РЕШЕТО - независимый литературный портал
Леонид Олюнин / Юмор

Речка, реченька, река

462 просмотра

* * *

Что-то горевать заладил:
Опять кому-то не нагадил.


* * *

Укоряющих нас - в баню,
В деньги верим от души,
Это еще тот рубанок -
Из нас что хочет вытешет.


* * *

Всякий ли напишет стройно,
Чтоб не наждаком по коже.
Мусора полно на стройке.
Книги - это стройка тоже.


* * *

За шахматную хвать фигуру,
А как ходить не знает с дуру.


* * *

Разодрались два горшка
Из-за ложки порошка.
Разбит тот и другой горшок.
Зачем им этот порошок?


* * *
Допустим, ты в гостях, мой свет,
И везде тебе запрет.
От такого гостевания
Только слезопроливание.


* * *

Не дожидается приказа,
Готов все сделать без отказа.


* * *

Не преграда и стена,
Рвение на ять;
Идиотов до хрена
Желающих влиять.


* * *

Даны нам звезды, солнца свет,
Лавина камнепада.
Вопросов много, но ответ
Один: так Богу надо.


* * *

Если начальник просит вас,
Примите это за приказ.


* * *

Кто к нам с укором, ну их в баню;
В деньги верим от души, -
Это еще тот рубанок -
Из нас что хочет, вытешет.






Речка, реченька, река
Леонид Олюнин
* * *
Уверовал давно я в это
(Вот поэтому и сед) —
Одни ждут тьму, другие — света,
Одно — в тревоге все.
Труднее строить, легче — рушить,
Дом спалит и дурак.
Блажен — кто тянет к свету душу,
Несчастен — кто во мрак.

* * *
Не верю в ткань небытия,
Что мы лишь слизь и горстка пепла.
Нет, не напрасно птица пела,
И не напрасно слушал я.
Нет, не напрасно пела птица,
На время свой прервав полет...
Песчинка — та не пропадет,
В другое что-то превратится.

* * *
Замерзли розы на морозе, —
Небрежной брошены рукой...
Он на последние, быть может,
Их приобрел, чудак какой.
Он же пришел к ней не с крапивой,
Нес под пальто чудь-человек...
Напрасно мнит себя красивой
Та, бросившая розы в снег.
* * *
Судьба изменчива, понятно, —
То в этом виде, то — в ином, —
Сегодня — гладь, а завтра — пятна
На спелом яблоке земном.
Вон как с волнами бьются скалы,
В их ссору не вмешаться бы.
Все дело в том, что жизнь людская —
Всего лишь рыскание судьбы.

* * *
Заснежено-заснежено,
Дыши труба дымком,
Но кое-где наслежено
Тяжелым башмаком.
Ты сжалься над тропинками,
метелица-метла,
Синички все же тинькают
У самого стекла, —
По раме бьют без нежности
(Чтя минимум прожит...)
И посреди заснеженности
Жизнь продолжает жить.

* * *
Дано нам бродить по свету
Время свое для,
Должны мы любить эту
Планету, чье имя — Земля.
Тоска пусть плитою давит
(От тяжести ноги дрожат);
Пореже думай о дали,
Которой не избежать.

* * *
Какие низкие тучи,
Придавленны поле и лес;
Сидеть у огня лучше,
Чтоб камень тяжелый исчез.
О, как мы слабы и живучи!
Как сер наш порыв, как рдян.
Порою мы — низкие тучи —
По улицам, по площадям.

* * *
Мечты бывают светлые,
Мечты бывают грязные;
Они, порою, светятся,
Блестя играют гранями,
Они к себе притягивают
Неведомою силою,
Они бывают наглыми,
Всегда, при этом, льстивые.
Играть привыкли красками
(И пятнами, и точками),
Они бывают ласковы,
Как правило, настойчивы.
* * *
Сегодня метались метели,
А завтра — лазури разлив.
Мы много с тобою хотели,
О самом обычном забыв.
Все наши надежды и планы
(И в этом нет нашей вины)
На срок нам короткий даны.
Не даны? Ну, значит, даны.

* * *
По проселкам, по проселкам,
Как бывало, как бывало...
Боже мой, а грязи сколько!
После ливня, после шквала.
Тучи в край иной уплыли,
Распахнуло двери лето:
Боже мой! Зачем все это!? —
Столько жара, столько пыли.
По уши — зачем в корыто?
Для чего укора жало?
Боже! Сколько красоты-то!
Рядом с грязью, рядом с жаром.

* * *
Все будет, непременно будет:
И кучи денег, и пинки...
Есть праздники, а есть и будни,
Любви букеты, слез венки,
Любимые дорожки сада,
И горькой гари грозный дым...
Распорядиться этим надо,
Расставить по местам своим.

* * *
Зачем смертельная тоска,
Когда улыбка очень близко?
Она припасена доска
Для стрелочника, для министра.
Одет прилично ли, босой,
Обласкан или нет страною, —
Пришкандыбает смерть с косой,
И лучше — если к ней — спиною.

