ЗАПИСКИ ИНОПЛАНЕТЯНКИ

Роман в дневниках


Часть первая
17 июня. Потусторонние напутствия Тиса


23.30. «Тарелка», как называют здесь наши корабли, врезалась в небольшую поляну, что у села, Жигули. Это в километре от местного кладбища. Когда я очнулась, то увидела, что из членов экипажа я осталась одна. Тис, мой командир, представлял из себя лишь темное пятно на приборной доске. Векру, специалисту по энергетике, повезло еще меньше: его пятна были разбросаны по всей кабине. Следов Девения я вообще не нашла. Он был еще молодым и очень чистым…
Нас готовили к таким ситуациям. Сам корабль был целым, но само внепространственное перемещение дало серьезный сбой. Однако приборы сообщали, что не все потеряно и идет активное самовосстановление всего комплекса внепространственных перемещений. Было указано и точное время готовности к работе – 32 минуты нашего времени, а рядом - 21 день по времени Троянии, или, как ее называют здесь, Земле.
Через глобальную компьютерную сеть, спутники телерадиовещания, разведки государств пошел информационный поток о цивилизации, куда меня забросила судьба. Земля оказалась еще той штучкой: ее обволакивал нечищеный слой информации, поэтому я перешла на режим автоматического ее восприятия, когда часть мозга сама обрабатывает, классифицирует и архивирует сведения о цивилизации, а также о состоянии планеты, как среды обитания человечества.
Я вздохнула по поводу утери экипажа, но это не входило в разряд трагедией, ведь абсолютной смерти нет. Слава Мыслителю, что флуктуальные останки моих спутников получили поддержку в информационном и энергетическом поле Земли. Так как энергетические сущности командира и членов экипажа остались, для контакта с ними я должна была выйти из собственной физической оболочки. И только это произошло, как наткнулась на поток заботливых наставлений Тиса.
- Если ты вернешь корабль домой, - это были первые его слова, - не забудь восстановить наши телесные оболочки со всеми индивидуальными особенностями, шрамами и прочим. Сама понимаешь, я хочу, чтобы моя жена узнала меня. - Но для этого, Кле, тебе самой надо здесь выжить. Мы с ребятами (он имел в виду Векра и Девения) выяснили, что на этой планете сугубо материальный уровень существования и местные существа ведут непрерывную борьбу за выживание, степень который определяет денежный эквивалент.
Векр и Девения тотчас же спели какую-то местную песенку о мани-мани.
Деньги! Какое древнее и дикое понятие!
- Тебе нужна кредитная карточка, - продолжал Тис. - Возьми ее в банках в Тольятти, но лучше - Самары… Пусть на ней будет около миллиона рублей. Бери обналиченные деньги в банкоматах днем, когда на улице есть народ. Не пересчитывай, сразу же прячь в… нагрудный карман.
Господи, мама родная, а не командир экипажа! Ведь останься он в физической оболочке, ведь замучил бы!
- Затем, - заботливо наставлял Тис, - снимешь по объявлению в газете квартиру. Но самое главное: тебе нельзя без… паспорта. Кле, здесь в инфополе я познакомился с Якимовой Татьяной. Она жила недалеко от места нашей вынужденной остановки. Сейчас же слетай в Новую Рязань, в ее доме лежат паспорт и другие документы. Прихвати немного наличных денег на первый случай... Таня разрешает. В доме живет ее свекровь, она на пенсии, но деньги не знает, куда тратить. Паспорт лежат в шкатулке на комоде. Прими внешний вид Якимовой. Фото в семейном альбоме, на третьей странице. На ней она как живая! Экономь энергию. Передвигайся с помощью их транспортных средств. Утром, у меня здесь над ухом стоит Татьяна, идет первый рейс автобуса на Жигулевск… У свекрови Якимовой есть удостоверение инвалида второй группы, сделай абсолютную копию со своей фотографией, возьмешь льготный билет на электропоезд.
Тис говорил много, но по земному времени это продолжалось не более полсекунды. Иногда Тиса прорывало на две с половиной минуты, отчего мы прозвали его Болтливым.
- Итак, Кле, задача у тебя не просто выжить, но и подготовить отчет об этой планете. Наши ученые будут тебе благодарны. Но помни, ты должна быть здесь через три недели! При отправлении из Самары сядешь на электричку до Отваги, запомни маршрут электрички, а сойдешь на станции Могутовая. Старайся быть незаметной…
Я не вытерпела, особенно это «запомни!», и вышла из уровня общения. Да, Тис себе верен, даже в состоянии привидения!


18. июня. Я упырь


0.10. Пока было темно, я мигом слетала в Новую Рязань. Это был деревянный дом, в котором все скрипело. Здесь спали живые существа. Я прокралась в большую комнату, нашла комод, дверца которого приоткрылась и я присела на его краешек и стала рыться в какой-то шкатулке, разбирая документы, связанные с жизнью женщиной, чей облик надо было принять. В семейном пропыленном альбоме я увидела фотографии Татьяны, выбрала лучшую и преобразилась по ее подобию. Но как только я приняла осязаемые для этого мира параметры, разоралось небольшое мохнатое существо, лежащее внизу, на железной кровати, в ногах спящей хозяйки.
- Васька, - услышала я сонный голос женщины, - иди орать на улицу.
И вдруг шепот:
- Ой, кто это на комоде сидит? Танька, ты что-ли?
Секундное молчание и истошный крик:
- Батюшки! Приведение! Васька, прыгай на нее!
Но кот изогнулся весь в немыслимую фигуру, шерсть у него встала, а сам он изошелся в шипении, пятясь к стене помещения.
Я с чувством достоинства опустилась на пол, оставив все вещи на их местах и прихватив документы и деньги, спокойно двинулась к двери.
- Свят, свят, свят, - слышала я еще и за дверью.

Когда я вернулась к кораблю, начинался рассвет. Быстро подняла мое прибежище над землей, а сама соскользнула вниз. Благодаря специальному материалу днем корабль будет не виден, разве что в некие доли секунды, при утренней заре и на закате…

