ЛИЛОВЫЙ ЛЕС

(сборник)

Л.Олюнин


Обещал Чубайс в пальто
Каждому по два авто.
Что же ты, дружок, промазал?
Обещал бы десять сразу.

* * *
Эй, мужик, настрой радар, -
Цены отпустил Гайдар.
Денег много – пей да ешь,
Мало – пятерней три плешь.

ЖЕЛАНИЕ

Всю зиму на ветке
Желал провисеть абрикос.
Желать – это мало,
Удастся ли –
Вот в чем вопрос.

Во всем прав
Во всем себя оправдывать стремишься?
Я буду рад, коль скоро убедишься,
И согласишься с этим, наконец,
Всегда бывает прав один глупец.

* * *
Если бы не пить, не есть, -
Мы были б ангелами здесь.

* * *
Разорить страну-гигант,
Тоже нужен, брат, талант.

* * *
Культура может потерпеть,
Не с крыши - поскользнувшись ведь.

Относительно собачьих консервов
Подешевке и без драм
Запад шлет консервы нам.
Видно их собаки стервы
Отказались жрать консервы.
Наш желудок не слабак:
Наплевать на их собак.

ПОТЕСНИЛИ

Наконец-то и у нас
Вскормлен безработных класс.
Ну, хоть в этом, леший с ним,
Дядю Сэма потесним.

ВСТУПИМ

Хитрый дядя Сэм когда-то
Против нас придумал НАТО.
Нам бы в этот блок вступить,
Чтоб себя и отлупить.

НАХРАПОМ

Нахрапом брал Каленый Гвоздь,
Кирпич хотел пробить насквозь.
Осилю, мол, осилю, мол.
Кирпич и стену расколол.

УСЕЛСЯ

Уселся бы разом на семь он рядов,
Если б имел семь солидных задов.
Небом отпущен один всего зад…
Занял бедняга один только ряд.

* * *
«Моя политика – в политику не лезть» -
сказал мне после третьей рюмки тесть.

КРАСИВО МЫСЛИЛ

Красиво мыслил
Без задоринки
И без сучка.
На деле как?
Для дел ищите
Простачка.

Мода
Не дымит труба завода:
Коллективный отпуск – мода.
От такой, простите, моды
Скоро станут все заводы.

СТОЛЯР

Взял зазубренный топор,
Стал столярничать Егор.
Вышел шкаф - ужасно груб.
Дед Егора – лесоруб.

ГДЕ УЧИЛСЯ?

Пятерых облаял зав.
Заву все казалось – прав.
Только вот вопрос явился:
В каком собачнике учился?

* * *
У нас канализация течет,
А вас с культурою
Принес паршивый черт.

СО СТОРОНЫ

Я слышу ото всюду сразу:
«Ты должен, должен…
Ты обязан!»
Обязан до последних дней.
Ну что ж – со стороны видней.

ДЫРОКОЛ

Раз – прокол, два – прокол, -
Дыроколит дырокол.
И не спросит, хоть ты тресни:
Дырам место в этом месте?

* * *
И лирики, и физики
(а может быть и шизики)
Сидят без шоколада.
Так по сюжету надо.

ХИЩНИК

Налим, как щука не хватает,
Он рыбу сонную глотает.
В час ночи у него обед.
Подлей коварства, действий нет.

КРЫЛЬЯ ТАРАКАНА

У таракана – крылья тоже…
Но бабочкой летать не может.
Зато в беседе вставит он:
«Я окрылен!»

ЛЮБОВЬ

Ну да – любовь всегда права
(И это не одни слова).
И это не одни слова.
Права, когда и неправа.

ПОСТРОИЛИ

Старались строить коммунизм,
Нарвались на алкоголизм.
«А ну, Витек, плесни сто грамм,
Чего б еще построить нам?»

КРИЧИТ

Десятка кричит от лица миллиона
Довольно уверенно и исступленно.
Издергалась вся в неистовом раже…
И нолика к ней не прибавилось даже.

* * *
Политика с поэзией подружки,
Ну, ежели смотреть из жерла пушки.

* * *
Желаете в истории остаться?
С главой страны извольте поругаться.

ОСА

Назойливо оса у чашки с медом вьется
(Таким гостям едва ль кто будет рад).
Кто от нее рукою отмахнется,
Тот перед ней смертельно виноват.