* * *
Кисть винограда. Спелые ягоды.
И отвернуться вроде бы надо бы.
Сок виноградный в бокале искрится:
Можно, конечно, и не напиться.
Душные волосы, гладкие плечи —
Все зачеркнут, все искалечат.
Ягоды, плечи, вино, что играет —
Над опасением преобладают.

* * *
На своей заунывной скрипке
Вечер снова начал пилить,
Но рассвет свой узор выткет,
И дорога свое запылит,
О своем донесут лужи,
Разболтают свое зеленя...
Не хочу я грустное слушать,
Но ведь грусть и не спросит меня.

* * *
Мы проводим весну и лето,
Осень нам свои листья отдаст...
Даже если стреляешь метко —
Промахнешься в последний раз.
Из телег пересадят в сани,
Снег растает — в кабриолет.
Зори всякие угасают,
Ни одной предпочтения нет.

* * *
Росинка одна скатилась,
А сколько их? — не сочтешь,
С облачком соединилась,
В облачке не найдешь.
Исчезнет хрустальная россыпь,
Исчезнет, не на века.
Росы, хрустальные росы —
Белые облака.
* * *
Таких немало будет зорь.
Всему свое предназначение.
Для радости и для мучения
Сплетает солнце свой узор.
Жизнь наша — не сплошной разор,
Жизнь наша — не одно блаженство.
Мы далеки от совершенства,
Но это Небу ли укор?

* * *
Опять грущу, опять грущу
Хорошей тихой грустью...
Кораблик я в ручей пущу,
В даль уплывает пусть он.
В ручье полно больших камней,
Пусть думает — что скалы.
И не вернется он ко мне
Обветренный, усталый.
Кораблик скрылся, я стою,
Не видно за травою,
«Надежда» — надпись на борту,
Написанную мною.

* * *
Бегут сливаются ручьи,
Спешат они к речной лазури.
Где больше влаги — больше дури,
Не только днем, но и в ночи.
Но там, где больше синевы
И рать утесов — не ограда.
Им тишины видать не надо,
Ручьям текущим средь травы.

* * *
Волны ржи на широком поле
Ряд за рядом спешат и спешат
А не так ли рвется на волю
Неприкаянная душа?
Ветер ранний, почти с рассвета,
Потревоженная река.
Волны ржи — в направлении этом
Неустанно плывут облака,
И деревья туда же клонятся,
И туда же рвутся цветы.
Бег желаний — степная конница,
И в поток этот брошен ты.

ЗИМОЙ У НАС
Там, конечно, хорошо,
Где растут лимоны,
И почти что нагишом
Ходят миллионы.
Откровенно говоря —
Мнение бытует:
Гуси-лебеди не зря
В тех краях зимуют.
В январе мороз у нас —
В натуральном виде —
Из-под шапки пару глаз
Только и увидишь.
Утром поздно рассветает,
Тень спешит в овражки,
Белый цвет приобретает
Даже хвост дворняжки.
Да, холодновато тут,
Лезет скрип под валенки,
Но зато вокруг цветут
Сказки из хрусталиков.

* * *
Черемуха благоухает,
Переполняет старый двор,
Вот-вот сорвется, запорхает
Давно не крашенный забор,
Умчится в голубые дали,
Где от восторга запоет...
Черемуха благоухает,
Благоухать не устает.

* * *
Свет — к свету, темень — к темноте,
И руки встретятся с руками.
Шипим, как капли на плите
Печной, где полыхает пламя.
Желаем быть самим собой,
Но нас подбрасывает, сушит.
Душа умчится в мир иной,
Где собраны родные души.

НЕ ОТВЕЧУ
Здесь — осина, там — осина,
За осокой — телорез...
Мохом заросла трясина —
Оступился и исчез.
Не поверю я рассвету,
Сон-траве — чей вид неплох.
Ничего в болоте нету,
Только кочки, только мох.
Пусть на травы ляжет вечер,
Ляжет вечер — ну и что ж?
Не отвечу, не отвечу,
Потому что встречу ложь.

ПОЛЕ
Леса дальнего полоска,
Тучи серое рядно...
Ох, ты поле, мое поле! —
Ты со мною заодно.
Ты волнуешься на воле
Колоски к земле клоня.
Ох, ты поле, мое поле! —
Ты похоже на меня.
Знаю — пожелтеешь вскоре,
Увезут твое зерно.
Ох, ты поле, мое поле! —
Что оставят — втопчут. Но...
Ветер с северного моря
На стерню уложит снег.
Ох, ты поле, мое поле! —
По весне проснуться мне б.

ЧТО ПОТОМ — НЕВАЖНО
Написать опять спешу
Жарко, без оглядки —
Перелить из сердца шум
В чистые тетрадки.
И отсюда все вверх дном —
Слон на самокате.
Дни уходят, день за днем
(Насморк — в результате).
Вот отправлюсь в мир иной
(Все под хвост кобыле).
Помаячил — и отбой, —
Напрочь позабыли.
То ли лирик, то ли шут,
То ли червь бумажный.
Есть желание — пишу,
Что потом — не важно.

