Яков Есепкин

Застолья у Морты

Четвертый фрагмент

Люрекс бархатный, шелк золотой

И парча: меловые фиады

Веселятся, над хвоей, свитой

Канителью, блистают лампады.

Пирования эти и блеск

Нас и в снах не оставят, царица,

Се глинтвейн и десерты, бурлеск

Емин, чудное озеро Рица.

Иль еще налетят ангела --

Преглядеть воск и трюфели с хмелем,

И увиждят юдиц круг стола,

Зло давящихся мраморным элем.

Двадцать первый фрагмент

Мало вретищ ли царских тлеет,

Их достанет рапсодам, о щите

Всяк и будет, холодность лиет

Ночь ночей, ах, ея соищите.

Иль владыкам темно, Алкиной,

Волн серебром шелковие дышит,

Мы бежали не славы земной,

Иль пирующих челядь услышит.

Блеклы сень и этажи дворцов,

Нам вино подливают Гияды,

И в золотной остуде ларцов

На шелка истекаются яды.

Двадцать восьмой фрагмент

Золоченые рубища в пол,

Се царей иудейских ваянья,

Паче немости бедный глагол,

Дивы Морты ли чают стоянья.

Вновь каменам барбарский музей

Ночь дарит и хрустальные свечи,

Ангела упоенных князей

Опьяняют фигурами речи.

Набегут ко щедрому столу

Тени Ид, суе ль время лукавит,

И Ювента-царице чрез мглу

К винам антики гжель доуставит.