 17 сентября отступление от Киева на восток, стремясь вырваться из кольца.

         Войска двигались в общем направлении на Яготин и Пирятин. Части армии перемешались. Одна группа войск 37-й армии погибла в окружении к 21 сентября в 15-20 км севернее Киева, другая, большая часть, отошла в район Борисполя-Переяславля, здесь она продержалась до 23 сентября.

      Но основная масса войск погибла в районе города Яготин к 24 сентября. Войска сражались мужественно и отчаянно, но прорваться к своим удалось немногим. 165-я стрелковая дивизия погибла в окружении полностью, было утрачено знамя, штабные документы. В плен попал командир дивизии полковник Захаревич и сотни рядовых и командиров.

      Судьба полковника Захаревича до конца еще не выяснена. В ноябре 1942 года он находился в лагере, но среди освобожденных из плена, его нет. Среди тех, кого освободили в мае 1945 года, были: майор Филипп Стеблевец, капитан Николай Ануфриев, старшина Эльмурза Доев, рядовой Сергей Малиев и др.

     Пропали без вести дивизионные начальники – начальник химической службы майор Леонид Преториус, начальник штаба артиллерии майор Сергей Баранов, политрук Алексей Архипенко, батальонный комиссар Ефим Лифшиц, батальонный комиссар Николай Недоговоров… Были убиты начальник связи подполковник Овченков, лейтенант Михаил Рыбас, младший лейтенант Иван Нагорный,

      Перечислять погибших можно долго. Среди них были уроженцы Осетии: политрук Сламбек Бердиев, замполитрука Андрей Боков, рядовые Давид Фридман, Василий Бец, Магомет Кулиев, Александр Скиба, Михаил Чернуцкий, Григорий Бенеян…

      Но были и те, кому удалось вырваться из окружения или бежать из фашистского плена. Командиром батальона Киевского партизанского соединения стал бывший политрук Шмел Мукагов, штаб Тернопольского партизанского соединения возглавил бывший командир стрелко¬вого батальона 165-й стрелковой дивизии капитан Д. Цахилов.

     В партизанском отряде «Победители» сражались бывшие воины дивизии X. Хабалонов, X. X. Бутаев, на Украине и в Польше партизанской ротой командовал бывший комендант штаба 165-й стрелковой дивизии П. Ботоев, в движении Сопротивления в Греции участвовал бывший командир артиллерийского дивизиона дивизии А.X. Карсанов, в Чехословакии – рядовой Д. А. Албегов.

     Не менее трагична была судьба и другой дивизии 64-го корпуса – 175-й. К августу 1941 года дивизия в составе своего корпуса с боями отходила к позициям Киевского укрепрайона.

     К 3 августа противник всеми силами достиг переднего края основной обороны в южном секторе Киевского укрепленного района. Надежды гитлеровцев на плечах наших отходящих частей с ходу ворваться в укрепрайон не сбылись.

     175-я дивизия заняла оборону юго-восточнее Белогородки. Командование фронта передало ее в состав укрепрайона, а корпусные части и 165-ю стрелковую дивизию переправило на восточный берег Днепра.

    Комендант укрепрайона приказал немедленно выбить прорвавшиеся части противника. Командиры 147-й и 175-й дивизий С.К. Потехин и С.М. Гловацкий под огнем вражеской артиллерии объезжали полки, создавая ударные группы для контратаки. Почти все политработники находились на переднем крае. Начальник политотдела 175-й дивизии батальонный комиссар Кирилл Штанев в сопровождении молодого комиссара 632-го полка Георгия Пираторова обходил батальоны, разъясняя стрелкам, артиллеристам, саперам, как важно быстрее прийти на помощь окруженным в дотах боевым товарищам.

      Вечером 632-й стрелковый полк дивизии Гловацкого, 600-й и 640-й стрелковые полки дивизии Потехина поднялись в решительную контратаку. Когда под ураганным огнем противника движение замедлилось, вперед бросились командиры и комиссары полков, увлекая за собой подчиненных. Вслед за пехотинцами вручную катили свои орудия артиллеристы. Они били прямой наводкой по вражеским огневым точкам.

        Командир 630-го артиллерийского полка майор Иван Булейко двигался со своими связистами в первой линии контратакующих, на ходу управляя действиями артиллеристов. Вместе с ним был военком штаба дивизии Анатолий Третьяков. Они так увлеклись, что не заметили, как оторвались от своих частей и только чудом вышли из окружения.

       Войска 37-й армии не только отбили наступление на Киев, но сами нанесли контрудар и почти полностью восстановили положение по переднему краю укрепленного района, и боевые действия приняли позиционный характер.

    Тем временем на других участках фронта немцы продвигались вперед, окружая весь Юго-Западный фронт, в результате 15 сентября 1941 года гигантское кольцо вокруг 5-й, 21-й, 26-й и 37-й советских армий замкнулось. Вечером 17 сентября, буквально за несколько минут до окончательной потери связи со штабами армий, командующий фронтом генерал Кирпонос успел передать приказ окруженным армиям идти на прорыв в восточном направлении. Однако выйти из окружения мало кто смог.

       175-я дивизия почти полностью погибла под Борщаговкой (сейчас это уже Киев) в двадцатых числах сентября 1941 года.