* * *
Мечтаю петь пока живу...
Сто лет урви — все мало, мало...
Лист желтый упадет в траву...
Еще одна звезда упала...
Прими забвения страна —
Кто о всемирной славе бредит, —
На всех не хватит чугуна,
Не хватит мрамора и меди.
Все проще, строже наяву:
Кто шел страдая — остается...
Мечтаю петь, пока живу,
Мечтаю жить, пока поется.

* * *
Ох, могилка! Не крашенный гроб!
Ох, забытые желтые кости!
Вот опять наметает сугроб
На заброшенном старом погосте.
Как ни бейся — природа права:
Все должно быть забыто когда-то.
Из земли прорастает трава,
А зимой — снег чистейшая вата.
Властелином ты был иль слугой,
Корабли поднимал или стены,
Но заменит тебя другой,
Потому что нельзя без замены.
И обид не храни в груди,
Уходя не стучи калиткой.
Не озлобясь по жизни пройди,
И оставь этот мир с улыбкой.

* * *
И пусть тебя не давит это,
Что ты в «печать» не можешь влезть,
«Печать» не сделает поэтом,
Как не возвысит душу лесть.
Известность — разве это много?
И пусть судьбы тропа крута,
Иди высокою дорогой,
А остальное — суета.

* * *
В роднике кипит вода,
Мимо ветер бойкий.
Шел я шел, зашел сюда —
Посидеть на хвойке.
Зачерпну хрусталь воды
Всполошив лягушку,
Намочу клок бороды,
Хлеба съем горбушку.
Покрывают сучья дно —
Набросали люди.
Мы с тобой почти одно:
Оба волю любим.
Побежишь ты ручейком
Далеко-далеко,
Познакомишься с рекой
Голубой широкой.
Ты — низиной, я — тропой,
Разойдемся вскоре.
Боже! Дай ты мне покой,
Родничку дай море.

* * *
Торопясь проходят дни —
Черные и белые,
Мало у души родни,
Но а что поделаешь?
В этом мире — ветровал,
Есть и пыль от веничка...
Молодость пропировал —
Отдохни маленечко.
В нужном коль стоишь ряду —
Хоть шкафом накройся,
Все равно тебя найдут,
И не беспокойся.

ДЕРЖИСЬ
Денег-денег — просит жизнь,
Ну, хоть ты задребезжись.
Даже и во сне ору:
«Где я столько наберу?»
Я и так верчусь юлой, —
Час за часом — день долой.
Час за часом — суток нет,
Вот такой кордебалет.
Хоть ты смейся, хоть ты плачь —
По макушку неудач.
Все нехватки да нехватки,
Вот такой ты, брат, нехваткий.
Вот такой ты, брат, неловкий.
Вот и топай без обновки.
Ну а что поделать? Жизнь —
Бьет тебя, а ты держись.

* * *
Ты из жизни уйдешь
Просто, словно моргнешь.
Упадешь, словно в речку
Глубокую нож.
И без грусти проводят
Тебя на тот свет.
Почему бы и нет?
Почему бы и нет?
На кресте обветшалом
Сотрутся слова,
На бугре не цветы,
Но осока-трава.
А потом и бугор
Из травы не видать.
И рассветы, закаты,
Небес благодать!
А при мысли о смерти
Не надо грустить,
Ведь на землю ты был
Приглашен погостить.
Вот и побыл ты здесь —
Подышал, посмотрел.
Крест свалился в траву,
Незаметно истлел.

НЕЧАЯННЫЙ СНЕГ
Снег ночью выпал. Не чудо ли это?
Природа на выдумки торовата:
Июнь во дворе — зеленое лето,
А на ветвях — холодная вата.
Солнце взошло, и капелью светлой
Начали плакать листья и травы...
Так неужели и мы с тобой встретились,
Словно с травою снег — для забавы?

* * *
Осень цветет ошалело
(Может предчувствует снег).
Осень видать одолела
Зависть к цветущей весне.
Краски и ярки и броски
(Сколков среди полей).
Но золотистой березке
Все же весна милей.

* * *
Успокойся, ничего не стряслось.
Просто — листья желтеют,
Просто — морось, не дождь,
Просто — вечер притих,
Просто — ветер устал,
Просто — день не по-летнему
Короток стал.
Просто был изменен
Трамвайный маршрут —
Потому что подъем
Стал опасен и крут.
Был наш двор проходным,
А теперь он — тупик,
Кто-то очень чужой
В нашу тайну проник.
Успокойся, ничего не стряслось,
Просто самое лучшее
Прочь унеслось.

