Глава 2  

                                               ЛЮБА  

Люба сидела в маленьком, вытянутом в длину и обставленном старой мебелью, кабинете РОВД, куда ее завел незнакомый, большого роста, усатый, мрачноватого вида милиционер.  

Она сидела, откинувшись на спинку стула, слегка запрокинув голову и упираясь затылком в стену.  

Лицо Любы, если бы на него смотрел в эту минуту сторонний взгляд, не выражало ни горя, ни тревоги, ни страха. Сказали ждать, вот она и ждет.  

Хорошо, что ее оставили одну в этой комнате и не задают никаких вопросов.  

Люба не только внешне казалась безучастной к происходящему. Она действительно не чувствовала ничего, кроме сильной усталости.  

Хорошо, что можно вот так сидеть. Любе казалось, что, встань она на ноги, усталость придавит ее к полу своими тяжелыми лапами и уже не отпустит никогда. 

Мысли в голове, ворочались медленно и лениво, как большие рыбы в стоячей воде.  

Что это с ней происходит?  

Умер Валера. Это хорошо или плохо?  

Да как сказать?..  

С одной стороны – как жить дальше?  

Дочь маленькая еще. У матери здоровье не железное. Хотя за мать-то как раз можно не волноваться, она не завтра помирать, собралась.  

Да и характер у мамы...Она не пропадет.  

Когда отец из семьи ушел, мне было десять лет, а брату и того меньше. Мать не рвала на себе волосы и не выцарапывала глаза сопернице. Тяжело было, что говорить. Мать вечно на трех работах вкалывала, чтобы меня с братом поднять.  

Платили везде мало, но, в общем, получалось, что прожить можно.  

Лишнего не было, но и не голодали. Может, другие и по богаче жили, только мать никому не завидовала, а я и подавно.  

Мать с утра до ночи на работе, а на мне дом: прибраться, полы помыть, поесть приготовить, брата из детского сада забрать - матери-то, когда было этим заниматься?  

С подружками после школы особо и погулять-то было некогда, а если и удавалось когда, то всегда с «довеском» приходила: малого одного дома не оставишь, хлопчик шустрый, того и гляди, набедокурит чего.  

Вон как-то раз в колодец чуть не упал – хорошо, сосед недалеко стоял, успел подскочить да ухватить Саньку за рубашку.  

Мать тогда узнала – отхлестала полотенцем. Только брата она без присмотра не оставляла не потому, что матери боялась.  

Брата Люба любила и заботилась о нем по-матерински. Санька в школу пошел – опять глаз да глаз нужен: уроки проверить, проследить, чтобы чистый был, чтобы поел, чтобы в школе не обижали – да мало ли что? Тут не до ветра в голове.  

Мать на родительские собрания в школу не ходила: Люба хорошо училась и поведения была примерного, так чего ж ходить, время тратить? Учителя в один голос говорили, что Люба девочка очень способная. А Санькина учительница с первого класса привыкла на собраниях среди родителей других учеников видеть Любу Иванову.  

В 13-14 лет почувствовала, что стала красивой девочкой.  

Но то ли из-за того, что повзрослеть рано пришлось, то ли из-за того, что городишко был маленький, все на виду, новости и сплетни распространялись со скоростью света, вела себя скромно, и никто про нее слова худого сказать не мог.  

Была, однако, еще одна причина, почему не ходила на школьные вечера, да и вообще старалась держаться в тени.   

Стеснялась того, что была плохо одета.  

Конечно, не голая ходила, но... Видавшие виды единственные туфли, много раз побывавшие в руках сапожника, всегда ремонтировались «с ноги» - оставить их в мастерской на несколько дней было просто невозможно.  

Девчонки обсуждали, кому какое платье на Новый год сшили или какие туфли купили, а Любе рассказать было нечего.  

Не завидовала одноклассницам, но и не сторонилась таких разговоров. Она просто слушала и молчала. И не ходила на школьные вечера.  

У матери сама ничего не просила – мать сама была не бог весть как одета. Довольствовалась тем, что мать ей покупала, из того, что можно было купить в тогдашней торговле.  

Только иногда говорила, что туфли уже жмут, что сапоги совсем порвались, что подол платья отпускать уже некуда. Мать жалела дочь и страдала оттого, что не может одеть дочь не то, что лучше других, а хотя бы не хуже. Мать продолжала работать на нескольких работах, и наконец-то вроде неплохо устроилась продавцом в торговле, что, впрочем, не мешало ей по привычке по вечерам в районной поликлинике.  

