С пятилетнего возраста, а некоторые вундеркинды и раньше, миллионы и миллионы маленьких человечков запоминают следующие гениальные строки, выдающейся детской писательницы Агнии Барто:
Уронили мишку на пол,
Оторвали мишке лапу.
Всё равно его не брошу -
Потому что он хороший.
Но годы идут, «ангелы в плоти» подрастают, оперяются, увлекаются, влюбляются, находят себе новых кумиров и идолов, и, бедный мишка оказывается, где?
А у кого где. Я вот 04.03.10г., в преддверии так сказать Международного женского дня 8 Марта,
когда у многих женщин лица становятся красивей, и в глазах появляется свет небесный от предвкушения чего-то весь год ожидаемого, нашёл на Решете в таком прекрасно читаемом виде стихотворение Екатерины Морозовой от 03.03.10г.
Я - медведь игрушечный.
Мной играют взрослые.
Мое платье с рюшами,
Мои уши толстые.
Мою грудь разрезали,
лапы бритвой - каждую,
И иглой железною
Зашивали наживо.
Из набивки опухоль -
мои чувства-вымыслы -
В целлофан заштопали,
На помойку вынесли.
Чтобы я веселым был,
И не плакал плюшевый.
Только я уже почил,
Пустотой задушенный.
У неё опубликовано подряд несколько стихов, а это последнее. Все они мне понравились. Поставил пятёрку, порадовавшись лёгкому стилю её стихов, и ничуть не пожалев бедного мишку (за что наверно и был отомщён через сутки), отправился за решетянскими новинками.
А они вдруг посыпались одно за другим, да с такими революционными заголовками у читаемого мною и комментируемого, и не только мною –
вулргускл вулргускла.
04.03/2010. вулргускл вулргускл (Lev Mogussi) – Лев Могучий? Правильно ли перевёл?
Лев ли? А может это клон Крота, у которого, как пишут старожилы Решета, обычно в начале весны случается обострение – «крыша едет», и он руганью привлекает к своему творчеству внимание читающих. Мне прошлой весной рейтинг поднял невообразимо (по количеству читателей) с помощью мата. Стихов у него на Решете немного, но стихи качественные, да и у Льва Могучего тоже немного, но хорошие. Ключевой момент - «Ипатьевский список»! Комменты – каждый о своём, в том числе и я, автора не понял.
Бакенбарды отменяет, революцию на Решете пытается устроить. Со страха бегу с родного Решета на экзотическую Решеторию, на которую как-то был приглашён одной из прекрасных её обитательниц, и прописку там заимел, но без всякой предпринимательской деятельности, только как наблюдатель. Бегу, бегу (я всю жизнь бегу – «бегущий человек», начиная от чёрно-белого леспромхозного «марева», где мужики в воскресные дни устраивали своим бабам настоящее порево) и нарываюсь с ходу, с первого клика (о святая конгруэнтность поэзии!) на местного Магистра Danny–Imelmann, с его «Ненада».
Ненада |
ненада мама толька не меня 04.03.2010 01:12 Danny-Immelman. Ненада Поэзия 11.03.2010 03:06 avita Отвечаю с опозданием. Ясно излагать не умею, так что простите если запутаетесь в моих умозаключениях. Криминальная хроника это просто буквы и абзацы. Мало кто утруждает себя тем чтобы представить себе жизнь тех, о ком она(хроника) повествует. Всем все равно, они видят конечный результат, непоправимое, ужасное, то, от чего хотят оградить детей и отгородиться сами. Но иногда(заметьте, ИНОГДА) мы тоже несем часть вины за преступление отморозков. Наше преступное безразличие, которое мы можем себе простить, но не можем признать. Этот стих как раз и есть уликой нашего невмешательства. Да, все знают что бить ребенка о батарею нельзя, но не все, кто не бьет своих детей о батарею, способен отреагировать на обратные действия своей соседки, например. В отморозков превращаются с нашего молчаливого согласия. Может это мы все вокруг преступники, потому что оставляем других на растерзание своим кошмарам. Всегда легче найти оправдание, чем попытаться что-то сделать. А статистика страшная вещь, потому как безлика. Еще раз повторюсь, стих удался, он превращает статистику в чувства. |
Очепяточка: «Чтоб руки узелками завязались».
Когда дочитал до « А ты кричала "сука, чтоб ты сдох",
Гвоздя меня по конопатой роже.», пришлось идти в ванную мыть глазки, рожа у меня не конопатая. Отомстил мишка, отомстил плюшевый. Время публикации дорогой читатель просеки.
Наш и их Sukin Kot (c каким наслаждением я произношу, этот ник!):
«да. все просто. ты безоговорочно считаешь, что стих - правда. я предполагаю, то что стих, полуправда. то есть одна из форм лжи. герой ненастоящий, сублимированный) и никакого светафора там нет, не выдумывай) автор просто самовыразился, имхо, неудачно)»
Кот ты кот. Сказка ложь, да в ней намёк, умным девицам лишь впрок.
И вдруг вспомнилась мне одна картинка, не «Однажды в провинции» -
коих я насмотрелся в чёрно-белом цвете с пятилетнего возраста, а в сердце нашей Родины – Москве. Было это ранним, солнечным утром, весной 1982 года. Деревья ещё не распустились, но было тепло и тихо, так как единственное промышленное заведение того спального района – фабрика по стирке белья, где я подрабатывал ночным сторожем, ещё не включило свои вытяжные вентиляционные системы, и первый автобус идущий на платформу метро «Измайловский парк» находящуюся за шесть или семь остановок от фабрики ещё не прошуршал своими шинами. Тишина, как в деревне. Воздух чист и свеж после ночи проведённой в прачечной с её испарениями. Лепота, одним словом. На остановке, куда я прискакал пораньше, чтобы не пропустить первый автобус, стояли три женщины пожилого возраста – наверно работницы общепита, или ещё какой-нибудь «ранней» профессии, и сбоку от остановки, в «полубудке» таксофона набирал номер чистенько одетый, небольшого росточка парнишка лет около двадцати; приятной внешности, тверёзый, и как мне показалось, подумалось – маменькин сынок с сумочкой через бочок.
Наверно пешочком прискакал от метро, подумал я, так как в силу отсутствия звукоизоляции конструкции будки таксофона, начал врубаться в смысл его бытия с первых слов.
То, что произошло, в дальнейшие две минуты … описал стихотворением Магистр Решетории. Если читателям интересно, то продолжение последует в прозе.
Комментарии