* * *
Кусок коры под ивовым кустом
Лежит себе спокойненько пластом.
Лежит себе спокойно истлевает,
И это тление жизнью называет.
РОДНИК ИСЧЕЗ
Исчез родник в сыром логу,
И не бежит ручей в болотце.
Ну что ж, воды набрать могу
Я из глубокого колодца.
Вода в колодце «Тяжела»,
И для питья солоновата,
А родниковая была
Живая, чистотой богата.
Мы брали воду из ручья
И рассуждали как «халдеи»:
«А чья вода? Вода ничья.
Любой из нас ручьем владеет».
Еще один родник исчез,
Загублен не рукой злодейской...
Мы сами выше лога лес
Срубили ради нужд житейских.

* * *
Можно петь об обычных вещах:
Об обычном хлебе, о щах,
Но а можно перетерпеть —
Про обычные вещи не петь.
А поэзия все-таки есть —
Не кирпич силикатный, не жесть,
Не для печки пузатой дрова.
Да, слова. Но какие слова!
Это в сердце запрятанный плач,
Это радость летящая вскачь,
Это в небо зовущий полет,
Это слезы, когда поешь.
Если этого в строфах нет —
Для чего весь кордебалет?

ТУЧА
Туча тихо прошла
Нас дождем обделя.
Задыхались леса,
Задыхались поля.
А ведь влаги в ней
Столько: пей — не хочу.
Я на тучу гляжу,
Я ей снизу кричу:
«Ты в болото прольешь
Свою воду шутя...»
Полю нужно дождя.
Полю нужно дождя.

* * *
Мороз ударил не сразу,
Сначала была слякоть.
На стёклах вода размазана,
И вечера длинного копоть.
Я уходил не оглядываясь.
Вот оно как, вот оно...
Конечно, была радость...
Все превратилось в скомканность.
Все стало перепутано,
Все стало перекручено.
А приморозит утром —
Небо простится с тучами.

* * *
Небытие — кому-то это любо, —
Пожив исчезнуть вплоть до полного отруба.
Будь ты злодей отпетый иль святой —
Все спишется за жизненной чертой?

ЕСЛИ СКУКА ОДОЛЕЛА
Если доброе есть дело,
Значит, ты не одинок.
Скука тех лишь одолела,
Кто увлечь себя не смог
Чем-то более заметным
Нежели питье, еда.
Целый день зеваешь бедный,
Тычешься туда-сюда.
Вперил зенки в телевизор
(Все рекламы — наизусть),
Леня Якубович вылез,
А немного позже — Друзь...
Если жизнь пуста как бочка,
Если целью не снабжен,
Скукота найдет, и точка,
Даже в куче верных жен.
* * *
Стихи мои смертны
Как смертен и я.
А ты уползай,
Слышишь, зависть-змея.
Не всем дано в бронзе
И меди звенеть,
Не всем дано славу
Как море иметь.
Стихи мои смертны —
Не очень слышны,
Не очень заметны,
Но мне-то нужны.

* * *
Мы данники забот и суеты,
Удел наш суетиться до плиты
Надгробной. Вот такая маята
Пред нашими ногами пролита.

* * *
На опушке от ромашек,
Погляди — белым-бело,
Кажется, что лето наше
Чистым снегом замело.
Небо — отражение речки,
Может быть — наоборот.
Лезут облака-овечки
В тот и этот огород.
Здесь — песок, а там — осока,
За осокой — краснотал.
Для тебя я — что икота,
Видно хочешь чтоб отстал.
Ветерок проснулся, дунул,
Листья ивы теребя.
Я на зло всему придумал
Эти строчки для тебя.

* * *
А ты бери, что даст судьба —
Томящий жар и холода;
А может за чертою, брат,
И этому ты будешь рад.

ВЕСЕННЕЕ
Вниз по речке умчались льдины,
Затопила вода луга,
И торчат из воды жердины,
Там, где раньше стояли стога.
Очень жарко рассветы алеют,
Посходили с ума соловьи —
Бьют хрусталь тишины не жалея,
Им и вечера мало, и
Мало ночи недолгой прозрачной,
Что короче полета стрелы.
У черемухи новобрачной
Ветви словно от снега белы.
НА ВОКЗАЛЕ
Опять сижу я на вокзале,
Еще не скоро поезд мой,
Народу — все проходы залиты,
И дремлющих — приличный слой.
Мое пальто в подтеках ночи,
А брюки — бегемот жевал;
Я рельсы, шпалы не ворочал —
Вагонов полки обтирал.
А на меня глядит гражданка,
Наверно думает: «Ух, вор...»
Из глаз ее, как из берданки,
В меня срывается укор.
Я не злодей, я мирный малый,
Я не убью, не украду.
Мне б только сном прогнать усталость,
И быть с милицией в ладу.
О, как я буду благодарен —
Если с вокзала не попрут,
О, как я буду благодарен,
Если портфель мой не сопрут!
Портфель со мной — считай порядок,
Считай дела не так плохи,
В нем стопка тоненьких тетрадок,
А в них не бомбы, а стихи.
Спешу я не на речку Вачу,
Чтоб мед и пиво — по усам.
Ищу удачу я, удачу;
Ищу таких же, как я сам.
* * *
Дни снежинками тают и тают
На осенней сырой траве,
И года — журавлиная стая
Не вернутся уже к тебе.
Ветки тихих осинок плачут.
Жил ты плохо и хорошо,
Но заметный цветок удачи
Средь обычных цветов не взошел.
Наконец-то открытие сделал:
Жаждал больше того, что есть;
Крохи времени отдал делу,
Мало книг умных смог прочесть.
Уставал от обманов частых —
Детски веря картинкам мечты.
Может в этом и кроется счастье,
Что остался им верен ты?