Вроде немного легче стало жить, мать «приодела» Любу, стали питаться лучше, купили наконец-то стиральную машину и новый холодильник «Бирюса».  

То ли поэтому, то ли все-таки молодость стала брать свое, Она как-то повеселела, расцвела и все чаще стала петь. У нее действительно оказался хороший голос, и ее стали привлекать к участию в смотрах художественной самодеятельности.  

Пела Люба с удовольствием. Пела она не потому, что ее за это хвалили, а просто любила песню, будь то модная эстрадная песня, что-то патриотическое или народное.  

Очень скоро «Любочка» стала звездочкой районного масштаба, и без нее не обходилось ни одно выступление ВИА «Юность» из районного Дома культуры. В вскоре ее пригласили в районный украинский народный хор, где она сразу стала самой молодой солисткой.  

И тут грянул гром среди ясного неба.  

Арестовали мать. Когда пришел знакомый участковый милиционер и сказал Любе об этом, она сначала не поняла, о чем он говорит. Он говорил, что мать в ИВС, и надо, чтобы кто-то пришел и принес ей передачу.  

И что мать просила сказать, что ничего ей не надо бояться, а слова текли, обволакивали, словно паутина, и она, ничего не понимая, просто молча стояла и смотрела на участкового.  

-Да ты меня слышишь ли? – спросил участковый.  

Люба словно очнулась:  

-Ой, дядечка, да вы проходите!  

Поставила табуретку, смахнула передником несуществующую пыль:  

-Садитесь!  

Милиционер сел, снял фуражку, вытер лоб большим, не очень свежим носовым платком и начал объяснять ей все сначала.  

Она поняла, что мать арестовали, но все равно до конца в голове не укладывалось: как это – арестовали?  

Арестовывают же воров и бандитов. Не могла же мать кого-то убить или ограбить! А ИВС – это что? Это далеко? Нет? Но она про такое учреждение даже не слышала. Это в областном центре? А что это? Т ю р ь м а??? Мама в тюрьме?  

Милиционер опять стал терпеливо объяснять ей все сначала. В конце концов, она поняла, что мать никого не убила, что ее арестовали за какое-то преступление по работе в связи с недостачей товаров в том магазине, где работала мать, а пока она в тюрьме и видеть ее несколько дней будет нельзя.  

Участковый ушел, а она как-то неожиданно для себя успокоилась и стала думать, как сообщить об этом брату.  

Мать, потом, в ходе суда, действительно выпустили под подписку о невыезде, но произошло это не завтра и даже не через неделю.  

Вот тогда она и увидела во всей красе, что такое маленький городок, где все друг другу или родня, или кумовья, где с одной стороны – круговая порука, а с другой – «своя рубашка ближе к телу» и «моя хата с краю».  

Когда шла по улице, никто, конечно, не бросал в нее камни. Но бабы в магазинчике замолкали, едва она появлялась на пороге. Некоторые смотрели на нее во все глаза, а другие отворачивались, словно вообще ее не заметили.  

Когда она шла по улице, где все друг друга хорошо знали, она здоровалась со встречными, как обычно. Ей отвечали – кто сухо, кто, наоборот, излишне душевно, но стараясь не встречаться с ней взглядом, а потом люди стояли и долго смотрели ей вслед.  

В школе девчонки ее от себя не гнали, но и в разговоры не вовлекали, а после уроков все вдруг начинали торопиться домой.  

Дней через десять после ареста матери, когда она все еще находилась в ИВС, Санька пришел домой с разбитой губой.  

Он прятал лицо от Любы, но она заметила это, повернула Саньку лицом к себе и обомлела.  

Выяснилось, что у Саньки в школе была не менее драматичная ситуация, чем у Любы, и когда один из пацанов, не поделивший что-то с Санькой, выпалил: «А твоя мать – воровка и тюремщица!», Санька бросился на обидчика, не помня себя.  

Потасовка закончилась взаимным облегчением и примерно равноценными потерями в виде подбитого глаза у одного из бойцов и разбитой губы у другого.  

Деньги заканчивались, и чтобы не сидеть на иждивении у родственников, она решила пойти в городскую поликлинику, где мать подрабатывала до ареста, чтобы устроиться на работу.  

Сестра-хозяйка повздыхала, покачала головой, а потом махнула рукой, словно подводя итог в споре с кем-то невидимым:  

- А и ладно! Пиши заявление, да сегодня же приходи после восьми. Пойдем, покажу, где стоит ведро со шваброй, и какие кабинеты мыть.  

