Утро Генки Ляпина  началось безмятежно и подозрительно спокойно. И это после четырёхчасового вечернего сидения перед монитором! Никаких кошмаров и огромных монстров. Сон Геннадия, был каким–то весёлым и радужным. Противно прокричал будильник. Генка недовольно открыл один глаз, нашарил часы и запихнул их под кровать. Что же ему снилось? Ляпин стал беспокойно ворочаться и лихорадочно вспоминать. Но коварный сон тотчас же затерялся в глубинах подсознания и никак не хотел оттуда вылезать.

 «Хорошо, - подумалось Гене, - поваляюсь ещё полчасика, а потом и в школу».

  Мысль об учёбе отравила всё настроение. Пришлось Ляпину собрать всю силу воли в кулак и встать с постели. Голову его обуревали тоскливые думы.

  Сегодня была контрольная по физике. Кое-как справившись с заданиями при помощи своей соседки, Кати Долматовой, Ляпин откровенно заскучал.

 -Повторил бы даты и термины по кубановедению, - шепнула Катя.    -На следующем уроке зачёт.

 -Зачёт?! – взбунтовался Гена. У них с историчкой была врождённая неприязнь и индивидуальная непереносимость.

-И помогать я тебе не собираюсь, - подлила дёгтю Долматова, довольная реакцией одноклассника.

 В ответ на это мальчик состроил умильное личико и молитвенно возвёл руки по направлению к ней.

-Геннадий!!! - громогласно разнёсся по классу голос физички. – Сейчас не время объяснений в любви!!!

Ляпин смущённо порозовел и запыхтел, как паровоз. Катя ему и правда нравилась. Но она об этом как-то не подозревала.

На кубановедении по закону подлости Генку вызвали к доске. Промучившись минут пятнадцать и заработав вполне заслуженную тройку, мальчик побрёл к парте.

  Но на этом всё не закончилось. На дом всем была дана работа в парах. Кате с Ляпиным достался материал о развитии пищевой промышленности Белоглинского района конца девятнадцатого – начала двадцатого века.

  - Пойдём в наш музей, - решительно сказала девочка.

  - Ну – у – у, это так скучно, - забубнил Гена, бросая в окно полные надежды взгляды. – А погода-то хорошая: солнышко светит, птички поют ...

  Но пойти ему всё-таки пришлось.

  ... Музей оказался небольшим серым зданием в четыре комнаты. Рыженькая женщина подала маленькой сухонькой рукой пару билетиков.

-Благодарю Вас, - пробормотал тот, шаркнув ножкой и показал кассиру язык.

Та изумленно подняла брови, но не нашлась, что ответить. В первом же зале экскурсовод, миловидная девушка с мягким голосом, остановилась возле старинной вывески, местами поблёкшей и выцветшей, и начала свой рассказ:

-В тысяча восемьсот восемьдесят третьем году в центре села Белая Глина немец из Гамбурга Франц Осипович Груби прорыл скважину для воды.

  Найденная им питьевая вода обладала хорошими и вкусовыми качествами. На базе этой скважины предприниматель построил Паровой пивоваренный завод и завод искусственных минеральных и фруктовых вод.

  Перед вами рекламный щит конца девятнадцатого века. На нём изображены три персонажа: сам Франц Осипович Груби с веточкой хмеля за ухом, его жена с ячменным колосом на голове и подающая им пиво горничная. 

 Говорят,  эта служанка была  уроженкой Форштадской сотни, она обладала редкостной красотой.

...  Ребята провели в музее около часа. Кроме плаката им были показаны: бутылка из–под пива, изготовленная на стекольном заводе Груби и несколько сохранившихся наклеек фруктовых вод. Потом им были выданы распечатки с историческими сведениями, и дети отправились по домам. После изучения этого материала, Генка забросил учебники в портфель и улегся спать. Мысли путались, глаза слипались...

... Вдруг как-то неожиданно мальчик оказался в светлой комнате с высоким потолком. Вокруг стояли дамы в пышных платьях и мужчины в сюртуках и фраках.

  Где-то, в противоположном конце залы, тихо играли на фортепиано, перезванивались бокалы с вином, лениво текла речь, незаметно с подносами сновали слуги.

-Пошел вон, мальчишка!- пнул его сзади сбитый рыжий мужичок с сигарой.