       Пропали без вести командир дивизии полковник Гловацкий, подполковник Владимир Эрдман, начальник политотдела комиссар Кирилл Штанев, комиссар Тимофей Данченко, начальник связи подполковник Федор Федоренко, майор Самуил Гельфгат (командир 560-го стрелкового полка), майор Павел Шульга (начштаба артиллерии дивизии), майор Степан Трухний, майор Рубен Авакинян, капитан Дмитрий Борисенко, капитан Александр Гайдуков, лейтенанты Павел Калиниченко, Мухит Бароев, Максим Кульняшенко…

         В боях погибли капитан Павел Трофимов, майор Георгий Вернов, майор Киприан Попов, майор Николай Красовский, комиссар Виктор Шенгай, и многие другие командиры и рядовые. Были взяты в плен начальник артиллерии дивизии полковник Борис Валуйский, майор Николай Ульянов…

         Вместе со своими дивизиями погибло и все управление 64-го стрелкового корпуса. Пропали без вести начальник штаба корпуса полковник Иван Ивин, начальник связи подполковник Валериан Игнатьев, корпусной инженер майор Илья Ткачев, начальник снабжения автотранспортного имущества майор Василий Некрасов, помощник начальник оперативного отдела штаба корпуса майор Алексей Лютиков, полковые комиссары Виктор Померанцев и Сергей Морфунин, воентехник 2-го ранга Сергей Приходченко, младший воентехник Борис Куликов, старший политрук Владимир Жуковец…

       Из всего командного состава 64-го корпуса из окружения вышел лишь его командир генерал-майор Кулешов, но и он не избежал печальной участи своих подчиненных.

       В сентябре 1941 года генерал Кулешов был назначен начальником тыла 38-й армии, затем его послали на Урал на должность члена Военного Совета Уральского военного округа.

      Здесь ему поручили сформировать новую 175-ю дивизию, которую он возглавил в январе 1942 года. С мая того же года он был на Юго-Западном фронте где участвовал в Харьковском сражении и попал в плен в 13 июня. Пройдя несколько лагерей, генерал Александр Кулешов скончался в июле 1944 года во Флоссенбургском лагере».

      Итак, исходя из данных приведённых в двух вышеприведенных источниках, мы видим, что 64 СК был полностью разбил немцами и его остатки отступали к Киеву. Принятые меры п остановке немецкого наступления, успеха не принесли.

      И, отсюда мы впервые установили, время гибели в окопе у с. Гатное, Алесея Гулевича, Ивана и других 122 бойцов и командиров приходится на период исключительно-между  4 - 6 августа 1941 года.

     Но как сам дальше увидит читатель И. Покровский, Померанцев В.М. и Марфунин С.В.  в документах Генштаба СССР значатся погибшими в октябре-ноябре 1941 года!

    А «погибшего» под с. Гатное Шамрило Т.В.  видели в сентябре 1941 г. в Киев и под Киевом. Кроме того, как мы знаем он был в марте 1942 г. арестован в Киеве сотрудниками Гестапо.

   Теперь, когда мы разобрались в общей обстановке тех лет, давайте попытаемся подробно разобраться с теми солдатами и офицерами чьи тела и документы были найдены в окопе под с. Гатное.

     И первым у нас идет рядовой Алексей Гулевич.

      Вот что мне ужалось найти о нем в Военных Архивах РФ.

     Гулевич Алексей Иванович, 1914 г.р. (г. Кемерово).

     Призван Кемеровским ГВК 07.02.1940 г. Красноармеец, стрелок. Пропал без вести в сентябре 1941 г. (письменная связь прекратилась в июле 1941 г.).

     Жена – Гулевич Евдокия Федоровна, г. Кемерово, шахта Пионерка, ул. Луговая, д. 17 (Соц-город, д. 16, кв. 5).

     Источник информации: ЦАМО, номер фонда 58, номер описи 977523, номер дела 156. Книга памяти Кемеровская область Том 1. ОБД "Мемориал".

    Есть даже семейное фото Гулевича А.И.

     Теперь дальше у нас идет мл. лейтенант Иван Покровский! Есть и на него данные в Военных архивах РФ.

Покровский Иван Иванович, 1902 г.р., последнее место службы 64 СК, воинское звание мл. лейтенант, пропал без вести.

И вот самое главное- ДАТА ВЫБЫТИЯ ИЗ СТРОЯ ДЕКАБРЬ 1941 г. 

 Источ. Данных ЦАМО. Номер фонда 33, номер описи 563783, номер дела 18

  Дальше у нас идет армейский политработник Померанцев Виктор Матвеевич

О нем мне удалось собрать вот такие данные. По ОБД...Номер записи    6531343

Померанцев   Виктор Матвеевич

Последнее место службы   и.д. зам.начальник ОПП 64 стр.корпуса

Воинское звание   полковой комиссар

Причина выбытия   пропал без вести

Дата выбытия   __.__.1941

родственники   брат Померанцев Виктор Матвеевич, пп 61271-Ю

Приказ об исключении из списков ГУК НКО 02.01.1945

Название источника информации   ЦАМО, Номер фонда источника информации   33

Номер описи источника информации   11458, Номер дела источника информации   435

Донесения о безвозвратных потерях гл. полит. упр. рабоче-крестьянской Кр. Армии 04.12.1944

    А закончив с вышеназванными лицами мы можем заняться и выяснением судьбы их командиров: командира СК корпуса генерал майора Кулешова и его зама. –полкового комиссара Марфунина

     Александр Демьянович Кулешов (1893—1944) — советский военачальник, генерал-майор(1940), участник Первой мировой, Гражданской и Великой Отечественной войн. Во время Харьковской операции 1942 года взят в плен, умер в плену[1].

      Александр Кулешов родился 11 августа 1893 года в деревне Семенково Московской губернии вкрестьянской семье. После окончания четырёхклассной земской школы работал в отцовском хозяйстве. В 1914 году, с началом Первой мировой войны, Кулешов был призван помобилизации в царскую армию, принимал участие в войне вплоть до 1917 года, дослужился до звания унтер-офицера.