Через две недели Люба принесла домой свои первые заработанные деньги: 60 рублей. Аванс. Люба казалась себе сказочно богатой.  

Потом мать действительно выпустили под подписку о невыезде. Она вернулась домой другим человеком. От матери пахло как-то странно. Люба не могла сказать, что это за странный запах, примешавшийся к запаху хлорки.  

Но не только из-за этого запаха мать казалась другой. Она и раньше-то не была сентиментальной, а сейчас стала особенно жесткой, что-то резкое и неприятное появилось в ее движениях. Она говорила мало, короткими фразами, и в голосе у нее появились резкие гортанные звуки, а от былой певучести не осталось и следа.  

Мать не ходила на работу. Она целый день лежала на кровати поверх одеяла, отвернувшись к стене и кутаясь в большой клетчатый платок, с которым она не расставалась после возвращения из ИВС.  

Люба ходила в школу, работала по дому, как и раньше, а по вечерам все так же мыла полы в поликлинике. Только в поликлинику она бежала уже после девяти – до девяти Люба пела. Репетиции в Доме культуры были каждый день – три раза в неделю с ансамблем «Юность», три раза – в украинском хоре.  

С песней Люба преображалась: она тосковала о чьей-то несчастной любви, как о своей, она радовалась, если песня была веселой, и все беды отступали куда-то на задний план.  

А потом был суд. Мать судили за растрату государственного имущества. На суде все время повторяли одно и то же, и Люба не особо вдавалась в детали, к тому же было много непонятных слов, а спросить Люба боялась, да и не у кого было. Оказалось, что мать выдавала людям товары в долг, под запись в своей тетради, а на момент ревизии эти « должники» с ней не рассчитались.  

В конце концов, с учетом того, что у матери на иждивении было двое несовершеннолетних детей, сума недостачи не превышала 2000 рублей, матери «дали» два года условно.  

Люба не очень понимала, как это – условно, но из всего, что ей пытались объяснять, Люба поняла главное: мать в тюрьму не посадят, она будет жить дома, а в торговле ей работать больше нельзя.  

Вот так и жили….  

После школы она не стала учиться дальше. Мать не говорила прямо, чтобы дочь не поступала в единственный в районе сельскохозяйственный техникум или в институт в Южно-Украинске, но вздыхала постоянно, что денег нет, что малой растет, что одежды на него не накупишься....  

И она пошла работать. Взяли ее сначала в ту же поликлинику, где она мыла полы.  

Кем могли взять без образования? Санитаркой и взяли.  

Только днем она работала за себя, а вечерней санитаркой была оформлена мать – Любе еще не было восемнадцати лет, и на две ставки по закону ее взять не могли.  

Тут ее воспоминания прервали. Дверь кабинета внезапно открылась. На пороге стоял молодой милиционер Сергей, которого она часто встречала на танцах в районном доме культуры.  

-Ну, що? Сидишь, красавица? Ты уже написала объяснение?  

Я тут сегодня подменяю помощника дежурного, и судя по тому, что сидеть ты будешь здесь долго.  

Пока еще не придет следователь прокуратуры. То я решил «подкормить» тебя частью своего «тормозка».  

С этими словами Сергей достал из целлофанового пакета бутерброд с колбасой и термос с чаем.  

-Давай быстро ешь, а мне пора идти на пост.  

- С этими словами Сергей вышел.  

Люба не шевельнулась. Есть она не хотела. Она вообще ничего не хотела. Она не хотела даже домой.  

Но потом вдруг сильно захотела пить. Налила полный стакан еще теплого чая, выпила его залпом и только после этого почувствовала, что смертельно устала.  

Но, сиди, не сиди, а надо писать объяснение, как сказал ей Ревуцкий, приведя ее в милицию.  

Шариковая ручка и белый лист бумаги лежали перед ней на столе.  

Опять села на стул и быстро начала писать. Затем, откинувшись на спинку стула, приняла ту же позу, что и полчаса назад.  

Ей вдруг снова сильно захотелось спать.  

Люба не могла сказать, сколько времени она так просидела, заснула она или нет.  

Звук открывшейся двери заставил ее сесть прямо.  

Дверь распахнулась и на пороге стоял тот же пожилой милиционер с усами, что привел ее сюда утром.  

- Шаталина, к следователю! Иди за мной!  