Утренняя роса склонила стебли полевых трав. Я старалась не касаться земли, а лететь над полем в вертикальном положении так, чтобы создавалось впечатление бега. Но сначала я оглянулась, посмотрев на выжженный круг в центре поляны. Тис, успел сказать, что сюда набегут земные уфологии, которые будут изучать каждый миллиметр почвы, и придут к выводу, что круг подстроили извечные их насмешники – сельские механизаторы.
Но бежать по воздуху долго не пришлось. Вскоре я уже шагала по проселочной дороге. Солнце согревало мою спину. Это по-земному, конечно. А на самом деле я подпитывала фотонами свою энергетическую сущность. В нашем теле она называется ка-на. В переводе на понятия тамошних землян – это сердце. Моя кожа чутко реагирует на поток излучений и отбирает наиболее энергоемкие из них, направляя их в накопитель.
Я шагала уже минуты две, как неожиданно мой слух уловил своеобразный шум, создаваемый механическим передвижным устройством. Я обернулась и увидела, как меня нагоняет на двухколесном аппарате юный сопливый землянин.
Действительно, у него под носом висели капли цвета…Ну, ладно.
- Эй, ты, чудиха, откуда идешь в такую рань?
- Из Новой Рязани.
Как меня научил Тис.
- Это что ж, всю ночь топала, ведь до Новой Рязани 17 километров!
- Мне надо успеть на автобус, - казалось, за меня отвечает сам Тис.
- Садись на багажник, подброшу.
Быстро включаюсь в информационное поле, открываю словарь местных слов и выражений. Внутренним зрением читаю: «Подбросить, значит, подвести по пути». Заодно и смотрю картинку его механизма. Это велосипед Пензенского завода, 1998 года выпуска. Еще не модернизированный и очень дорогой на время его приобретения.
- Давай, я сама повезу тебя. А ты – на багажник.
Сели, поехали. Кажется, километров пятьдесят в час.
- Ну, ты даешь, как моторчик тянешь! И это после ночи ходьбы!
- Знаешь, я… готовлюсь к Олимпиаде.
- Здорово! А как тебя зовут? Меня Васьком!
- Таней.
Первый контакт. Всего Тис разрешил десять контактов для одного имени. А там, как сказал мой командир, покопавшись в чье-то земной голове, что знают десять, то знает свинья! Надо экономить на контактах, а то докачусь до свиньи!
- А ты, из какой команды?
Снова словарь перед глазами, энциклопедия, раздел: «Спорт России».
- Трудовые резервы.
- Тольяттинские?
- Нет, Самарские…
- Ну, тех я не знаю. Тормози! Село проскочили! Назад, рекордсменка!
Второй дом от угла!
Расстались у его дома. Васек отвозил завтрак отцу, который выпасал ночью сельское стадо коров. Паренек соскочил с велосипеда и постоянно оглядывался на меня, покачивая головой. А я ждала автобус в одиночестве. По моим часам прошла вечность, пока не появился ПАЗик с черной полосой по всему периметру машины (после я узнала, что такие автобусы возят умерших людей к месту их складирования). Он плелся по дороге как простывший человек, постоянно чихая сизым дымом. Карбюратор явно не отрегулирован, или масла в бензине много. Я зажала нос. Дышим-то мы кожей лица, а нос так, для аварийного случая.
В автобусе уже сидело человек десять, девять из которых посмотрели, ради какого такого человека остановился автобус. На передних сиденьях о чем-то спорили двое мужчин в сапогах, а напротив них - бабуля с кошелкой, в которой что-то пищало.
- Цыплят везу на рынок, - пояснила бабуля в ответ на мой взгляд.
У людей тоже ничего, нормальные сенсорные реакции.
Я села с ней рядом.
- А ты куда собралась? Похоже, что нетутошняя, - определила она мою нетутошность. И снова спросила. – Как тебя как зовут?
Ну, вот, второй контакт!
- Я из Новой Рязани…
- Из Новой Рязани? Да там-то два двора! Да это ж…Стой-стой! Митрич, - обратилась бабуля к одному из стариков, - ты помнишь Якимову Таньку? Ну, ту, что утопла в Змеином озере?
- Чего тебе? – нехотя отозвался Митрич.
- А то, что сегодня такой день, когда покойницы могут ходить и при дневном свете! А эта чисто вылитая Танька! Видишь, и деньги не заплатила…
Бабуля осторожно встала и пошла по прыгающему на ухабах салону автобуса к водителю.
- Димка! Тормози! Кол у тебя есть?
Мысленно быстро перелистываю энциклопедию земных вещей. В конце статьи «Кол» читаю, что им пригвождали к земле упырей. Вот тебе и на! Ну и прокол допустил Тис! Вся округа знает про эту Якимову Татьяну!
- Тормози, - крикнула я. Но ждать реакции водителя не стала, а выскользнула в открытое окно, рванув в горизонтальном полете резко вперед.
Автобус остановился, и люди высыпали наружу. Взгляд, брошенный назад, уловил руку бабули, которая совершала какие-то крестообразные движения.
Итак, я нарушила инструкции космических передвижений, что нельзя перед аборигенами демонстрировать преимущества своего тела, но помню об одной оговорке. Та гласила: «В иных случаях, когда необходимо закрепить в местном населении их же заблуждения о сверхмогуществе представителей иных миров, чтобы вызвать новый всплеск суеверия, играющего нам на руку в изучении культуры аборигенов, возможны проявления своих прирожденных свойств…»
18 июня. Контролеры


Я летела по линии железной дороги, посылая полосу гипноза, чтобы люди не вздумали глазеть на тот участок неба, по которому лежал мой маршрут. Но это в совокупности с полетом потребовало больших затрат энергии. На станции приземлилась почти без сил.
У меня был такой вымотанный вид, что кассир с сочувствием приняла у меня документы об инвалидности и выдала льготный билет до Самары. Я зашла в служебный туалет, что бы посмотреть, что в моем облике вызвало сочувствие? В маленьком зеркале, вмурованном в стену, покрытой масляной краской, на меня смотрела изможденная непосильным домашним трудом молодая блондинка. Но вид еще оставался достаточно привлекательным.
Дверь в туалет резко открылась за моей спиной, и я увидела в зеркале толстую женщину в форме.
- Что тебе здесь надо? – сурово спросила она. - Кто ты такая? Здесь служебный туалет! Я сейчас вызову охрану!
- Я на минуту, - попыталась умиротворить ее смиренным тоном и простецким выговором, - приперло…
- Для тех, кого припирает, есть общественные туалеты на вокзале!
- Ой, опаздываю на электричку, я побежала…
Погони за мной не было, зато подошел электропоезд.
Я села к окну, освещенному солнцем, чтобы хорошо подзарядиться. Электричка вскоре пошла по плотине гидроэлектростанции и было интересно смотреть на то, что делают люди с природой, чтобы добыть энергию с помощью воды.
Вид на реку, перегороженную плотиной, был впечатляюще будоражащим. Так много воды, с которой делают, что хотят! Люди Земли должны быть счастливы от такой власти над природой. На наших девятнадцати планетах, заселенных людьми, только одна имеет достаточно воды, чтобы превратить жизнь на ней в райскую. Эта планета долгое время была объектом постоянных раздоров и лишь последние два наших тысячелетия за ней закрепили статус планетарного курорта. Землянам повезло: у них вся планета-курорт!
Но вот плотина, гидростанция, лес электрических опор, здания, подступающие к самой воде, искрящаяся пленка органических веществ то там, то сям на воде дают мне основания утверждать: люди быстро загубят эту жемчужину Солнечной системы!
Возникла мысль по прибытии домой поработать в экологической организации.
На станции Жигулевское море в вагон вошли два контролера. Две женщины средних лет. Одна, полная, прошла в конец вагона, чтобы оттуда начать проверку оплаты за проезд. Другая, худая, уже направилась ко второму ряду, где у окна сидела я.
Мой опыт уже был достаточен, чтобы сделать вывод: с землянами нормально не поговоришь, они всегда что-то отстаивают. То ли самостоятельность, то ли чьи-то интересы. Приготовилась к атаке.
- Предъявите билетик.
Я показала.
- А где документ на льготы?
Вскоре удостоверение инвалида и паспорт были у контролера.
- Маша, посмотри, - весело крикнула она своей напарнице, - девчонка цветущего вида, а уже инвалид! И что у тебя, болит несчастная?
А что, действительно? Тис упустил причину инвалидности. Вот так вскрываются все недостатки инструктажа! Быстро открываю энциклопедию. Инвалидность: «Частичная или полная потеря трудоспособности вследствие увечья, болезни». Какое же у меня увечье? Их, земного времени нет на раздумья!
- У меня одна нога короче другой…
- И насколько короче? – В голосе контролера я услышала издевку.
- На десять сантиметров…
- Как на десять!?
Что-то я сказала не так. Десять сантиметров у нас ничтожно мало, ну, микрон. Но отступать нельзя.
- Родилась я такой.
А появилась я идеально симметричным ребенком, у которого родители спросили, кем по полу хочу я быть? Тогда мне казалось, что я выбрала более гладкий вариант. И никаких физических недостатков у меня не было. Почему же здесь, на Земле, чтобы жить рационально, так необходимо врать!? У нас без вранья все идет прекрасно.
- Ну-ка, болезная, встань!
Пришлось встать и дать посыл гипноза. В воображении этой контролерши, подбежавшей ее напарницы и всех немногочисленных пассажиров вагона я выглядела уродкой, скривившейся почти до пояса.
-Страсти Господни! Да что же эти алкаши творят! Нарожают вот таких…
Это уже причитала толстая контролер, а ей вторила ее подруга, да и пассажиры закачали головами.
Документы мне вернули. Женщины, вздыхая и проклиная каких-то алкашей, двинулись дальше, громко обсуждая проблемы уродства и вины родителей. Я же уже вникала в проблемы общества этой страны в области алкоголизма. И задалась вопросом: почему здесь людей, пристрастившихся к бутылке, не стерилизуют. У нас – раз, два и вообще никакого пола.