* * *
В таежной глуши,
Где дорог нет и троп,
Еще сохранился
Чудесный цветок.
Пока он живой,
Не засушен пока,
Его не коснулась
Расчета рука.
В хрустальную вазу
(Хороший такой),
Его не поставил
Вечный покой.
И прихоть с него
Не стряхнула пыльцу,
Не бросила под ноги
Лесть подлецу.
Создателю — Слава
За то, что пока
Нету врагов
И друзей у цветка.

* * *
Это жутко коль миром
Жестокость правит,
Это горько, когда
Вместо злака осот.
Холод сердца
И в драгоценной оправе,
Ничего, кроме боли,
Не принесет.
От нее умирают озера
И реки,
И каменья летят
В колыбель родников,
Доживают свой срок
Деревни-калеки,
И семейство поганок
Ползет из пеньков.
Не спеши отломить
Еловую ветку,
Не ломись сквозь
Малинник, давя и круша.
Доброта на земле
Часто гость очень редкий,
Не исчезла бы с нею
И наша душа.

* * *
В июне появляются ромашки,
Когда свербиги схлынет желтый цвет,
И облака, как белые барашки,
Которым до земли и дела нет:
Пасутся в голубой дали небесной,
Что здесь у нас — не видят ничего.
О, Боже! Нынче день такой чудесный!
Да разве заслужили мы его?

ДОЖДИНКА
На песок дождинка упала
(Дождь промчался слепой, небольшой).
Только пятнышко и осталось,
И не видно-то хорошо.
Солнце в тучу не заходило
(Так сверкало кругом! Благодать!)
Было солнечно, радужно было,
Праздник радости хлынул видать.
Снова небо — букет незабудок,
Не явила гроза свою страсть.
Я пришел. Я немного побуду.
Дай-то Бог мне дождинкой упасть.

* * *
На солнце блестят паутинки,
На юг отлетают птицы,
Сохнут лесные тропинки,
Алеет листва, золотится.
С июнем сентябрь спорит,
А для чего старание?
Тепло оно только ускорит
Осенней листвы увядание.

* * *
А дни уходят незаметно,
Они правы, они правы.
Пока ты друг земного ветра,
Пока ты друг земной травы,
Пока ты любишь эту речку,
Пока ты любишь этот луг,
Пока к тебе приходит вечер,
Как друг хороший, добрый друг.
Однажды не дано проснуться,
Чтоб встретить ранние лучи,
А на судьбу не стоит дуться:
Ты все, что надо, получил.
Ты все, что следует, увидел,
Душа созревшая смела.
Ты из земной одежды вырос,
А смерть — всего лишь взмах крыла.

СЕНТЯБРЬ
Дождь хлопочет с утра —
Поливает газон.
Снова туч торжество,
Снова мокрый сезон..
Тополя выжимают
Свои пиджаки,
В парке нет никого,
Пусто возле реки.
Дорогая моя,
А в глазах у тебя
Появилась печаль —
Серый день сентября.

* * *
Да разве дает отраду
Рюмка земного вина?
Но тело и этому радо,
Плоть и земля — родня.
Душа — неземная птица,
В клетке живет пока,
Страдает она, томится,
Рвется за облака.
Но сила земная огромна,
Закон притяжения лих:
К небу взлетают волны,
Но тщетно стремление их.
Жизнь наша — великая тайна,
Ее не просеешь умом.
Пришли мы сюда не случайно,
И не случайно уйдем.

* * *
Мы страдаем, смеемся и любим,
Под ненастьем, под блеском лучей.
Люди, люди! Вы слышите, люди?
Зачем губите жизни ручей?
Все равно не продлятся сроки
Пребывания в поле телес,
А бездушия пламя жестокое
Лижет лес, человеческий лес.

* * *
Сухой и сморщенный листок
Всю зиму провисел на ветке,
Теперь зеленых учит: «Детки,
Чтоб ветра не сорвал поток,
Подальше прячьтесь, трепещите,
Лучей, дождинок не ищите,
Старайтесь быть всегда в тени...»
Но, а собраться что? Они
Под осень золотом покрылись,
Сорвались с ветки, закружились.