                                                Конец второй главы  

                                                              Глава 3   

По звонку Стародумцева, помощник дежурного по РОВД, доставляет - Шаталину Любовь Ивановну.  

В комнату входит молодая женщин, среднего роста, упитанного телосложения, одетая в коричневую утепленную куртку, черные брюки и вязаную шапочку. Миловидное с большими глазами, припухшее очевидно от слез, лицо без косметики, волосы светлые, в руках держит лист бумаги и шариковую ручку, взгляд подавлено-испуганный.  

! Прежде чем продолжить описание дальнейшей беседы с Шаталиной, хочу обратить внимание читателя, что даже в обычном разговоре, при встрече с незнакомым человеком, от первого впечатления о внешности, манере поведения и первых слов всегда складывается определенное впечатление о человека. Возникает или симпатия или антипатия.  

Лицо человека - как открытая книга. В нем говорит все - брови, глаза, рот, каждая морщинка. С возрастом лица меняются, но самые главные черты остаются неизменными, а подчас даже более явно себя проявляют. Одна из самых древних физиогномик в мире - китайская.  

И они утверждают, что по лицу человека можно прочесть даже его судьбу. Хотя на момент описываемых событий физиогномика, это «лженаука», поскольку о ней ничего хорошего не писали классики марксизма-ленинизма!  

С позиции сегодняшнего дня, надо признать, что древнее искусство физиогномики все больше находит себе применение в современном мире. Оно помогает понять человека еще до вступления с ним в непосредственный контакт, во время проведения диалога.  

Одно только первое знакомство может многое сообщить внимательному взгляду и, возможно, предостеречь от ошибок, которые в нашем мире дорого обходятся. Физиономисты выделяют пять важнейших черт лица: брови, глаза, нос, рот и уши. Сразу оговоримся, что женское лицо прочитать сложнее, так как косметика многое скрывает. Но и здесь трудно "поменять" форму лица, глаз.  

Наиболее полную характеристику человеку можно дать, рассматривая его лицо в совокупности, но можно начать изучение физиогномики с рассмотрения отдельных черт лица. Это поможет вам быстро сориентироваться там, где мало информации о партнере, с которым предстоит вести дела.  

Если применить эту аксиому к служебной деятельности следователя прокуратуры, то нужно обязательно обратит внимание читателя на то, как он применяет хотя бы основы физиогномики и выработанные практикой коммуникационные навыки и реализует свои способности к получению необходимой информации.  

Сейчас этому пытаются обучать, а тогда этому всему приходилось учится самому и только медом проб и ошибок.  

Дело в том, что обычно вся важная информация, что интересует в данный момент следствие, находится в руках других людей.  

Поэтому, только общение с людьми - будто это свидетели, подозреваемые, обвиняемые их можно назвать еще условно «источниками информации» дает следователю необходимые сведения. Но прежде, чем получить желаемое, следователь должен выбрать подход к источнику информации.  

По сути таких подхода три - мягкий, жесткий, и конструктивный.  

Мягкий подход характеризуется тем, что следователь позиционирует себя как «друг», представляя цель общения, как одностороннее соглашение, при которой источник добровольно делится известной ему информацией и благополучно расстается с работниками правоохранительных органов. Все это протекает в атмосфере доверия к источнику информации.  

Стиль общения - разъяснения уголовного законодательства, пытка понять чувства и настроение «источника», уведомление «источника» о его важной роли в раскрытии преступления и легкая корректировка своей позиции, по ходу обмена информацией.  

Жесткий (строго официальный) подход характеризуется тем, что следователь позиционирует себя сразу как «силу» которая превосходит «источник» как в силу важности своей должности, и связанных с ней возможностей, так и вследствие своего общечеловеческого превосходства и ставит перед собой цель, «победы любой ценой» над «источником» информации.  

Этот подход присущ такому типу следователей и работников уголовного розыска, которых на профессиональном жаргоне называют «колунами», от слов «расколоть преступника» т.е. понудить его, к даче признательных показаний, не располагая другими достаточными для изобличения прямыми или косвенными доказательствами.  

Все это происходит в атмосфере открыто выражаемого недоверия к «источнику информации».  

Стиль поведения – требования немедленной выдачи известных ему данных, даже если они являются негативными и несут опасность уголовного преследования для «источника». Стиль общения – жесткий тон и психологическое давление.  