    В феврале 1918 года добровольно вступил в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию. В 1918—1922 годах он принимал участие в Гражданской войне, занимал должности комиссара полка, бригады, дивизии. В 1922—1924 годах служил командиром стрелкового полка, затем в течение года учился на высших командных курсах РККА. В 1925—1933 годах Кулешов командовал стрелковой дивизией, в 1933—1936 годах был слушателем Военной академии имени М. В. Фрунзе. Окончив академию, Кулешов ещё год командовал дивизией, а в 1937—1938 годах — ОКЖДВ.

       В 1938 году Кулешов был уволен из рядов Красной Армии и арестован. В 1940 году он был реабилитирован, восстановлен в армейских кадрах и назначен на должность старшего преподавателя Военной академии Генерального Штаба. 4 июня 1940 года Кулешову было присвоено звание генерал-майора[1].

        В начале 1941 года Кулешова назначили командиром 64-го стрелкового корпуса в СевероКавказском военном округе. После начала Великой Отечественной войны занял должность заместителя по тылу командующего 38-й армией Юго-Западного фронта генерал-лейтенанта Рябышева. В этой должности в составе армии принимал участие в Киевской оборонительной операции. В декабре 1941 года он был назначен командиром 175-й стрелковой дивизии 28-й армии.

         Принимал участие в Харьковской операции 1942 года. При отходе войск на восток танковые силы противника прорвали оборону 175-й стрелковой дивизии и атаковали её командный пункт. В бою Кулешов был взят в плен. Содержался в концентрационном лагереФлоссенбюрг. Весной 1944 года умер от побоев и истощения.

       Полковой комиссар Марфунин Сергей Васильевич, 1902 г.р., последнее место службы :; СК,  ПРОПАЛ  БЕЗВЕСТИ в ОКТЯБРЕ 1941 г.!

Источник данных: ЦАМО, номер фонда 33, номер источника информации 11458, номер дела источ. Информации 708

  И как сам убедился читатель. Тела ни Петровского ни Марфунина в окопе под с. Гатное не обнаружено.

  Найдены только остатки их личных документов. К стати это относится и к Т. Шамрило, хотя именно его и ошибочно связывают с один из тел погибших.

И тут этот спорный   вопрос решить может только проведение ДНК экспертизы.

  Но в его случае предполагаемых остатков, кроме документов были найдены несколько его личных вещей.

     Меня же в журналистском описании «раскрытия могил павших бойцов» (вернее открытия их остатков, оставшихся не захороненными 70 лет, насторожил тот факт, что тела погибших солдат находились «среди мелко порванных документов»!   

     Такое ощущение, что порванными документами посыпали тела уже убитых при минометном обстреле солдат.

      И тут для объяснения этого факта не вписывающуюся в общую картину боя и смерти в бою советских солдат мы можем выдвинуть вот такое пояснение.

       Ряд лиц, в первую очередь очевидно из числа офицерского состава 64 СК действительно находились 4-6 августа 1941 г. в раскопанном поисковиками у с. Гатное окопе. Там же был примкнувший к ним Шамрило Т.В.

      Так же мы можем с большой долей вероятности говорить, что очевидно вся эта группа лиц находясь в окружении или полу окружении немецких войск и не желая попадать в плен в качестве офицеров и тем более политработников (которых согласно соответствующей Директиве Гитлера- Приказ о комиссарах) немецкие войска в плен не брали!) умышлено и добровольно уничтожали имевшийся при них документы, удостоверяющие их личности!

      А Т. Шамрило к тому же кроме документов, избавился еще и от целого ряда личный вещей п которым его немцы могли опознать как партийного функционера высокого ранга.

       В частности, он имел подписанный его фамилий компас!

Вот эти вещи на фото:  

       Теперь о том документе касающегося Т.Шамрило что был найден в окопе:

       Что касается самого Шамрило Т.В. то журналисты в свое время так же выяснили и следующее:

        В окопе (фактичекски братской могиле) был найден - клочок учетной карточки члена партии с первыми буквами фамилии Шамрыло,

        И тут все историки в один голос заявили, что в СССР такого факта не могло быть и «учетная карточка» на члена КПСС никогда ему не передавалась на руки.

      Документы такого рода хранились только в закрытых Партийный архивах.

       Далее пошли комментарии уже не от историков, а от имени поисковиков АППО которые я считаю нужным тут привести:

       Так заместитель руководителя Аппо " Днепр - Украина " Сергей Распашнюк , заявил, что» «объяснение этому может быть только одно: Тимофей Шамрыло готовился остаться в подполье после оставления войсками Киева .

       По тем справкам, что мы сумели поднять, по сведениям периода оккупации известно, что Шамрыло до 1942 года разыскивали гестапо.

       Задержанные комсорг и парторги давали показания, что именно он был владельцем кассы для организации подполья в Киеве, - говорит Распашнюк .

     - Что такое касса?

       Это ювелирные изделия, может быть золотой песок или несколько слитков. Не очень много, никто не думал, что оккупация продлится долго.

     Я не исключаю, что эту кассу он не успел никому передать.

      И или она осталась где-то на передовой, или ее забрал кто-то из тех, кто потом активно помогал немцам искать Шамрыло, зная, что никого не найдут.»

      Тут я забегая наперед хочу поправить Сергея Распашнюка   сразу по двум его комментариям:

      При эвакуации гос. учреждений из Киева все партийные архивы   где были личные дела на всех коммунистов и кандидатов в члены партии были благополучно вывезены первыми!

      И никому из коммунистов оставшихся на подпольной работе в Киеве не выдавали на руки их «Учетные карточки»! Наоборот им выдавали фальшивые документы, меняли фамилии и устраивали жить по новым адресам. И делалось это с целью затруднить немецкой политической полиции Гестапо розыск и задержания подпольщиков.