18 июня. Урок вежливости


Ехала, раздумывая о превратностях судьбы. Вот я, обычная гражданка цивилизации Акан, еду в каком-то древнеколесном виде транспорта, плетущегося на привязи к электроснабжению. На наших планетах все движение построено на управление гравитацией. А здесь, как будто попала в очень древние времена нашей цивилизации. На меня, представителя цивилизации высочайшего развития, не обращают внимания ни те, кто попал под гипноз, ни те, кто входил на станциях. У людей планеты, похоже, снижен порог чувствительности и друг к другу, и к окружающему миру. Такой этап развития цивилизации неизбежен при стремительном росте технологий, загрязнения среды, в том числе и духовной. Мы это проходили…
На сиденье передо мной плюхнулся парень с бутылкой пива в руках.
По запаху жидкость эта – гадость неимоверная!
Мне пришлось включить антирецепторы.
Человек напротив меня был небрежно одет в шорты, майку. На ногах сандалии. У нас это форма преступников, отбывающих наказание.
Я не хотела контакта, не сулившего мне, похоже, ничего хорошего, но, понимая, что мои реакции не должны отличаться от чисто земных, подняла на пассажира глаза. И тут же услышала от него вопрос:
- Чего уставилась, корова?
Выясняю для себя всю эту семантическую абракадабру и прихожу в ужас: я не похожа на корову! Понятно, у меня глаза больше, чем у людей, но это потому, что они фасеточные, а сейчас прикрыты пленкой под обычные глаза Татьяны Якимовой.
И откуда-то из земного инфополя вырвалось:
- А ты козел вонючий?
- Ах, ты сука!
Он вскочил со своего места и плеснул мне в лицо жидкость из свой бутылки.
Такой наглой акции я не могла даже представить. Такого хамства на нашей планете нет уже тысячи лет! Но и он не мог предположить, что выплеснутая жидкость не дойдет до меня, а тотчас же вернется ему, в его открытый рот!
Сначала было похоже на то, что парень захлебнулся. Он, выпучив на меня глаза, отплевываясь, спросил:
- Ты че?
- Ниче!
Я состроила гримасу. Конечно, отвратительная картина! Такие устрашающе-агрессивные мины строили наши предки на рыцарских турнирах из-за какой-нибудь дамы. Это было время, когда пол при собственном рождении еще не выбирали.
Но парню было и того достаточно, чтобы понять: перед ним не фуфло! Теперь-то разобралась, что черпаю из словаря ненормативной, уличной лексики.
Он стал протирать глаза, думая, что находится у себя в постели, и спит. Даже о бутылке забыл. Я напомнила. Все, что было выплеснуто на него и не испарилось, стало на его глазах собираться снова в бутылку. Затем дополненная посудина плавно поднялась в воздух, угрожающе, словно палец человека, попенявшего виновного, покачалась перед лицом парня, выскользнула в открытое окно и полетела в достаточно далекое путешествие: до ближайшего мусорного бака.
Мой визави как-то беспомощно обмяк и почти слился со спинкой сиденья. Губы у него посинели, а на меня смотрели глаза, наполненные животным страхом. Он только открывал рот, но ничего не было слышно. Шорты у него потемнели, а под ногами образовалась лужица.
Я пригнулась к нему, он вдавился, став дурно пахнущей отделкой сиденья.
- И скольким бабам ты так плескал в лицо?
Грубо, ново для меня в общении, но, видимо, здесь по-другому нельзя!
-Я?
Он стал озираться. Люди сидели с непроницаемыми лицами. Иначе не могло быть из-за кольца внушения, что ничего в вагоне не происходит.
- Не жди помощи, недоносок! - сурово продолжила я. - Ты уже обмочился. Я и твою мочу могу собрать и вернуть тебе же в глотку, на вторичную перегонку! Но, боюсь, что захлебнешься!
Я ничего не боялась, просто быстро я освоилась с самыми грязными способами защиты!
- Ничего не надо, я исправлюсь! Я уйду, я сойду, я исчезну.
Ну, что ж, похоже, сопляк испугался достаточно.
Я отпустила напряжение.
Парень стал отходить. Он внимательно осмотрел себя. Штанишки ему я заботливо высушила, экранируя руками тепло, обдала ткань запахом ромашки.
Теперь парень благоухал. При этом долго смотрел на свои руки, не понимая, что с ним произошло. Естественно задал соответствующий вопрос:
- Что здесь происходит?
На меня смотрело лицо нормального молодого человека.
- Встреча двух цивилизаций, - серьезно ответила я.
- Граждане, это какая станция? – вскочил он и выбежал в проход.
- Курумоч, - откликнулся мужчина, сидящий в конце салона, и добавил, - но до аэропорта надо еще добираться.
Не глядя ни на кого, парень рванул в тамбур.



18 июня. Вокзал


Ехала я еще часа два. Никто мне не докучал, но после Царевщины стал набиваться народ. Все дачники – женщины и мужчины престарелого возраста. Они садились с корзинами, кошелками, букетами цветов или каких-то лопухов. Получалось, что все друг друга знали и говорили без умолку. Поэтому стоял такой звуковой фон, при котором многим хорошо спалось.
Я хорошо заряжалась от солнца, ломившегося в окна, и блаженствовала. Хорошее здесь солнце, щедрое! Хотелось поскучать о своем доме, планете, но не получалось. Я наблюдала за людьми этой планеты. Их проблемы мне показались слишком ничтожными, интересы узкими, словно они долго жили в унижающей их зависимости… рабстве… Словно они возвращались с плантаций – это ассоциировало с каким-то земным фильмом… Я стала подозревать, что Тис и мои друзья по экипажу односторонне подпитывают меня информацией об этой планете.
Лица здешних людей постоянно выражали озабоченность. Теперь они думали, что делать с содержанием их корзин – с овощами и фруктами, представляя этот природный дар в законсервированном состоянии. Я подумала о вкусе консервированных цветов. Но про георгины, лежащие на коленях женщины напротив, услышала: «Постоят день-второй, да выбрасываешь. Но запах надолго остается… Запах лета…»
Начиная со Средневолжской станции, пассажиры стали выходить. На конечную станцию я приехала почти в одиночестве.
Прошлась по платформе, спустилась в тоннель, вышла на нижние этажи вокзала. Увидела хаотическое движение людей. Хотелось остановить их, оторвать от своих хлопот и крикнуть: «Человечество! Среди вас посланец далекого мира! Здравствуйте!» Но…
- Девушка, вам куда?
Это прошла строй таксистов. Тис предупреждал: никаких такси, только общественный транспорт! Направилась в поисках банка.
- Красавица, позолоти ручку, расскажу, что у тебя было, что будет, как найти суженного…
Обернулась и увидела женщину в пестром платье, нечесаную, и в глазах с какой-то хитринкой.
- Кто вы?
- Цыганка! Ты, что, цыган никогда не видела?
- Нет.
- Ромалы! – Крикнула женщина своим подругам в таких же нарядах, обрабатывавшим неподалеку какого-то парня, - она не видела цыган!
Ее товарки засмеялись. Даже очень маленький ребенок, которого одна из женщин держала как куклу, почти вниз головой, увлеченная выспрашиванием подаяния, осклабился в улыбке.
Я ей подала руку. Ладонью вниз. Гадалка с заготовленным выражением абсолютного знания всех человеческих судеб развернула кисть и вскрикнула от неожиданности.
- Чур, чур меня!
Она побледнела и отступила на шаг:
– Иди, милая, своей дорогой!
- Ручку позолоти или дай карточку банка, - нахально попросила я.
Но гадалка уже бежала к своим подружкам, чтобы сообщить о странной руке.
А что, собственно, она увидела? Рисунок жизни на ладони человека, живущего за десятки световых лет от Земли в индивидуальном исполнении. Еще в электричке я обратила внимание на ладони тех, с кем общалась – примерно четыре-пять глубоких линий и негустая сетка мелких. У нас же линии поглубже и образуют спираль, которая отражает ДНК конкретного человека, живущего на планетах нашей системы. Все как положено, полная идентификация!
Цыганки оставили парня и, прихватив детей, почти бегом удалялись от остановки.
Банк оказался рядом, но другой. Надпись у его дверей гласила: «Альтаирбанк».
Анализ названия вызвал у меня улыбку радости и вздох облегчения. Зачем мне искать какой-то банк, когда здесь распоряжаются посланцы звездной системы 4, называемая здесь Альтаиром? У нас гостили альтерияне, и я прекрасно изучила их язык. Милейшие и добрые существа, и сказочно богатые!