* * *
Казалось, нет зиме конца,
То приморозит, то завьюжит,
Но вот, у самого крыльца,
Блестит на солнце никель лужи.
Кусочек вытаял земли,
Ползет какая-то букашка,
И посерел наряд зимы,
И снег — сырая промокашка.
Готов запеть ручья кларнет,
Тепло; ручьи — большая сила.
Таких чудес на свете нет,
Чтобы зима не проходила.

ПРИВОКЗАЛЬНАЯ МУЗА
Моя привокзальная муза
Снова ко мне подойдет
Освободить от груза
Малых, но все же забот.
С ней я опять обнимаюсь,
Костлява, но — ничего...
По лавке сосед озирается,
Думает: «Крыша того...»
А мне ничего не надо,
Я встрече такой рад:
Хожу по цветущему саду,
Шепчу про любовь невпопад.
Повсюду усталые лица,
И мне наплевать на гул,
Я в рифму сумел влюбиться,
С размером ушел в загул.

МАМА, Я ХОЧУ ДОМОЙ
Рота спит, дневальный тоже
Пересилить сон не может:
Нос свой в тумбочку вонзивши,
И в две дырочки сквозивши.
Прибежал штабной дежурный,
Словно со ступенек урна,
Маленький, а крику в нем:
«Рота! Хватит спать! Подъем!»
Шесть утра. Сон самый сочный,
Всех поднять — кран нужен мощный.
Целину подняли кое...
Так и нас свалило с коек.
Свой сапог найти не смог,
Заскочил в чужой сапог,
Без портянки он полез...
Нет, не взвод, а чистый лес...
«Мама, я домой хочу!» —
Ночью, говорят, кричу.
Я не создан воем быть,
Оттого мне воем выть.
Я люблю слагать стихи,
А не нюхать «ног духи»,
Не люблю, когда ругают,
И когда (губой) пугают —
Организм не терпит мой...

Мама, я хочу домой!

ВЕК МАФУСАИЛА
Не курю я и не пью —
Берегу здоровье,
Изнутри себя креплю
Молоком коровьим.
Никотин — опасный враг —
И телеге ясно.
Хочешь заработать рак? —
Дым глотай злосчастный.
Я не лошадь и не бык,
Не верблюд безрогий,
Ложку никотина... брык,
И откинул ноги.
А еще бы не любить
Прелести у милой...

Нет, ни в жизнь мне не добить
Век Мафусаила.

ПТИЧКА СЕРЕНЬКАЯ
Нас кормят, вообще-то, не плохо,
И вовремя валят спать,
Но все же живет похоть —
Серенькой птичкой стать.
Вспорхнуть и умчаться к маме,
Чтоб сесть на ее плечо,
Она меня гладить станет,
Ладошкой не кирпичом.
Да вот, позабыл, однако,
Раньше чем улететь,
В суп ротному надо накакать,
Не мне ж одному терпеть.

Я ЗА МИР!
Неужели, неужели
(Как подумаю — дрожу).
Неужели, неужели
До конца не дослужу?
Дембель, дембель — это вроде
Земли обетованной,
Где ты ходишь, где ты бродишь,
Братец наш желанный?
И не верится, что где-то
Люди дремлют просто так,
листики срывают с веток,
Самогонный пьют коньяк.
А потом цветут в постели,
Ищут милой сладости,
Ротных нет и их истерик,
И «штамповок» гадостей.
Пользы что от войн-секир?
Лично я — за прочный мир,
И за рас сближение,
За разоружение.

К РОТНОМУ СТАРШИНЕ
Старшина ты, старшина —
Золотые лычки,
Отучайся старшина
От дурной привычки.
Вот вернешься ты домой
И мундир забудешь,
Ты ж не будешь старшиной,
Рядовым ты будешь.
Станет старшиной жена.
Что ни фраза — с мата,
Будет нервы рвать она,
Как нам рвал когда-то.

АНАТОЛИЮ ГРЕБНЕВУ
России светлые поэты,
Вам не живется до седин,
Вас губят злые пистолеты,
Средь вас кипит чудак один:
Висит на вешалке шубейка,
В конференц-зале мраз трещит,
Примерзла к мякоти скамейка,
А он сидит, не верещит.
Зачем он мерзнет — дыбом перья?
Зачем сипит? Зачем харчит?
Соскучился по «Зоозерью»,
Где даром выдают харчи?

Я поднимаю строчки сии
(Поймешь или осудишь ты)...
Вот губят как себя в России
Живой поэзии цветы.

ЛИТЕРАТУРНОМУ КЛУБУ
Друзья, мы все здесь велики,
Сюда приходим не учиться,
Своих стихов несем тюки,
Авось хоть строчка пригодится.
Мы всех ощиплем, как ворон,
И классикам не будет спуску.
У нас есть ярый Цицерон
И два Эзопа — на закуску...
Рубить всегда легко сплеча,
И можно крепко отличиться,
Послушаем же не уча,
Чтобы немного подучиться.
Давайте разбирать стихи
Желательно без «мордобойства».
В ком желчь, да в ком — ха-ха, хи-хи,
В том ум сомнительного свойства.