СПЕЦ ПО ГАШЕНИЮ ОГНЯ

Огонь ругает,
аж слюна из пасти…
Соляркой пламя заливает –
специалист по этой части.

* * *
Сшить можно и на бабочку хомут,
Но правильно ли бабочки поймут.

РЕШАЙТЕ САМИ

Сани. Куча в них народа.
Хам вцепился (что за мода) –
Держится за чьи-то ноги –
Волокутся по дороге.
А не хам – идет пешком
Неторопко с посошком.
Словом, выбирайте сами…
Полезайте в наши сани.

* * *
Он деловой, скажу вам смело:
По-деловому прячется от дела.

ПРИЗЕМЛЁННАЯ ВЛЮБЛЁННАЯ

«Я с небес звезду достану
Если твоим мужем стану». –
«Зачем мне звезды высоты,
Сперва достань квартиру ты».

СЛОВАРНЫЙ ЗАПАС

Послушаешь в курилке –
Через слово – мат.
Ну, не курилка –
Матов автомат.
Я здесь сижу
Уже который час,
Словарный пополняю
Свой запас.
Потом такую выдам вам книжонку,
Краснеть начнете через одежонку.

НЕ ПОНИМАЮ

Гляжу внимательно и вижу… Ах! –
Я – на ногах, а все – на головах.
Лишь только одного не понимаю,
Подошвы почему я не стераю.

* * *
Рыбак не любящий природу,
Улов свой выпускает в воду.

* * *
Соседу, как и мне не повезло.
Хоть как-то это сглаживает зло.

ЗЛАЯ ЛЮБОВЬ

Влюбилась мышка-простота
В Ваську – рыжего кота.
Жених отчаян был и смел,
Ее еще до свадьбы съел.

ЧУЖАЯ

С утра Егор пошел на волка,
В руках отличная двустволка.
- Что не стреляешь?
Видишь прет овцу?
Глаза так и горят.
- Соседскую несет,
зачем терять заряд.

УДАРНЫЙ ИНСТРУМЕНТ

Слова твои – гвозди,
Язык – молоток;
На каждый роток
Рад набросить платок.
Ты любишь ударить,
И не скрипеть,
И возражений
Не можешь терпеть.
И вот мой последний
Тебе комплимент:
Ты так на ударный
Похож инструмент.

ХМЕЛЬ

Хмель вырасти хотел до звезд,
Он по шесту все лето полз.
Но наступил последний миг,
Шест кончился и хмель поник.

* * *
Со мной порой бывает очень странное:
Хочу ввернуть словечко иностранное.
Такое вдруг загну, аж сам пугаюсь,
Невольно получается – ругаюсь.

* * *
Ты можешь маму с папой ненавидеть,
Но не давай соседу их обидеть.

ЛИНЕЙКА

- От директив уйти посмей-ка…
- Ну что вы, что вы – я линейка.

ПЯТАК

Все не этак да не так –
Привередливый пятак.
Видно думает, что он
Тянет аж на миллион.

Преимущество
Быть дураком неплохо тоже:
Хоть смажут лишний раз по роже.
Тебе любая глупость рада,
К тому ж с ума сходить не надо.

* * *
Один мудрец сказал: «Поэты
Должны разуты быть, раздеты».
Добавлю: «Есть одну черняжку
И слезы лить на промакашку».

* * *
Когда желания нет желать
Легко разумные решения принимать.

* * *
Имей бы я свою квартиру,
Ни в жизнь бы не писал сатиру.

* * *
Женщину ты сравнивай с цветком,
Покуда не ошпарит кипятком.

НЕ НОЙ

Если в кучу лезешь, дядя,
На собравшихся здесь глядя:
Смажут в рожу каблуком,
Не ходи, не ной потом.

КИСКА У НОРКИ

К черной норке близко-близко
Села ласковая киска.
Мышь не любит, между прочим,
Даже ласковую очень.

* * *
Больше мыслей вкладывай в стихи:
Живот объемистей,
Когда в нем много требухи.

РАЗОШОЛСЯ

Уронил гнилой забор
Сторож дедушка Егор.
Заявляет во хмелю:
«И бетонный завалю».

* * *
Крути-верти неразбериху.
Вот, скажут, парень пишет лихо.

