Дым ускользает от моей руки,
Предпочитая в воздухе растаять.
Вокруг уже не люди – пауки.
И холодна постель моя пустая.
И складки простыни всю ночь листая,
На них я не оставлю ни строки.

Любовь ушла, размазывая тушь,
Ударам взгляда подставляя спину.
Я вижу на рассвете стаи душ,
Закутавшихся в мантии рутины,
И снова кружат голову Афины,
И входит боль под аритмии туш.

Внезапно стали звездами слова,
И буря их похитила однажды.
Я сорвалась. Я снова неправа,
Сломавшись и упав, как змей бумажный.
Исчезло всё, что раньше было важно.
Я сорвалась. Но я еще жива.

Бессмысленно брожу среди руин,
Где солнца нет, где страшно затеряться
В тени обратной стороны Афин,
В тумане предрассветных декораций.
А серый город, словно папарацци,
Фиксирует мой обнаженный сплин.