Конструктивный подход характеризуется тем, что следователь заявляет себя перед «источником информации», как» собеседник», ставя цель достижения взаимовыгодного решения возникшей проблемы.  

Атмосфера - это беседа, независимо от степени доверия, которое следователь испытывает на самом деле к источнику информации. Стиль поведения- достижения взаимовыгодных вариантов получения информации( т.е. можно сказать « торг» с источником.. Стиль общения – акцент на интересах источника информации, отделяя человека от проблемы. Тактика – мягкий курс, но на жесткой платформе, уступать доводам, а не давлению.   

Любой из этих подходов должен привести к достижению поставленной цели получение информации.   

Кроме вышеперечисленных, вербальных коммуникаций, следователь должен еще и иметь разносторонние навыки в невербальном общении, т.е. понимать язык жестов т.е. правильно распознавать и истолковывать для себя, что в данный момент могут означать положение рук, само рукопожатие, взгляд, положение ног лица («источника информации») с которым он ведет общение (на юридическом языке - допрос).   

Знание и применение методов вербального и невербального общения с источником информации позволяет следователю занять активную позицию и обеспечить направленность своих действий на получение достоверной информации. И так продолжаем…   

«Здравствуйте Любовь Ивановна!  

«Здравствуйте»  

.«Я следователь Сугоклеевской районной прокуратуры Католик».  

«Да я Вас знаю, Вы в прошлом году приезжали к соседям моей матери, когда там хозяин отравился хлорофосом».  

Да был такой факт. Перепутал человек, бутылку с самогоном с бутылкой с ядом.  

«Но Вы, Любовь Ивановна, сюда приглашены по другому факту смерти.   

Сегодня утром был обнаружен трупа Вашего мужа. В связи с тем, что установлены данные, свидетельствующие о насильственном характере его смерти, по данному факту прокуратурой района, возбуждено уголовное дело по ст. 94 УК УССР - умышленное убийство»   

В ответ на мои слова, Шаталина Л.И., наклонив голову, только молча кивает.   

«Вы я вижу, уже что-то написали, давайте я ознакомлюсь, а Вы присаживайтесь»   

Вот это объяснение:  

                                                                             Начальнику Сугоклеевского РОВД  

                                                                             майору милиции Залетаеву А.И.  

                                                                             от Шаталиной Л.И. 1951г.р.  

                                                                             проживающей г. Садовск  

                                                                             ул. Коминтерна, 36, кв.5   

                                                    ОБЪЯСНЕНИЕ  

27 марта 19…. года я была дома по причине простуды и что бы ни терять времени зря, я начала в комнате небольшой ремонт, побелила стены в спальне, и затем убрала остальные комнаты.  

В 18.00 месте с дочкой Таней (6 лет) пошла к родителям мужа, где дочка осталась с бабушкой, а я в виду того, что в квартире был сильный запах побелки, пошла, ночевать к своей матери Ивановой Надежде Петровне на ул. Широкую, 21  

За мужа я не беспокоилась, поскольку он знал, где меня можно найти.  

Сам муж утром пошел на работу и домой до ее ухода не возвращался.  

С мужем мы жили в принципе нормально. Но были и ссоры, как в каждой семье.  

Кто и почему мог быть заинтересован в смерти мужа, я не знаю.  

О факте смерти узнала утром 31.03.198… г. от работника милиции Ревуцкого В.Т., который и привел ее в РОВД для дачи пояснений. Врагов или недоброжелателей у мужа не было. Спиртными напитками он не злоупотреблял.   

Шаталина Л.И.  

28.03.198…г.   

«Вы не хотите Любовь Ивановна что-нибудь еще добавить по существу написанного в объяснении?  

«Нет, я все уже сказала».   

«А скажите, пожалуйста, долго я буду находиться в РОВД?  

«Что я могу Вам сказать Любовь Ивановна?  

Я думаю, Вам придется здесь в РОВД, «задержатся» до окончания проведения судебно-медицинской экспертизы, т.е. примерно до 18.00 и потом мы проведем ваш первый официальный допрос».   

«А пока Николай Иванович, организует вам обед, чтобы Вы не умерли с голоду, до моего возвращения»,  

После чего Шаталина Л.И. в сопровождении Стародумцева Н.И. , молча уходят с кабинета.  

Тут в дверях появляются Ревуцкий и Даташвили, возвратившиеся с обеда и оживленно между собой беседующие.  

«А, вот Вас господа сыщики, мне и надо», говорю я,  

«Заходите, будем говорить о делах наших «скорбных».  