      Если же допустить ту версию, что действительно Т. Шамрило был в сентябре 1941 г. в составе отряда советских солдат в районе с. Гатное и он имел на руках свою «Учетную карточку» то она ему понадобилась бы в первую очередь для того что бы уничтожить о себе в советских архивах всякое упоминание.

     А это могло понадобится Т. Шамрило лишь с той целью, что он сменив фамилию (т.е. оформив на себя новые документы, но на другое имя) и не желая принимать личного и активного участия в порученной ему подпольной деятельности, подбросив в окоп к убитым советским солдатам свои порванные документы и ряд ненужных личных вещей, имитировал таким образом свою «гибель» в бою.

    Причем сама «учетная карточка» тогда быть или дубликатом из Республиканского партийного архива ЦК КПУ или просто сфабрикована Т.Шамрило….

   Сам же  Т. Шамрило совершив эти действия, не мог предположить, что никто в с. Гатном   ни немцы, ни местные жители, после боев, не будет хоронить тела брошенных в окопах солдат.

       И при этом не будут ими найдены сфальсифицированные им «доказательства его гибели»!

      Тем не менее Т. Шамрило пока еще Киев был под властью советских войск успел после 4-6 августа (боя у с.Гатное) «засветиться» публичным появлением в нескольких местах.

         В частности, выступил по Киевскому радио. Потом Т. Шамрило свидетели видели под Киевом во время отступления советских войск, затем Т. Шамрило видели в немецком плену!

         Примеры:

       Из воспоминаний об истории коммунистического батальона при Сталинском РПК г. Киева, участницы обороны Киева в 1941 г., Бойко Марии Фёдоровны.

   "16 вересня 1941 р. був скликаний партійний актив м. Києва в приміщенні Київської Державної Консерваторії, яка містилась по Музикальному провулку. На зібранні було поставлено питання: оборона міста та результати боїв за Київ. Заклик до комуністів про їх відповідальність перед Батьківщиною зробив тов. Шамрило - секретар Міськкому КП(б) У м. Києва "

        Сообщение от 5 октября 1943 г. тов. Чапкова Петра Фёдоровича, быв. секретаря по кадрам Ленинского райкома партии гор. Киева, о пребывании на оккупированной немцами территории.

    «Я работал начальником строительства на оборонном участке в районе Борисполя. Вечером 17-го сентября 1941 года, приехав в райпартком, я застал там секретаря горкома партии тов. Шапочникова, который сообщил мне о решении о сдаче города и эвакуации.

     18-го сентября утром Ленинский районный комитет с оставшимся активом и с остатками истребительного отряда выехал в направлении Борисполя, где и остановился.

    На следующий день, т.е. 19 сентября я в Борисполе встретил своего товарища командира авиадивизии по обороне гор. Киева, героя Советского Союза, полковника Зеленцова, который предложил мне присоединить колонну Ленинского райпарткома к автоколонне авиадивизии и дал для наших машин такие же опознавательные знаки, какие были на машинах авиадивизии. Наша колонна находилась в районе Бориспольского вокзала, а колонна авиадивизии - на аэродроме. Я договорился с первым секретарём РПК тов. Романченко, что он остаётся при колонне РПК, а я буду при колонне авиадивизии и буду поддерживать связь с нашей колонной с тем, чтобы, в случае отъезда, обе колонны соединились.

      20-го утром немцы начали обстреливать Борисполь из миномётов, и я сразу вернулся к нашей колонне, чтобы перебросить её на аэродром. Но я колонны уже не застал, она выехала в неизвестном направлении и с этого времени я никого из них больше не встретил. 
Возвращаюсь обратно на аэродром.

    По дороге встречаю инструктора Ленинского райкома комсомола Кныш Антонину. Я и её захватил на аэродром.

    На машине командира авиадивизии я проехал приблизительно три километра левее аэродрома в поисках колонны, но никого не нашёл.

    После этого я вернулся в колонну авиадивизии, с которой и отступил в направлении Барышевки.

Самолёты, конечно, с командиром дивизии и его начальником штаба улетели.

   Остались комиссар авиадивизии и его заместитель Орлов, с которым мы и попали в село Борщев, окружённое болотами.

   В селе Борщев я на второй день встретил Шамрыло и больше никого не видал.  ЦДАГО України. - Ф. 1. - Оп. 22. - Спр. 373. - Арк. 118-119.

       Пашко Я.Є. Місто-герой на Дніпрі. - К., 1969. с. 272-274.

         "У надзвичайно тяжкому становищі опинилася і група керівного партійного і радянського активу столиці України. До неї входили група працівників ЦК КП(б) У на чолі з секретарем ЦК Й. Г. Лисенком і група міського партійного активу, очолювана секретарем обкому партії М.П. Мішиним і секретарем міськкому партії Т.В. Шамрилом, які залишалися в Києві до останнього дня оборони...

         За вказівкою ЦК КП(б) У ця група виїхала з Києва 17 вересня. Вона повинна була рухатись за військами і після виходу з оточення перейти в розпорядження ЦК КП(б) України. Але у зв`язку з становищем, що склалося, з цієї групи було створено загін, озброєний гвинтівками, автоматами, ручними кулеметами і гранатами.

      Очолювали загін секретар обкому партії М.П. Мішин і секретар міськкому партії Т.В. Шамрило.

    На світанку 21 вересня загін виступив з лісу на схід від Дарниці у напрямку на Бориспіль та Іванків.

        Уже через дві години загін змушений був вступити у нерівний бій з фашистськими військами біля села Іванків Бориспільського району Київської області і, зазнавши великих втрат, відступив, перемішавшись з іншими загонами...