Гена поспешил спрятаться за высокий шкаф. Мельком взглянул на себя в зеркало. «Батюшки мои!» - подумал он. Из зеркала на него смотрел плохо умытый, непричесанный мальчуган, в коротких холщовых штанах, рубахе навыпуск, из которой он давно уже вырос. Руки у него были все в саже, словно попал он сюда из камина.  «Ну что ж, раз я здесь, понаблюдаю немного», - решил Генка.

В зале почувствовалось оживление .Сухощавый седой дворецкий звонким голосом известил окружающих о прибытии господ Груби.  Он быстро распахнул двери и почтительно согнулся в поклоне.

На блестящий паркет ступила пара уже немолодых людей. Полноватый, мужчина с пшеничными усами и бородой, которую он непрестанно поглаживал, шел под руку с женщиной изящного телосложения, с замысловатой прической и плавными движениями, исполненными величия.

-Здравствуйте, господин Момедов, - промолвил Груби приятным низким голосом.

«Так это же Аджи Момедов, хозяин увеселительных заведений», - догадался Ляпин.

-Благодарю за то, что почтили нас своим присутствием. Пиво вашего производства великолепно. Да и минеральные воды бодрят и освежают.

Груби кивнул, а фрау Луизе обворожительно улыбнулась.

-Вы затмили всех дам сегодня, - одарил госпожу Груби комплиментом Аджи. Затем его тон стал деловым. – Дело ваше, вижу, Франц Осипович, процветает. Дошёл слух, что продажа пива налажена в Петербург, не так ли?

-Да, это так, - не без гордости заявил предприниматель.- Через несколько лет я планирую отправить образцы лучшего пива во Францию на международный  конкурс. Как вы думаете, стоит ли?

-Посмотрим,- уклончиво ответил Аджи. Затем он перевел разговор в другую сторону. – Фрау Луизе, я слышал, вы прекрасно музицируете, и я прошу Вас...

-Полноте Вам, - тихо, но с достоинством произнесла она. – Слухи об этом сильно преувеличены.

-Перестаньте,- мягко прервал её собеседник. – Мы Вас с удовольствием послушаем. Разрешите?   

И он повел даму в конец зала.

Груби смотрел вслед ей с нескрываемой нежностью.

Луизе заиграла вальс. Её тонкие пальцы извлекали нежные звуки. Они заполняли всё пространство. Глубокие аккорды, звонкие хрустальные переливы и перезвоны казались неземными и заставляли сердца неровно биться. Раздались аплодисменты и одобрительные возгласы.

-Вы покорили всех присутствующих,  - мягким баритоном заявил высокий статный мужчина, одаривая фрау бархатным взглядом.

Луизе встала, смущённая, но довольная. Вдруг она покачнулась, побледнела и, если бы не подскочивший муж, точно бы – упала.

-Что с тобой, дорогая?- напряженно воскликнул Груби.

-Поедем домой, прошу,- тихим голосом произнесла она и почти упала на его руки.

-Луизе, да что с тобой? – вне себя от страха закричал Франц Осипович.

Генке, наблюдавшим за всей этой сценой, глаза почему-то вдруг застлал туман, и он не заметил, как вдруг оказался в темной комнате, освещённой свечами. На стене висел огромный портрет женщины, обрамлённый черной лентой.

«Да это же фрау Луизе, - вспомнил Ляпин. Вокруг было много цветов. Пол устилал пушистый узорчатый ковёр с длинным ворсом. Послышались шаги. В комнату вошёл мужчина с серебристыми седыми висками. Это был Франц Осипович Груби. Его печальный, полный ностальгии, взгляд остановился на портрете. Франц Осипович что-то тихо заговорил. Ляпин прислушался. Это была немецкая речь. Вдруг дверь распахнулась и к Груби подбежала легкими шажками необыкновенной красоты девушка. В её чертах угадывалось что-то родное, кубанское, милое сердцу и радовавшее глаз. Легкое шелковое платье, расшитое цветами, алая атласная лента, вплетённая в русую с золотинкой косу, точёное личико... Глаза – цвета южного неба! Не голубые – синие. А в их радужке ещё и кусочки льда плавали... Изящные арки бровей и высокие скулы придавали её лицу какую-то аристократичность и скульптурную завершённость. Девушка приобняла Груби за плечи, а тот по-отечески поцеловал её в лоб. Вскоре они ушли, и Генку, мечтательно наблюдавшего за этой трогательной сценой, осенило:

«Надо узнать, что к чему». Он вышел на балкон и огляделся. Резной балкон был на втором этаже, а под ним была разбита роскошная клумба. Спрыгнув вниз (благо было невысоко), он наколол себе ногу о шиповник, буйно разросшийся около дома. Зашипев и поойкав немного, мальчик намочил ранку слюной и успокоился. Не будучи особенно аккуратным в вопросах личной гигиены, он всегда удивлялся опрятности Кати Долматовой.