18 июня. Квенгельдиана


Я резво направилась в банк. Но у его входа вырос мужчина в черной униформе, который встал наперерез мне.
- Куда? – спросил он, подозрительно оглядывая меня, словно мог видеть копошащиеся на моей одежде миллионы земных микробов.
- Туда, - сказала я. – Мне необходимо встретиться с руководителем банка.
- Вы им приглашены?
- Да, когда они были у нас, то приглашали к себе, в любое свое учреждение от имени Президента цивилизации Акжок.
- Вы ошиблись, - презрительно усмехнулся охранник, - это казахский банк. Он рядом.
- Но мне помогут именно здесь! – не отступала я.
- В чем дело?
В двери появилась красивая стройная женщина. Мне показалось, что я вижу секретаря руководителя альтаирианской делегации, когда та была с визитом на нашей планете.
- Марина Семеновна, - тотчас же пожаловался охранник, - вот, ломится в банк, а у нас перерыв!
- У вас к нам дело? – обратилась ко мне женщина.
- Да, госпожа Квенгельдиана, - воскликнула я, еще раз обрадовавшись неимоверному совпадению. Хотя альтерияне в контексте этой встречи выглядели теперь не совсем искренне: они ничего не говорили о контактах с землянами. – Вы помните нашу встречу во время торжественного банкета в Акане?
- О Господи, вы же Клавдия Говенкова! Но моя фамилия, правильно, Венельдина, с ударением на «и». Это древний польский дворянский род! Как же помню ресторан «Океан».
Что-то здесь не связывалось. Имя Квенгельдиана превратилось в фамилию, а меня самою назвали диким именем. Планету Акан назвала рестораном…Но не лезть же сразу в мозги этой женщины, чтобы все выяснить? Да и цель у меня – продержаться три недели!
- Проходите, Клавдия!
Через три минуты я сидела в кабинете Квенгельдианы. Служащая девушка принесла нам кофе. Он был горячим, нес большое количество калорий и по вкусу мне понравился.
- Итак, - Квенгельдиана улыбнулась самой нежной улыбкой, - вас послал сюда Топорков, у которого вы, как мне известно, работаете только лишь любовницей.
Соображаю я не в пример аборигенам очень быстро. Тотчас же стало понятно, что ничего похожего на присутствие представителей системы 4 здесь нет. И все остальное совпадения, пусть даже в межгалактических масштабах. Теперь выяснилось, что я любовница какого-то Топоркова… председателя совета директоров фирмы «Кува-кува».
- Я пришла по собственной инициативе. Точнее, у нас создалась аварийная ситуация и мне нужен миллион на кредитной карточке.
- Под какие гарантии?
- Под драгоценный металл.
Мы на Акане очень добросовестные заемщики. Я принесла с собой вещицу, которую вряд ли можно найти на Земле. Это браслет из твердого урания. Его легко можно подогнать по размерам запястья, но никогда ничем не разрезать. И еще. Этот браслет в сочетании с энергией мысли владельца браслета – антигравитационный аппарат.
Я подала вещицу Квенгельдиане (пусть так я ее и буду называть).
- Интересно.
Управляющая филиалом этого банка рассматривала браслет как знаток драгоценных металлов.
- Такого сплава я не знаю.
- Это не сплав, а чистый металл из неоткрытого на Земле ответвления периодической таблицы Менделеева. Правда, в его атомную решетку внедрена система гравитационного противодействия.


- Клавочка, что ты мне курс школьной программы лепишь? Во сколько ты его оцениваешь?
- Ему цены нет. Это ураний. И притом обладающий такими функциями, которые на Земле и не снились.
- Эти функции, можно продемонстрировать?
- Пожалуйста. Одень браслет. Чуть-чуть расслабься и подумай о том, как бы подняться к потолку. Просто дотянуться рукой.
- Хм, от артрита что-ли лечит?
Со скепсисом на лице Квенгельдиана замкнула на себе браслет, поговаривая о том, что металл очень теплый и ей нравится. А, затем, вспомнив о потолке, выскользнула из кресла.
В это время вошла девушка, подавшая нам вторую порцию кофе.
- Ой, - воскликнула она, - как вы там оказались Марина Семеновна? Я не могу подать Вам туда кофе!
- Оставь нас, безмозглая!
И ко мне:
- Мне подумать о приземлении?
- Да, о кресле?
Как только эта самая Квенгельдиана оказалась в своем кресле, тотчас же нажала на кнопку под крышкой своего стола. В кабинет ворвались молодцы в черных костюмах и меня вышвырнули на улицу.
После такого приема мне другой банк уже не нужно было искать. Включив мощное поле забвения, я сделала все, что мне нужно было. Вскоре в моих руках была карточка на имя Татьяны Якимовой на миллион рублей. И еще браслет. Разумеется, никто о моем посещении в этом банке, включая черную кошку, бродившую по кабинетам, никогда в своей жизни не вспомнит!