ПЕРЕСТАЛ БОЯТЬСЯ

Вы уж мне поверьте, братцы,
Перестал и я бояться:
Грома, молнии, лавины,
Драгоценной половины,
Водосброса, водослива,
Мастера и коллектива,
Санкций сверху, санкций снизу,
Продавщицу тетю Лизу,
Перемен и постоянства,
И прямого хулиганства.
Все нормальным нахожу,
Вот лежу и не дрожу.
Где лежу? В гробу – не маюсь,
Тишиною наслаждаюсь.

ДЕРЖАЛ

Сосед авторитетом жал:
«какого я вчера леща
В руках держал!
Такого ты не видел сроду…»
Держал, но лещ рванул
И в воду.

РЕКЛАМА

Наша химчистка выводит любые пятна,
Даже на солнце.

* * *
Любил ближнего.
Что может быть ближе самого себя.

* * *
Смелость города берет.
А нахальство то, что в городе.

* * *
Там, где воруют все
Едва ли вор найдется.
Конечно, ведь ворам
Воров искать придется.
Ну как рукой
Укажешь ты на вора?
В ответ и на тебя
Укажут скоро.

* * *
Смеяться можно или плакать,
Но только это так и есть:
Мы как на рубище заплаты,
И невозможно нас развесть.
Я прямо и скажу с размахом
(Чего скрывать-то, ё, мое!)
Грехи – та самая рубаха,
А мы – заплаты для нее.

* * *
И компьютер врет порой
(Это уж вопрос второй).
В нем корыстного ни грамма,
Такая введена программа.




* * *
Поэзия — она же красота.
Без красоты прожить, наверно, можно,
Взрастить мяса,
округлить тазик-рожу,
Пожить, похрюкать,
и на тот свет — ла-та-та.
Поэзия — она же красота.
От красоты несложно отвернуться,
В навозной куче червяком проснуться:
Зачем цветы, лучи и облака.
Поэзия — она же красота.
Я без нее не мог пройти по жизни,
Я червяком не мог проснуться жирным,
И для меня поэзия свята.
Поэзия — она же красота.

РОССИЯ
Ах, Россия! Моя Россия!
Ах, какой осудил тебя суд?!
Неужели тебя, милая,
Всю по камешкам разнесут? —
И останешься лишь в истории,
Как Великий когда-то Рим,
И заглохнут твои источники,
Разметав свои воды другим.
Нет, не верю, все же останется
Разноцветье твоих городов,
И набеги стряхнут Россияне
Смутных лет, девяностых годов.

* * *
Мне даны на время эти ивы,
И росы хрустальные подвески,
Берега реки, ее извивы,
Рощи, луговины, перелески.
Мне даны на время эти тучи,
Жаворонка песнь в небесной выси;
Мне бы на земле жить не наскучило,
Но уйти обязан всякий листик.
Красота останется приемникам;
Зачеркни тревогу и отчаяние, —
На земле дается все на время,
Все на время. только не случайно.

* * *
Реален мир — не видимость одна,
Нам просто не дано увидеть дна;
Легко сказать что выдумка — Луна,
Когда из туч под нею пелена.

ГОРДИТСЯ
Пруд гордится: «Я не трус,
Ряску, тину не боюсь,
По душе мне гладь и тишь,
Чтоб осока да камыш.
Разве кто сообразит,
Что на дне моем лежит?
А на топком берегу
Видеть я люблю кугу,
На воде цветет как раз
Стрелолист и водокрас,
И гречишка, и сусак...»

Попадешь ты, пруд, впросак.
Зря ты ряскою гордишься,
Знай, — в болото превратишься.

ОТЖАЛИ
Хотел попасть
в истории скрижали,
Не дали подойти к ним —
бедрами отжали.

ОБОГНАЛИ
Мы Америку «обули»,
Обогнали, так сказать,
Вон какие цены вздули,
Лезут на уши глаза.
ОТПУСТИЛИ
Отпустили цены на свободу,
А кого-то с камнем в воду.

* * *
Гореть все время невозможно,
Потухнет в полночи костер,
И разлетятся искры звездами,
И след их темнотою стерт.
Что миг для вечности, что тысяча,
А звезды — те же светляки.
Позарастают костровища
У засыхающей реки.
Ни денег не сберечь, ни сана:
До вьюги на снегу следы.
И самая большая слава —
В пустыне пятнышко воды.

