Лишь миг назад
хотел раскинуть руки
и мир, приветствуя,
в объятья заключить,
и сжать так крепко,
как встречают друга,
с которым годы странствий
разлучали;

вдохнуть поглубже
неба синеву
и, задержать дыхание не смея,
воскликнуть что есть сил:
«Привет!
Я рад тебе, Весна!
Спасибо, милая,
за верность переменам»;

вспорхнуть до времени
беспечным мотыльком,
запутавшись крылами с непривычки
в потоках ветра,

позабыв о сне,
в котором сам себе я снился
человеком,
и улететь,
лететь,
лететь,
лететь…,

не думая о горе и печали,
о радости земной
и о небесном счастье,

созвучно переменчивой природе
неслышно уходить
и, (кто же знает?)
быть может,
снова к жизни возвращаться...

Но вдруг заметил
прямо у дороги
в пыли, еще не тронутой дождем,
едва пробившийся
подснежника росток,
нелепо припозднившийся с цветеньем.

Присяду рядом,
тихо прошепчу:
«Ну, что ж ты, друг, весну,
единственную в жизни, пропускаешь?
Не торопись теперь,
ведь все равно она
не будет ждать,
но я с тобой останусь
и покажу, как чувствовать её,
когда она уже за перевалом».