18 июня. Альф


Я направилась на ту сторону улицы, раздумывая о странном поведении людей. Но, оказывается, это были, как говорится, цветочки!
Дождалась зеленого света светофора: все по законам местного распределения движения между машинами и пешеходами. Но вдруг увидела, как на стоящего мужчину в двух метрах от меня мчится серебристая машина, словно избрав этого человека целью. И он, пешеход замер, как будто ожидая, когда же будет, наконец, смят машиной.
Мне хватило доли земной секунды, а по-нашему я очень неторопливо подошла к мужчине, подхватила его за талию и передвинула на тротуар. После, посмотрев на дорогу перед машиной, увидела какой-то блестящий металлический предмет и взглядом поставила его под углом к правому колесу.
Машина наткнулась на железяку, подскочила и, проехав еще девять земных метров и 52 сантиметра, ткнулась спущенным колесом в бордюр тротуара, так что прохожие в возмущении шарахнулись в сторону и прижались к стеклу витрины магазина.
Из машины выскочил водитель, и бросился к перекрестку. Его я увидела, пройдя по полосе перехода. Водитель открыл рот, и я удивилась, что он перекричал шум транспорта, идущего на зеленый свет:
- Что ты, сука, подбросила мне под колесо?
Про собачий пол женского рода я уже слышала.
- От кобеля слышу, - сказала я так, чтобы никто не слышал, но в голове водилы оно прозвучало достаточно ясно.
Он удивленно огляделся, посмотрел наверх. Но все-таки ответил:
- Да я тебя сейчас…
Ну что ж, на «ты» так на «ты»!
- Ты меня, - разошлась я так, чтобы у него в голове заиграл концерт рок-группы, - кобель за баранкой, чуть не сшиб! Ты хоть на спидометр перед красным сигналом смотришь? Скорость была бы 57 километров в час во время наезда на человека! Не оттащи я мужика, тот бы уже в лепешку был раскатан твоей машиной! Сейчас вот вызову ГИБДД.
Мне понравились эти буквы, и я с нажимом воспроизвела их в головешке этого кобеля.
Тис был бы доволен тем, как быстро я освоила местный жаргон!
Водила накрыл уши руками и бегом вернулся к машине, лихорадочно открыл дверь и бросился, словно здесь он был в безопасности от моего голоса.
- У вас хорошая реакция, - сказал мужчина, которого я спасла. Он все-таки перешел проезжую часть и уже стоял рядом со мной.- Спасибо! Меня будто парализовало, и я готов был уже умереть. Если бы не вы…
- Бывает, - сказала я, не намереваясь извлекать из этого случая какую-то пользу, пусть в виде нескольких слов благодарности.
- Альфред Наумович, - представился мужчина.
Я промолчала, раздумывая, что называться мне или подождать.
- Губенко, - почему-то сумрачно добавил он.
Так как я ничего не сказала, он решил, что необходимо что-то объяснить:
- А вообще-то моя настоящая фамилия Израель. Это мои дедушка и бабушка поменяли фамилию в советские времена. – Он замолчал и как-то беспомощно посмотрел на меня. - Извините, вам это совсем неинтересно?
Он ошибался, мне все интересно и я уже перерабатывала ту часть политику в истории СССР, которая заставляла людей менять фамилии.
- Я знаю, это было время гонений и преследований по национальным признакам.
- Да, нас не любили, - вздохнул потомок евреев.
Вот так от происшествия мы перешли к размышлениям о прошлом.
- А вы знаете, - почему-то решил сказать Губенко-Израель, - Ельцин ведь тоже еврей… Кстати, вы не представились. Наверное, я не совсем молод для знакомства с девушками? Но вы же меня спасли!
Я уже знаю достаточно о физическом состоянии своего нового знакомого. Когда его обхватила, то выяснилось, что изношенность организма 57 процентов, ему земных тридцать один год, у него больна поджелудочная железа, в наличии дефект зрения, наследственный…Ну еще много чего, что осталось в моей памяти до конца не обработанным. Ну, например, я могу сказать о группе его крови, количестве и качестве билирубинов.
- Меня сейчас зовут Таней, - сказала я.
- Вы, наверное, студентка? И спортсменка?
- Я инопланетянка, - сказала я.
- Да, это сразу бросается в глаза, - улыбнулся Альфред. – Вы можете звать меня Альфом, есть такой персонаж в американских фильмах об инопланетянах. Правда, у него лицо в виде помятой собачьей морды.
Не поверил, что я сказала правду. И меня это задело. Тем временем Альф не знал, как меня отблагодарить.
- Можно, я угощу вас мороженым?
Я кивнула головой. Мы прошли с Альфом до парка. Здесь было не людно, на редких скамейках сидели взрослые с детьми, просто старики, бродили грязные и вонючие типы, пили юноши и девушки пиво из горлышек бутылок.
Мы выбрали себе скамейку по тенью дерева. Затем Альф сбегал к киоску и принес мороженое. Оно мне понравилось уже тем, что отбирало энергию в желудке. Это хорошее средство корректировки энергоемкости в организме!
- А знаете, - Альф разглядывал меня с затаенным смыслом, - я давно мечтаю встретить вот так, на улице, инопланетянку! И вы подошли бы к этой ситуации вполне!
- Почему? – поинтересовалась я.
- Повторяю, ваша реакция, Таня, бесподобна! Она не земная! Вы, наверное, занимаетесь теннисом. У теннисисток руки такие сильные. Во мне 64 килограмма, но как вы легко подняли меня? Вероятно, это какой-то прием в восточной борьбе? Верно, вы и борьбой занимаетесь?
- Нас многому чему учили перед посещением Земли.
Уклончивый и честный ответ.
- Да, естественно, Земли… Понимаю, вы разучиваете роль. Вы точно назвали скорость движения машины. Не каждый же будет добавлять дроби. Да, это удивительно, хотя объяснимо: любая тренировка дает удивительный эффект. Я одно время запоминал номера машин, от скуки. Я и сейчас помню номер той машины, которая чуть меня не сбила, хотя я испытал стресс. Вообще, если перелистать Книгу рекордов Гиннеса, то полземли у нас инопланетяне! Вот видите, какой я зануда! Всему сразу ищу объяснение!
- Нет-нет, продолжайте! У вас очень интересная манера знакомиться с девушками, прилетевшими из других миров.
- Исправляюсь! Так откуда вы прибыли к нам?
- Из созвездия Близнецов. По вашему, земному, каталогу звезд.
- Это зодиакальное созвездие, - начал докладывать мой собеседник, - контур которого действительно напоминает две человеческие фигуры. Звезды Кастор и Поллукс представляют головы близнецов, тела которых спускаются к Млечному Пути и граничат там с Орионом. "Великими близнецами" называли его шумеры и вавилоняне, но ярким звездам имен не дали. Греки назвали их именами сыновей Зевса - Кастором и Полидевком, который в латинизированной форме стал Поллуксом. Близнецы занимают на небе площадь в 513.8 квадратного градуса и содержат 121 звезду, видимую невооруженным глазом. Кастор - визуальная тройная система, причем оба его ярких компонента являются спектрально двойными, а слабый - затменная двойная. Значит Кастор - это крохотное скопление из шести звезд. Их суммарная видимая звездная величина 1.59 и расстояние от Солнца 45 св. лет. А звездная величина Поллукса 1.16 и расстояние 35 св. лет.
Итак, Таня, остановимся на 35 световых годах. Быстрее света ничего не может передвигаться! Вы хорошо сохранились за столь небольшое путешествие!
- Мне 1278 лет по моему времени. Это еще пустяк. Вылетели мы на Землю позавчера.
- Морская черепаха, кажется, живет триста лет! И вот еще что скажу: библейские люди жили по 800-1000 лет. А вчера вы могли быть лишь на загородной даче…
Альф засмеялся открытым и милым смехом. Я поняла, что если упорствовать в своей правде о себе, то я ничего не добьюсь. Надо его чем-то поразить.
И здесь вышла неувязка: мой собеседник в порыве смеха как-то неуклюже взмахнул руками и смахнул с переносицы свои очки. Они упали, но не совсем удачно – на какую-то половинку кирпича, оказавшуюся у него под ногами. Альф поднял ноги и… опустил их. Послышался хруст.
Смеяться мой друг перестал:
- Ну, вот, разбились! Это 22-я пара очков в этом году!
Альф наклонился, чтобы подобрать очки с треснутыми стеклами.
Он поднял их наощупь и стал подслеповато рассматривать.
Я подсела ближе, взяла в свои руки его лицо, и взглянула в серые умные глаза. В голове засела цитата из медицинского справочника отдела офтальмологии: «В здоровом глазу постоянно поддерживается определенное давление (18-22 мм рт. ст.), благодаря балансу притока и оттока жидкости. При глаукоме в больном глазу циркуляция нарушается, жидкость накапливается и внутриглазное давление начинает расти. Зрительный нерв и другие структуры глаза испытывают повышенную нагрузку, нарушается кровоснабжение глаза. В результате сигналы не поступают в кору головного мозга. Сперва человек просто начинает хуже видеть; потом нарушается периферическое зрение, в результате чего ограничивается зона видимости; и в итоге может наступить слепота. Чаще всего глаукома развивается после 40 лет, хотя может быть врожденной или носить вторичный характер. То есть являться последствием таких заболеваний, как диабет, катаракта, коллагенез. Предрасположенность к глаукоме передается по наследству. Без лечения она довольно быстро прогрессирует и в течение 5-7 лет приводит к слепоте. Чтобы защитить себя, обязательно нужно периодически проходить обследование глаз. И так далее.
Тогда я решилась. Один из хрусталиков моего фасеточного глаза работает как генератор лазерного луча. Им срезала лишнее и восстановила нормальную форму, а значит и функции хрусталиков глаз Альфа. По моему времени это длилось около пяти минут. Но на Земле мой пациент лишь только зажмурил от вспышки свои глаза. А когда открыл и, всмотревшись в окружающий его мир, вскрикнул:
- Я все прекрасно вижу! Я вижу без очков!
На его лице отразилась смесь радости, озарения, страха!
Он вскочил и стал топтать брошенные под ноги очки!
А затем упал передо мной на колени!
- Что вы сделали со мной, Татьяна?
Он встал, отступил от меня, разглядывая с возрастающим возбуждением. Я чувствовала, как им овладевает волнение. Он снова бросился передо мной на колени.
- Я знал, я чувствовал, что встречу вас! – Закричал он. - Вы не земное существо! Вы прекрасная богиня! Какой же я осел, не поверил вам!
Я протянула ему руку и указала на скамейку:
- Садитесь Альф! Успокойтесь! У нас такие операции вещь простая.
- Где у вас? Ах, да, вы из созвездия Близнецов! Но расстояние!
- Мы просто владеем внепространственным способом передвижения. Оно происходит мгновенно. Единственно, что уходят ваши часы на предполетную и послеполетную часть адаптации к пространству.
- Я верю! Я всему верю! Вы не представляете, как я хорошо все вижу! Например, на противоположной улице остановилась машина.