        Ті, хто залишився в живих, кому не вдалося пробитися з оточення, пішли у партизанські загони або повернулися в Київ і вели боротьбу з фашистськими окупантами, беручи активну участь у роботі партійного підпілля. Серед них були секретарі міськкому Т.В. Шамрило, К.П.Івкін, А.П.Каравай та інші. Вони мужньо боролися проти окупантів і загинули як вірні сини Батьківщини".

       Другой свидетель генерал Алидин утверждает, что "утром 19 сентября в здании обкома и горкома партии нас оставалось всего четверо: мы с Шамрыло, молодой парень по имени Миша, работавший секретарем в приемной, и водитель автомашины".

     Из Киева они якобы выехали вместе, и за их спиной взорвались мосты. На рассвете 20 сентября в "мелколесье у Бориспольского аэродрома» состоялось собрание партактива, где выступал Шамрыло и "с горьким юмором говорил, что теперь положение партийных работников изменилось", и каждый становится "рядовым бойцом партии, армии, Родины".

    Затем за Борисполем состоялось еще одно, последнее заседание Штаба обороны Киева и Шамрыло куда-то исчез, "уехал вместе со всеми.»

      Интересно, что с такой же противоречивой информацией в 1942 и 43 годах, по словам жены Шамрило эвакуировавшейся в г. Уфу делились с ней и вышедшие из окружения люди.

      Кстати, там же был и тот же Алидин, получивший должность в Уфимском горкоме ВКП(б).

А еще были и такие что утверждали, что Т. Шамрило был ранен и его оставили в лесу под Борщовым. (то же утверждается в сборнике "Подвиг на віки" от 2000 г.).

     Другие же наоборот, говорили, что видели Т. Шамрило идущим в лагере военопленных!

     Из записи беседы с начальником политотдела КИУРА И.В. Белоусом:

      "К вечеру я был доставлен в лагерь военнопленных в Яготине...В Яготинском лагере я встретил Шевцова, секретаря Дымерского райкома, секретаря Горсовета и ряд других работников киевского городского актива.

    В лагерях Яготина, Борисполя, Дарницы и Киева многие наши партийные работники и сотрудники НКВД были выданы своими же пленными красноармейцами. На глазах у всех военнопленных очень много людей было истреблено. В то время в плену ещё находились товарищи Шамрило и Лысенко".

Еще один документ:

Сов. Секретно

      Из материалов тов. Садовничего - секретаря Бородянского РК КП (б) У, вышедшего из подполья

         С 12 ноября 1941 г. по 19 декабря 1941 г., будучи в совхозе, со мной в доме жил т. Кулик Г. и Рыжикова, позже Кулик выехал в г. Киев...

     Через два месяца, примерно в феврале 1942 г., т. Кулик прислал женщину на связь - Соню Лавриненко с письмом, где писал, что они, Кулик, Ивкин - секретарь Киевского горкома КП (б) У, Бруз Сеня - секретарь Белоцерковского РК КП (б) У, остававшиеся в г. Киеве, начали вновь издавать сеть подпольных организаций, печатают листовки...   

     На протяжении 3-х месяцев связи с Киевом не было, я решил под предлогом забрать одежу командировать "жену" Рыжикову Дину в Киев......

      Рыжикова 2 или 3 июня 1942 года выехала для связи в г. Киев с тем, чтобы получить какие-либо указания...

     Будучи в г. Киеве, Рыжикова два дня обходила все конспиративные квартиры, чтобы кого-либо увидеть и лишь перед отъездом случайно на глухой улице встретила Кулика Г. с портфелем, хорошо одетым, в портфеле был револьвер, граната и печать.

        Тов. Кулик Г. сразу встретил т. Рыжикову не особенно приветливо, заносчиво, стал говорить, что вы там отсиживаетесь и т.д.

        Позже зашли в квартиру и начали вести разговор более спокойно.

       Тов. Кулик сообщил, что уже 10 дней ищет Ивкина - Петровича и не может найти, что Бруза Семёна тоже не может найти, что у него с Ивкиным на почве работы имеются некоторые разногласия. 

       Также Рыжиковой Кулик сообщил, что Шевцов председатель горсовета и Шамрило - секретарь Горкома под Киевом тоже отсиживаются...

     ЦДАГО України. - Ф. 1. - Оп. 22. - Спр. 8. - Арк. 49-54.

      Как бы там ни было, но в итоге в марте 1942 г. Киевское гестапо задерживает живого Т.Шамрило проживавшего под чужой фамилией «Николая Кириченко» на одной из конспиративных квартир в г. Киеве.

      Теперь мое второе возражение к комментарию Сергей Распашнюка

    И оно состоит в том, что не один только Т. Шамрило знал то место (места) где находилась подпольная партийная касса! Это противоречило всем правилам конспиративной деятельности.

     У Т. Шамрило ведь был, и специально назначенный ЦК КПУ заместитель: Хохлов Виктор Игнатьевич проживавший по ул. Кагатной 43 (теперь пр. Победы) и до начала войны бывшим начальником цеха на заводе "Большевик" в Киеве.

     И именно на него, как на заместителя Т. Шамрило было возложена обязанность по охране партийной кассы.

    А у Хохлова была родная сестра Ольгу Хохлову, состоявшая как раз связной между Т. Шамрило и В.  Хохловым!

     Но В. И. Хохлов отказался начать тратить деньги с «партийной кассы» до личного приказа Т. Шамрило, за что и был убит (отравлен) новым и «САМОЗВАННЫМ» руководителем первого состава киевского подполья Ивкиным В.П.

