ПОРТФЕЛЬ Не знаю у которого Людовика — неважно, Подрались два министра, Аж у дворца однажды. Подрались два министра, А что такого в том? Дерутся же бараны, Дерется кот с котом. Чего им не хватило? — Ведь сытые небось. Собаки те дерутся, Когда им бросишь кость, И у котов для драки Есть повод по весне, Но чтоб министры дрались — Приснится лишь во сне. Но так или иначе — Был повод и у них: Один портфель достался Министрам на двоих. Министр без портфеля — На целый свет позор! И вот они дерутся, Как с Бобиком Трезор. Портфель взлетает в воздух, То падает в кусты, Лежат в нем документов Бумажные пласты. Как чайники-кофейники Противники вскипели, В азарте потасовки Совсем рассвирепели. Трещит портфеля кожа, Летят клочки бумаг. Простите, разве можно Делить портфели так? И даже солнцу в небе Уныло до тоски. Лежит предмет дележки Разодран на куски. Могли б договориться, Не биться, как в бреду. И дяди-то солидные, А как себя ведут! ВО ДВОРЕ Во дворе метель-старушка Ворошит сугробы клюшкой. А сквозь щели, как сверчки Проползают сквознячки. ИВАН-ЧАЙ Вдоль опушки катится Малиновое платьице, — Это ветер невзначай Пробежал сквозь иван-чай. ЗИМОЙ Ледяная горка во дворе! Радости-то сколько детворе! Захотели Шарика прокатить, Он от нас умчался во всю прыть. БЕГЕМОТ Перед нами бегемот — Словно дверь входная рот. Если бегемот зевнет — В рот уместится комод. КОТ И ВОРОБЬИ Воробьи: «Чирик-чирик». Кот Пушок к стеклу приник. Я велел ему не сметь Так на воробьев глядеть. ХОЗЯИН Раззява жил на свете В полуразвалюшке. А за печкой эти, Как их там... лягушки. А в шкафу, где раньше Звякали стаканы — Дружно поселились Братцы-тараканы. Погреб был не для картошки, В погребе гуляли кошки. В кладовой сидели мышки И пустой сундук без крышки. Живет он рот раззявив, Свой стережет покой. Какой же он хозяин? Хозяин — никакой. ЗАЧЕМ? Чудак ел мало, мало пил, Работал, денежки копил. Вот средь людей прошел слушок, Что денег у него мешок. Мешок огромной ширины, Такой же самой и длинны. И вот чудак подумал так: «Живу я плохо, как бедняк. Куплю-ка я себе пальто, А то не верит мне никто, Что я богат, богаче всех, Что мне сопутствует успех. Куплю-ка шапку из бобра, Куплю из бриллиантов бра, Куплю огромный небоскреб...» И улыбнувшись лоб поскреб. Купил он напоказ пальто — Не удивляется никто. Купил и дом сто этажей — Сто десять есть дома уже. Купил бриллиант большой с кулак. А люди шепчутся: «Дурак, Кто это покупать заставил? На хлеб копейки не оставил». МАМА-СОРОКОНОЖКА У сороконожки Сорок малышей: Всех корми из ложки, Всех обуй, обшей. Чтоб беды не знали К ним на крик беги, Чтобы не сломали Ни одной ноги. У сороконожки Жизнь теперь не та, Истоптала ножки Сплошь до живота. БЕРЕЗКИ-СВЕЧКИ Возле речки, возле речки Осень зажигает свечки Заметные издалека. Березки. Осень и река. НОЯБРЬ С КОРЗИНКОЙ Пришел с корзинкою ноябрь К опушке за грибами, Но иней на траве с утра Искрится под ногами. Да нет уже грибов в лесу, И не ищи под листьями. Снег скоро тучи принесут Пушистый-припушистый. РОТОЗЕЙ Расскажу вам сказку Про остров небольшой, Король которым правил — Ротозей-шестой. В родных его пенатах Ни стула, ни стола, А на полу, на стенах Грязь, копоть и зола. И, вроде бы, не лодырь Был этот Ротозей, Весельем отличался Среди своих друзей. И вовсе не бездельничал, Трудился словно вол, Вот только беспорядок Вокруг себя развел: От сырости ржавеют И ложки, и ножи, А за шкафами млеют Лягушки и ужи. Он волосы и ногти Годами не стрижет, Вещей приобретенных Совсем не бережет. И вещи служат мало — Горят как на огне. Ну полный беспорядок Во всей его стране. Сидят без инструментов Ткачи и доктора, Пригодного не встретишь Ножа и топора. Замков готовят кучи, Не делают ключи, Пилой столярной пилят На стройках кирпичи. И это постоянно, И так в любой момент Ломается и портится Хороший инструмент. Стоят в грязи машины, Шин даже не видать. Сплошное ротозейство Кругом, ни дать ни взять. И если к нам однажды Приедет Ротозей, Сочувствия не встретит И не найдет друзей. Ему мы скажем прямо: «Впустую не ходи. Ступай к себе на остров — Порядок наводи». ПРО РЕПКУ Посадил дед репку. Сколотил забор — Чтобы не забрался Темной ночью вор. Возле репки Жучку К будке приковал. Приказал, чтоб грызла Сразу наповал. Вымахает репка, Думает он, с дом. С барышом продаст он, Заживет ладом. Но поскольку жадным Оказался дед, То чудесной репки В огороде нет. * * * Маленький домик, В нем сидит гномик Красный, домик стережет, Осторожней — обожжет. А седая борода И на улице видна. (огонь в печке) * * * Дорогой не жалко шубы — Пилит бревна для запруды. Шуба замарается — Чистит сам — старается. (бобер) * * * И стоит лес в полный рост, А за ним рыжеет хвост. Может быть лежит лиса Хвост забросив в небеса. Нет, мы думаем так зря: Не лиса, не хвост — … (заря) ПАУК Жил паук В просторной банке, Где писал он Про баранки, Где про бублики писал, Где про крендели писал. Не про то — как стряпать, есть, Но как в дырочку пролезть. * * * Из колодца птица Воды хочет напиться. Два ведра достала, Все кажется ей мало. (колодезный журавль) НОЧЬЮ Острый месяц над кустом Звезды жнет своим серпом. Звезды скошенные вдруг Падают в зеркальный пруд. ОБИДЕЛИ Ох! обидели Тимошку: Дали маленькую ложку. Подошла ко рту как раз, Но никак не влазит в таз. НЕ ПОЙМЕТ По стеклу стучит петух: Клювом ловит жирных мух. Но никак он не поймет — Муха за стеклом снует. НЕ Б0ИТСЯ Хлынул дождь. И вот цыплята Сбились в кучу, как опята. Даже лужа пузырится, А утенок не боится. НАЕЛАСЬ Зеленая лягушка Сидит на берегу: «Пятнадцатую мушку Я скушать не могу. Сороковой комарик Уже не лезет в рот...» Раздулся словно шарик У нее живот. Тут небо посерело И дождик захлестал. Еще б она поела Да вот язык устал. НЕУМЕХА И не дом — сплошной чердак — Булочник живет чудак: Брюки очень коротки, Просят кушать башмаки. Башмаки-то не беда — Полусытый сам всегда: Ни картошки нет, ни сала, Хлеба тоже очень мало, Мебелъ — словно ветром сдуло, Теперь ящик вместо стула. Ящик-ящик — это стол. Ящик-ящик-ящик — койка… (Вот такая перестройка) Этот булочник-чудак — Первый в городе бедняк. Отчего? и почему? — Спросите, наверное, — В жизни не везет ему? — Объясню примерно я. За неделю наш чудак