18 июня. Снова вольво


Да, это была вольво с раненым мной колесом, которое было уже заменено.
Из машины вышел молодой человек без растительности на голове. Он уверенно направился к нашей скамейке.
- Они что-то затеяли? – сказал Альф.
- Наверное, извиниться перед вами, - предположила я.
- Да, от них дождешься извинений! Тебя же и обвинят в чем угодно! Но нужен ли я им? Похоже, они заинтересовались вами.
- Давно пора, - ответила я.
- Вы хотите огласки вашего присутствия на Земле?
- Когда-нибудь это произойдет, - философски сказала я.
- А если они захотят узнать, что у вас внутри и провести опыты? Вон американцы в 1948 году засунули инопланетян в какой-то ангар и до сих пор толком об этом не говорят…
- Посмотрим.
Молодой человек поравнялся с нашей скамейкой. Я почувствовала, как Альф напрягся.
- Это самое, - открыл рот парламентер в мою сторону, - слушай, ты, шеф хочет тебя в своей машине.
- Зачем? – спросил за меня Альф, вероятно быстро разобравшийся в сложной семантике речи посланца. – Зачем она ему нужна в этой машине?
Бритоголовый не повел и бровью в сторону Альфа. Он смотрел на меня так, словно внушал встать и идти за ним следом.
- Хорошо, - сказала я, - но почему ты такой угрюмый?
- Чего, чего? – озадаченно спросил молодой человек. И вдруг что-то у него прояснилось в голове, и он разоткровенничался. – Нам бабки платят конкретно. Шеф заставит - ржать буду как лошадь!
- Ладно, иди вперед, сказала я, - но так, будто у тебя детская скакалка и ты прыгаешь. Крути веревочку!
Бритый повернулся, стал прыгать через невидимую скакалку.
Я поднялась.
- Таня, не ходите, вдруг там ловушка, – взмолился Альф сквозь смех, глядя на бритоголовую «ученицу начальной школы».
Я пристально посмотрела на него.
- Вы такая красивая! Они попытаются вас соблазнить.
Я не сводила с него глаз.
- Ладно, я понимаю, что все это глупости. Но где вы остановились?
- Пока нигде.
- Запишите мой адрес и телефон. Мечниковский переулок, дом пять, квартира 21. Телефон 3374524.
- Я запомнила.
- Ах, да, понимаю. Буду вас ждать! Обещаете подать о себе весточку?
Я кивнула головой. Парламентер прыгал на месте, ожидая меня. Он блаженно улыбался, будто занимался самым любимым и долгожданным делом. Я тронулась, он тоже поскакал, ловко перепрыгивая через преграды.
Посмотреть на процессию поднялись все, кто был в парке. Затем из вольво вышел тот самый, что кричал мне на перекрестке про сук, и еще один громила дебильного вида.
Тот и крикнул своему дружку:
- Ты что за скачки устроил, придурок?
Но тот не переставал прыгать.
- Не кричи, - остановил его шеф, - ты разве не видишь, что он в отключке. И я знаю, кто в этом виноват. Эй, ты, подружка, - обратился он уже ко мне, - я понял, что ты кое-что умеешь. Твой голосок стоит у меня в мозгах. Кто ты? Да останови ты этого придурка!
- Человек повеселился, душу отвел, а вы его сразу придурком обозвали, - сказала я и приказала его посыльному остановиться и сесть в машину.
- Мне такая баба нужна, - сказал одобрительно шеф, - Привознов я, Сергей Яковлевич. Потолкуем, красавица?
Я кивнула головой.
- Зовите меня Таней.

- Лады. Садись вперед, а я за руль.
Я села, но посмотрела туда, где остался Альф.
Мой знакомый стоял неподвижно и не сводил взгляда с машины. Я знаю, что видит он все прекрасно, и не только от этого почувствовала впервые на Земле радость. И я подумала, что меня на Земле уже будут ждать…


Часть вторая
18 июня. Как меня «вычислили»




- Откуда ты такая взялась - спросил меня Привознов.
Выехал он на перекресток лихо. Ничему, мужик, так и не научился.
- Я из ГИБДД, - пошутила я, - что же ты опять прешь на красный свет?
Рядом взвизгнула тормозами машина. Я прочитала «Lada». Из нее выскочил водитель и стал потрясать кулаками. Кричал он бессмысленно, но очень экспрессивно.
- Сделать погромче, с доставкой в мозг, - предложила я Привознову.
Он с деланным испугом прижался левым плечом к стеклу своей дверцы.
Машина тоже вильнула.
- Вот-вот! Кто ты?
Привознов просто игнорировал все, что происходило вне машины. Мы уже подъезжали к следующему перекрестку. Мой водитель на ходу приоткрыл дверь и поставил над собой на крыше машины мигалку, включив сирену.
- Ну, теперь по правилам! – захохотал он и рванул на красный так, словно выполнял очень срочное оперативное задание. – Не пропадать же куску долларов, за которые я купил весь этот гвалт
Не иначе, как он хотел произвести на меня впечатление.
«Ладно, - решила я, - произведешь!»
Я чуть слегка повернула браслет, подумала о высоте в метров тридцать, и вся машина вместе с нами оторвалась от земли и зависла над проезжей частью, бешено вращая колесами.
- Куда, шеф? – спросила я.
Спрашивать было некого. Привознов смотрел на возникшее перед ним свободное воздушное пространство и тупо нажимал на акселератор, отчего производил еще более ужасный шум, а двое из ларца, почему-то мне пришел на ум именно этот ларец, смотрели в боковые дверцы вниз.
- В отель Ренессанс, - все-таки выдавил Привознов.
- На крышу? – уточнила я.
Он молча согласился и на это.
Так мы оказались спустя пару минут, а может, и меньше, на крыше отеля. Я вышла, помахала Привознову и команде ручкой, заставив их забыть обо всем на свете, и спустилась вниз с помощью того же браслета. В отель вошла обычной земной женщиной, вставила в банкомат карточку и заказала себе самый лучший номер.
Двадцать земных дней необходимо провести с полным достоинством представителя иного мира.