ТАТЬЯНЕ ГАРКУЗ
В тебе сидит душа пророка, —
Сама ты это говоришь.
Надеюсь я — в мгновении ока,
На мне не поставишь крыж.
Я в клуб совсем ходить не стану —
Коль я в поэзии титан —
Собой гордиться не устану,
Как старой Турции султан.

* * *
Жил да был на земле
Человек небольшой,
Наделен человек был
Ранимой душой.
Не умел человек
Не пилить, не строгать,
Но стихи человек,
Мог прилично слагать.
Он и сам понимал,
Что смеются не зря,
Что поступки его
Окружающих злят.
Рано ль, поздно ль его
Ухайдакают вдрызг,
От него не останется
Даже и брызг.
Жил на этой земле
Человечек-урод,
Из певучих пород,
Невезучих пород.
Не швыряйте камней
В его огород.
Но не слышит народ —
Очень умный народ.

ОСЕННЯЯ ДОРОГА
Много щебета было и крика
Из листвы, из травы, из куста.
Вот и все — отошла земляника,
Голубика — и та отошла.
Сиротливы намокшие ветки,
Рябь на речке, как мелкая дрожь,
Не укрыться в дороге от ветра,
И проймет надоедливый дождь.
Солнце тучи раздвинуть не может,
Серый полдень для всех господин.
И бредет через слякоть прохожий
Тяжело, чуть согнувшись, один.

* * *
С веток срываются листья
Под ноги октября,
И золотыми искрами
В черных калугах горят.
Лесные шуршат тропы,
Травы выцветает ворс,
И голубые окна
Цветут у вершин берез.
Склеваны птицами ягоды,
Спрятан звериный след.
Скоро все листья улягутся,
Сном их укроет снег.

* * *
О, мы исправиться хотим!
Душа быть выше рада!
О критике поговорим...
И критики не надо.

* * *
А разобраться, чем гордишься?
Что петь умеешь складно-гладко?
Что сердцем к красоте стремишься
И о любви вздыхаешь сладко?
Известно, что в зеленой роще
Хватает звонких и крылатых,
Одни сложней, другие — проще
Поют. Всех перепеть — куда там!
А ты решил, что все ничтожны
Под голубой небесной кроной...
Перекричать поющих можно
Конечно... если стать вороной.

ДВЕ КАПЛИ
Две капли-росинки
Упали в траву...
Сольемся и мы, думал,
Лишь позову.
Но ты на ложбинке
Другого листа
Блистаешь, прохладна,
Горда и чиста.
И если ты только
В себя влюблена
На землю и ты упадешь,
Но... одна.

* * *
Не сделав дела — помолчи,
А не ори, как те грачи.
И не трещи, как та сорока,
Что хочет съесть слона до срока.

НА ЗЕМЛЕ
Серая туча. Седая река.
Были века. Будут века.
В небе стрижи. Лучи с высоты.
Будут улыбки. Будут цветы.
Ты появился средь этих красот,
Словно березка, словно осот.
Отколосится высокая рожь,
Каждое зернышко ляжет под нож.

ПЕРВОЦВЕТЫ
Золотые первоцветы
На бугре. Внизу ручей.
Без тепла им жизни нету,
Нет им жизни без лучей.
Не срывай. Не полни горсти,
Этот метод очень лих.
Лучше ты приди к ним в гости,
Посмотри на радость их.

* * *
Только б жилось-пелось,
Серости б только под зад,
Строк бы ушла оробелость,
Каких еще надо наград?
Бутылка кефира — барство
Тогда бы казалась мне,
Это же не бунтарство —
По незнакомой стране.
Тогда бы тоска-злодейка
Ушла, как побитый пес,
Вокзальная эта скамейка
Ну чем ни надежный утес?
* * *
Греет Солнце Завета,
Под ним незаката страна...
Жарким бывает лето,
Морозной бывает зима.
Верная это примета,
Нету сомнения в том:
Греет Солнце Завета
Ровным своим теплом.

* * *
Копались цыплята
В кустах георгин.
Копались цыплята —
Что-то искали.
Копались цыплята,
И не один
Наверх не взглянул —
Где бутоны молчали.
Там первый цветок
Словно солнце взошел,
Раскинув лучи
Лепестков торовато.
Копался сырой
Чернозем хорошо.
В кустах георгин
Копались цыплята..

* * *
Собака не знает задора полна,
Что жизнь неожиданно кончит она;
И птица не знает, не знает и мышь,
И колос пшеничный, и сочный камыш.
Не знает ромашка, не знает ракита...
Лишь нам эта горькая правда открыта.

* * *
Уже многое не волнует...
Дни — одним, а другим — века.
Но забыть не могу про весну я,
Про летящие облака.
Событие меняет событие,
Была мука, будет мука.
И тебя бы хотел позабыть я,
Не сумел — очень жизнь коротка.