Выпекал один батон, Разукрасит его так — Страшно в руки брать потом: Переквасит, пересолит, Пересушит, пережжет, А потом на чурки колет — За поленья продает. Вот такой он неумеха, И смешно, и не до смеха. НОЧЬЮ Заметает листья Недовольный ветер, Нету звезд на небе, И луна не светит. Звери спят и люди, Сосны спят и елки, Только ветер бродит Дворником с метелкой. ХОЛОДНЫЙ ПУХ В небесах седой старик Выбивает пуховик. Дворники ругаются — Работы прибавляется. Пух на землю падает — Ребятишек радует. Славный пух у старика! — Вылепим снеговика. СОЛНЫШКО Весною я семечко В землю зарыл, Водою из кружки Зеленой полил, И летней порою, У нас во дворе, Выросло солнце На толстом стебле. Пусть гром громыхает И ливень пусть льет, За серую тучу Оно не зайдет. Как все-таки просто, Приятель, заметь: И ты можешь солнце Такое иметь! СОЛНЕЧНОЕ УТРО Солнечное утро! Солнечное лето! Солнечным зайчатам Не найти запрета: Здесь и там гуляют, Здесь и там гуляют; В темные чуланы Смело проникают, Портят шубы тучам, Мельтешат средь веток… Солнечное утро! Солнечное лето! * * * Ходит, ходит возле лужи, А измажется — не тужит. (свинья) * * * У меня есть шляпа. Молотком бьет папа, Заставляет в доску лезть, Скоро я там буду весь. (гвоздь) * * * В небе пролетает пар, И начищен самовар. (облака и солнце) ПОСТУЛАТ Давно это было. Очень давно. Когда и при солнце было темно, Когда под дождем сушили дрова, И лишние не говорили слова. Тогда-то и жил Филимон Постулат Средь пышных палат, за стеною солдат. Одно вы услышать могли от него: «Порядок! Порядок — превыше всего! Наш идеал — не обилие форм, Наш идеал — обилие норм». Все были довольны, душой не больны, Вольны, словно птички, как рыбки вольны: Мозги и желудок свой наполнять, Сверху приказанное выполнять. Ходили в мундирах муштровано — в ряд (Это не масса, это — отряд). Мысли — в мундирах, в мундирах слова, Шапка — по форме, а в ней голова. В мундирах солдаты, гусары лихи, В мундирах поэты, в мундирах стихи, В мундирах башмачники и пекаря, Горшечники, мусорщики и слесаря. Кто без мундира, с этим все ясно — Скорей в каземат, где тепло и прекрасно. Однажды заговорил Филимон, Ну, прямо-таки, как мудрец Соломон: «В моем королевстве нет шума и драки, Одеты в мундиры даже собаки. Народ мой – солдат – за меня хоть в геену, Я всех уничтожил — несущих измену. Эй! полководцы! стройте народ. В этом году у нас недород. В руки — фузеи. Маршем — к соседу, Жирный кусок добудем к обеду. Пусть даже дети и старики В руки берут пострашней тесаки...» А за границей жил дружный народ, Он дармоедов взял в оборот. Бывший король — с народом в ладу — Колет дровишки в детском саду. Главный министр его (был так речист), Печи кладет — специалист. Все здесь трудяги. Труд уважаем, Вот потому и страна с урожаем. Не из-под палки идут на поля, Щедростью платит за это земля. Вот на кого посягнул Филимон, Вот с кем задумал управиться он... Бой на границе кипел как смола. Пушки и копья, уголь, зола. Вскоре захватчиков так поприжали, Все побрасав те домой побежали. «Эй! вы! Куда вы?» — кричит Филимон. Слышит ответ: «Да пошел-ка ты вон! Бери генералов, воюй сколько хочешь, Покуда свое галифе ни замочишь». Но генералы сбежали давно — Ночью, пока еще было темно... История войнами очень богата. Я все рассказал вам про Постулата. ЛЕНЬ Утром Лени лень вставать: Очень теплая кровать. Разворчался пес Трезор: «До обеда спать — позор!» СОЛНЦЕ Не люблю, когда ненастье. Не люблю, когда с утра Бьет по крыше дождик частый, Льет как будто из ведра. Не люблю зимою вьюгу, Я люблю, когда тепло. Я люблю, когда повсюду Солнце землю напекло. ПЛАЧЕТ Лучи по крыше скачут. Она висит и плачет. Кругом щебечут птицы. Чего она боится? (сосулька) КАПЛИ ХРУСТАЛЯ И снова капли хрусталя В траву насыпала заря. Но смеются небеса: «Не хрусталь это — ...» (роса) НЕ БЕДА Не беда, не беда Если с крыш течет вода, Лужи — по колено, В лужах — мусор, пена. Летний дождик веселей Лей. ДЛЯ ВРУНОВ Для врунов открыли класс, В среду прошлую у нас. Только вот одна беда — Не идут они туда. Есть вруны — медаль бы дать. Дома учатся, видать. БУЛКА С МЕДОМ Булка с медом. Булка с медом — Превосходная еда: Знаешь, в эту булку с медом Много вложено труда. Хлебороб над ней трудился, Грузовик над ней трудился, Трактор чернозем пахал. И комбайн не отдыхал. Даже пчелы и цветы Труд вложили. Вот и ты, В класс являешься учиться — Это тоже, что трудиться. НАУЧИЛ Жил король Лентяй-девятый — Молодой и неженатый. Он давно бы мог жениться Да с женитьбой лень возиться… У Лентяя был слуга — Перекошена нога; Целый день работал он, Кипетился, как бульон: Мыл полы, стирал белье, Выбирал из слив гнилье, Шил, строгал, точил, белил, Жарил, парил и варил. Дел таких справлял он круг, И других не надо слуг. День и ночь готов трудиться, Даже некогда побриться, Понарядней нарядиться, И духами освежиться… «Фу! — сказал Лентяй ему, — Дурно пахнешь почему? Научись у господина Быть культурным, мужичина. Образованный народ — Раньше солнца не встает, Не копается в навозе, Хворост на себе не возит, Моет руки, слышь тупица, Только розовой водицей, В сад идет не надрываться, А цветами любоваться, Ест спокойно, с расстановкой, И не бегает с шумовкой С кухни в погреб, и обратно. Все усвоил? Все понятно?.. Долго так мораль чинал, Все же перевоспитал: Стал слуга вставать в обед, А поесть и крошки нет. Мылся розовой водицей — Грязь везде, нельзя пробиться. Шел цветочки посмотреть (Похудел Лентяй на треть). Упирал глаза в картины (Сдал Лентяй до половины). А еще прошло дней малость — Кучка мусора осталась От Лентяя, от слуги… Вот такие пироги. НЕ ХОЧУ «Не хочу я рис вареный, Не хочу я с луком суп, Не хочу я макароны И противных каш из круп. Не хочу кисель черничный, Молока я не хочу, Не хочу я хлеб пшеничный…» «Надо бы сводить к врачу Сына, — мама говорит, — Что-то у него болит». Но нахмурил папа бровь: «Сын практически здоров. Если начат день с конфет, С луком суп захочешь? - нет». ТИМОШКА Хвастался Тимошка: «Да мне, как дважды, Обычной мухобойкой Прихлопнуть льва». А мухи испугался И спрятался в чулан. Про льва читал Он в книжке, А муху встретил сам. БОДРЯЧОК Раз Ершишка-бодрячок Попался на стальной крючок. Для того-то и