* * *
Эти звезды, которые видишь,
Поражают безмерно тебя.
Только звезды есть и повыше —
Телескопы не разглядят,
Даже самые-самые мощные:
Не по силам им звездный рой.
Как ни хмурься и как ни морщись —
Не растут уши над головой.
Осознать никогда не поздно,
Даже если ты и Сократ:
Подарили ближние звезды, —
Будь и этому очень рад.

* * *
Шел идейный утопист,
Шел под комариный писк.
Шел уверенно в болото.
Утонул — и вся забота.
Неужели и в аду
Чертям устроит чехарду?

* * *
Под белым парусом тумана
Плыву в синеющую даль,
Совсем не потому что манит,
Судьбою этот жребий дан.
Как не любить в траве росинки,
Лицо к лучам не повернуть?
Внезапно ты здесь появился,
Внезапно и закончишь путь.
Но зелень выпорхнет из зерен,
Ушедшей навсегда взамен...
Не жаль покинуть эту землю,
Жаль позабыть ее совсем.

* * *
По воле страсти, случайности,
Заброшен ты в этот мир,
В мир радости и печали,
Который ругаем и мил.
И как-то не замечая
Ты любишь его все сильней.
Но вечер с криками чаек
Напомнит о мире теней.
Стараясь себя успокоить
О власти твердишь судьбы,
А в душу заходит такое,
Чего не хотелось бы;
И это сознанием вертит,
Подолгу не отстает;
Завидуешь птичьей смерти:
Сразу, без муки, влет.
Чем больше об этом думаешь —
Вечер и тучи темней,
И ощутимее струны
Жадного мира теней.

* * *
Ты взгляд свой посылая в бесконечность,
Тьму низких истин презирая ветхих,
Груз непомерный повалив на плечи,
Не хочешь ли переломиться веткой?
Заранее известно — нет удачи,
На проигрыш идти — уже увечность.
Зачем о бесконечности судачить,
Когда нам безразмерна и конечность.

* * *
За наши все несовершенства
Не Бога следует винить,
Но только плотские блаженства,
Страстей приниженных гранит.
А мы от Неба прячем рожи,
Боясь свою попортить плоть;
И Небо к нам сойти не может,
И трудно немочь побороть.
К земле не звезды ближе — мыши,
Не те слова, не те врачи.
Глухой едва ли что услышит —
Хоть на ухо ему кричи.
Но если разобраться строго,
Скрип оправданий приглушив,
Все наши беды не от Бога,
От нашей собственной души.

* * *
Мы шли под грохот канонады,
С пути сметая все преграды.
И очутившись на мели
Довольны, что не все смели.

СОЛИСТКА
Пел Соловей в саду зеленом,
Как полагается влюбленным.
Прослушав это пение Лягушка
Сказала так своим подружкам,
Которые сидели в луже:
«Я петь могу ничуть не хуже!»
И понесла душевно, нежно:
«Ква-ква!» — настойчиво,
прилежно.
Подружки выслушав решили:
«Солистки лучше не бывает в мире».

ЧТОБЫ СТАТЬ КУЛЬТУРНЫМ
Если хочешь стать культурным
Взор вонзи в телекино:
Боевик ужасно бурный:
Девки, драки и вино.
А без этих кинолент
Что ты за интеллигент?

* * *
Безмерно кто-то любит сливки,
А кто-то певчего дрозда.
Да есть ли смысл
быть строгим слишком,
Из своего торча гнезда?
Тот любит день, тот любит утро,
Над тихой речкой краснотал,
Росу в траве из перламутра,
И ненавидит рок-металл.
Все слеплены из слабой плоти,
В грехах — куда ни переложь.
От грубости меня воротит,
Отталкивает напрочь ложь.
Все дело в уровне и вкусе,
И по трудам грядет успех.
О Господи Ты мой Иисусе!
Да чем я лучше этих, тех?
У каждого своя дорога,
Своя любовь и высота.
И как могу судить я строго
Имея зрение крота?

* * *
Тебя крыло коснулось листопада,
Прошел немало, что там впереди?
Чего достоин — рая или ада?
Об этом не тебе дано судить.
За гробом ждут тебя другие версты,
За гробом ждет тебя иная суть.
Я не устал любить земные весны
Красу лугов, блескучую росу.
Люблю я стук дождя по жести крыши,
Люблю, когда ветра летят пыля.
Наверное, лучше мир, который выше,
И очень жаль что это не земля.
МЕЧТАТЕЛЬ
Учиться силой заставляют
Вовку-то Егошина,
Егошин Вовка вопрошает:
«Что в школе-то хорошего?» —
«А кем мечтаешь быть ты, Вовка?» —
«Нинзей!» —
«Умная головка».

