Луч мощных фар осветил сонную речку, а гул взбешенного мотора перекрыл собой сонный шорох камышей и кваканье лягушек, примостившихся на небольшом, ещё не успевшем порасти всемогущей осокой маленьком бережке. Когда чёрная большая машина остановилась, раздался лязг открываемой двери и на землю буквально вывалился небольшого роста человек плотного телосложения.
Человек сделал несколько шагов и буквально упал на затоптанную прибрежную землю. Одна рука незнакомца сжимала огромную импортную бутылку, из которой тут же стала вытекать непрозрачная, коричневатая, сильно пахнущая деревенским самогоном жидкость. В другой руке незнакомец накрепко сжимал пистолет и периодически бил им о землю, стараясь вогнать рукоятку как можно глубже в твердь.
-Суки! – кричал он. Твари поганые! - дальше шёл целый арсенал всяческих бранных слов и малопонятных выражений.
Через некоторое время человек слегка затих, но тут же залился почти детским плачем. Он выл как раненный волк и подвизгивал как недорезанный поросёнок. И, наконец, заметив, что он не один на этом полупустынном берегу, оторвал лицо от земли и поднял глаза.
Перед ним на прибрежной коряге у маленького, едва тлеющего костерка, сидел небольшой старичок. В темноте было трудно определить его возраст, но небольшая распушенная борода совершенно белого цвета, с лихвой выдавала почтенный возраст.
Незнакомец долго и пристально смотрел на старца и тут видать, вновь вспомнив о своих проблемах, опять залился горючими слезами.
-Батя-я-я! Они меня убили! У меня ничего не осталось, я уже труп. – заныл человек. У-у-у-у! - завыл человек. -Я жить не хочу! Я не хочу жить! – заорал он в истерике.
-Подсаживайся, гостем будешь. Утро вечера мудренее, - ответил старец. -Поедим ушицы, как раз поспела, смотришь, и жизнь наладится.
-Какая ушица? - вновь завопил незнакомец. - Мне даже застрелиться времени в обрез, того и гляди найдут и кишки на том дереве развесят.
И человек посмотрел вверх на раскидистое дерево, слегка обожжённое былой грозой.
-Присаживайся, присаживайся. Туда мы всегда успеем. Али по глупости, или недомыслию, али в свой срок. И не куда от этого не денешься. Садись, садись, - опять настаивал старец, поднимая незнакомца со слегка взявшей в себя влагу пыльной земли.
-Батя, а хочешь со мной выпить? Ты меня не знаешь, я тебя не знаю. Ты мне не враг и это уже хорошо. И человек протянул початую бутылку в руки старца.
-Да, крепкая. Мать её! – отдышавшись, прошептал старик. - Ай, не нашенская? А на вкус вроде наш самогон, только отдаёт чем-то.
-Виски. Хорошее виски. Оттуда, - и человек показал за горизонт.- Из-за бугра, значит.
-Ладно, - согласился незнакомец. - Торопиться не буду, похлебаю с тобой ушицы, а потом пущу себе пулю в лоб. Я тебе денег дам, Батя, прироешь меня тут, не хочется, чтобы звери плоть таскали. Уважишь?
-Да почему бы и нет!? Добрый человек.
 Уха была на редкость ароматная и вкусная. Он давно такой не ел. В ресторанах, где он как правило, её заказывал, не ощущалось того дымка и привкуса речки, не было той прохлады, которая обдавала высохшие губы после глотка горячей наваристой жидкости.
-Ну, так расскажи, чё с жизнью решил расстаться? Али надоело?
-Да вот, отец, карабкался, карабкался на вершину, хотел стать крутым. А они, твари, вниз сбросили.
-А чё лез-то на вершину, небо хотел поближе рассмотреть, али жизнь с высот повидать?
-Небо? - человек усмехнулся. -Да, только в алмазах… Он снова глотнул ложку обжигающей желтоватой жидкости. А потом, постучав себя по карманам пиджака, извлёк из него мятую пачку Мальборо.
Видел он эту жизнь, всю, без прикрас. Ох, как она ему надоела с её бесконечными гонками на выживание, с её фальшью и неискренностью, с её бесконечными чёрными полосами и надеждами на лучшее будущее.
 -Я всё потерял, отец, всё! Будь она проклята, эта жизнь! Видел я её всю, от корки и до корки. Такое повидал, не дай Бог тебе, батя, это и во сне увидать…
- Ты видел жизнь? - лукаво спросил старец. – Не-е-е, дорогой, не хватит и всей жизни, чтобы увидеть хотя бы кусочек жизни, которая окружает тебя. Ты видел когда-нибудь небо?
-Что за странный вопрос? – невразумительно и, чувствуя подвох в заданном вопросе, промямлил человек.
-Да ты никогда не видел небо таким, какое оно есть на самом деле. Да ты только представь, что ты стоишь на огромном шаре, так называемом Земля, и тебя окружает бесконечное воздушное пространство, опоясавшее нашу матушку Землю; оно движется, изменяется, оно хмурится и плачет, оно улыбается, пропуская маленькие солнечные лучики сквозь толщи воздуха. Оно живое! В ненастье оно одевается в тучи, небесные покрывала, а летом открывает нараспашку свой простор, стараясь согреть душу остывшей земли. А видел ли ты это небо ночью? Как оно смотрит на тебя миллионами звёзд, струящих свой свет через время и пространство? Ведь многих уже нет, они канули в вечность, превратились в звёздную пыль, но до сих пор дарят тебе свой холодный, но добрый свет жизни. А его спутники, Луна и месяц, не видевшие друг друга по сей день и ищущие встречи среди ночной обители!? А видел ли ты отражение неба в глади земной воды, видел ли звёзды, которые тонут среди волн, подмигивая своими маленькими маячками? Холодные темные тучи, плывущие вдаль за своей мечтой. А ты видел сонное небо, оно окутано такой загадкой и тайной, такими звуками и запахами!? А ты говоришь, всё видел….