крючки, Чтоб попадались бодрячки. ТАРАКАН Таракан был рыжий весь. У него и крылья есть, Как у пчел, что носят мед. Таракан: наоборот — Мед чужой из чашки хапал, А летал лишь с печки на пол. КОРАБЛИК Ручеек, ручеек — Ты прими кораблик мой. Пусть плывет он К быстрой речке По дорожке голубой. По дорожке голубой — Видя солнце над собой. СОЛНЕЧНЫЕ ЗАЙЧИКИ Солнечные зайчики В комнату пробрались, Солнечные зайчики В комнате остались: Два зайчонка — на подушке, Два на потолке рядком, А один зайчонок — в кружке, Даже в кружке с молоком. ПЕРЕД МАМОЙ Шли за курицей цыплята, Шли за уткою утята, За коровой шел теленок, За козою шел козленок... А моя сестренка — Голубые глазки — Перед мамой! Перед мамой! В детской коляске. ТЫ СОГЛАСЕН? Давай мы с тобою На речку пойдем? Хорошее место Под ивой найдем. Поймаем рыбешку (Плотвичку, допустим), Подержим в ладонях И... в воду отпустим. ДРУГ Мы собаку подобрали За рекой, где дикий луг; Накормили, обласкали, Подарили кличку — Друг. Вместе с ним дары искали По угорам, по лесам, На веревке не таскали — Он за нами бегал сам... Шел сентябрь. Мы в деревушку Забрели на полчаса; Тихой, сгорбленном старушке Сами предложили пса. Поживет пускай под крышей, Нам теперь не нужен он, Изысканий время вышло, Кончен полевой сезон. Надоели косогоры, Чистый воздух не пьянит. И не горы манят — город, Город тянет, как магнит... Дни ползут. Зима. Контора. Шелест деловых бумаг. Полевой сезон не скоро. Дух конторский — главный враг... Вновь Весна — лучей пирушка! Мы — опять за рюкзаки... Показалась деревушка Возле Вишеры-реки, Развалюшки. Тишь. Собака. Шерсть скаталась — жизнь не мед. «Друг! – кричим. – Дружок!» – однако, Как не слышит — не идет. ДЛЯ НЕГО Дрозд считал: на белом свете Для него лишь солнце светит. Речка плещет — для него, Травы блещут — для него. И рябины зреет гроздь — Для него. И черники спелой горсть — Для него. Для него, для него, Все буквально для него. Но, однажды, мальчуган — Для него. Сеть раскинул у куста — Для него. Стала тесным домом клетка — Для него. Светит солнце очень редко — Для него. Для него, для него, Все буквально — для него. ЗА СТЕКЛОМ У синички мерзнут Тоненькие ножки.... На столе желтеют От обеда крошки. С веточки синичка Смотрит через стекла, Голубая шубка У нее промокла. За стеклом играют Дети на ковре. — Холодно сегодня Во дво-ре. ЕСЛИ БЫ... Если б в школе физкультура Все предметы заменяла Нам бы шесть уроков с другом Откровенно не хватало. Ни задач, ни упражнений, Букв, цыфр-завитушек, Но зато мы, но зато мы Средь мячей, ракеток, клюшек! Исторические даты, Формулы и изотермы, Как нам это маловато, Ходим каждый день затем мы? Если б в школе физкультура Все предметы заменяла, Нам бы с другом шесть уроков, Даже восемь было мало. Мы бы были медалисты, Мы бы были рекордсмены, Мы бы были, несомненно, Первоклассные спортсмены. И служило бы нам сердце Безотказнее моторки. Вот тогда по всем предметам Были бы у нас пятерки. ОБЕЩАЛКИН Учился в нашей школе «Обещалкин» Коля. Фамилия другая Была у Николая: От мамы с папой — Галкин, От класса — Обещалкин. Он обещаний не жалел, Но выполнять их не умел: Наобещает выше глаз — Щепоточку и ту не даст. Вот он перед вами весь. А у вас такие есть? ИСТОРИЯ На пестрой, красивой лужайке, средь лета, Случилась история грустная эта: Солнце сияло среди облаков, Всех восхищало обилие цветов; Бабочки кружат, спокойно жуки Ходят, осматривают стебельки. Ах, как красиво! Улыбки и смех! Для всех краски лета, лужайка для всех. Пришел — сколько хочешь трогай цветы, Если свободен от дел своих ты. Кузнечики, мухи, стрекозы и прочие, До летних забав, развлечений охочие, Порхали, скакали на обшей лужайке, На обшей лужайке-необижайке. Все были довольны... Но как-то однажды, Жук твердокрылый забрел сюда важный. Полюбовался пришелец чуток, И уходя взял с собою цветок. Тут началось! Боже ты мой! — Каждый цветы себе тащит домой, Чтоб не последним в дележке быть той, Чтоб для себя запастись красотой. А на лужайке засохло дерно — Скучно, колюче, серо и черно; Никто не приходит скакать и порхать, Все в норки забрались свои отдыхать... Знаешь, приятель, наверное, ты — В вазах не могут жить долго цветы, Их - хрусталя не обрадует звон, Их, быстро засохших, выбросят вон... Так что, приятель, соображай-ка. Я тоже за то, чтоб цвела лужайка. ЧТО ЗА КОРОВА? — Рыжая корова, Набухшие бока. Рыжая корова — Дай мне молока. — Ты разглядеть Меня не смог, Не корова я, а... (стог) ФЕДОТ Над водой повис Федот, По нему идет народ. А под ним ребятки Моют в речке пятки. (мост) ДЕДУШКА ИСПУГ По тропиночке на луг Вышел дедушка Испуг. Дедушка несмелый И в одежде белой. Лучик сквозь листву пролез, Дедушка Испуг исчез. (туман) * * * Вечером пришла Ненила Спать всех в доме положила, Но разбудит нас Федот Сразу же как рассветет. (начало и конец сна) ПОДРУЖКИ Пришли две молодицы Из реки напиться. Забренчали дужки — Воду пьют подружки. (ведра) СТРАННЫЙ ДЕД Вышел дедушка Егор Починить решил забор: Носом доски навосгряет, Затылком гвозди забивает. (топор) БАБУШКА ПРОСКОВЬЯ Бабушку Просковью На плиту пустили. Бабушку Просковью Крышкою накрыли. Подожгли под нею газ... Будет вкусный борщ у нас. ЧЬИ СЛЕДЫ? У пруда, возле воды Напечатаны следы. Лапа чья или нога? Из-за вербы: «Га-га-га». ГЛАЗОЧКИ На пальто у дочки — Хитрые глазочки. За петли заберутся — Полы не разойдутся. (пуговицы) СКАЗКА ПРО ВОЛЧОНКА Привела Волчонка мама На уроки в первый класс, И сказала мама прямо: «Пусть он учится у вас». А учитель ей ответил: «Он у вас такой большой! А вести себя как дети Все он будет хорошо? Рычать не будет и визжать? И тех, кто слабже, обижать?» Волчонка мама ей в ответ: «Поверьте на слово мне — нет. Мой сын характером, как мышка, Его послушней не найдешь, Его смелей любой зайчишка И разговорчивее — еж. Не скажет дурно даже мухе, Не сгонит с носа комара. И я считаю, что наукам Его учить давно пора...» Учительница согласилась, Волчонка в класс принять решилась, При этом заявила: «Да, — Без знаний нынче — никуда! Учиться надо — всем понятно. Без школы кто ни одинок? Признаться, и учить приятно Таких детей, как ваш сынок. Садись-ка рядышком с зайчишкой, В стремлении к знаниям приударь И познакомься с главной книжкой, Ее