Перехожу из кабинета Стародумцева в кабинет розыскников, рассаживаемся, и я начинаю первый, обращаясь у Даташвили В.Т., мужчине лет 49, склонному к полноте, среднего роста, с флегматичным, красноватым лицом.  

Сам по национальности украинец, а фамилию в детстве как сирота получил грузинскую, поскольку во время войны жил и воспитывался в г. Туапсе в грузинской семье.  

Шутя, обращаясь к Даташвили говорю, «Ну что Батоне – капитан? Какие у нас будут версии? Даарагой!  

Мое шутливое обращение ничуть не смутило Даташвили, и он после долгого сморкания в носовой платок, наконец, сказал: «Да никаких версий у него нет».  

«А чем же Вы занимались до этого времени?»  

«Пытался, поговорить с родителями Шаталина, но официально опросить их в виду их шокового состояния не смог и опросил сторожа Буховецкого, вот его объяснение.  

                                                                             Начальнику Сугоклеевского РОВД  

                                                                             майору милиции Залетаеву А.И.  

                                                                             от Буховецкого В.П. 1948г.р.  

                                                                              проживающий в г. Садовск  

                                                                              ул. Коминтерна, 36, кв.1  

                                                     ОБЪЯСНЕНИЕ  

28 марта приблизительно около 05.30 я возвращался домой с дежурства на работе.  

Так как я торопился, пораньше вернутся домой, то решил сократить путь и пошел к дому не по улице, а напрямик через сад и огород.  

Когда вышел из сада, то обратил внимание, на лежащего посредине огорода мужчину. Удивившись и подумал, что кто пятый заснул, и решил подойти поближе.  

Примерно не доходя метров 3-х до лежащего мужчины, узнал в нем своего соседа Шаталина Валерия из кв. №5.  

Я позвал его, но он не откликался, на лице у Шаталина была видна кровь. Я подошел поближе и взял его за руку, убедился, что Шаталин не подает признаки жизни.  

Сразу пошел в квартиру Шаталина, но дверь была закрыта на навесной замок, и тогда я в виду отсутствия дома телефона, пришел в Сугоклеевской РОВД и сообщил дежурному про найденное мною тело Шаталина В.  

В этот день он спиртных напитков не употреблял.  

С Шаталиным В. дружеских отношений не поддерживал, но и не сорился.  

28.03.198…г. Подпись  

«Да, не густо», сказал я, оторвавшись от чтения, а теперь послушайте меня, и рассказал им результатах об осмотре трупа и квартиры, своих наблюдениях и мнении СМЭ Фадеева Л.Н.   

Подводя итог говорю:  

«Дело, дорогие «сыщики» уже возбуждено, поэтому затянуть проверку и потом через месяц возбудить его по факту причинения тяжких тесные повреждения, чтобы не портить себе статистические показатели первого квартала нераскрытым преступлением, как иногда бывало при моих «предшественниках», Вам не удастца!   

А посему засучивайте рукава и серьезно принимайтесь за работу».  

«К тому же, прокуратура области уже уведомлена про убийство и ждет результатов раскрытия.  

Вечером в 19.00 прокурор района собирается провести расширенное оперативное совещание по данному делу».  

«Да, если приедет трезвый» - съязвил Ревуцкий.  

«А это товарищ старший лейтенант не Ваше дело», парировал я выпад,  

«Вы бы своего Залетаева А.И. поберегли, чтобы людей в больнице, будучи пьяным, не избивал»  

«Теперь, как говорится, оставим же Кесарю - Кесарево, а Богу - Богово»  

«И слушайте меня:  

«Первое – оставляю Вам для доверительной беседы Шаталину Л.И., вот ее объяснение, но мне кажется, она многое здесь недоговаривает.  

«Второе, найти и опросить одного из родителей Шаталина А.И., заверить, что убийца будет найден обязательно, и сообщить, что завтра тело могут забирать с морга для организации похорон».  

«Третье - найти и опросить, а лучше пригласить в РОВД и там опросить, мать Шаталиной Л.И. , в ходе чего выяснить, где была и чем она занималась 27 и 28 марта?».  

«И, наконец, еще раз о наболевшем! Где же ваши «доверенные лица»?  

Тут нужна, вся неофициальна информация, о последнем периоде жизни супругов Шаталиных и их ближайшего окружения.  

По крайней мере, Шаталина Люба была на виду у всего города и не может быть, чтобы ничего народ о ней и ее жизни не знал.  