* * *
Полны луга купавками,
Как желтый дождь упал,
Грязь под ногой не чавкает,
Тропа звонка, суха.
Куда уйдешь от правды,
Где постоянства нет.
Осыпятся купавки,
Луг новый примет цвет.

* * *
Ржавая жесть на одном гвозде
Вон что делает буцает,
Долго ли ей изгибаться здесь,
Отпустят без контрибуции.
Ветер налег сильней на весло,
Сделал свое дело:
Все же сорвало ее, унесло,
Засыпало снегом белым.


УЗНИК
Взвизгнула дверь близко.
«Может быть это за мной?»
Нет, прошуршали мимо,
Мимо и по прямой.
Кого-то ведут избивая,
Видать тяжела вина.
Последняя чья-то прямая.
Взвизгнула дверь. Тишина.

* * *
Лес наполнен луною,
Бог с ней, с этой Луной.
Я переполнен тобою,
Ты переполнена мной.
Тени, от сосен тени,
Внешнее все — на засов.
Никто, никогда не оценит
Этих чудесных часов.

* * *
Этот край ваш красив (без насмешки),
Что ни шаг — Поленова кисть,
Только ни за какие коврижки
Я ему не отдам свою жизнь.
И на родине я не нужен,
Безразличие бродит кругом,
Погружен в неизвестность погружен
И придавлен скупым сапогом.
Вот и давит порою усталость,
И не хочется рыться в золе.
Для таких, как я, места мало,
Очень мало на этой земле.

* * *
Ты не шли зима морозы,
Жгучей страстью не пылай,
Лепестками белой розы
Все вокруг не застилай.
Ах ты — холода невеста,
Заморозишь отлюбя.
Но ведь есть такое место,
Где не знают про тебя.

ЗАПРУДА
«Даешь! — кричали мы. — Ура!
Запрудить речку нам пора!
Здесь разольется чистый пруд,
Профилакторий будет тут,
Здесь будут ласточки порхать
И горожане отдыхать...»

Запруде гимн высокий спет,
Слов много, дел пока что нет.
Что ж, подождем наверняка
От слов запрудится река.
* * *
У иных врачей на лицах
Вечно недоверие.
Умер мой сосед в больнице,
Вот тогда поверили.

* * *
Милый мой — ударник,
Блестит его свинарник.
На свидании хорош —
Что и хрюкнет не поймешь.

* * *
Ныне стены словно жесть:
Шепчут там — услышишь здесь.

* * *
У кого костыль-нога, —
В спорте не пробиться...
Посадили триста га,
А убрали тридцать.

ДВОР
Он как воробей взъерошен
Обойденный славой двор,
Недокрашен, перекошен
Ветхости дитя — забор.
Тополей сквозные ветки,
Серый камень кирпича,
И шныряющий от ветра
Мусор, словно саранча.
Некричащий, неказистый,
Полинялый, сер и сир, —
Он нас вырастил, разлистил,
Выпустил в огромный мир,
Этот незаметный дворик.
Снова с редкою метлой
С бодуна большого дворник
Вышел с мусором на бой.
Солнце вылезло на крышу —
Как большой кудлатый кот.
Лучик никогда не лишний,
Если утром к нам придет.

НАБРОСОК
Выплески мутной лазури
Слиты с бесцветием туч,
Лес самокрутку курит,
Дым змееват и колюч.
Тропка с крутого угора
Ленту белесую вьет.
Белые мухи не скоро,
Речке не скоро под лед.
Серость далекая застит
Солнца посланцев — лучи.
Утро. Преддверие ненастья.
Осень в окошко стучит.
ВЕШНЯЯ ВОДА
Опять весенняя вода
Бежит с лугами вровень,
Сквозь ивовые невода,
Через завалы бревен;
Смывает на своем пути
Дороги и заборы,
И те, чтоб от нее уйти,
Ползут на косогоры.
Спешит, несется по земле,
И бег ее жестокий,
Она как будто мстит зиме
За сон снегов глубокий;
Упорством бешеным сильна,
Слепым подруга чувствам...
Но значимее чем она
Тех вод, согласных с руслом.