название «Букварь». С неделю было все в обновку: Не слышался ни вой, ни рык, Но к незнакомой обстановке Волчонок, кажется, привык. На перемене стал проказить, Бельчат за хвостики таскать, Во двор через окошко лазить, Ворон бумажных запускать, За партой завывать зевая, Учителю при всех грубить. Как? передать вам не желаю, Чтоб на него не походить. Кончаю сказку, как хотите, Спешу лесной покинуть класс. А вы внимательней всмотритесь — Нет ли таких волчат средь вас? НЕУМЕЙКА Заставили чучело Двор подметать; Скучно, наверно, Без дела стоять. Ох, это чучело! Нас насмешило: Бумагу мело, А солому крошило. ЛУЧИК ИСЧЕЗ Серая туча На солнце напала. Солнце пропало-пропало-пропало! Снег приуныл, Потускнел дальний лес — Все потому, Что лучик исчез. СОЛНЕЧНЫЙ ДОЖДИК Яркое солнышко смотрит в Окошко, Тучка несет Издалека лукошко. Там летний дождик Свернулся в клубочек, А без дождя Опечален грибочек. Сердце в отзывчивом Не молчит. Видишь: дождинки Блестят сквозь лучи. ПАПИРОСЫ И БАРБОС Шел по улице Барбос — Желтый весь от папирос. Я не знаю почему Нравится курить ему. Чем за дым платить монеты, Лучше бы купил конфеты, Выпил соку, съел пломбир, Пострелять сходил бы в тир. «Слушай, дяденька. Барбос, Пользы нет от папирос». * * * У дороги, у межи Чье-то зеркало лежит. Прилетала птица — Из него напиться. (лужа) ЧИБИС За лужком лужок менял, Всех при этом обвинял: Здесь его не понимает, Там всерьез не принимают, Восхваления не поют И подарки не дают. И считал он, что на свете Все ему обязаны, И скрипит он, в уши метит, Скрип оси несмазанной Жить так — всем всю жизнь грубя — Глупо — разумеется. Надо больше на себя Все-таки надеяться. ПОМОЩНИК Из магазина к дому Старушка тихо шла, Тяжелую авоську И сумочку несла. Ей явно эта ноша Была не по плечу. Вдруг... «Бабушка, постойте — Я вам помочь хочу». Глядит, а перед нею Парнишка лет восьми. «Ну что ж, — она сказала, — На сумочку возьми». Парнишка с этой ношей, Как утка на плаву... «Спасибо, мой хороший, Вот здесь я и живу». А тот воскликнул Сумку старушке передав: «Ты, бабушка, к спасибо Рублей полста прибавь». ЦАРЬ БАШМАК Жил да был, страною правил Не тиран, а просто царь. Мягкостью себя прославил (Было и такое встарь). Смелостью не отличался (Это ж надо — царь не смел). Но с женой порой ругался И детишек не имел; Правда — не считая дочки (Этой дочке нужен муж), Эта дочка толще бочки, И еще УО к тому ж. Все шушукались повсюду: «Ну какой он государь! Пень не пень, а так — обрубок...» (Было и такое встарь). Сочинялись анекдоты То и дело про царя, Только что ему остроты, Откровенно говоря. Все владыке — трали-вали, Он на все махнул рукой; Только бы не бастовали, Только бы царил покой. Всякий пьяница-неряха Мог прилюдно говорить, Не испытывая страха За решетку угодить: Развалил, мол. всю торговлю, Шоколада не едим, И налоги поголовно За туман, за дождь, за дым, За рассветы и закаты, За сверкание росы, За речные перекаты И за пышные усы. Не дает ловить, мол, рыбу, Топором стучать в лесу, Не дает ногою дрыгать Если чешется в носу. Не дает чесать затылок, В ухе спичкой ковырять, Пить из горлышка бутылок И колоши примерять. Не дает сидеть без дела, Пересчитывать ворон, Крышу красить краской белой И без хлеба есть бульон, Не дает... Наверно, хватит, Лучше дальше поглядим: Из всего-то правды, кстати, Это злополучный дым: Мусор жгли, и тот из кожи Лез стеляся средь дворов. Царь налог на дым наложил, По совету докторов; Чтобы рвани не копили Прачки, плотники, купцы. Чтоб столицу не спалили Дымоделы-молодцы, Чтобы гарью не дышали — Нанося здоровью вред, Докторам чтоб не мешали Хворых избавлять от бед. Слушал крики, шепоточки Государь, что любит тишь: «Разорвись хоть на кусочки, Всем едва ли угодишь». Это весь или столица, Развели такую хмарь. Ну куда это годится? (Было и такое встарь). Так все шло, не унимались Люди, просто — ой! да ай! Все на что-то обижались: «Демократию давай!» Демократию на деле Царской булаве взамен. Словом, люди захотели Настоящих перемен. Чтобы не было министров И других сверхкруглых харь, Тресь ногой — лети со свистом... (Было и такое встарь). Возмутился негодуя Царь, решил однажды так: «Если вам не подхожу я — Вами правит пусть башмак». Положил башмак на трон он, Женушку не просветив, Рано утром к речке тронул, Удилище прихватив. Из ветвей шалаш построил, Отвязавшись от оков, Сел на бревнышко спокойно, Ловит шустрых окуньков Иногда весьма успешно, Как мячи иной вратарь. С удочкою царь — потешно... (Было и такое встарь). До обеда всех знобило, Раз пятнадцать грели чай, Не зовет прислугу било, Может умер невзначай? Шут гороховый Тимошка Осмелел и все ж вошел, Постоял в дверях немножко, То что нужно — не нашел. Вместо батюшки на троне — Царский старенький башмак, При царевой при короне... «Ясно, — думает дурак, — Или я совсем скатился В край безумства кувырком, Или царь оборотился — Стал обычным башмаком». Повалился перед троном, Как подкошен, дуралей: «Сделай первым приближенным, Государь, меня скорей. Я и раньше так старался Ради целей лишь благих: Строил рожи, кувыркался, Передразнивал других. Ты смеялся надо мною Похвалы слов не тая. Предан всей тебе душою Вместе с потрохами я. И еще — меня на дочке Поскорее ожени; Мне, признаться, очень-очень, Очень нравятся они. Я для трона не опасен...» «Царь» с ответом не спешил. «Значит, он со смной согласен!» — Шут восторженно решил. Дал ногам побольше скорость, Нетерпением горя, Он несет придворным новость О решении «царя». Как воспримут новость эту? Всяк из них поди не псарь. Вдруг размажут по паркету... (Было и такое встарь). Прибежал в поту и мыле, Словно гнался крокодил. И придворные решили... И Тимошка подтвердил: Вы меня, мол, дурака, мол, Перестаньте теребить. Вы меня, мол, дурака, мол, Все обязаны любить. Шоколад несите в бочке, Царь, мол, батюшка мне тесть, Буду я лежать в тенечке — Сладко пить и вкусно есть. Я теперь для вас гостинец — Не тенета с потолка, Я царь-батюшки любимец — Значит — правая рука. А не верите — сходите (Шут, как автомат строчит), Сами у него спросите, Если правда — промолчит. Двор шушуканьем покрылся Как не верить дураку? «Царь в башмак оборотился». Слава! Слава башмаку! Как же обратится в щуку