*   *   *

 

В сонной прихоти Марии невдомек –

Гость уходит.  За окном мороз и ночь,

И ленивых звезд бесцветный говорок –

Явь, которую, увы, не превозмочь.

 

А спохватишься окликнуть – вздор! и нет

Ни надежды, ни желания, – разброд

В мыслях; утром лишь с собой наедине

Обозначишь вновь привычный круг забот.

 

И белеет одиночества река.

И детей уже забыты голоса.

И во весь простор раскинулись века –

Неоглядные дремучие леса...

 

 

7 января

 

Снегурочке ль роптать на время и судьбу –

День задался, кругом азарт и беготня,

И оттого легко поверить в ворожбу –

За картами у мерзлого окна.

 

К шампанскому опять наличествует спрос,

Отчизны голоса ядреней и тучней;

Умильно Дед Мороз с похмелья морщит нос,

Читая письма глупые детей.

 

Народ еще бузит, в холодных небесах,

Наивный бог зажег привычный огонек,

И сверху падает желаний наших прах,

И стелется поземкой ветерок….

 

 

*   *   *

 

Твоим капризам все еще покорный,

Как утлый парус ветра дуновенью,

Я правлю сквозь бушующие волны

Кораблик мой, и нет ему спасенья.

 

Что ж пыл иссяк, и в этой суматохе

Мне дорог вздох минутного покоя,

С тем и терплю ревнивые упреки,

Так и живу наивною мечтою.

 

Но ты, играя верностью ненужной,

Теряешь годы юности беспечной, 

Лишь бы успеть за налетевшей стужей

Не распознать убийственную вечность…

 

 

БАБЬЕ ЛЕТО

 

У этой осени, у этого веселья

Иной причины нет,

Чем неба ясного короткое похмелье –

Тепло и свет;

А мы все делим быт на грезы

И вдохновенные труды,

По легким приступам невроза,

В канун страды;

Но вдруг окажется, что в поле за овином,

У черного холма,

Одна в безмолвии пустынном,

Нас ждет Зима…

 

 

*   *   *

 

Теряет блеск очарованья

Далекой юности пора,

И мимолетные признанья,

И золотые вечера.

 

Когда влечением минутным

Разбит покой наш вновь и вновь,

И упоительные плутни

Опять нам согревают кровь.

 

Когда покой, вино и свечи,

И нежность, и гитары звон.

Хвала тебе, души беспечной,

Все поглощающий огонь…

 

 

ДЕД МОРОЗ

 

Бестолково день вершится.

Праздникам намечен ход.

И уже разыгран в лицах

Сытой жизни эпизод.

 

Время тонкая забава.

Вы изводите меня.

И случайностей халява

Грубо так обнажена.

 

За ночь вырастут сугробы.

Дом ослепнет, и опять

Будет мельник крутолобый

Нам о счастье ворковать…

 

 

*   *   *

 

Вновь публика шумит.

Вновь утомлен актер

Тянуть сквозь гайморит

Привычной роли вздор.

 

И, кажется, успех?

Домашний круг забот

Ничтожит, как на грех,

И боль его, и пот.

 

Смиряет пыл тщета.

А вечером опять 

Любимые места

Прожить или сыграть?

 

Когда б излиться вдруг,

Не глядя в темный зал,

Что стал на ухо туг

И легок на скандал…

 

 

*   *   *

                        Стрижак А. В.

 

Встанешь рано, как приятно

Взять – соседу позвонить, –

Здравствуй, мол, и деликатно

Похмелиться предложить.

 

Похмеляются шахтеры,

Агрономы, доктора,

Инженеры, полотеры,

Кузнецы и шофера.

 

И работники эстрады,

И поэт, и адвокат,

И спасателей отряды,

И народный депутат.

 

И барыг, и журналистов

Тянет хряпнуть по утрам;

А непьющим программистам –

Стыд и срам!!!

 

 

*   *   *

 

Как-то все беспричинно и глупо –

Вдруг обид прорвалась череда;

Вы со мной холодны, неприступны –

Я такой Вас не знал никогда.

 

Иль весны охмелевшей капризы

Вам не чужды, волнуется кровь;

Маяты нерадивая шиза

Тихой сапой тиранит любовь.

 

Вздор и только… Дремучих желаний

Счастье вьет золотой поводок

И мечты размалеванный пряник

Нам сует, улыбаясь, в залог…

 

 

*   *   *

 

Мы заживем, привычками храня

Действительности выстраданной крохи,

Ночами будем помнить радость дня

И смаковать таинственность эпохи.

 

Соседи умудренные мои,

Наш ветхий быт догадками тревожа,

Двуличия холодного слои

Кристаллизуют изощренной ложью.

 

Но ты мечтою занята иной,

Дом наполняя тишиной и светом,

Не ведаешь, как время за стеной

Все обращает в грубые приметы…

 

 

РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТА

 

Сон начинается вопросом.

И обрывается легко.

Меж нами деревянный мостик

Над тихой лунною рекой.

 

И ты, загадкою движима,

Вернуть пытаешься опять

Абсурд намеков и ужимок,

И день со мною коротать.

 

Вновь обещать и расставаться –

Уже и нет любви былой;

Но с переменой декораций

Дороже верности покой.

 

Так и живем. Или играем?

И нам, конечно, все равно,

Что мир вокруг необитаем,

И сказки время сочтено…

 

 

*   *   *

 

Тянет день одутловатый

Воз хлопот, тревог и сна;

В щели рам оконных ватой

Понабилась тишина.

 

Телефонных разговоров

Воздух цедит блажь и спесь,

Пересудов и укоров

Зажигательную смесь.

 

Лени грубые законы

Управляют нами вновь.

В листьях мирта на балконе

Тлеет звездочка-любовь.

 

Мы и счастливы как будто,

И довольные вполне,

Только б выдались минуты

Для бесед наедине…

 

 

*   *   *

 

Бомж в подворотне клянчит денег.

Как видно перебрал вчера,

Хам, забулдыга, неврастеник,

Господень бич всего двора.

 

Но очарованы порывом

Его неистовой души

Сограждане кладут учтиво

К стопам презренного гроши.

 

И раздраженья нет в помине

На лицах этих чудаков,

Уронят разве Божье имя

Да пару-тройку едких слов…

 

 

*   *   *

 

Задушевные беседы,

Без намеков, перед сном –

О тревогах, о победах,

Убаюкивают дом.

 

Чахнет мирное сословье

В тишине у камелька.

Из урочища к зимовью

Робко тянутся века.

 

И дремотой сказка льется,

Грез витает хоровод.

Ох, уж эти многоженцы –

Хитрый, точно бес, народ!..

 

 

*   *   *

 

Мы отдаляемся, мы говорим: «Пора…»

Упреки вылились, и прошлого не стало.

Лениво тянутся хмельные вечера,

И жизнь утратила начало.

 

Над этой ветхостью исчахнув до утра,

Замысловатостью душевного порыва

Я признаюсь тебе, что глупая игра,

Увы, не делает счастливым.

 

Минуты капают, на сердце тишина,

Хоть суждены еще разлука и забвенье;

И ты опять кругом на целый мир одна,

И явью овладели тени…

 

 

ПОКОЙ

 

Последний гость неторопливо

Допьет остывший чай, и вот

Надтреснутым речитативом

Затянет древний анекдот.

 

Какое плавное теченье

Скупых и одиноких дней,

Ленивое преодоленье

Неисчислимых мятежей.

 

Все так и есть, и быть могло бы

Едва ль иначе, и не жаль

Исчезнувшую за сугробом

Полей мерцающую даль…