* * * 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
     - Глюк, - и её ответ бул`тыхнулся в мою электронную  
кормушку, - наконец-то, с заветной наживкой  
из фотографий. 

 
From: Her, To: Him, Sent:

Friday, 07 October, 2005 13:44 Subject: Re: Reната:

                                          * * *

     Я уезжаю ... в Солнечную Калифорнию ...
     Вы имеете отношение к литературе? Вы журналист?  
Мне нравится Ваш слог ... Филипп ... ))) 
     " Я поела бы с рук любимого мужчины ... ",- как Вы  
предложили мне, - очень образно Вы всегда описываете,  
чего бы то ни было ... Всегда представляю, и всегда   
во мне эмоции согласно предложенному образу.

     Потому что я наивная? Потому что глупая?
     Потому что я ищу любовь ... неземную ...
     Мне грустно сегодня... . И я боюсь лететь через Океан ...

     Я выгляжу на 40 лет, Вы говорили ... . От этого мне  
тоже грустно ...
     А почему Вы всегда только ночью отвечаете?
     И зачем я Вам пишу?
     И мне хочется, чтобы Вы сказали, что мне  
совсем не 40 ...

                                          * * *

From: Her, To: Him, Sent:  
Saturday, 08 October, 2005 16:16, Subject: Re: Reната:

                                          * * *

     Красиво очень ...
Спасибо ...
     Вы умело жонглируете моим душевным состоянием ... ))
спасибо ... спасибо ... спасибо ...
     Я работаю сегодня ... . Закрываю все материальные  
и моральные долги перед людьми, которым я нужна ...,  
... нужна здесь.
     И ещё очень хочу успеть в храм ... " Нечаянной радости " ...  
недалёко от моего дома ... 

     Проезжая мимо Новодевичьего и Ваганьковского  
кладбищ сегодня днём, я припомнила, как любила  
в детстве неспешно разглядывать памятники и  
" говорить " с их обладателями ... . Моя бабушка всегда  
водила меня на свадьбы и на похороны незнакомых  
людей ... .  
     Почему? Не знаю. Но по сей день с уважением  
отношусь к этим событиям в людском бытии ...

     Конечно, я ничего не поняла из событий 20-летней  
давности, о которых шла речь в рассказе-письме ... .  
      Конечно ... но как же красиво и завораживающе ... .
     Как чувственно ...
     Люблю всё красивое ... . Людей, слова, еду ...
     Немного расстроилась, увидев, что Вы были чуть  
ранее в чате ...
     Тянет. Правы Вы ...


                                          * * *


     Всего этого я прочёл позже, а сейчас ... 

     Я открыл твоё сообщение на компьюторе и, ещё не  
читая тексту, со сладостным ожиданием затаившегося  
развратника первым-наперво развернул обе твоих  
фотографии, приложенных к посланию. 
     Боже мой, ... как ты хороша. 

     От первой фотографии у меня, ещё не впитавшего  
впечатления, - вместо области сердца хлопком возник  
вакуум - этакая дыра, окружённая со всех сторон,  
по-прежнему, живым дышащим телом.
     Через миг сознание включилось и служиво наябедничало,  
что сердце моё с прилегающими к нему мясом и костями  
напрочь вырвано прошлым, впрочем, оказавшимся не  
тушинской шпаной, умыкнувшей бы мою сердечную плоть  
с концами, - нет, взамен память застучала ювелирным  
молоточком по моим мозгам:  
" ... Дын-дын, ... дын-дын, ... дын-дын ", - мерно позванивая  
на стыках и извилинах моих нейронных рельсов.
     Тем не менее обмен оставался грабительским - не  
иначе, как моё былое соседствовало со штурмбаннфюрером  
" SS " в Дахау, - по-отечески убеждавшим заключённых в том,  
что - тонна колодезной воды равноценно заменяет двести  
граммов сливочного масла. 
     Однако, ни узникам, ни мне, - со звонко пульсирующей  
памятью, выбирать не приходилось. 