Вдруг замурзанный пескарь? Принял шут державу в руки... (Было и такое встарь). Кто-то скажет: «Сказка это, Выдумка, наверняка, Ну не может частью света Править тень от башмака. И не все вокруг придурки, Незачем чумить чуму. Шут какой-то сдуру буркнул — И поверили ему». Нет, да все гораздо проще: При дворе-то господа Поняли — язык полощет Шут, слова его — бурда. Умный им зачем на троне — Это же сплошной дебош. Можно власть дать и вороне, А с вороны что возьмешь. Умный — он для всех опасен, Не забитый пономарь. Шут пускай нос свеклой красит... (Было и такое встарь). Не всегда царь держит-правит, Правят иногда царем. Это так, зачем лукавить, Лучше к сказкам перейдем. И пошло, и замутилось... Тишь была — поднялся шум, И такое покатилось В царстве, где царем стал шут... Что он делал? — объедался. Выпить что соображал, Да за мячиком гонялся, Да под солнышком лежал. Правили его министры — Неприступная скала — Проворачивая чистоГрязные свои дела. Словом, все прекрасно в царстве: Отменен налог на дым. Хватит — отплясало барство, Все дороги молодым. Пусть идут в другие страны, Пусть несут свои штыки, Равноправными все станут: Умные и дураки. А кто хочет быть повыше (Не мозгуя — что потом), Этих можно сбросить с крыши Копчиком да о бетон. Пусть в грязи мы, пусть мы в саже, Пусть мы в копоти, в золе... Вождь дорогу нам укажет. Рай нам нужен на земле. Может мне совсем не надо Суетить про копоть, гарь. Копоть это не помада... (Было и такое встарь). А в стране дороговизна, Худо с просом и овсом, Урожай совсем не вызрел, Засуха поела все. В сотни раз дороже масла Стал обычный черный хлеб, Масло бедное погасло, Масла был потерян след. Недовольные — в темницах, Где не ходят по цветам. Правда-матушка томится Вместе с узниками там. Шут гороховый Тимошка Стал от сна совсем дикарь; Управлять лень даже ложкой... (Было и такое встарь). Царь же, что ушел на речку, Что охаян почем зря, Домик сбил, изладил печку, Жил законов не творя, Вдалеке от драк, от злобы, На душу не брал грехи, Победить безделье чтобы — Начал сочинять стихи. Но познав к искусству тягу, Стал искать пробиться как. Не печатают беднягу — Мало пишет про «башмак». И в газете, и в журнале Не редактор, а сухарь — Лишь по-писанному шпарит... (Было и такое встарь). Так вот: если вдоволь хлеба, Тюрем меньше чем домов. Говори: «Спасибо, Небо! Что я сыт, одет, здоров». Придаешь словам значение? Роешь их, как рыба ил? Я ведь так, для развлечения Эту сказку сочинил. ВОЛКА ОБИЖАЮТ Все волка обижают, Словами обижают, Как посильней обидеть его Соображают. Ни в лесу, ни в поле Нет ему покоя. Ну что это такое? Ну что это такое? А если он простынет, А если заболеет, Лишь собственная мама Его и пожалеет. ДУРШЛАГ Обижается дуршлаг: «Друзей не заведу никак». А кого в этом винить? Не может тайн чужих хранить: Что доверишь — все наружу. С таким быстро сядешь в лужу. ЗИМОЙ В печку просится поленце. За окном ночь-впадина. Поле — словно полотенце, Что сестра погладила. Скрип гуляет по дорожке, Скрипу вовсе не темно. А у печки снится кошке Сливочное эскимо. КАРАСЬ Посадил я в баночку Карася. Он осмотром баночки Занялся, Что-то он по-рыбьи Говорил. И, наверно, спрашивал: «Где же ил?» Он, наверно, спрашивал: «Где река?» Но не знал я рыбьего Языка. А сестра сказала мне: «Он грустит, Его в речку надо бы Отпустить». 888888888888888888888888888888 из другого сборника 888888888888888888 ЖАБА (сказка) На болоте старом-старом Живет жаба поживает. Постоянно-постоянно Что-нибудь она глотает; Не хвоинки, не листочки, Не гречишку, не сусак, И не торф болотный с кочки, Странно, если б было так. Ела комаров и мошек, Паучков там и жучков, Каракатиц водных, блошек, Всевозможных червячков. Как утишить эту жабу Всяк ответ найти хотел, Не хватала жаба дабы Всех, кто низко пролетел, Всех, кто высоко подпрыгнул, Выше лба просунул нос, Спину непривычно выгнул, Ножку не туда занес. Собрал свой слет жужжащий люд, Обиженный до жжения, Советы разные дают, Советы-предложения, Отбросивши боязнь и слабь (И это очень странненько). Решили к жабе той прислать Дрожащего посланника. И это был зеленый мух Пушистый и не голый, И сразу видно — не олух, Или точнее — олух. Петицию он приволок Крылами скромно хлопая, Отдал, забился в уголок, Чтобы она не слопала. В петиции: «Мы просим Вас (Эпитеты тут всякие)... Немало нас пока сейчас, Но можем и иссякнуть мы. И нечего вам будет есть, Тогда по-жабьи взлаете. Мы все согласны вам принесть, Все, что вы пожелаете; И мармелад, и шоколад, И пастилу, и пряники, Употребляйте все подряд, В рот отправляйте пряменько...» Приняв вполне приличный вид, Для большего сближения. «Согласна, — жаба говорит, — На ваше предложение; На благородный мармелад, На пастилу и пряники, На вафли и на шоколад, На всякие рогалики, На сырники и на сырок, Но заявляю строго: Все приносить должны вы в срок, Всего должно быть много». Неясность начисто снята, Вовсю ясность ворочается: На все согласна мелкота, — Жить всем, конечно, хочется. С тех самых пор, со всех концов Несут все, кто что может, От леденцов до огурцов, Надеются — поможет. Бисквит, варенье, свежий мед, И то, и се — без сдачи; А жаба жрет и жрет, и жрет, А что не жрет, то прячет. Недели две, а может три Старалась сладким праздничать, А через месяц, посмотри, Вновь стала безобразничать; Но не открыто, — втихаря, Не грубо, — в ритме вальса, Слизнет беднягу комара, Что малость зазевался; То водомера-паучка, — Хап — паучок замочен, А то вертячего жучка, Хотя и шустрый очень. Так все пошло на старый лад В болоте между травами, Опять хватает всех подряд Себя считая правою. Однажды жаба, всех собрав, Такую речь вещала: «Друзья! Я вам не для забав Быть честной обещала. От шоколада и халвы Полнею — если спросите, Но знать хочу я, все ли вы Обещанное носите? А нет ли среди вас таких, Кто явно уклоняется?» «Нет-нет!» — упорствуют жуки, Все с ними соглашаются. Среди стрекоз и комаров Таких не оказалось. Но тут из-под сухих листов Улитка показалась. «Не все — не все приносят дань, — Произнесла украдкой. Вот светлячок — такая дрянь, Сам очень любит сладкое. Днем припадает он к халве, И стол иным не беден, А ночью ползает в траве, Мешает спать соседям. Ест сладости он