Что-то мне кажется, что правы были французы, когда придумали выражение – «Шерше ля фам!»  

Поройтесь в своих «агентурных досье, но я прошу, не хитрите ради Бога сейчас, все, оформляя задним числом, прикрывая свой зад».  

«И еще одно, с Шаталиной работаете только Вы товарищ капитан, а Вы Василий Иванович, больно «горячий» и поэтому займетесь всем остальным, буду со вскрытия около 18.00, чтобы дежурный по РОВД знал, где Вы и чем занимаетесь».  

А теперь как говорится «По коням!»   

Выйдя от «розыскников», забираю в дежурной части патрульную машину и еду в Сугоклеевской межрайонное отделение СМЭ - царство эксперта Фадеева Л.Н. находящегося при городском морге.  

Л.Н.Фадеев на месте и, невзирая на прожитые годы, тяжкий труд и ранний подъем. Выглядит как всегда бодрым и иронически деловым. Вся его команда – санитарка-секретарь Люба и санитар-сторож, туберкулезник Николай, выполняющий все черновую работу и живущий с учетом спецыфики его работы, тут же при морге, ждут начала работы.  

Л.Н.Фадеев, с добродушной ехидцей, спрашивает:  

«Ну как дела у лучшего следователя прокуратуры области?»  

Рассказываю ему о результатах осмотра квартиры, о возбуждении дела, посещении РОВД и беседы с Шаталиной Л.И. и «операми» и даю для ознакомления и руководства копию постановления о назначении судебно - медицинской экспертизы и надев халаты переходим в секционный зал.  

Наверно бы можно было назвать эту главу скажем «О чем рассказал умерший» но боюсь, что это покоробит эстетов из числа любителей классического детектива»  

И, тем не менее, глубоко уважаемый читатель, должен Вас проинформировать о следующем очень важном обстоятельстве, участником которого все мы имеем реальный шанс стать, если умрем не своей смертью!  

По большому счету жизнь большинства людей протекает в отрезке между «обязательным посещениями» двух медицинских учреждений – первое это рождение человека и естественно роддом, а второе морг.  

Это конечная остановка для живущего в цивилизованном мире человека, когда его душа уже отлетела в мир иной, а тело еще подвергается последним, социально необходимым испытаниям и экспериментам.  

Да! Да! Уважаемые читатели именно экспериментам, направленным на получения судебных доказательств необходимых для установления причины смерти.  

Обычные люди не задумываются об этом. И если картина с роддомом, у всех вызывает радость и умиление, то морг и мертвое тело, приносит в чью то семью горе.  

Но, вот, что происходит за стенами морга, и для чего все это нужно, и почему так делается, достоверно могут сказать только врачи да еще юристы.  

И то из них не все, потому что как говорится, многие их них знают, что означают слово «параша», но не все имели возможность лично возле нее сидеть.  

А раз так то вот небольшой ликбез.  

! Так судебно-медицинские экспертизы трупов производятся, как правило, в специально оборудованных помещениях (моргах) при лечебных учреждениях.  

Само вскрытие трупа может быть начато только после появления ранних трупных изменений, т.е. не ранее 2—3 часов после смерти.  

Поступивший труп (одежда и иные предметы) регистрируются, и хранится в условиях, препятствующих гниению. Обычно экспертиза проводится одним, а в сложных случаях при повторной экспертизе, двумя или тремя экспертами.  

Следователь, назначивший экспертизу в случаях убийств, в соответствии с указанием Генерального прокурора СССР, обязан лично присутствовать при вскрытии.  

В секционном зале я, чтобы, не путаться под ногами, у эксперта и его команды отхожу к окну и прикуриваю. В это время Л.Фадеев начинает обследовать и описывать одежда и обувь, снятые с трупа.  

Затем кратко определяет по внешним признакам пол, возраст, телосложения, степени упитанности, измерения длины тела. После проводится наружный осмотр трупа, сверху вниз, и подробное описание. Особое внимание уделяется трупным изменениям, повреждениям, индивидуальным особенностям. При этом внимает рану в лобной части головы с помощью масштабной фотографии.  

Затем Фадеев начинает внутреннее исследование трупа, которое обязательно включает вскрытие полостей черепа, грудной и брюшной, а при необходимости также шеи, конечностей и суставов, позвоночного канала.  