СУХОЙ ЛИСТ
Согласная с велением естества —
Облетела осенью листва.
Но лист один на ветке
трепыхался,
Ветрам зимы не поддавался.
И до весны висел в себя
влюблен,
Не понимая, как уродлив он.

БОЖИЙ МИР
Божий мир: поля и небо,
И дорог не пересчесть,
Утешение и беды, —
Мир таков, каков он есть.
Человек смеется, плачет,
Кроток или на дыбы.
Только не переиначить
Богом данной нам судьбы.
Все идет в одну обитель,
Что себе ни говори, —
Жизни краткосрочный житель
Восковой свечой сгорит.
Что потом? — кому известно?
Разве только Богу лишь.
Может упадешь отвесно,
Может, чудом воспаришь.
Эй, лукавящий на сцене,
Одевая в правду ложь,
Главного не переменишь,
По кривой не обойдешь.
И таких на свете много,
Что нацелены в Отцы.
Ничего нет выше Бога,
И ничтожны гордецы.


* * *
Чтобы не свихнуться смело —
Должен каждый индивид,
Делать с упоением дело,
Иль хотя бы делать вид.
Строить дом, сажать картошку,
Холить в сквере деревца,
Лошадей доить, корову,
Или пенсию отца.
Быть певцом, иль меломаном,
Иль гранить алмаза грань,
Или лазить по карманам,
Нет — такое дело — дрянь;
Этот профиль очень узкий,
Очень скользкий — оёё,
Можно угодить в кутузку
За художество сиё.
Можно кистью делать пятна,
Для искусства, для куска.
Что с любовью — то приятно,
Без любви — одна тоска.
Будет внутренне и внешне
Распрекрасно — коль с душой.
И писать стихи, конечно,
Это тоже хорошо.

* * *
Где хаос — там и случай,
Где космос — там закон;
Быть может хаос круче —
Мозгами создан он.
Всевышним космос скроен,
Так было испокон.
А случай что такое?
Непонятый закон.

* * *
Когда ты ничего не хочешь,
Когда ты ничему не рад,
И ждешь прихода темной ночи
Превыше всяческих наград, —
Прочти молитву эту, ибо
На миг отцепится юдоль:
О Господи! За все спасибо!
За все: за радость, и за боль!

ВНЕЗАПНОСТЬ

Брат ты мой, на дары жизнь богата;
Здесь и ласковый шёпот и крик...
Вот задумал построить хату —
За колючку тебя: чик-чирик!
Ах, хорошая девушка Дуся -
Чешет кудри твои шутя.
Говоришь: «Ни за что не женюсь я».
А она тебе: хоп — дитя!
Накопил денег аж на «Вольво»,
Тут инфляция — «кукареку!»
Да, порой поднимаются волны,
Все сшибают на полном скаку.
О банальном - зачем и о мелком,
И без этого много всего.
С другом ел из одной тарелки;
Он с женою твоей того...
Понимаю, совсем не просто,
Оседлать до конца мечту.
Собирался жить до девяносто,
Прожил тридцать всего и туту…

Много взято атакой лихою:
Города, сапоги, пальто.
Надо кончить вот этой строфою,
То конца не дождется никто.
* * *
Бессмертие оставленное в камне,
Бессмертие оставленное в строчке,
Когда-нибудь оступятся и канут,
Изменят форму как иное-прочее.
Пустыни там, где раньше мчались реки,
Где были пятна света — нынче тени.
Бессмертие не дается человеку,
Дается торжество — и то на время.

* * *
Дух созидания и дух разрушения,
Напоминают и свет нам и тени.
Они перед нами как смерть, как рождение,
Они перед нами — разлука, сближение.
Вечное их сопоставление
И составляет жизни явление.

* * *
Промчится юность искоркой,
Погаснет в темноте,
Так ясно и так искренне
Дано ей пролететь.
И будут тучи низкие,
Закат не будет ал.
Так плавно и так искренне
Снег за окном порхал.

* * *
Пожелтеют твои фотографии,
И однажды забудут о них,
Ты исчезнешь за острой гранью —
Ветер времени мчаться лих.
Ветви дерева скинуты сброшены,
В жизни бед донимало витье.
Очень много было хорошего,
А теперь прими забытье.

* * *
А ты, родился чернобылом
Жизнь не окончишь лебедой;
С тобой останется что было,
Все что в душе пронёс с собой.
То и достигнешь, но не выше,
Что дал Господь тебе достичь,
И очень многое увидишь
Телесной шелухи опричь.