и сейчас Ушами барабаня; Так этот светлячок ни раз Не приносил вам дани. Живет, как видите, успех Для этого пройдохи; Выходит — он умнее всех, А остальные — лохи?» Не задохнулась жаба чуть, Щеками замахала: «Я разберусь! Я проучу! Я этого нахала!..» Короче, угодила масть Для злобы, не для шалости. «Где проживает эта мразь? Узнать мне не мешало бы» — «Живет он здесь недалеко, — Улитка продолжала. — Но добираться нелегко — Осока словно жало. За тем высоким бугорком — Огромная колода, Туда и надо — прямиком, Вот там его порода. Он не один там...» — «Ты не трусь! По мне их будь там стая, — Сказала жаба. — Доберусь И всех пересчитаю!..» Настала ночь. Луг тьмой одет. Прет жаба через кочки. Луны на небе яркой нет. Огни на бугорочке. Огни, огни, — много огней, Огней сплошная куча. И жаба устремилась к ней, Кипя, на всякий случай. Глотать пустилась светлячков, Забыв про все на свете; Во рту как тысячи крючков, А светлячки все светят; А светлячки вовсю горят, Буквально обжигают; Глотает жаба всех подряд, Глотает не считая. Глядеть на это было страх; Металась, как ботало: Она же угли из костра Хватала и глотала. Ночной костер здесь догорал, Углей мерцая налом. Вот так и кончился аврал С весьма плохим финалом. * * * Не гляди так грустно, речка, Вслед тому, кто покидает. Радостны бывают встречи, Все куда-то исчезает. Голубые ткани неба Омывай своей водою, И не порывайся следом За звездою голубою. * * * Редко ты ко мне, веселость, Мимо и искринки смеха, Понатаскано здесь сора — Не проехать, не объехать. Не могу закрыть глаза я, Чтоб не видеть лужи грязи, Нечего не замечая Пить да есть, По грязи лазить. Отцветет, отгрозовеет, Понесет ко дну покоя. Может, стану я грубее, А пока что вот такой я. * * * Предноябрьский ветер Стылый, недовольный, Непогодой этой Не один ты болен. Замолчи ты, ветер, Разве ты не знаешь, То, что в грусти сети Душу загоняешь. ВРАГИ НАРОДА Рядом со школой столовка рабочая, Метров так двести, какой еще счет? Ящик возле нее раскурочили, Школьники, кто это может еще? В школу директор этой столовки За ухо притащил пацана, Тот вырывался, но видно, неловко, Пойман на месте, и вся здесь цена. Пойман один, разбежались другие, Как воробьи разлетелись с гумна. Столовский орал: «Ах! такие-сякие! Враги вы народа, не просто шпана. Завуч на Берию тянул своей рожей, Сразу преступника взял, забурил: «Что ты ревешь? Не реви, не поможет. Лучше с тобою кто был, говори! Хватит тебе разводить тут мокрицу, Хлюпаешь только, ни «а» и ни «б», Вот я сейчас позвоню в милицию, Нет не в милицию, а в КГБ. И увезут тебя сразу в колонию Для малолетних преступников. Хошь?» И второклассника замакароненого, Вести такие бросили в дрожь. Стал выдавать. Заполняется список, «Берия» достал его, крепко пронял. Папка преступника крепко высек, Чтоб социмущество не устранял... В список и я угодил, и приятель мой, Хоть мы про ящик не знали ничуть; Тоже нас ожидало «распятие», Крестный к Берие-завучу путь. Так и не знаешь, когда что обрящешь, Простится тебе или сразу в тюрьму. Словом, полшколы ломало ящик, Если верить списку тому. Все осознали свою вину. ЯЩУРКА Я на бревнышко, и вот (По глупости, не злости) Вдруг какой-то идиот — Хвать меня за хвостик. Рожа у него как булка, На губе короста. Из-за этого придурка Я теперь безхвоста. * * * Кто-то пишет-мается, Выдает шедевры, Но не отражаются, Не щекочут нервы. Лезу как под теплый душ Часто в стихотворство я. И люблю открытость душ, Не люблю притворства я. Говорят: легко писать — Недостаток это. Как мне хочется ... На диплом поэта. ПИРОГ С НАЧИНКОЙ Промерзшие углы барака. Мне только год. Пока здоров. Мать затопила печь, однако, Ушла за новой пачкой дров. Чтоб не застыл посажен в ванну, На кучку разного тряпья, И на плиту — ту ванну, странно, Не жарить же взялась меня. Конечно, нет. Мать так решила: Ну посидит минуты три, — Я только печку затопила, Плита холодная почти. Ушла она. Ушла — пропала. А в печке разгорался зверь. А там поленница упала, Собой загородила дверь. Мать билась запертою львицей. О! что там было за стеной, Там крику было не пробиться: Сгорал на печке сын родной. Шум этот сковырнул соседа, — Что «деется» в дровянике? Она: «Скорей! Скорее, Федя! Пацан там в ванной на плите!». Не помню — мал, не обессудьте. Все с материнских это слов: Ребенком был довольно шустрым, Уже на подвиги готов. Сидел я в ванной с голым задом, Руками тряпки ворошил, Огонь трещал, ну как и надо, Чугун плиты нагреть спешил. Тряпье я из-под зада выгреб, И оказался на плите. Вот жар мне кожу-то и выбрил, Ношу до сих пор шрамы те. Орал, наверно, я истошно, Пока тот Федя не прибег. Вот так однажды не нарочно, Я превратиться мог в пирог. * * * Опять прорастает тревога, Проходит через дерно. Не надо бы этого трогать, Но только нахлынет само. То ль ожидание остуды, То ли иная гнусь. Стисну покрепче зубы, О стену плечом обопрусь. * * * Ушло сцепление колеса, Дождем расквашенная местность. И не вперед, и не назад, Рычит машина и ни с места. Углей потухших не раздуть Ни долгой грустью, и ни словом. Так и сцепления наших душ, По видимому никакого. * * * А время стариться не может, Промчатся миллионы лет, А время оставляет след, И далее маршрут проложит. С орбиты вырвется земля, Развалится, погаснет солнце, И время лишь не разобьется Отсчитывать часам веля. * * * Напоило холодным ветром, Набросало хвоинок в глаза, И деревьев ноябрьская ветхость Что хорошего может сказать? Только дождик короткий поплачет, Только ворон свое протрубит. Да, мне грустно, но это не значит, Что я землю успел разлюбить. КЕДРОВЫЕ ШИШКИ И сказал наш шкипер Фока, Пониманием польщен: «Злыдня вся — от человека. От кого она еще? И от жадности его же, Тащит все, всему труба. Человек нагадить может — Животине худоба». Пальцем указал на берег, Сосен где кедровых ряд. «Позабрались на деревья, Погляди-ка что творят. Шишки бьют. Какие шишки! Для чего вся маята? Высуши-ка их, и шиш вам, — Во всех ядрах пустота. Потерпите три недели, Нет — не вытерпит душа. Вон что делают тетери, Прямо с ветками крушат. Через это и кедровки Ядрам не дают поспеть, Выколупывают ловко, Молочко там — что за снедь? То ли было позадь веком? Не было нужды крушить. Вот и спорят с