* * *
Потускнели травы,
Потускнела синь,
Поля край оплавлен
Багрецом осин.
И уходит странницей
В дальний лес стезя.
Осень улыбается,
Пряча грусть в глазах.

* * *
Который день за окнами бузит
Сырой ветрюга, прибивает листья.
Совсем не подходящий реквизит —
Пыль водяная — недоносок ливня.
Ложишься спать, а встанешь ли – вопрос, –
Ведь «бледная» всегда найдет причину:
Составы улетают под откос,
«Титаники» скрываются в пучинах.
Не минет нас ни снег, ни холода,
И зла не избежать коварной жести.
Дай Бог, чтоб снова талая вода,
Нам радостно сыграла на челесте.

ЭХ, ДЕНЬКИ!
Эх, деньки мои, денечки! —
Незаметно разбрелись;
Сочинял такие строчки!..
А на деле — что за жизнь?..
И фантазия зажата,
И восторг почти остыл...
На деревьях бы — деньжата —
Где там — ржавые листы.
Мне б в коммерцию всей тушей,
В дело верное свое —
Бедных надувать старушек,
Предлагая мумие.
Не получится, поверьте
(Не таким слепила мать),
Быть мне сторожем до смерти —
Сторожить и рифмовать.
Здесь — киоски, там — ларечки...
Хвать «Роял» — отнюдь не квас.
Эх, деньки мои, денечки,
Много ли осталось вас?

* * *
Откуда приходят звезды?
Куда уплывает их свет?
Думать об этом поздно,
Да и желания нет.
Вопрос застревает в сини,
Иль там, где ночи стена.
Приходит к тебе сила,
Куда-то уходит она.

СНЕГ
Он был чистый очень,
Крупный и пушистый.
Но ведь осень, осень же!
И ледок ершистый.
Заискрило с крыши
(День с лучей начался).
Не для грязной лужи
Он предназначался.

ЗАРИСОВКА
Облака-простынки
Сушатся в лазури,
И притих немного
Тополиный улей.
Ночью дождь шушукал,
И, конечно, лужи
К полдню затянули
Пояса потуже.

НАВОЗНЫЙ РУЧЕЙ
Бегут навозные ручьи,
Чтоб замутить реку,
В объятия чистые они
Торопятся текут.
Да что ж ты, мирный селянин,
Хозяин не батрак,
С навозной жижей, сукин сын,
Не справишься никак?
Ты, сочинитель дорогой,
Себя не узнаешь? —
Ручей коричневый с рекой
Мешаешь, с правдой ложь.

ПОД ЛУЧАМИ
Отгрозили тучи —
Словно не бывали,
Обронили Лужи —
Солнцу на забаву.
И не долго летом
Лужа серебрится...
Улетел на небо,
Кто сумел влюбиться.

* * *
Апрельское солнце садится,
Потягивает холодком,
И луж на асфальте водицу
Опять накрывает ледком.
Рассвет будет ясен и ярок.
Не в этом ли кроется суть,
Что солнце, как лучший подарок,
Продрогшей земле поднесут.
И нет никакого чуда,
И нас может так трясти,
То жар, то снова остуда,
И все надо перенести.
«Иначе нельзя, между прочим», —
Тебе и себе говорю.
Давай не пугаться ночи,
Давай будем верить в зарю.

* * *
Дни-то к маю продвигают
Холодок остер,
Там, за тучами, пылает
Солнышка костер.
И того бывала строже
Вьюжная метла.
Ничего — дождемся все же
Вешнего тепла.

НА БЕРЕГУ
Стою себе пристойненько
На берегу реки,
Вода ее спокойненько
Мне моет башмаки.
«Ты, почему не скверная?» —
Вопрос не берегу.
«А потому, наверное,
Что ты — на берегу».

СЛЕДЫ ПО РОСЕ
Ночь тоже проходит,
И будет гореть
Заря на востоке,
Как красная медь.
В траве будут блестки,
А в небе — звезда.
Солнце вернется,
Ты — никогда.
Речка мерцает,
Дымит костерок,
Ивы прибрежной
Намок свитерок.
Легкой прохладой
Несет от воды,
Луг обозначил
Цепочкой следы.
Кто здесь прошел?
Зачем? И куда?
Ты не узнаешь
Уже никогда.

РАДУЮТСЯ МОШКИ
Скрылся торопливый дождь,
Лужи на дорожке,
И устроили балдеж
Комары да мошки.
Суетище суета,
Радость, жизнь-конфета!
Что возьмешь с них? —
Мелкота — нравится им это.
Хоть людское высоко —
Параллель некстати?..
Но ушли мы далеко ль
От звенящей братии?
Теги:
24 March 2008

Немного об авторе:

Председатель городского поэтического объединения. Издал 152 малотиражных поэтических сборника. Около двух тысяч газетно-журнальных публикаций.... Подробнее

 Комментарии

Комментариев нет