* * *
Непременно догорит,
И останется зола лишь.
Жизнь, приятель, не обманешь —
Правдой отблагодарит.
И не вечен ясный день,
И не вечна тьма ночная.
Правда просто отвечает:
Взлет душе, а телу тлен.
* * *
Это слепая сила —
Желание тепла и участия;
Потом появляются сдвиги
В сторону алчной страсти.
За страстью приходит остуда,
С остудой спешит расплата…
Осудят, осудят, осудят...
А ты ждал тепла лишь когда-то.

* * *
Я такой, да и ты такая;
Все такие — наперечет;
С малолетства себе потакаем,
К удовольствию сердце влечет.
Рвется лучшее платье - ветшая,
Кудри так же своё отпоют.
В этом случае жизнь простая —
Постепенно сходить к нулю.

* * *
Грубеют и ветки и листья,
Таков нашей жизни итог;
И только с последним выстрелом
Закончится этот весь торг.
Черствеет и взгляд и тело,
Что могут в заботах тонуть.
Лишь бы душа не грубела,
Надо стремиться к тому.
* * *
Со мной умрет и красота,
Та красота, что мне доступна;
А что потом придет-наступит,
О том молчит гранит-плита.
Я так тебя любил земля,
С тобою мне расставаться грустно,
Я упаду на травы грудью,
Вихры травинок шевеля.
Уносит ветер облака,
Блестят от солнца речки струю,
Я очень много не достроил,
Оставлю так, наверняка.

* * *
Я по земле хожу пока,
Ромашки вижу и купавы,
Мне кланяются луга травы,
Мне улыбается река.
Мне машут листьями кусты,
Мне пыль дорожная знакома,
Подруга рыжая — солома,
И телеграфные кресты.
Я не в обиде на судьбу,
Я получил ее подарки:
Вечерний ливень, полдень жаркий,
И ночью яркую звезду.

* * *
Я не поднялся над заботами,
Стремился мало к высоте,
И заблудился в суете,
И оградил себя заборами.
О плоти много мыслил я,
О бренной пище, о жилище.
В руках прошелестели тыщи,
Спал сладко в свежести белья.
Лишь иногда брел в гуще строк
Ища красивые напевы,
Отодвигал рассудка пену
И брал у красоты урок.

* * *
Не смотри свысока, юный друг,
На того, кто стихам не предан,
Кто не может беседовать с небом,
У кого узок жизненный круг.
Поживешь и узнаешь сполна,
Что у каждого есть крылья,
Но важней для него крыша,
Так же лишняя пара белья.
Что обижен ты, а не он,
Ты себя не прокормишь стихами.
Ветры буйные тоже стихали,
Оставался холодный сон.

* * *
Очень много в жизни тщет,
Эти тщеты и не мерею я.
И неверующий вообще,
Верит же в свое неверие.

* * *
Согласен я всю жизнь учиться,
Но живота строга волчица;
И семья – волчицы мать –
Хлеб заставляет добывать.

* * *
Что в жизни главное? – удача –
Известно это с давних пор.
Удачи нет – бревно заплачет
И в речку бросится топор.
Идешь по улице как нищий –
Вдруг под ногами кошелек!
А в кошельке четыре тыщи –
Гуди, гужуй, гуляй, Валек!
Или «Жигуль» - на лотерейку –
Потом толкнул с нагрузкой – рай!
А много тысяч – не копейка –
Гуди, Валек, гужуй, гуляй!
Иль в «Спортлото» - на всю катушку –
И приодеться – как буржуй;
Лей коньячок в пивную кружку –
Гуляй, Валек, гуди, гужуй!..

Горсть тусклой меди молча вынул
Из глубины кармана он.
Кто бы сейчас ему подкинул
На «Тройной одеколон».

* * *
Можно быть умней Сократа,
Но коль пронырства маловато,
То, конечно же, стократ
Сожалей что ты Сократ.

* * *
У многих совесть не чиста,
Дрыною отбили ведь.
Верный признак воровства –
Сторожей обилие.

* * *
У всех есть знания сума,
Не однотипная она.

* * *
Что мне несогласия стерео.
В сущности-то ерунда:
Или крякнуть на постели
Или под забором, да.

* * *
Едой попорчены желудки,
У теле носом сон клюют.
Бомжара и в собачей будке
Не найдет себе приют.

