I

Был воплощенным чувством меры

И благородной простоты,

Для очень многих стал примером

Добра, ума и  красоты.

В оценках  крайне осторожен,

Он текст, как воду, отжимал,

И избегая, слов расхожих,

Прозрачно,  взвешенно писал.

Был проницателен и зорок,

Казалось, все он в людях знал,

Все в этой  жизни понимал,

Буквально все, до самых  корок.

Любил тепло, ценил культуру,

Цивилизацию ценил,

Не мог понять деревню-дуру,

Поскольку сам почти не пил.

Порой жизнь представлялась лестницей,

Какой-то грязной и ужасной,

В проем  которой бедный Гаршин

Однажды бросился бесстрашно.

Но как хотелось красоты –

В алмазах неба!

И были светлыми мечты,

Он мрачным не был.

Он  в жизни никогда не плакал.

Не знаю, что сказать.

Мне довелось. Я разрыдался,

Похоронивши мать.

Ему  хотелось, чтобы все

Прекрасно было в человеке,

Пускай не сразу, пусть потом,

Хотя бы в наступившем веке.

Но все случилось вопреки

Его хотенью и мечтанью,

Пришли во власть большевики

И преумножили страданья.

Есть что-то в том, что не дожил

Он до великой этой  смуты,

Его в последние минуты,

Быть может, ангел посетил!

--- 

Ничего не разберешь на этом свете, *

Не судите жестко о других,

Люди, словно маленькие дети,

Что шалят, а вы жалейте их.

Так писал, так думал, говорил,

О жизни суетной судил…

*) Пишущим людям, особливо художникам, пора уже сознаться, что на этом свете ничего Не разберешь, как когда-то сознался Сократ и как сознавался Вольтер.

А. Чехов

 ---

Его святыня – красота

Души и тела,

И благородства простота

Всего, что делал.

Времен связующая нить –

Начало века,

И вместе в вечность будут плыть

Толстой и Чехов.

Не примыкали ни  к какой

Тогдашних партий,

Любой устав им был чужой

И неприятен.

Хоть победила жизнь не та,

Какой хотели,

Но все же души и сердца

Вслед им летели.

Непротивленье злу – они

Вдвоем вещали,

Миллионы жизней полегли,

Пока признали.

----

Его считали нежным, грустным

Сентиментальным, мягким,

Его считали безмятежным,

Мечтательным, прекрасным.

А он  был сдержанным и  твердым,

Корректно внутренне закрыт,

С  людьми всегда  был  осторожен –

Обманчив  внешний вид.

Театр искренне  любил,

Любил он жизнь во всей красе,

Чем больше  немощным он был.

Тем меньше думало себе.

И слушались его растенья,

А он боготворил цветы,

Они росли на удивленье,

Как будто с ними был на «ты».

Но облетел осенний цвет,

И он угас в расцвете лет...