Со случаями кражи каждый из нас сталкивался в своей жизни, и не раз. То ли у вас чего-нибудь стянули, то ли у друзей, знакомых. Помнится, как в 1982 г. я в составе небольшой группы сотрудников лаборатории люминесценции НИИ прикладных физических проблем побывал в Москве. Цель поездки – налаживание контактов с московскими институтами, обмен опытом и т. д.  Я конкретно ехал познакомиться с оппонентом моей диссертации, набросать отзыв на автореферат. Надо сказать, что московские учёные, по крайней мере, те, с кем мы общались, были большими оригиналами. Когда я с товарищем приехал по указанному адресу, немного растерялся. Однокомнатная квартира на Шаболовке. Признаков, что здесь кто-то живёт, не видно. За столом с десяток мужиков: пьют спирт, из закуски – небольшая тарелка с квашеной капустой и на газетке несколько кусочков сала с хлебом. Как позже выяснилось – это что-то типа явочной квартиры общего пользования, где кандидаты с докторами (среди них оказался даже академик) иногда проводили свой досуг таким незамысловатым образом. Поскольку мы приехали знакомиться, я метнулся в близлежащий магазин, где приобрёл всё необходимое для нормального застолья, как это было принято у нас: водку, колбасу, сыр, огурчики. Учёным мужам это показалось аттракционом невиданной щедрости. По крайней мере, вечер прошёл неплохо, под тосты за братков-белоруссов и единение славян, а мой официальный оппонент увидел во мне серьёзного молодого учёного.

      В целом поездка удалась, мы подготовили отзыв на автореферат диссертации, договорились о научном сотрудничестве по ряду направлений. Перед отъездом выдался свободный вечер и мы решили посетить музей им. Пушкина. Этот майский день припадал на международный день музеев, так что вход оказался бесплатным. Я был в восторге от экспозиции, не думал, что этот очаг культуры может конкурировать со знаменитой Третьяковкой. Правда, одно событие нас огорчило. После посещения музея наш руководитель группы обнаружил пропажу кошелька. Не смертельно, конечно, но неприятно. Благо, хоть обратный билет был в другом кармане. Мы расспрашивали смотрительниц музея, не находил ли кто, но наши поиски были напрасными. Геннадий Григорьевич, так звали нашего руководителя, философски подошёл к этому событию и не стал сильно кручиниться.

      Вскоре об этом эпизоде забыли, но в канун нового года Геннадий Григорьевич собрал нас и показал с улыбкой открытку. Текст просто умилил всех. В эпистолярном жанре незнакомец поздравлял адресата с новым годом, выражал восхищение его стремлением к прекрасному, приобщением к ценностям мировой культуры, благодарил, что именно в этот день Геннадий Григорьевич посетил музей. Далее сообщалось, что украденные деньги потрачены на благородное дело, правда, не сказано, на какое.  И в конце приписка: любуясь шедеврами искусства, не надо быть ротозеем и растяпой, а следить всё-таки за своими карманами. Без смеха читать это было невозможно. Вот,  оказывается,  какие бывают интеллигентные воры. Что ж, какой-никакой, а всё-таки урок.

      Кстати, интересная зарисовка. Когда утром мы выходили из гостиницы, наблюдали сценку. Мужчина приличного вида с чемоданчиком обратился к горничной на нашем коридоре, мол, его вызывали и он пришёл устранить неполадки.  “Сантехник, что ли?”, - спросила горничная. Тот манерно по-японски  поклонился, улыбнулся и ответил: “Техник сан”!

      И ещё один случай. На четвёртом курсе мы с товарищами решили “сообразить на троих”. После лекций зашли в магазин и купили три бутылки вина и три плавленых сырка типа “Дружба”. В общежитии поставили в мою комнату портфель с покупкой и пошли жарить картошку на общую кухню. С кухни постоянно кто-то из нас отлучался: то за солью, то за подсолнечным маслом, то ещё за чем. Когда мы уселись за столом и открыли портфель, то обнаружили в нём две бутылки и два сырка. Долго пытались выяснить, что же произошло, не пошутил ли кто из нас. Но тщетно. Этот случай остался на тот момент загадкой. Со временем мы его забыли, но пришлось вспомнить где-то через год. В начале пятого курса, после шабашек, мы с товарищами собрались в общежитии, чтобы отметить летние заработки. Было всего пять человек и среди них трое из вышеописанного эпизода. Пригласили и соседей по блоку, но те отказались.

      Изрядно выпили, рассказали, кто где был, что заработал. Попели песни под гитару и утихомирились. А поутру двое из нас обнаружили пропажу денег. И если один не досчитался семидесяти рублей, то второй – крупной суммы – трёхсот. У всех хмель, как рукой сняло. У Николая, одного из нашей троицы, накануне вечером было более пятисот рублей. Сейчас же оставалось около двухсот. Вопрос серьёзный. Минут тридцать вспоминали, размышляли. И тут потерпевший высказал, что у него есть подозрение, уж очень это напоминает один старый случай. Тогда мы позвали ребят из соседнего блока. Николай тихо попросил, чтобы из общежития никто из нас не отлучался: он вызовет милицию для проведения расследования. И добавил, что пятьсот рублей были из одной пачки, так что не составит труда по номерам купюр найти вора, если произвести обыск.

      День прошёл в нервной обстановке. Вечером же один из соседей по блоку вдруг вбегает с радостным криком: “Нашёл!” На наши вопросы, где и как, парень поведал, что случайно, возле мусоропровода увидел свёрток и в нём триста рублей. Немая сцена – что-то не верилось в его искренность. Тогда Николай закрыл дверь на ключ и начал допрос с пристрастием. Парня, конечно же, не били, но после получаса он во всём признался: и как деньги у спавших стащил, и как потом испугался, что его вычислят. Плакал, раскаивался. Но Коля был твёрд и милицию всё-таки вызвал – такое не прощается. На тюремном жаргоне – это крысятничество и оно жёстко карается. Парня не посадили, но из университета отчислили.

      Мой друг, у которого стянули семьдесят рублей, не хотел писать заявление в милицию, потом согласился. Но что это было за заявление! Точно текст уже не вспомню, но примерно так: “Такого-то числа я проснулся в хорошем расположении духа. Ярко светило солнце. День намечался замечательный – никуда не надо было спешить. Я потянулся и стал натягивать брюки. И тут обнаружил пропажу денег. О, ужас! Рука друга залезла в мой карман…” И так далее. Представляю, как в отделении милиции надорвали животы, читая этот документ.

      Потом Николай признался, что поводом для его подозрения послужил тот случай с вином и сырками – уж больно похож был воровской почерк: взять, но не всё. И хоть это сделал студент, интеллигентным вором его не назовёшь, в отличие от промышлявшего в музее.