* * *
Сорвался со скалы осел.
Остроумничал он. Все.

* * *
Стихи – это письма себе,
Стихи – это письма другу.
Какую приносят услугу
Они, приятель, тебе?
Снегом забит лог,
Вьюга метет до рассвета.
Не было б писем этих,
Не было б ничего.

* * *
Известно, что не просто так
Журила пресса нас за брак.
От нареканий мы устали –
Читать газеты перестали.

* * *
Промсклад Степан устроил в хате.
«Добра, - твердит, - на мой век хватит».
Ну, надо же какая птица –
Лет двести-триста жить стремится.

* * *
Начальник преподнес намек:
На склад повесьте, мол, замок.
Мы покупать замок не стали,
Чтоб сэкономить на металле –
И мы правы: пустое это ж –
Ведь там лишь мыши, пыль и ветошь.

* * *
Гордынею страдают те –
В ком много места пустоте.


* * *
Он не боится раздвоиться,
Зато боится ошибиться.
Как мышь скребется в темноте –
Чтобы признали те и те.

* * *
Как у бабушки у Насти
Двери и окошки настеж.
Спит старушка на пороге
Вытянув наружу ноги.
От жары, от жары
Бабка Настя мается,
Если же ложится спать,
То не укрывается.
Паровое отопление
Доведет до отупения.

А у бабушки Акульки
В комнате висят сосульки,
На полу блестит ледок.
Ну и холод-холодок!
Бабушка уснуть боится –
Куржаком чтоб не покрыться.
И она, друзья, без спора,
Станет снежной бабой скоро.
Паровое отопление
Доведет до отупления.

Ладушки, ладушки! –
Каково вам бабушки?

* * *
- Ох, не везет мне в жизни что-то,
Ну, хоть берись за пистолет.
Зудят кругом: «Иди, работай».
А если сил работать нет?
Вон мой сосед – Протасов Мишка,
Все перед ним – «Михал Лукич…» -
Гарцует в ЖЭКе слесаришкой
И копит деньги на «Москвич».
Гараж построил. Вот зануда, -
Ест фрукты, мясо день-деньской.
Откуда деньги?»

- Как от куда?
Милок, из кассы заводской.

* * *
Желает он уют семейный,
Но не навязчиво-келейный.
И вне семьи чтоб был уют.
Выходит, чтоб и там и тут.

* * *
Кому по нраву чья то боль –
Того в зверинец, под контроль.

* * *
Обещал журавля в небе… зимой.

* * *
Механик наш
Поднялся на Эльбрус
И полчаса там пробыл
Средь земных красот.
А в цехе распылялся:
Мотайте, мол, на ус –
В лице меня,
Добилась служба вся
Значительных высот.

* * *
У меня такое мнение:
Все хвалимое – под сомнение.

* * *
А сменщик мой Валерка Харин –
Напиться в стельку мог за грош…
Опохмелиться мог в Сахаре –
Где и воды-то не найдешь.
Помимо этого, однако,
Был вялый, словно старый гриб.
По цеху половину брака
Давал. Феноменальный тип.

* * *
Сидел один хомяк в норе –
Самим им вырытой дыре.
И думал, что его нора –
Огромный дом, а не нора.

* * *
Для свиньи пожрать бы лишь,
Зато упитанная, вишь.

* * *
Неужели это конец,
Паралич двух знакомых сердец,
И стена между взглядов и рук,
И гвоздем по стеклу звук,
И обрушенный берег в поток,
Дождь, шумящий как кипяток?
Неужели уже на года –
В никуда, как в туман поезда?

* * *
Все совершенно просто –
Как пресловутые гвозди:
Правила не исключают удовольствие,
Исключение исключает неудовольствие.

* * *
Говорят, что у бульдога
Морда не состарится…
Даже если брать немного –
Многим не достанется.

* * *
Плавает то, что легче воды,
У которого с кишечником нелады.

* * *
И такое есть суждение –
Бродит перед нами:
Правда – это утверждение
Увиденного нами.

* * *
По-разному досталось нам
И в этом есть значение –
Один живет по правилам,
Другой - по исключениям.

* * *
Если истина открыта
(Открыта истина? – тоска!) –
Это роба для корыта –
Чтоб её прополоскать.

* * *
Вылетел с треском? – дверь открывается
Во внутрь.