человеком: Кто кого переспешит». И по шкиперски сругался, Оборвал речуги нить, И опять в свой трюм забрался, Чтобы кресло дочинить. * * * Что-то много мрет народу, Тоже, выдумали моду. * * * Прилизывал, причесывал Дождь ночь всю напролет, И у него запросы есть, Когда он с неба льет. Во-первых — пыль претит ему, Шумит: «В грязь перетру!» И зноем день пропитанный Совсем не по нутру. Гром не стучал сапожником, Был на грозу запрет. Итак, к ночному дождику У нас претензий нет. * * * А кто-то уверяет нас: Из слизи мы и в слизь вернемся. Создать иное сможет солнце Из нашей кожи, наших глаз. Понятен этот примитив. Кто в это верит, пусть и верит, И рот свой от всезнайства щерит. Я этого не супротив. * * * Нам дано тосковать и смеяться, И по серому снегу брести, А потом — внезапно сорваться, Все, что сами сплели, расплести. Нам дано провести под часами Тридцать лет, или же за полста. Сложность мы создаем сами, А по правде, жизнь наша проста. * * * Говорят, что не найти, И искать не надо бы, Край, где с неба конфетти И конфеты падают; Где тепло и где уют, Мотыльки летают, Где прохожим раздают Все, что те желают; Где всегда готов обед, Теплое жилище. Да, такого края нет, Люди все же ищут. МУХИ Мух не держим на брандвахте, Здесь для них худая жизнь, Здесь для них такие страхи, Ловят их, только держись. Если скука одолеет, — В руки — удочку, эх, ма! Муху на крючок. Уклеек Ловим, благо их здесь тьма. Вот вам соцсоревнование: Кто рыб больше надерет; И гудит речное здание — Соревнуется народ, Носится в азарте шалом, Даже Фока шкипер дед, Рыбы за бортом навалом, Только мух падлючих нет. Рыбака познайте душу, Он волос сдерет пучок, Трою новую разрушит, Если рыба на крючок. Мы бы ведрами ловили, На закате клев хорош, Если б только мухи были, Где их тварей наберешь? * * * Посижу чуть-чуть на стенке, От восторга — дуралей, Окажусь вдруг на коленке, На коленке на твоей. Посижу и не наскучу, Рядом с краешком белья. Ты посмотришь, скажешь: «Лучик!» Ошибешься — это я. * * * Влажным носом теленка Коснусь, ты воскликнешь: «Ай!». Не прогоняй меня только, Только не прогоняй. Не наступлю, не стукну Неловким своим «каблуком». Можно лизнуть твою руку Шершавым языком? ПЛОТВА Рыбе надо-то немножко, — Быть накормленной с утра. Вот обычная сорожка, А еще она — плотва. Здесь ее в заливах тьмище, Когда нерест по весне, Выметать икру где — ищет, Вот где браконьерам снедь. Ищет рыба,где тесноты, И как можно потесней, Выметать икру охота, И как можно побыстрей. Этим пользуется ворог, То бишь жадный человек, Человеку мало корок, Зарится на рыб набег. Жадный вырубает елку, Тесно сеткой обнесет, Елку в воду втихомолку, — «Рыбки, залезайте все». В сетку рыба понабьется, Надо же икру метать, Человечек рассмеется, Станет живность уплетать. Даже угостит соседку, А она ему — вина. А в воде забудет сетку: Сотне штук плотвы — хана. * * * Маску делала медовую, В бочку влезла стопудовую. Облепили ее мухи, Всю сожрали с голодухи. * * * Тучи, тяжелые тучи, Когда же вас раскуют? Как вам давить не наскучит Бедную землю мою? Когда вы свой взгляд перемените, Черное вылив вино?.. Солнца все меньше и меньше, Скоро исчезнет оно. * * * Весенняя вода хмельна, Через луга спешит она. Она справляет русла рек, Что берегов ей оберег. Пусть более того спешит, Все море за нее решит. * * * Непролазе грязь в угоду,ь Засосешься, как сапог, Пес в такую непогоду Не посмотрит за порог. Тучи шилом искололи, Королевство серости, И об этом все, в наборе, Обломаешь челюсти. И не верится, что где-то Солнце гладит с высоты, Изумруды дарит лето И веселые цветы. * * * Часто ищем, братцы, мы, С кем бы нам подраться бы. Рады расшибиться мы, Только бы пробиться бы. Лезем через крыши мы, Только бы повыше бы. Оказавшись в луже мы, Горечью загружены. Сами виноваты мы, Мозги-то не из ваты ли? * * * Щедрин не любил Фета, Чайковский считал Фета гением. Для кого-то дерьмо — конфета, Сущее объедение. Не надо спорить о вкусах, Занятие это в отрубе. Папуасы носили бусы, А теперь с ними бегать не будут. Не все Щедрина уважают, Не все склонны к скалолазанию. Терпимее будьте, уважаемые, К мнениям и высказываниям. ВСТРЕЧА Всяк нормальный — по перрону, Ненормальный — по путям. Вот и я — взял да и тронул «Вихри снежные крутя». Все составы да составы, Вот куда себя зашил, Подразмять свои суставы, Поддержать настрой души. Тут и вырос этот малый — «Шкаф посудный» — ничего. Неуютно что-то стало От угрюмости его. Я, пожалуй, и не ниже, Сунься, в нюх от сердца — жах. На меня так смотрит рыжий: «Ну а если на ножах?» Постояли три минуты (На Угре так рать на рать). Впрочем, я не чеканутый, Чтобы первым начинать. Ветер. С неба снега манна. Под ногами слякоть-слизь. Рук не вынув из кармана Осторожно разошлись. * * * Идеи часто хороши, Но не хватает им души. Им нравится словечко «бой». Вот и враждуют меж собой. * * * Ненавидеть Родину нельзя, Её марают мнимые друзья – Барыги, краснобаи и лжецы – Карман набить потуже молодцы. А Родина – она же, как и ты – Всё терпит, хоть раздень до наготы. * * * Мы обязаны рожать, Палец на курке держать, Грызть осоку и кугу, Сопротивляться… Лишь врагу. * * * Сперва приятное обличие, Потом в помойке соловьи. Бывает всякое величие, Но всего больше на крови. * * * Вот и дождичек прошёл, Из-за тучки лучик. Можно делать хорошо Или ещё лучше. * * * Всяк думает, что он велик, Будь носорог он иль кулик. * * * Идей, конечно, море, Что трещин на заборе. Не каждой выдаётся честь… Да и заборов всех не счесть. * * * Словно лапкой кот умылся Лишнего не дребезжа… Извиниться извинился, Можно дальше продолжать. * * * Совестью не сломлен И не чудеса. Извинился – словно Извиняет сам. * * * Такой и не переродится, Заявляю граждане: Он изменял из любопытства – Оправдание важное. * * * Всё построено на лжи, Нараспашку рот держи, Уши выставить спеши – Пусть навешают лапши. * * * Мелкий вор не опер – Что украл, то пропил. * * * Чего нет, то не разделишь (Шкуру там или улов)... Мушка маленькая дела Лучше бегемота слов. * * * Рассуждал один при мне, Встретился с ним в парке я. «Измена собственной жене Ровна измене партии». * * * Вошла, сверкая бриллиантами И удивляя всех талантами, - Самый главный (Это сила!) Олигарха