     Мгновения спустя набат заныл во мне, глядящим на  
твоё фото, мелодичней:  
" Мы ... дын-дын ... с тобой ... дын-дын ", - дзинькал  
молоточек под темечком:
" А мы уже были с тобою вместе ".
     Дын-дын.

     Переживания оборвались в долю секунды, - вглядевшись  
в фотографию, я осознал причину потрясения: да, да, мы  
были с тобой вместе тогда, - ранней весной 1985-го.
     Ты - помнишь?
     Хотя ... тебе самой ни-ког-да не въехать в то, о чём я  
сейчас, - тебе, виртуальной красавице с присланных  
фотографий, ни разу не коснувшейся меня губами.


                                          * * *

     - Был ли я прав, - тогда, в сквозняковой заснеженой  
стольной Софии? 
 
 ... Я нёс тебя на руках в отеле по длинным лестницам  
с высоковатыми ступеньками старой Европы.
     Я отбил тебя у наряда полиции с " Калашниковыми " в  
руках, когда к нам с тобой, сидящим в ночи на склизком  
от снежной мороси бордюре, уже сдавал задним ходом  
полицейский воронок с загодя открытыми дверцами  
будки под погрузку тебя внутрь.
     Я по-идиотски заревел что-то парой английских слов,  
известных мне ещё по бандитской средней школе, затряс  
зарубежным паспортом, что я, дескать, есть - Russian  
citizen, и что, в случае-чего, ядерная бомба лежит у меня  
вон там - в гостинице, в чемодане под кроватью. При этом,  
рыгая свежим ещё странноватым сочетанием "Мартеля" и  
"Мартини", я держал тебя за куртку с противоположной  
стороны от полицейских, с которыми, - за право обладания  
тобою, мы вытянули твою элегантную французскую одёжку  
в бельевую верёвку, а внутри неё - ты, - пьяная вдрободан  
после закрытого ночного клуба, гремела как заледеневшие  
колом трусы бабки Степаниды, болтающиеся в морозной  
Сибири на ветру. Своей бесчувственностью другого образа  
ты во мне почему-то тогда не вызывала. 

     Полицейские заговорили между собой громко, резко и  
непонятно. Один из них взглянул на меня, - и его взгляд  
жив во мне прямо сейчас:
задержавшись глазами на моём лице бесконечных секунд,  
он выудил неведомую мне информацию.
     Напряжённость неожиданно спала, ... и они вдруг  
отпустили тебя, в приказном порядке дав мне понять, что -  
- я гарантирую в кратчайший срок объединения двух  
замкнутых пространств, - тебя и номера в отеле. 

     Воронок в обломе ещё клацал голодными дверцами, а  
я уже нёс тебя, - бесчувственную, заблёванную девчонку- 
-леди на руках впервые в наших с тобой отношениях.  
     Сначала - несколько сот метров до отеля. Потом - по  
этой бесконечной лестнице.  
     В городе отключили электричества, и посему в отеле  
оказалось темно. Никто нас не задержал. 

     Какой средневековый гад строил эту гостиницу!   
     Потолки в номерах высились под шесть-семь метров,  
и переть тебя, тошнотворную милягу, на амфитеатр  
получилось эдак этажа четыре русской хрущобы. 
     Тогда у меня тоже, как сейчас перед монитором - ...  
... сердце, - только с тобой, чугунной пушинкой на руках -  
- мальца подсдулось севшим мячиком.  
     В темноте наощупь я отыскал твой номер, выскреб  
ключи из твоих курточных сусеков. А затем: замок-дверь- 
-кровать - ты лежишь на ней; дверь-замок. Снова ты.  
     В номере темнота. ... У нас ещё не случилось близости,  
я собрался уйти, - а ты стала задыхаться, хватая воздух  
так, как будто после затяжного вертикального погружения  
вынеслась из лазурной глубины вверх на поверхность -  
- дышать, дышать лёгкими, желудком, веками, мозгом ...

     У тебя оказался приступ астмы или какой-то там ещё  
весенней аллергии. А далее: твоя зажигалка заместо  
фонаря - лайковая сумочка - таблетки - стакан с водой -  
- вновь ты, прихлёбывающая со стакану. 