Около семи вечера я решила перекусить. В холле на втором этаже, где находился ресторан, был включен телевизор, и толпа посетителей гостиницы слушала удивительную городскую новость о том, как на крыше отеля оказалась вольво с тремя людьми. Показывали эту троицу. А сам Привознов разводил руками перед объективом телекамеры и производил впечатление крутого. На вид он был очень растерянным человеком.
«Но тремя минутами раньше, - говорила диктор телевидения, - в воздухе, на пересечении улиц Садовой и Маяковского, эта машина была замечена выше электрических опор. Похоже, в нашем городе происходят испытания удивительной техники…»
- Хороший рекламный ход, - сказал один из зрителей и, уверенный в своем предположении, прошел в ресторан. Это был элегантный мужчина, который держал под руку молодую даму.
«Вот как у них здесь, - подумала я. – Как ни крути, а везде пахнет доходом!»
Когда я вошла, ко мне подскочил молодой человек с бабочкой на шее.
- Мадам, прошу вас вот за этот столик.
Как только я села, он открыл меню и стал предлагать блюда.
Пришлось покопаться в специальной литературе и меню других ресторанов.
Когда я перечислила список своих блюд, у молодого человека округлились глаза. Он посмотрел в сторону метрдотеля, который тут же приблизился и, когда молодой сотрудник нашептал ему мои требования, то поклонился, чуть ли не до пола:
- О, как изыскано, мадам! Все приготовим по вашему заказу.
Он шикнул на молодого, и тот умчался.
- Но, позвольте узнать, вы к нам из Парижа прибыли? Это меню господ дворянского звания… Разумеется, я никому не скажу о вашем визите в наш город…
Я с удовольствием отдалась еде, запивая прекрасным вино, и когда мне принесли десерт, неожиданно у моего столика возник молодой человек.
- Приятного аппетита, мадам, - сказал он, но я почувствовала, что ему наплевать на мой аппетит. – Мне бы перекинуться с вами парой слов.
- Присаживайтесь, - любезно предложила я, - я могу вас угостить кое-чем, что осталось почти не тронутым. Или для вас сделать особый заказ?
Миллион не миллион, а экономить надо!
- О нет, вы так любезны. Разрешите?
Не дожидаясь моего согласия, он налил себе бокал вина, понюхал его и выпил залпом.
- Я вас слушаю, сказала я, - вставив поглубже ложечку в мороженное, которое мне подали в вазочке на тонкой ножке.
- Сегодня вас видели в компании бизнесмена Привознова.
- Хама, идиота и нарушителя движения по городу, - сказала я.
- Значит, вы были у него в машине.
- К чему отрицать?
- А что произошло на Садовой?
- Мне надоела его езда и решила сделать из него асса воздушной стихии.
- И вы решили совершить посадку на крыше отеля.
- Все так, как вы говорите. – Я сделала несколько проб из вазочки. - В отеле мороженное хуже, чем на улице.
- Кто вы?
- Я прилетела с другой планеты. Инопланетянка, по-вашему.
- Это ваша окончательная версия? Тогда почему же вы не объявите о себе властям города и страны?
- У нас вынужденная посадка, потеря экипажа. А у меня нет полномочий объявлять о своем прибытии.
- Вот как? А что же вы тогда, находясь у нас инкогнито, творите с техникой и людьми? Машины у вас начинают летать, а люди забывают обо всем…
- Я человек мирного характера, но когда меня ставят в условия защиты, то я не раздумываю ни на одно ваше мгновение!
Молодой человек долго смотрел на меня. Затем он вытащил из кармана какую-то штуковину, приложил ее к уху. Пришлось проникнуть в его сознание. А там одна великая радость – доложить по этому прибору начальству об инопланетянке.
- Минуточку, сказала я, - пока я не выяснила несколько моментов, отложите свой аппарат связи, кажется, у вас его называют телефоном. Или, все-таки, мобильником? Кто вы?
- Я, майор национальной безопасности Крылов Петр Ильич.
- И вы собираетесь доложить Ковтунову обо мне?
- Ковтунову? Господи, а вы откуда его знаете?
- Неважно…
- Ага, гипноз! У меня в голове уже покопались?
- Разумеется. Я уже не верю представителям человечества. Вы коварны и бесчестны.
- Так вы сами даете повод.
- Какой?
- Ну, нарушаете ход событий в нашем городе.
- Любой приезжий нарушает их, события…
- Но таким необычным способом, как полет машины, а затем парковка на крыше…
- Вы бы наводили порядок здесь сами. И благодарите за то, что помогла избежать ряд дорожных происшествий! Этот Привознов чуть не сшиб одного гражданина. У него что, право на жизнь любого пешехода? И сколько это стоит?
- Это какого пешехода, - Крылов игнорировал мои вопросы о праве на жизнь, - тот, с которым вы ели мороженное?
- Ах, вы за мной уже и тогда наблюдали!
- Позвонили милиционеры, к которым обратилась цыгане. Они-то и подняли шум. Затем кто-то завел счет в банке и снял миллион рублей. Служащие в ужасе. Они ничего не помнят, но бухгалтерия – дело точное. Не сошлось у них ровно на один миллион. Одна из служащих видела, как председатель банка ни с того ни с сего поднялась к потолку…
- Да это было так. Но неужели вашему государству жалко одного миллиона, чтобы как-то облегчить жизнь инопланетянки?
- Наверное, не жалко, но Россия должна все время помнить о своей безопасности! Может, вы и не инопланетянка, а из Соединенных штатов, где уже кое-что изобрели?
Я быстро осведомилась об этих самых Соединенных штатах. Оказалось, что они вечные противники России по духу и борьбе за влияние.
- Нет, у штатов ничего подобного еще нет.
- Это точно?
- Гарантирую.
- Вот бы и сказали об этом лично Ковтунову.
- Хорошо, поехали к нему.
- Тогда разрешите позвонить ему, чтобы вас достойно встретили?
- Валяйте!