         О том, что именно так умер В.Хохлов, говорит то что он был похоронен на Лукьяновском кладбище. А Киевское гестапо никогда не выдавало тела казенных родственникам и хоронили их в безвестных братских могилах.

       Такая же участь очевидно вскоре постигла и его сестру Ольгу Хохлову которая тоже была похоронена рядом с братом.

   Вот документ достоверно описывающий чем занималось Киевское коммунистическое подполье:

ИЗ ДОКЛАДНОЙ ЗАПИСКИ ИНСТРУКТОРА ОРГИНСТРУКТОРСКОГО ОТДЕЛА ЦК КП/Б/У И. МИРОНОВА СЕКРЕТАРЮ ЦК КП/Б/У Д. КОРОТЧЕНКО О СОСТОЯНИИ РЯДА УКРАИНСКИХ ПАРТИЗАНСКИХ ОТРЯДОВ И КИЕВСКОГО ПОДПОЛЬЯ 22 мая 1943 г. 

Сов. Секретно 

СЕКРЕТАРЮ ЦК КП(б)У Тов. КОРОТЧЕНКО Д.С. 

ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА  

О киевском подполье

   Связавшись с секретарем подпольного партийного комитета Петровского района гор. Киева т. Скляренко, который в это время прибыл из Киева в отряд т. Науменко (т. Скляренко бывший инструктор отдела кадров Петровского PK КП(б)У г. Киева, попав в окружение в сентябре 1941 года, не выбравшись из этого окружения, возвратился в Киев, где и находился до мая 1913 года). Тов. Скляренно сообщил мне следующее:

   С возвращением в Киев секретаря Киевского горкома КП(б)У по кадрам Ивкина, который не выбравшись из киевского окружения, 15 октября 1941 г. параллельно с подпольными партийными организациями, оставленными при отходе из Киева частей Красной Армии, был создан подпольный горком КП(б)У во главе с Ивкиным и девять районных Оргбюро...

    Районные оргбюро создавались в количестве трех человек, главным образов, из товарищей, не выбравшихся из киевского окружения. В районные оргбюро подбирались из товарищей по принципу прежней работа в данном районе...

  Также был создан Киевский горком комсомола во главе с Кучеренко.

  Вначале - подпольные организации, созданные Ивкиным, своей деятельности не проявляли, за исключением сбора средств и выявления оставленных при отходе материальных ценностей и продуктовых баз.

   В конце октября 1941 года, когда из оставленного при отходе подполья был арестован гестапо секретарь горкома т. Рудешко, а затем последовали массовые аресты и преследования районных подпольных работников, в результате чего многие были арестованы и расстреляны и часть боясь арестов покинули гор. Киев, тогда в начале ноября 1941 г. был созван Ивкиным им созданный горком КП(б)

     У...на котором Ивкин заявил: "оставленное по городу Киеву партийное и комсомольское подполье не успевшее ничего сделать предательски разгромлено и рассеяно.

    Сейчас в Киеве осталось единственное подполье - это подполье, созданное нами.

    Оставшийся из Киевского горкома т. Хохлов никакой деятельности не проявляет. Поэтому с сегодняшнего дня наше подполье является единственным и основным в Киеве, и мы начинаем активно развивать свою деятельность"...

  В январе или в начале февраля 1942 г. по заданию Ивкина был отравлен т. Хохлов якобы за то, что он отказался отдать ценности, оставленные ему для подпольной работы.

  Сначала на заседании горкома КП(б)У было поручено Ревуцкому и Кучеренко убить Хохлова. но когда эти отказались, Ивкин поручил другим, которые во время выпивки на Сырце отравили т. Хохлова.

    После отравления Хохлова у него особых ценностей не оказалось. Как далее сообщил т. Скляренко, что Хохлов якобы был связан с Шамрыло -секретарем Киевского горкома КП(б)У, который не выбравшись из киевского окружения, возвратился и поселился в одном из сел около Киева.

  Якобы Хохлов, когда от него Ивкин требовал ценности, заявлял, что он без разрешения Шамрыло никому ничего не даст и отказался указать Ивкину местонахождение Шамрыло.

   Особо видной работы подпольные организации, созданные Ивкиным, провести не успели, за исключением издания трех листовок...

    Кроме этого было экспроприировано 10 банков, где изъято свыше 500 тысяч рублей и по заданию горкома КП(б)У был убит проф. Ревуцкий за то, что выступил в киевской газете с клеветнической статьей на советскую культуру.

 Также ничего особенного не сделали и подпольные районные оргбюро.

  На этом и прекратилась деятельность подпольных организаций, созданных Ивкиным.

  5 мая 1942 г. был арестован Кучеренко, 15 мая 1942 г. Ивкин, 25 мая 1942 г. Ревуцкий и расстрелян с опубликованием в газете якобы за то, что убил проф.Ревуцкого. Также был арестован и расстрелян член горкома Пащенко. Член горкома Мартынов был убит в марте 1942 года по заданию горкома Кучеренко, как провокатор.

  После ареста Кучеренко, Ивкина, Ревуцкого, Пащенко были разгромлены и рассеяны подпольные организации и районов, кроме Петровского райкома.

    С арестом членов Киевского горкома КП(б)У, как заявляет т. Скляренко, по Киеву было арестовано и расстреляно около 6.000 коммунистов.

  Разгром второго киевского подполья, как сообщает т. Скляренко, произошел в силу беспечности со стороны Ивкина. Ивкин был окружен темными лицами как женщин, так и мужчин, с которыми вел разгульную жизнь.

  Ивкин не придерживался самих элементарных правил конспирации. Были случаи, когда Ивкин созывал совещание секретарей райкомов КП(б)У днем в скверике около Лукьяновского базара и при прохожих давал секретарям райкомов те или иные поручения.