     Тебя нельзя было бросить в том состоянии, - я лёг  
на дальней узенькой кровати у двери.  
     Сознание отключилось. И тут же вспыхнуло:  
промозглый утренний свет за длинной высокой  
под потолок амбразурой готического окна. И ты,  
в холоднючем номере впрыгнувшая ко мне под  
одеяло, в пижамке, уже чистенькая и опрятная,  
- как сейчас на фотографии, - с чуть пушистыми  
от шампуня волосами, очень красивая с тем же  
лицом и с тем же выражением ожидания:  
" А чего было вчера? Какой я была? Было ли  
чего-нибудь в ночном клубе, затрагивающим  
моей весенне-подснежниковой репутации "? 

     Я не знал, что я тебя сразу же изнасиловал:  
нечего было косить под подснежник, - пижамкины  
штанишки снимались неподатливо, ты лопотала  
что-то очень-очень быстро и меленько на своём  
не понятном мне языке, враз отшурша целофановой  
шелухой всю свою переводческую ипостась четырёх  
языков да восьми лет университета. 

 ... Потом - тишина. Огромные под небо потолки  
в малюсеньком колодезном номере, на дне  
которого распластаны мы.

     Через полчаса - твои членораздельные рассуждения   
о том, что в Европе мужчины всегда сначала спрашивают  
женщин и должны сперва заручиться согласием.  
     А я думал, что ты сама в байковой пижамке в этой моей  
солдатской койке и есть согласие.

     А потом вспыхнуло Солнце. Оно светило нам с тобой  
через оставшиеся дни, - даже ночью, сквозь города:  
Велико Тырново, Плевен, мятежный Пловдив, где ты  
в средневековом замке поодаль от города пела мне  
песенку на любимом французском о капризной светской  
даме, отказавшей всем многочисленным вежливым  
кавалерам, пока не пришёл последний, свинья-свиньёй,  
и не трахнул её грубо и бесповоротно, и поэтому,  
дескать, дамы любят свиней. Я не понимал тогда,  
во время твоей песенки, не понимаю сейчас, какого  
отношения ко мне имели, имеют твои тогдашние  
сопроводительные взгляды между куплетами,  
точно как у подмосковных доярок в частушках:  
" Сосны, ели, ... а мы - Эм-ма-ну-ели ...". 

     Солнце. Мы слиты, неразлучны. Мой отъезд  
приближается. У тебя лёгкие, никому кроме меня  
не заметные истерики - склонность к частому смеху,  
беспричинное молчание ... 
     Ночной японский клуб только для иностранцев.  
     Махонькие софийские кафе. В одной руке  
чашечка эспрессо, в другой - твоя, живущая  
длинными холёными пальчиками. 
     Поезд. Перрон.

     Ты мечешься около нашей группы, около меня,  
- жертвой в руках палача перед надвигающейся  
погибелью, кладёшь мне в руки бумажки с адресами,  
ты, - с твоей-то европейской бережливостью,  
достаёшь из сумочки огромную растерзанную пачку  
крупных денежных купюр, протягиваешь мне -  
- в далёкую дорогу, чтобы были, поясняешь - чтобы  
сходил в вагон-ресторан и поел горячего борща,  
чтобы не остался без-, устало зная, что вся  
нашенская социалистическая валюта давным- 
-давном заныкана в чемоданах, набитых сказочными  
белыми кроссовками, заморскими джинсами и  
Бог весть какой ещё дрянью. 

 ... Со своими деньгами, зажатыми в полуродной ручке,  
ты, молоденькая, очень красивая, как сейчас на экране,  
остаёшься, ... уменьшающейся, ненужной враз,  
- удаляющейся на перроне.

     Я уехал. Я не помню дороги. 

