В лучах заката яркого к  широкому холму
Спешил  худой высокий ненакомец  по лесной дороге.                                                       
Откуда он, то было неизвестно никому,                                                                                                       
Но видно от ходьбы так  запылились сильно эти ноги.

Закрылись главные  ворота крепостной стены,
Старинный город смежил веки  и кварталы все уснули.
Прохожих нет. Он опустел в обьятиях тишины:
Лишь кто-то  торопливо зашагал по лабиринту улиц.

Чернильным соусом вдруг пролилась на землю ночь:
В нём  утонули разом  глыбины домов и шпили башен.
Фасады хмурились вдоль мостовой, сняв маски  прочь,
И  был их вид при свете тусклых фонарей  довольно страшен.

Но не боялся взгляда тёмных каменных глазниц
Старик в плаще, что шёл в ночи куда-то по проезжей части.
Дома,  узнав его, упасть  готовы были ниц,
Заворожённые  его таинственной  и странной властью.

Морщинок паутина липла к  бледному  лицу,
Плащ развевался на ветру, под шляпой - профиль крючковатый.                                                         
Внезапно он свернул налево к темному крыльцу,
И  двери сами перед ним открылись словно виновато.   

Под  крышей  здания мансарда много лет назад
Служила тайным опытам   алхимику и чародею:
Сбежал из города и  был последний очень рад     
Свободным стать от каверзных интриг коварного злодея.

Сидели на карнизе две  горгульи по бокам,
Их изваянья в темноте на фоне неба выделялись.
Скучая,  вдаль смотрели, потерявши счёт векам,
И приоткрыв немного рты,  по-лисьи  хитро ухмылялись.                                       

В проёмах окон замелькал знакомый чёрный плащ,
А фалды бились за спиной  как крылья крупной  чёрной птицы.
По лестнице  бежал он вверх, услышав  хриплый плач
Курантов в полночь, что его  заставили поторопиться.

Свидетель  был дальнейшему -  пьянчужка городской,
Который очень припозднился  из трактира с возвращеньем.
Он,  голову подняв, взглянул туда  и только: "Ой !..." -
Сорвалось с губ при виде столь  загадочного  превращенья.

Одна горгулья взмыла в воздух, крыльями взмахнув,
А всадник в шляпе на её спине устроился удобно.
По небу мчались обгоняя облака и клюв,
Вернее, нос его лица торчал вперёд крючку подобный.

Вдруг эта пара странная по лунному лучу
К светилу ночи  прямо устремилась, превращаясь в точку
И  вмиг исчезла - как задули сальную свечу,                                                                            
Когда прочитаны  листы у книги до последней строчки...

В лучах восхода тёплого с широкого холма
Спешил худой высокий незнакомец до лесной дороги.   
Куда он шёл, об этом знать могла ночная тьма,
Но от ходьбы ещё не запылились сильно эти ноги.