  Кроме этого, Ивкин был связан с неким Медведевым, который представлялся как личный порученец И.С. Хрущева и что якобы он был оставлен для подпольной работы в Киеве. Ивкин неоднократно от Медведева получал определенные суммы денег и ценности. По сути Медведев работал в гестапо и не малую роль сыграл в разгроме киевского подполья.

  Как далее сообщил т. Скляренко - 2 сентября 1942 года к нему на квартиру вечером явился Кучеренко и со слезами на глазах, невнятно стал просить прощенье.

   Скляренко, опасаясь провокаций со стороны Кучеренко, в этот вечер не стал с ним разговаривать и назначил с ним свидание на следующий день и в другом месте. При встрече Кучеренко рассказал т. Скляренко следующее: что 5 мая 1942 г. он на Евбазе во время встречи со связной, которая якобы должна была принести ему листовки, был схвачен пятью гестаповцами и доставлен в гестапо на ул. Короленко, в бывшее помещение НКВД УССР.

   В гестапо подвергся сильным пыткам, в результате которых он якобы был вынужден выдать несколько человек из комсомольского подполья и то только технического персонала и что он освобожден под расписку с тем, что поможет гестапо разыскать Шамрыло - секретаря Киевского горкома. КП(б)У и Черкасова - коменданта г. Киева.

   Для этого ему была отведена специальная квартира, куда к нему ежедневно должен был являться агент гестапо, а также были выданы соответствующие документы на право жительства в Киеве. И далее Кучеренко заявил, что он для гестапо делать ничего не будет и просил т. Скляренко включить его в подпольную партийную работу.

   Тов. Скляренко согласился подключить его в подпольную работу и стал давать ему отдельные поручения. Сначала ему было дано задание организовать подпольную типографию, что и было выполнено. Затем было дано задание отпечатать и распространить листовки, что также было сделано. Позже Кучеренко поселился вместе с т. Скляренко и жили вместе -Скляренко, Морозова и Кучеренко... Кучеренко будучи арестованным, под определенным физическим воздействием полностью разоблачил киевское подполье комсомола, а также известное ему партийное подполье и дал подписку работать в гестапо, т. е. завербован...

     Далее Кучеренко сообщил т. Скляренко, что у него с Ивкиным в гестапо была очная ставка, и когда Кучеренко был введен в кабинет следователя, то в кабинете уже сидел Ивкиным хорошо одетым, курил сигару и перед ними на столе стоял недопитый бокал вина.

    Как только был введен Кучеренко, Ивкин, не дожидаясь вопроса следователя, заявил: "Вот это Кучеренко - секретарь Киевского горкома комсомола в прошлом и в настоящем". После чего якобы Кучеренко был вынужден признаться, что он Кучеренко и секретарь горкома комсомола.

 Также у Кучеренко была очная ставка с Медведевым, который подтвердил тоже самое, что и Ивкин.

      Далее Кучеренко видел в гестапо Кулика - бывшего работника Киевского обкома КП(б)У, говорил с ним и который сообщил ему, что он в августе 1942 года был арестован в Курской области.

     По неточным данным Кулик якобы из-под ареста освобожден.

      Кучеренко также видел в гестапо арестованного Шевцова - председателя Киевского горсовета, встретились в коридоре, с Шевцовым не разговаривали. Шевцов был плохо одет и сильно заросшим.

  Кучеренко, будучи арестованным, неоднократно вместе с гестаповцами ходил на операции по аресту партийных и комсомольских работников. Как объясняет это Кучеренко, он и другие арестованные ходили только и указывали местожительство подлежащих аресту. Кучеренко признался т. Скляренко, что он ходил и к нему два раза, но не застал дома.

     Далее сообщил т. Скляренко, что Романченко - бывший секретарь Ленинского райкома КП(б)У гор. Киева и Листовничий - бывший зам. зав. отделом кадров Киевского горкома КП(б)У оказались предателями - работали в областной полиции следователями по политическим делам. По неточным данным Романченко переведен в Уманскую полицию, а Ластовничий расстрелян.

     Оставляемая ЦК ЛКСМУ для подпольной работы некая Джимми Александра оказалась немкой и на второй день прихода немцев явилась в гестапо, сдала ценности, оставленные ей для подпольной работы, разоблачила известное ей комсомольское подполье и стала работать в гестапо.

    В настоящее время в Киеве проживает бывший секретарь Киевского горкома КП(б)У по оборонной промышленности т. Беземчук, который никакой деятельности не проявляет. Тов. Скляренко предлагал Беземчуку пойти в партизанский отряд, но Беземчук заявил: "Я еще немного побуду здесь".

    Из всего этого можно сделать следующий вывод, что по городу Киеву в настоящее время цельной подпольной партийной и комсомольской организации не существует. Существуют отдельные, небольшие разрозненные диверсионные группы и отдельные лица, которые в силу жестокой реакции, ни с кем не связаны и не проявляют должной активной деятельности.

    ИНСТРУКТОР ОРГИНСТРУКТОРСКОГО ОТДЕЛА ЦК КП(б)У -(МИРОНОВ)

 22 мая 1943 г.

 с. Мухоеды, Наровнянского района, БССР.

Партизанское соединение т. Ковпака. мт-2

ЦДАГО України. -Ф.1.- Оп.22. - Спр. 8. - Арк. 29-48. Копия. Машинопись.

      Так же скажу, что В. Хохлов и О. Хохлова хорошо известным украинским историкам.

       Но они описывая их деятельность в подполье историки увы полностью (очевидно по цензурным соображениям) обходили молчанием вопрос о «партийной кассе» т.е. о том самом пресловутом «Золоте Шамрило».