-Чевой-то ты тута топчешься на господских клумбах? Али те занять себя нечем?

  Гена втянул голову в плечи и оглянулся.

  Голос принадлежал сухонькой маленькой старушке с тазом белья в руках. Это была прачка Анисья. Она состояла в прислуге у семейства Груби.

-А чьих ты  будешь? Что-то я тебя не видала в нашем краю.

-Ляпиных я.

-Знаем, знаем! Мать твоя ковры знатныя ткёт. Давеча на ярмарке наша экономка у неё половики покупала

-Конечно, - уцепился за эту ниточку Геша. Он вспомнил, как мама показывала ему старинный выцветший ковер, вытканный его прабабкой.

-Пойдем, милой, со мной. Небось, проголодался?

И пока мальчуган уплетал за обе щёки сдобный калач, запивая свежим молоком, словоохотливая Анисья сообщила последние новости:

-Слыхал, вчерась у мельника Егора лошадей угнали?

-Нет, а что, у нас и мельница есть?- удивлялся Ляпин.

-А как же почитай сорок штук. У каждом зажиточном дворе есть.

«Ничего себе, - подумал мальчик. – А я и не знал».

-Ох, уморилась я, - вздохнула бабка, отложив бельё в сторону.

Генка с сочувствием поглядел на её доброе лицо и спросил:

-Тяжело?

-Ничаво, справляюсь, - прошамкала старушка. – А ты ж с Форштадской сотни будешь?

-Да, - пробормотал невнятно Ляпин, махнув куда-то неопределённо рукой.

Анисья, удовлетворившись ответом, затараторила:

-Так и наша барыня оттуда.

-Фрау Луизе? - удивился собеседник. – А я-то  предполагал, что она была родом  из Германии.

-Что ты. Что ты! – воскликнула прачка. – Госпожа Груби из немецкого городка, название ещё забавное такое...

Она запнулась, силясь припомнить.

-Ливеркузен. Вот, – заявила та, довольная ответом. – А Марья Ивановна из местных. Поначалу здесь в горничных ходила. А посля кончины фрау Франц Осипович её заприметил, понравилась ему она. Красоты Марья неписанной! Да и хозяйство ведёт отменно. Всё у неё ладиться. Ежели пироги, то отменныя, если кружева, то воздушныя. Даже в Германию их возил хозяин. Вот какая рукодельница!

Слушая рассказы бабки Анисьи, сытый Генка задремал. Вновь перед глазами завертелась лента времени. Всё исчезло...

   ...На этот раз он очутился в прихожей дома Груби. Вокруг суетились слуги, из кухни доносился аромат жаркого. Гену окликнул высокий лысоватый мужчина.

-Эй, малчик! – на ломанном русском позвал его тот. – Беги к бакалейщику, купи чаю и спичек.

И сунул ему несколько медных монет.

Судя по внешнему виду и высокомерному тону, Гена смекнул, что это дворецкий Ганс. О нём он знал из рассказов Анисьи. «Видимо, это не последний человек в доме» - рассуждал Ляпин.

С трудом найдя бакалейную лавку, и купив всё, что нужно, мальчуган поспешил обратно.

У парадного входа уже собирались гости и толпа зевак. Подкатила карета. Из неё чинно вышли два господина: Груби и коренастый улыбающийся мужчина, чем-то похожий на Франца  Осиповича.

Навстречу мужу из дома выбежала Марья Ивановна.

-Франц! - и заключила его в объятия.

-Мари! - улыбнулся тот.

-Антон, мы всегда рады видеть Вас в нашем доме.

Антон ответил легкой улыбкой.

«Это брат Франца Осиповича», - понял Гена.

Прибывших окружили гости. Раздались рукоплескания.

-Поздравляю! Привезти из Франции пять золотых медалей! Пиво вашего производства признано в Европе по качеству и вкусу одним из лучших! - воскликнул старичок в коричневом пальто.