     Наши звонки. Москва-София. Бесконечные. Наши письма -  
- для меня они только твои. 
     Твои письма ... : - через три дня после моего "отлёта за  
Океан", когда я обосновался в материнском лоне Москвы  
внутри спасительной Кольцевой автодороги, за пределами  
коей простирается чуждый мир, ты, - в Софии, обратилась  
к мудрому женскому профессору: мы с тобой, - помнишь?,  
правда, не могли оторваться друг от друга и раздолбили  
твои нежности до кровотечения. Оно всё не прекращалось,  
и профессор, успокаивая тебя, сообщил после осмотра,  
что - ничего, мол, страшного, что идёт процесс привыкания  
партнёров друг к другу, и что мы с тобой можем даже не  
прерывать наших отношений, и главное - чтобы близость  
оставалась регулярной. ... Ты помнишь?, - как звенели  
стёкла в смотровом кабинете от твоей истерики,  
- медсестру и шприц с успокоительным, и мелькающие  
внизу ступеньки лестницы клиники, размытые твоими  
слезами в акварель и стремительно убегающие  
из-под ног? 

 ... Твои письма.
     Среди сонма писем твои - самые дорогие, ... как  
выяснилось. Я не буду напоминать о той кристальной  
правде, которой они пронизаны.

     Я уехал.
    `Прав ли я? Прав ли `я? - Прав?

   - Ты видишь, с годами этот вопрос так и не стёрт  
со стёклышка, сквозь которое окружающее  
воспринимает моего существа.
 
   - Эй, полицейский!  
     Только теперь, - перед фотографией чужой женщины,  
я понял, чего я тогда сотворил:
`я нарушил наших мужских гарантий, выданных моими  
глазами и принятых тобой. `Я не соединил двух  
пространств, которых ты доверил.
   - Ты именно этого высмотрел тогда, - в болгарской  
ночи, мудрый мент с волчьим взглядом? 

     А ты, милая, покидая пространства интернета,  
уезжаешь теперь. Ты уезжаешь через Океан честна:  
ты-то не солгала своему полицейскому. 

 ... Помнишь?, - мы оба просто жили этим и ты ни слова  
не поведала мне тогда, в 85-ом, что жаждешь неземной  
любви. Любопытно, ты догадываешься сама, что она  
иной не бывает?

     Неземной. Так забавно - Земля, планета маленькая,  
невидимая песчинка во Вселенной. 
     Что скажешь, моя милая, употребим её по полной  
ради наших с тобой отношений? Стянем с неё штанишки  
из байковой пижамки в нашем бравом сетевом стёбе?  
Спасибо ей за постой ... Как ты полагаешь?

     Или - иначе? ... Есть "Боинг", его жёсткие крылья, ... и  
спасибо им за надёгу: крохотный "Боинг" над огромным  
Океаном Земли - разве вместе они служат не одному и  
тому же, ночным полицейским доверяя и тебе, и мне? 
 ... Кстати, самое интересное, что имеет места быть и того,  
и другого. Это как раз та самая диалектика, моя милая,  
куда " тебе ни-ког-да не въехать ... ".

     Любовь - дар избранным, - да?:

за открытый взор, не побрезговавший ею при встрече,
за неизбывные поиски,
за постоянное иссушающее ожидание, в котором твоя  
плоть стареет жертвенно,
за приятие суженого в образе страшном по "Цветочку  
Аленькому",
за кристальную честность прошлых поколений  
твоего тела?

     " Затерянный в пространстве и времени "... . Правда?,  
- это удел существа без отражения в близких глазах?  
Или, напротив, когда двое, слитых любовью, задорно  
размешивают и мутного времени, и пространства,  
звонко погромыхивая ложечками по граням  
забулдыжного стакана. 
     А, - кстати, я знаю - как. 

     Что с "затерявшимся"?  
 ... Отчаявшийся ждёт в  унылой очереди на конвейер  
человекоперерабатывающего комбината.  
Сквозь Океан. 
     Там, - в "Макдоналдсе", не запахнет свежим почерёвком  
и домашней копчёной колбаской с одесского "Привозу" или ... 
сдобным яблочным пирогом, - с антоновкой, из заботливых,  
присыпанных мукой рук. 

     Счастливо тебе долететь, милая ... Не бойся, - "Боинги"  
надёжные зверюги. 

 ... Фотографии, ... - Боже мой, ... как всё же ты хороша.
 

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
4-го Августа, 2006 году.  
 
© Copyright: Никита Людвиг, 2006
Свидетельство о публикации №260804003 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
                                          * * *