Приехал в город древний я, бродил среди" былых времён",
Увидел площадь вдруг, покрытую цветами.
Там в центре памятник стоял, толпою праздной окружен,
Гуляющей перед торговыми рядами.
Монаха облик строгим был и надписи чужой язык
На пьедестале мне ничего не говорил.
Уж с легкомысленной толпой почти смешался я... как вмиг
Лицо мне ветер опалил, я запах дыма ощутил,
И в душу прямо мне проник пронзительный безмолвный крик:
"Жжёт сильнее всё пламя костра, сердце рвется от муки.
Но не спрятать в ладонях лица - крепко связаны руки.
Пусть железом язык мой пронзён - не скажу вам ни слова-
Задыхаясь в горящем аду, я твержу себе снова:
Ну давай же, огонь, поскорей ты кончай свое дело.
Сколько может еще эту пытку терпеть мое тело!
Ухожу, но я рад, что не предал себя и мне будет награда:
Вспомнят снова и имя и мысли мои - вот где есть мне отрада."
Казалось мне, что рев костра все заглушил, людские лица
Погрубели и старинными враз стали их одежды.
Народ смотрел туда, глумясь и радуясь, а я желал дождю пролиться,
Хотя и знал, что не осталось никакой уже надежды.
Проталкиваясь сквозь зевак, хотел поближе подойти и жестом
Дать понять, что он услышан через многие столетья -
Стоит спокойный, как живой стоит над этим страшным местом...
Как прежде стало все вокруг... но те слова из огненного лихолетья
Я, потрясенный, часто слышу снова - их не забуду впредь я:
"Жжёт сильнее всё пламя костра, сердце рвется от муки.
Но не спрятать в ладонях лица - крепко связаны руки.
Пусть железом язык мой пронзён - не скажу вам ни слова-
Задыхаясь в горящем аду, я твержу себе снова :
Ну давай же, огонь, поскорей ты кончай свое дело.
Сколько может еще эту пытку терпеть мое тело!
Ухожу, но я рад, что не предал себя и мне будет награда:
Вспомнят снова и имя и мысли мои - вот где есть мне отрада."
На Площади Цветов в Риме церковники сожгли Джордано Бруно.
Комментарии