-Отец! Отец!- раздались голоса.

Навстречу вышли два статных юноши. Они были хороши собой. Одеты с иголочки,  в модных костюмах. Стройные фигуры, золотые, немного вьющиеся волосы, голубые ясные глаза. Один из братьев был явно младше другого. Он старался подражать старшему, копировал его походку, манеры, также сдержанно смеялся и щурил глаза. Питер и Рубик (так их звали) обняли отца. Затем Франц Осипович позвал всех гостей в дом. Кто-то кашлянул сзади. Гена оглянулся.

-Здравствуйте, бабушка Анисья!

-Здравствуй, Генушка! Давно не виделись! Пойдем, расскажешь, как поживаешь.

После долгого разговора Анисья предложила Генке сходить завтра вместе на ярмарку, ведь завтра ей дают выходной. Но мальчишку не пришлось долго уговаривать, ведь ему и самому хотелось поглазеть на это событие. Ярмаки, как он помнил из уроков кубановедения,  проводились всего два раза в год: осенью и весной.

На ярмарку Анисья оделась очень нарядно: расшитая  какими-то цветами сорочка, коричневая пышная юбка, новый платок.

На ярмарке у Ляпина глаза разбежались. И чего тут только не было!                 

   Ароматный мёд в бочонках, пышные караваи, головки сыра, бутылки с молодым вином, алым, как кровь. Отовсюду слышались весёлая музыка, громкий смех. Вокруг скакали ряженые мальчишки со свистульками в руках. На площади стояли карусели, а в самой её середине вколотили столб, на котором развесили связки баранок, конфет, даже пару новых валенок.

Остановившись перед столбом, Анисья вздохнула:

-Эх, кабы мне такие валенки. А то старые ещё прошлой зимой износила.

- А что, Груби мало платит?! – возмутился Ляпин.

- Нет, платит хорошо. Дык, ртов у меня дома много. Сидят робятишки дома голодные, на всех не хватает.

 Генку осенило:

 - Анисья, подожди меня чуть-чуть. Я мигом!

 И полез на столб.

  - Куда же ты, милай?- схватилась за голову та.

  А Ляпин уже бежал с валенками навстречу довольной бабке. Анисья захлопала в ладоши, угостила его липовым мёдом и повела дальше, мимо ремесленных рядов. Слышались выкрики:

- Кружева тонкие, воздушные!

– Ковры полотняные!

 - Горшки расписные!

- Ножи, топоры, лопаты!

 Звуки сливались в общий гул и гомон.

 -Пиво живое, воды минеральные, фруктовые Франца и Антона Груби! Подходи, народ, не ленись, пробуй, не скупись!

Ляпин подошёл к большой лавке. Около неё ходил  мужичок на ходулях  в картузе и бойко выкрикивал стишки, прибаутки, и зазывал зрителей. Рядом столпилось всё семейство Груби. На лотке были выставлены бутылки больших и малых размеров, с яркими наклейками, два небольших деревянных бочонка с пивом и сахарная голова.

-Ежели кто приобретёт бочонок, тому сахара кусок в придачу! – старался мужичок.

Неожиданно из толпы вырвался какой-то мальчуган, ловко срезал у Франца Осиповича туго набитый кошелёк на его поясе и скрылся. Все ахнули, даже музыка играть перестала. Генка,  не раздумывая, сорвался с места и понёсся за вором. Он догнал его за углом и прижал к стене. Но у мальца был такой голодный  и испуганный вид,  что Ляпину стало жаль его. Взяв кошелёк, Гена вытащил  оставшийся с вечера кусок хлеба и медную монетку (она досталась ему от Ганса) и отдал их мальчику. Тот даже не поблагодарил Ляпина, так был ошарашен...

   По лицу Франца Осиповича скользнула улыбка, когда Генка робко возвратил ему кошелёк. К мальчишке подошла Мария Ивановна и сказала, протягивая ему красный леденец в форме петушка:

 -Какой славный!

   И взъерошила его волосы.

Кроме леденца и трех монет Ляпину дали бутылку фруктовой воды, которую он случайно потом разбил, споткнувшись о камень. Распрощавшись с Анисьей, Генка побрёл не зная куда. На душе было скверно. Куда он пойдёт? На улице уже почти ночь. А не попробовать ли перемотать время самому? Очень хотелось домой. Он зажмурился. Открыл один глаз, потом другой. Ничего не изменилось. Мальчик уныло побрёл дальше. Неожиданно из-за поворота выскочил огромный, лохматый, грязный пёс. На шее болтался обрывок цепи, шерсть стояла дыбом.

