При каждой вспышке с сильным треском
Из кухни слышу: «Свят! Свят! Свят!» –
Тёща, с присущим ей гротеском
В дом не пускает чертенят.
Иду к окошку, осторожно
На улицу бросаю взгляд,
А там поток несётся мощно,
И никаких ему преград.
Сметает всё в Москву-реку он:
Весь мусор, грязь из нечистот,
И бабочек прекрасных кокон
С садов несёт водоворот.
Очистит, смоет грязь стихия,
А утром солнышко слепя,
И ветр дрожью от бессилия
Просушит листья все, до пня.
И влагой напитавши корни
Расти начнут сочней цветы.
Вот тут то бабочек и вспомни,
Их больше не увидишь ты.
Накормят коконами рыбок,
Другие сапропелем став
Не вызовут больше улыбок
У взрослых, что за день устав,
Присев на солнечной полянке,
Взирая на детей своих
Не видят больше той гулянки
С сачком, что с тюли, на двоих.
Комментарии
И хлобыстнув стакан вина,
Сказал Владимир:"Ну, а @ули!",
И новый опус выдал нам ...
но вот - за "вина нам" не нальют.
Весь мусор, грязь из нечистот"
Точно знают в городе Калязин
Все, включая местную братву:
Если нечистоты, но без грязи
Их тогда чистотами зовут.
Вложив в него весь фарс души,
Займись выпиливаньем нэцкэ,
Стехоф пра тёщеф - не пиши.
мне эти нэцки не нужны:
про тёщ всегда поют с гротеском,
паэты пишут от души.
Вот попался б мужичок.
Да не радуют меня,
Все разобраны, до пня.