-Красиво ты говоришь, дед - незнакомец цивильно щёлкнул блестящей зажигалкой и сладко затянулся, а потом, оттопырив нижнюю губу, выдохнул клубящийся синеватый дым. - А я ведь и взаправду не видел небо. Молился, только понарошку, когда совсем прижимало. А так вот, с другого ракурса никогда не любовался ним. Было, правда, а может и неправда, когда ухаживал за Люськой, первой моей женой. Мы тоже вот так вечерами смотрели на мутное звёздное небо и мечтали: разбогатеем и рванём куда-нибудь и забудем про пахоту и пересчёт кровно заработанных копеек, и оттянемся по полной программе. Расскажи ещё, что-нибудь про небо. Слышь, отец, я тебя люблю. Я своему старику никогда не говорил, что я его люблю, а тебе говорю. Есть, что-то в тебе не от мира сего.
-О небе говоришь? Да, повидал я небо. Я ведь когда-то ходил в горы, вот там небо… Проткнутое вершинами гор, упавшее над живыми долинами. А знаешь, как оно умеет разговаривать? О, это отдельная история. В его просторах блуждает эхо, как заблудшая птица ищет своё пристанище. Вторит крикам горных орлов, удерживающих на своих крыльях невесомую синь. А вокруг белая хрустальная тишина. И слышен лишь шум беглых неиссякаемых ручьёв, спускающихся с гор по своим, только им ведомым дорогам. И когда их бурные потоки собираются воедино в русле рождающейся реки, она несет их прямо за горизонт и вливается в огромное бескрайнее небо, растворяясь в его бирюзовых просторах у кромки горизонта. Небо нужно захотеть увидеть. И тогда тебе откроются тайны самой жизни, тайны смерти и бытия. И многое такое, что простому смертному неподвластно.


-А знаешь, я ведь впервые увидел небо. Всё равно, что побывал на нём. С твоих высот всё становится мелким и малозначимым. И не потерял я ничего, а наоборот приобрёл. Я приобрел новый шанс, жизнь заново. Мне нужно было подняться над собой, как можно выше, но не для того, чтобы заточить себя в эти проклятые миллионы. А чтобы понять, что жизнь ведь одна и пропустить её никак нельзя. Не надо её переделывать и ломать, надо только влиться в её объятия. Дед?! Я тебя люблю. Где же ты был отец раньше? Ну, где же ты был? Чёрт же ты всё побери!


Вспышка выстрела в ночи и шлепок обо что-то мягкое. Глаза незнакомца расширились от ужаса. А широко открытый в тупом крике рот замер в немом упрёке. Лишь едкий сигаретный дым вырывался медленно наружу, словно душа покидала своё тело. Человек медленно осел на широкое бревно, и тонкая струйка крови потекла из уголка его рта.
Глаза его были открыты, а в них отражалось небо. Небо, которое он увидел первый и последний раз.
  К О Н Е Ц 30 января 2009г.