       Но о самом В.И. Хохлове, предполагаемом месте хранения им «партийного золота», а также о всех остальных перипетиях, выпавших как на долю как Т. Шамрило, так и остальных киевских подпольщиков, вы уважаемый читатель узнаете из последующих частей этой работы.

     А в заключение этой части, когда вы уже уважаемый читатель узнали много правды о киевском подполье я хочу показать, как задним числом в СССР переписывалась история и   создавался коммунистический миф о героических советских подпольщиках:

http://ukrssr.ru/Kiev/igsukiev-109.html

    «На временно захваченной гитлеровцами территории, в т. ч. и в оккупированном Киеве, развернулась всенародная борьба, вдохновителем и руководителем которой выступила Коммунистическая партия. ЦК КП(б)У, Киевский обком и горком партии еще до оккупации города уделяли особое внимание организации в нем коммунистического подполья. Для подпольной борьбы парторганами отбирались наиболее опытные, стойкие и преданные социалистической Родине коммунисты

В течение июля — августа 1941 года были созданы подпольный обком, основной и запасной (дублирующий) горкомы и девять городских райкомов партии, а также 37 подпольных организаций, объединявших 646 человек. Одновременно под руководством партийных органов создавалось и комсомольское подполье.

 В Киеве были образованы подпольный обком, горком и 9 подпольных райкомов комсомола, 31 комсомольская организация, насчитывавшая 547 человек.  

Подпольные организации обеспечивались необходимой материально-технической базой.

Киевским подпольщикам пришлось начинать свою деятельность в крайне тяжелых условиях. В городе рыскали агенты гестапо, полицаи, буржуазные националисты. На каждом шагу подпольщикам угрожала смертельная опасность.

Деятельность киевского подполья направлялась подпольным городским комитетом партии во главе с заместителем секретаря В. И. Хохловым (секретарь М. Г. Рудешко к работе не приступил, так как в первые дни оккупации был схвачен гестаповцами). На первом заседании горкома КП(б)У, состоявшемся в конце сентября 1941 года при участии представителей райкомов партии, были утверждены мероприятия по развертыванию работы среди населения города. Учитывая то, что фашистская пропаганда старалась отравить сознание советских людей антикоммунистическими, националистическими идеями, посеять в них неверие в силы Красной Армии, горком партии определил, что одной из важнейших задач на первом этапе борьбы против оккупантов является развертывание политико-массовой работы среди населения. На этом же заседании был создан штаб подготовки боевых резервов для развертывания партизанской борьбы, организации диверсий и саботажа. Возглавил штаб член подпольного горкома бывший начальник паровозоколесного цеха Киевского паровозовагоноремонтного завода им. Январского восстания В. И. Кудряшов. В состав штаба вошли также Г. И. Левицкий, И. М. Сикорский — члены Зализничпого подпольного райкома партии, комсомолка Т. И. Маркус и другие. В октябре в него были введены коммунисты С. А. Пащенко, Ф. Ф. Ревуцкий и комсомолец А. И. Горобец.

В это же время в Киеве развернули деятельность 8 из 9 оставленных подпольных райкомов партии, а также комсомольское подполье под их руководством.

Уже в конце сентября — октябре 1941 года подпольные организации Киева провели значительную работу по распространению пропагандистской антифашистской литературы и листовок, призывавших население к активной борьбе против оккупантов. Наряду с пропагандистской работой подпольщики организовывали саботаж, совершали крупные диверсии.     

  В конце сентября советские патриоты вывели из строя здание железнодорожной станции Киев-Товарный, разрушили водокачки, основные цехи Киевского паровозовагоноремонтного завода, Главные железнодорожные мастерские и депо им. А. А. Андреева, взорвали Воздухофлотский и Соломенский мосты. В начале октября были надолго выведены из строя швейная фабрика им. А. М. Горького и трикотажная фабрика им. Розы Люксембург. Рабочие во главе с коммунистами всячески препятствовали восстановлению предприятий, в частности срывали попытки гитлеровцев возобновить работу заводов «Большевик» и «Ленинская кузница» В октябре 1941 года гитлеровцы провели в городе массовые облавы и аресты. Были арестованы почти все члены горкома и райкомов партии. Из девяти членов основного подпольного горкома КП(б)У избежали ареста только В. И. Хохлов, В. И. Кудряшов и М. П. Пятак.

     Подпольщики продолжали борьбу. Особенно активизировалась деятельность основного подпольного горкома партии с возвращением в город 15 октября 1941 года секретаря Киевского горкома КП(б)У по кадрам К. П. Ивкина и работника отдела кадров горкома Ф. Ф. Ревуцкого, попавших во время обороны Киева во вражеское окружение и не вышедших в расположение советских войск. Ознакомившись с обстановкой, они вместе с В. И. Хохловым и членом горкома В. И. Кудряшовым в конце октября созвали заседание горкома, на котором обсудили вопрос о восстановлении разгромленных подпольных райкомов партии, создании материально-технической базы и подборе конспиративных квартир. В состав основного горкома партии были введены Ф. Д. Зубков, К. П. Ивкин, С. А. Пащенко, Ф. Ф. Ревуцкий. Горком возглавил К. П. Ивкин. В течение ноября — декабря горком воссоздал восемь подпольных райкомов партии и несколько первичных партийных организаций.

       В декабре 1941 года с основным подпольным горкомом партии установил связь секретарь запасного горкома партии С. Г. Бруз, действовавший до этого самостоятельно, после чего оба горкома усилили работу среди трудящихся города Деятельность подполья в столице Украины имела большое политическое значение. Она оказывала влияние на развитие народной борьбы не только в Киевской области, но и за ее пределами.»

                                                                        (конец ч.1)