  -Хорошая собачка, - попытался её утихомирить Гена.

Но тщетно. Очевидно, собака не поняла успокаивающих слов, глухо зарычала и стала надвигаться на Ляпина. Геннадий знал, что резко двигаться, а тем более убегать нельзя. Но в ту минуту его существом овладели паника и страх. Не совладав собой, мальчик повернулся и пустился бежать - только пятки засверкали! Он слышал за собой тяжелое дыхание догоняющего его животного. «Только бы не упасть, только бы не упасть», - мелькало в голове у Генки, когда он перепрыгивал очередную лужу. И как назло нога его зацепилась за какую-то деревяшку,  и мальчик свалился. Что-то мягко и упруго толкнуло его в грудь. Генка отчаянно забрыкался.   «Всё пропало», - вертелась, как волчок, мысль.

  -Мама, мама! – закричал он.

-Что, милый? – откуда-то донесся родной голос. – Проснись!

Да, было темно. Он лежал в своей комнате, на своей кровати, рядом стояла ЕГО мама.

-Что ты так кричал? – удивилась она, пощупав Генке лоб. – Спать, спать!

И закрыла дверь.

«Где и кем я был? Мистика ли, реальность ли? Сон?»

Он сунул руку в карман. Липко. «Леденцовый петушок», - подумал Ляпин. Нет. Это шоколадная конфета.  «Муза», кажется. А во втором что-то твердое, гладкое, стальное. Медные старинные монетки? Нет, это всего лишь сдача за билеты в музей. Ляпин успокоился и заснул.

На следующее утро Геннадий встал ни свет ни заря. Было воскресенье. Он помчался к Долматовым. Ему открыла дверь Катя, ещё сонная и недовольная:

-Что так рано?

Гена принялся что-то взахлёб рассказывать, но Катя прервала его:

-Пойдём на кухню пить чай с блинами.

Выслушав Гену, Катя улыбнулась:

-Тебе это всё приснилось под воздействием прочитанного материала.

-Но это было словно наяву. Слушай, Кать, а в ваш клуб искателей прошлого можно ещё вступить?

-Заинтересовался? - вопросом на вопрос ответила одноклассница.

-Ну...

-Можно, можно!

Лицо Гены засветилось от радости.

-Ладно, а знаешь ли ты, что было потом с семьёй Груби? - спросила Катя.

-Что?

-Франц Осипович скончался, а его сыновья Питер и Рубик влюбились в Марию Ивановну, перессорились. Выйдя замуж за старшего брата, Мария уехала в Германию. Рубик не вынес этого и застрелился.

-Ничего себе, - удивился Гена.

-Слушай дальше. Существует легенда, что перед тем как уехать, Питер зарыл здесь клад, и напоил рабочих так, чтобы те забыли, где закопали ценности. И во время оккупации Белой Глины  фашистами госпожа Груби приезжала, чтобы отыскать клад, но не нашла. Вот так!

-Круто! – восхитился Гена. – Как в кино.

-Да, много тайн хранит прошлое, - задумчиво произнесла Катя.

-А разгадывать их, изучать прошлое своих предков оказалось очень интересно,- засмеялся Гена.

Вот так загадочно переплелись исторические факты, необычный Генкин сон и красивая история о любви и пиве.     

_______________________________________________________________________________

События в Генином сне отражают историю и легенды с.Белая Глина начала прошлого века. История семьи Груби полностью реальна. Материалы были собраны мной на момент учёбы в 7 классе. Большая часть фактов известна от горничной Франца и Марии, умершей недавно в возрасте 98 лет. Качество воды в Белоглинском районе в советские времена стояло на втором месте по вкусовым качествам и минеральным веществам. В наши дни белоглинцы также не обрабатывают питьевую воду хим.веществами.

Сейчас на месте старого завода Груби построен новый. В соседней Ставропольской области уже давно поставлен выпуск вина под маркой Антона Осиповича Груби - брата Франца. 

А клад так и не был найден.=)

Данный текст не претендует на какие-либо оценки и выставлен в качестве познавательного материала. К огромному сожалению, не получается вставить фотографии рекламных плакатов, этикеток и бутылки марки Груби.

Всё. The end.