*   *   *

Все отдать за ласковое слово.

И в ларец, что теплится в груди

Складывать напитанные кровью

Жемчуга восторгов и любви.

Нежный взгляд – уже как откровенье –

Ты лишь эхо вечности иной,

И желаний сумрачные тени

Хлынут к нам удушливой волной.

Будем жить, не разрывая круга

Веры домотканой и чудес, –

Дворик, сад, на три окна лачуга,

И на сотни верст дремучий лес…

*   *   *

Если чаша горести и страха

Не минует нас, а день, как ночь,

На путях земных ложится прахом,

И худой молвы не превозмочь –

Тихо сядем в горнице уютной,

Полистаем ветхий календарь.

Где они, те мятежи и плутни,

Для которых прошлого не жаль?

Хлопотливый праздник намечает

Ход торжеств, по дому суета –

И живём мы, к яви привыкая,

Хоть за нею мрак и пустота;

Шлем родне открытки, эсэмэски,

И гостей давно уже не ждём;

Ни движений не приемлем резких,

Ни объятий грубых перед сном...

*   *   *

Говорит любимая: проживи

До осенней слякоти, милый, пусть

Умыкнут явь глупые соловьи,

Загустеет в сердце желаний грусть;

И прольётся небо слезой-водой,

Мир окрестный горечью напитав,

Чтоб к предместьям сонным дурман травой

Степь кралась, ненастья лавиной став...

*   *   *

Мы уклоняемся от выпадов судьбы.

Порой хандрим, забившись в норку.

Как чувства наши тайные грубы,

Как мысль беснуется в подкорке!

Но стоит ли ещё о чем-то говорить?

Явь очарована безмолвьем.

И нежности серебряная нить

Пронизывает суесловье.

Вновь пальцы тянутся по клавишам стучать,

И к монитору взгляд прикован.

Душа хотела бы и рифмою играть,

И потрясать миров основы.

А ночью, ускользая в омут сна,

Плутать и меркнуть в лабиринтах –

Искать, где юности забывчивой весна,

Слепым доверившись инстинктам...

*   *   *

Однажды (так бывает)

Любимейшая кукла,

Обиду изживая,

Пошлет вас на три буквы;

Уедет, дом оставит,

И телефон отключит,

Не нарушая правил,

Как бы на всякий случай.

Исчезнет где-то в мире,

Изменит голос, облик;

Надежд ориентиром

Назначит лживый сонник

И адреса в блокноте,

И общие знакомства,

И прежних жен заботы

С горчинкой вероломства...

*   *   *

Калитка ветхая, кладбище

И тени влажные гробниц.

С авоською блуждает нищий

В рядах окаменевших лиц.

И воронье перелетает

За ним по веткам тополей

Растрепанной и алчной стаей,

Как за добычею своей.

Но человек бредет неспешно –

Ему давно уж наплевать

На жадных птиц, на мир нездешний,

На хворь души и благодать.

Так и живет хмельной и сирый,

И не чурается щедрот,

Что оставляют на могилах

День изо дня, из года в год…

*   *   *

Напишем что-нибудь простое

И незамысловатое –

Как тополь шепчется листвою,

Весь двор усыпал ватою.

Он местный враль, он привереда,

Натура эксцентричная –

Трепаться рад хоть до обеда

Из ложного приличия…