В лесу ещё сугробы глубоки
и солнце,
неуклюже пробираясь
сквозь кроны сосен,
только и способно,
что хвою пожелтевшую ронять,
а небо,
оперевшись синевою
о корабельные высокие стволы,
ничуть не торопясь,
досматривает
чудный зимний сон;
но здесь,
у дома,
первые ручьи
уже бегут,
спешат весне навстречу,
и блики яркие
повторным отраженьем
в мальчишечьих глазах
сияют радостью...

Податлива сосновая кора
и перочинный нож с охотой принимает,
и отдаёт всё лишнее за тем,
чтоб из коры в корабль
преобразиться
и миг спустя по вешнему ручью
уже нестись в неведомые дали,
что за углом соседского двора
глубокой рыжей лужей разольются.
Пусть неказист на вид,
пусть мачта набекрень,
пусть парус словно змей
зигзагом изогнулся,
но сквозь десятки лет он всё-таки проплыл…
и вдруг нежданной рифмой
обернулся.