Поскольку нас интересует в первую очередь травма головы, то и начинает Фадеев с головы, используя для облегчения вскрытие черепной коробки свое «ноу-хау» - электрофорезу. Через минуту, аккуратно отделает теменную часть черепа и склоняется над раной.  

По ходу, диктует секретарю-медсестре – «В лобной области справа в 2 см от передней линии и на 166 см выше уровня подошв, расположена вдавленная рана черепа рана размерами 5.5 на 6.5 см. Края раны неровные, внутри раны имеются многочисленные осколки костей черепа. Из нижнего края раны право и вниз идет горизонтальный потек засохшей крови, плотно связанный с кожей, длиною 15 см и шириной 5 см »  

Подзывает меня и демонстрирует расположение раны, и ее последствия для остальных полушарий головного мозга.  

Затем Фадеев уже традиционно, исследует весь органнокомплекс грудной и брюшной полостей. Исследуется и измеряется каждый орган снаружи и на разрезе, отмечаются выявленные особенности и беря частицы органов и тканей для дальнейшего лабораторного исследования.  

Следующей стадией вскрытия это вынесение судебно-медицинского диагноза — специальное заключение о сущности повреждения (заболевания), состоянии обследуемого или о причине смерти, которое составляется в форме заключения судебно медицинской экспертизы, которое выносится экспертом уже на основе записей сделанных при вскрытии и результатов дополнительных анализов.  

Наконец, все закончено, тело передается в руки санитара, для приведения его в порядок и последующей передаче родственникам для похорон.  

Протокол вскрытия написан и подписан, мы с Фадеевым выходим с секционного зала морга в его кабинет. Раздеваемся (снимаем халаты), моем руки и я снова закуриваю.  

Тут, же задаю Фадееву вопрос, об орудии убийства и времени наступления смерти. На что последний немного подумав, дал следующий ответ.  

« Я думаю, что мои первоначальные выводы, сделанные при осмотре места происшествия, были верны.  

Убитый получил несколько ударов тяжелым тупым предметом, какими моли быть - топор ( вернее обух топора), большой молоток, массивный гаечный ключ и другой подобный предмет, с утолщенным квадратным наконечником.»  

«В момент удара, потерпевший мог сидеть, после первого удара подняться и оказывать сопротивление вряд ли смог. 
      А повторные удары существенно повредили правое полушарие головного мозга и вызвали проникновение костных обломков во внутрь головного мозга и обильное кровотечение»  

«Что, кстати подтверждаются и наличием брызг крови на одежде, они говорят, что было обильное кровотечении из раны, по которой продолжали наносить удары. А мы ни на месте обнаружения трупа ни Вы в квартире этого не обнаружили.  

«Значит, убили, где-то в другом месте, а затем подбросили труп на огород Бухальского.  

А время смерти, то приблизительно 12 часов назад. Но это пока, мои предварительные выводи.  

Нужны еще результаты химического и гистологических анализов. Да и еще не забудьте взять с больницы медицинскую карточку Шаталина В.И.»  

Выпиваем с Фадеевым по большой чашке крепкого чая (это вместо обеда), и я прощаюсь.
      ( Часы показывают 17.20)  

На душе как бы немного «полегчало». Но впереди вечернее оперативное совещание РОВД.  

Медленно иду, грязными от весенней распутицы улочками Садовска, мысленно снова прокручивая в голове все события этого дня, автоматически планирую свои дальнейшие действия.  

Одновременно вспоминая слова популярной в то время песенки «Куда Вас сударь, к черту занесло, не уж-то Вам покой, не по карману?»  

Вот и РОВД (Время 17.55) , в коридоре тишина, полумрак, за деревянным ограждением сидит дежурный Петренко С.А.,  

«Ну, товарищ Петренко, вот и я, а где наши «опера»?  

«Да у начальника РОВД в кабинете?»  

«А Стародумцев?»  

«Тоже там»  

«А Шаталина?»  

«В кабинете участковых, с ней участковый Петухов».  

«Ну, а я просил мать Шаталиной – Иванову Н.С. еще привезти?»  

«Да, но «Ревука» доставил ее в помещении Штаба ДНД, чтобы не общалась пока с дочкой»  

«Ну, а начальник, почему Вас утром со старым дежурным Горой А.И. «распекал»?  

  Да не с той ноги встал, а еще Гора поздно ему сообщил об убийстве.  

«Ладно, посмотрим», сам себе говорю, «чем там занимаются «внуки Дзержинского» и иду в кабинет начальника Сугоклеевского РОВД.   

                               Конец третьей главы.