охмурила. * * * Люблю Россию я с пелёнок, Я не барыга, не подонок, Не Герострат я и не Брут. Я не люблю когда мне врут Усиленно, не каясь, Россией прикрываясь. * * * От слов до дела ров глубок. Преодолей ров, голубок. * * * Фрейд, напрасно совесть будишь – Перенаселения не будет; Исчезнет лишних конница – Богач побеспокоится. * * * Я против революций разных – И бархатных и безобразных, Оранжевых, коричневых – Хрен в задницу публично им. * * * Навалился на работу – Мелькают голова и боты; Ни пылинки с уха сдунуть, Пот стереть или подумать. Увлечения как гири, А думают пускай другие. * * * Если воля прёт ко злу, Ну, её тогда к козлу. * * * С неба снега сыплет крупка, Как зиме приветствие… После гадкого поступка – Гадкое последствие. * * * Решается не мигом, Где думать нужно год… Чтоб в полынью не прыгать – Не лезь в крутой огонь. * * * Твердит: «Я Родину люблю!..» Квадратный метр по рублю Покупайте, господа, Разносите кто куда. * * * Ельцину чтоб порулить Пришлось отчизну развалить. Очень уж хотелось, Даже чесалось тело. Кончилось желание У бабушки Меланьи – Сидит за самоваром… Боря, с легким паром! * * * В воспитателях баран. На хрена такой дар нам? * * * Была империя-страна, Но сгорбатилась она. Вот оно вам «ну, и чо?» Поработал Горбачёв. * * * Однообразен моря шум, Вода о камни хлюпает… Безделья не переношу И работу глупую. * * * Сначала умами владеет И всем остальным заодно. А если тонет идея, То тянет многих на дно. * * * И раньше всякий был народ И умный и наоборот. * * * Определено Вселенной сколько лет. Ну, и все – пора за пистолет. Пуля в лоб и ямочка открыта. Что искать, коль всё уже открыто? * * * Хорошо дергач поет – Для своей подруги… вот. * * * Чтоб в отчаяние не впасть – Надо приуменьшить страсть И мечте не верить – Послать её за двери. * * * Употребление лапши Возрастает смело – Когда предвыборье вершит Предвыборное дело. Верит сердце и душа В прогнозы соискателей. На плечах и на ушах Лапша у избирателей. * * * У старушки не фиг есть, А тараканов и не счесть. Как в глубине сибирских руд, Что они там только жрут. * * * Было солнышко с утра, Но тучи принесли ветра. * * * При хорошей контрацепции Не бывать такой концепции: По свободной воле Четверо и более. * * * Не опротестуешь, Не скажешь наперед… Когда болван диктует – Кариес берет. * * * Решение приходит прытко, Год-другой будет в чести. Коллективная ошибка Безболезненна почти. * * * Пятак, теперешний продвинут – Валяйся – хрен его поднимут. * * * Апологету монолога Надо-то совсем немного (Простим его, как сына мать) - Оппоненту не внимать. * * * Век расчётом замотал, Тавро своё наложил. Люди гибнут за металл, За идею тоже. * * * Как сердце не забросить в муки, Не ударить кирпичом? Супруге изменял от скуки, А любовь здесь не при чём. * * * Судьба под это подвела: Прикрывает не робея Благовидная идея Неблаговидные дела. * * * Дом поставлен крышей вниз. Но какой, зато карниз. * * * Убеждённый патриот И, причём, не полорот. На амбразуру не горазд Грудью. А на унитаз? * * * Безумец заново кроить Берётся жизнь, доверяясь чувству, А выбьется из колеи – Терпит немалую нагрузку. * * * Кого-то не удержат стены, Путь любому жизнью дан. Смерть, пропахшая постелью – Это не великий дар. * * * Примерзла к печке борода. Живём неплохо, господа! * * * По реке плывёт бревно, Совсем лысое оно. В жизненном вопросе Под премьера косит. * * * Нас долг толкает К благой цели, Мы этим самым Себя ценим. Прожить бесцельною Букашкой Для мыслящего Очень тяжко. * * * * Знайте, тети, знайте, дяди, Так и было испокон: Льстец не льстит лишь лести ради, С выгодой подходит он. * * * Говорила: любит так, Как одной ей свойственно. Под груженный товарняк Толкнула б с удовольствием. * * * Врёт – Влёт. * * * Уважаем мы хоккей, А футбол тем более. Как приедем куда надо – Там нас отфутболили. * * * Беспорочных не ищи. Одни похожи на прыщи, Другие – где-то там – внутри. Лучше рассудком осмотри. * * * У слонихи тоже Есть сволочи на коже. * * * Ей видно не переродиться, Не изменить свою красу. Надменность – глупая девица С бородавкой на носу. * * * Чем примитивнее сапог, Грубость, вот его итог. Ногу отовсюду трёт, Оставь, хрен кто его сопрёт. * * * Разворчался старый, Сил е… не стало И теперь на е…рей Гоном гонит свой борей. * * * И лопух – цапучий змей Почву ищет пожирней. Иной рассудком из овчин, Прёт большой облапить чин. * * * Вреди-вреди, Что-то впереди. * * * Надрывали организм – Выбивали коммунизм. Ни хрена не выбили, Ни щепотки прибыли. * * * Такие заводили стройки В том году и в том году. Средств улетала столько Всё куда-то как в трубу. * * * Уважают люди тело, А душа, что гнутый грош На доверии погорело Уже столько, не сочтёшь. * * * Ослу морковку показали. «Догони её», - сказали. Машина крутит ловко, На бампере морковка. * * * Если сам себе вражина – В мозгах лопнула пружина. * * * Для того и «теле», Чтоб говорить о теле. О чём угодно брызнет, Но не о правде жизни. Острого вопроса Боятся как поноса. * * * У времени не робки пальцы, У жизни слабая спина. И пусть же юность заблуждается, Что жизнь несказанно длина. * * * Лучше не поешь пирог, Но не лезь упорно в долг. Долг требует возврата, А с этим жидковато. * * * Ты чего приперся В соплях весь, не утёрся. * * * Это верно, так оно, Аргумент не нужен, Что вранье как и дерьмо Выплывет наружу. * * * В депутаты прёт Федот, Как козлище в огород. Ладно, – в огороде б пусто, Нет, морковь там и капуста. * * * У дороги лопухи Взор людской ласкают… Есть хмыри не так лихи, Есть руки распускают. * * * Вся тропинка, что у речки Коровами загажена. От гавна она сердечная По сей день не отважена. * * * Вот тебе, мерин, Груз не мерян. * * * Слова такие заварганивает Заволочет в такую муть. Черти не всегда с рогами Те, что средь людей живут. * * * От орденов на форме дыры, А вежливый какой – табак! Есть красавцы конвоиры, Злых доверяют им собак. * * * Носи трусья до колена, Чтоб светилась вся душа. Из травы хоть будет сено, Из уверений – ни шиша. * * * Лезешь в долг, Как в суп грибы – Нанимаешься в рабы. И покуда не вернешь – Холопства выноси долбеж. * * * Существует много слов Для доверчивых ослов. Кому можно доверять - Раз, два, три, четыре, пять.