18 июня. Как меня завербовали




Полковник Ковтунов встретил нас чуть ли не у дверей своего кабинета. Но тут же чуть отошел в сторону, словно хотел запомнить этот момент на всю жизнь.
- Павел Никитович я. Невероятно! Такая красавица, а такие необычайные возможности! Как мы могли вас проглядеть!? Садитесь! Чайковский, - обратился он к Крылову, и я тут же выяснила, что Чайковский – это композитор, а с Крыловым у них только одинаковые имена, - распорядитесь, чтобы нам принесли кофе и… сам знаешь, что еще надо предпринять.
Я присела за стол, который примыкал к столу хозяина кабинета, образовывая фигур посадочной полосы для космических кораблей.
- Расскажите, пожалуйста, что произошло с вами, с вашим экипажем? Где вы приземлились?
Я и не думала делать тайны из всего этого. Рассказала все начистоту.
- Значит вы не Татьяна Якимова?
- Нет, конечно, ее нет в живых. Она утонула два года назад.
- Все правильно, совпадает, - Ковтунов что-то пометил у себя на листочке бумаги.
- Вы пишите иероглифами? – поинтересовалась я.
- Ну что вы, это кириллица, а иероглифы – это в Японии, Китае и еще кое-где на востоке. Уважаемая гостья, вы могли бы продемонстрировать возможности вашего браслета?
Я сняла прибор с руки и объяснила, как надо им пользоваться.
Ковтунов, однако, заставил испытать браслет вернувшегося Крылова.
Тот опасливо нацепил прибор на руку и, видимо, завысил высоту, отчего тот час же получил при взлете удар от потолка и оказался на полу кабинета. Я сняла браслет, а Ковтунов в изумлении сел в кресло. Нетрудно было догадаться, что до сих пор он не верил мне ни на одно слово, но эффект эксперимента заставил его задуматься.
- Не могли бы вы дать мне эту вещичку на пару дней? – попросил Ковтунов и протянул руку.
Но я покачала головой:
- Прибор не поддается разборке, потому что сборка была на атомном уровне. Вам не удастся понять его принцип.
- Ну что вы, у нас такие институты, такие головастые ученые! Отдайте мне его!
В его голосе прозвучала скрытая угроза.
- Исключено, - сказала я достаточно твердо.
Тогда в глазах Ковтунова застыла такая мольба, что меня это разжалобило на еще одно пояснение:
- В банке его пытались отобрать, но затем отдали с великой покорностью. – Тон у меня был очень отвратительный, но часто мы говорим, не замечая, какими чувствами мы обставляем свою речь. - Вы понимаете, что представителям вашей расы со мной надо быть осторожными.
И прислушалась к звукам, доносящимся из коридора, с улицы.
- То, что вы вызвали солдат для блокировки здания, - добавила я, - это не поможет вам меня задержать. Так что давайте все делать в рамках приличий, без намеков на насилие.
Ковтунов и Крылов переглянулись. У обоих было оружие - пистолеты. И ясно, что между начальником и подчиненным была какая-то договоренность, как использовать их в подобных случаях.
То, что произошло дальше, полностью деморализовало моих новых друзей.
Я перешла на режим своего времени, не торопясь, встала, подошла сначала к Ковтунову, вытащила из кобуры его оружие, испортила проводку, соединяющую кнопку под столешницей начальника отдела, затем вернулась к Чайковскому, держащегося за голову, нашла у него под плечом кобуру с пистолетом. Вернулась за стол и положила оружие перед собой.
- Что это было?
Ковтунов на меня не смотрел. Его взгляд был прикован к паре пистолетов, лежащих передо мной.
- Вы обезоружены, джентльмены, - сказала я.
- Но это не возможно…
- А если бы стали применять его, то, предупреждаю, скорость моих передвижений вполне сопоставима со скоростью полета пуль и рикошетом был бы убит тот, кто направил на меня оружие. Возьмите, господа, ваши пукалки, и нацельтесь в меня.
Сленг у меня прорезался еще тот! Видимо, Тис и здесь меня пичкает до сыта!
Начальник и подчиненный, стыдясь друг на друга, забрали свое табельное оружие. Их движения были замедленными. Но когда в дверь просунулся какой-то человек, нацелив на меня по своему почину автомат, я крикнула:
- Огонь!
И тут раздался послушный грохот очереди, однако все пули аккуратно вернулись в дверной проем двери, рядом с головой стрелявшего.
Тотчас же вслед за автоматчиком, который просто сел у двери, не понимая, как тучно отрекошетил весь магазин в сантиметре от его виска, как он сам остался жив, вошел высокий человек. При его виде майор и полковник вскочили.
- Генерал Прохоров, начальник управления комитета, - представился вошедший. – Что у вас здесь за шум? Почему тревога и меня сразу не известили? Теракт?
И ко мне:
- Это вы виновница всего этого… шухера?
Я важно кивнула головой.
- Кто вы?
Откровенно говоря, мне надоело еще раз рассказывать все, что произошло со мной. Я просто выплеснула эту информацию напрямую в мозг генерала. И когда он дошел до стола, где сидела я, то, подивившись неожиданному знанию обо мне, начал задавать вопросы другого характера.
Мы долго разговаривали. Я позволила записывать беседу на магнитофон.
- Значит, с вами ничего нельзя сделать? Вы неуязвима?
- У себя на Акане я такая же, как все. Но здесь я чувствую превосходство. Так что если мне будет что-то угрожать, я просто сотру память людей, и буду спокойно заниматься своими делами.
- Прекрасно! – воскликнул генерал Прохоров. - Вы идеальный сотрудник для нашей конторы. Мы сейчас все поставим на свои места.
Он дал короткие распоряжения Ковтунову, и когда тот направился на выход, вслед за ним послал и майора Крылова. Как только за ними закрылась дверь, он спросил:
- Вы уникальный случай! Поэтому важно, чтобы о вас и ваших способностях знало как можно меньше людей. Не могли бы вы…
- Крылов и Ковтунов все забудут, а также все солдаты будут знать, что это была учебная тревога. И стрелявший из автомата обо всем забудет…
- Это знаете, как называется, - генерал смотрел на меня с восхищением, – вывод из строя половины моего личного состава. Неподражаемо!
Он ненадолго ушел в свои мысли и вновь вернулся к сложившейся ситуации.
- Итак, вы остановились в Отеле Ренессанс. Я вас подброшу туда, а там еще немного отниму ваше время.
Я в знак согласия кивнула головой.
Мы поднялись. В это время вернулся Ковтунов. И уже ему я была представлена по всей форме:
- Товарищ полковник, Якимова Татьяна Борисовна наш сотрудник. Вы это поняли?
- Так точно, товарищ генерал! – Ковтунов вытянулся по струнке.
– Она, - продолжил генерал, - прибыла к нам в командировку из Москвы. Встречей с Якимовой буду заниматься лично я сам. Все ясно?
В ответ щелчок каблуков.

В номер нам принесли шампанского, конфет. Генерал курил, и я вынуждена была включить фильтры. Разумеется, он не заметил этого.
- Итак, Татьяна, или, как вас там, Кле, - подвел черту Прохоров на прощанье, - сегодня отдыхайте, а завтра мы с вами слетаем в Москву. Дело того требует. Вы согласны?
- Вы же меня наняли на работу, - сказала я.
- Вот именно. Татьяне Якимовой мы даем должность, оклад, премиальные, форму. А вот как Кле, очень прошу вас, не торопитесь применять против меня и других лиц свои защитные функции.
- Постараюсь, товарищ генерал!
- Я понял, что вы очень искрений человек… Э-э-э…
- Правильно, человек! – подтвердила я.
Мы обменялись рукопожатиями.
Он ушел, а я не успела сказать, что ритуал рукопожатий у нас, на Акане, предшествуют началу боя. Не на жизнь, а на смерть! И утаение этого факта был первой неискренней моей акцией на Земле.



19 июня. Москва, комитет национальной безопасности




Меня вывезли на специальном самолете с аэродрома самолетостроительного завода. Мы сидели с генералом как голубки в креслах друг против друга.
- Все это удивительно, - сказал мой собеседник. Он выпил из какого-то мелкого стаканчика темной жидкости, которая была в бутылке с надписью «коньяк».
Он и мне предложил, но я наотрез отказалась. Горячительные напитки только замедляют реакцию, а мне уже пожали руку. Значит, надо быть во всеоружии.
- Да, - вернулся к своей мысли генерал, - я всю ночь думал о том, что это просто мистификация, но…
- Вы всю ночь писали докладные, работал весь ваш штаб, оперативный отдел, и вы постоянно держали связь с Москвой…
- Нет, вы посмотрите на нее! – откинулся на спинку кресла Прохоров. - Вы свободно гуляете по мыслям… Я даже не знаю, как с вами вести себя!
- Ведите до конца искренне. У нас на Акане принцип: никогда никому не лгать! И этот принцип был принят всеми жителями системы планет в результате очень больших потерь. Врать – это всегда отбрасывать развитие отношений между людьми назад.
- Хм, может быть вы и правы, но нас окружает много врагов.
- Мы это проходили в течение многих тысячелетий. Враг сидит, в первую очередь, в самом человеке. Вот себе и не надо врать…
- И вы не врете, то есть, не лжете совсем? Тогда расскажите, какие у вас взаимоотношения между государствами?
- Государств на Акане нет. А на других планетах, где уровень цивилизации низок, есть государства. Но и они скоро совсем исчезнут. По той же причине – отсутствия враждебности и своекорыстных интересов. Все подчинено расцвету общей цивилизации…
- Но это же какой-то коммунизм!
Я быстро справилась об этом общественном строе и сделала замечание:
- Нет, коммунизм – это все равно общество разных интересов.
- Прекрасно вы разбираетесь в наших земных делах! - похвалил меня генерал и тут же усмехнулся. – В таком случае, мы совсем варвары, по сравнению с вами.
Он взглянул в иллюминатор. И неожиданно посерьезнел:
- Мы скоро прилетим, а вы не выработали тактику поведения. Можно я вас проинструктирую?
Генерал подробно рассказал о смысле охраны безопасности государства, структуре, истории, о том, как в последние годы превратились из ФСБ в КНБ. А когда говорил о КГБ, то в его словах звучала гордость: «Мы знали в СССР о делах каждого более или менее известного человека в мире, предупреждали нежелательные акции, упреждали «сюрпризы». Это была мощная организация, на которой и стояло государство. Да и сейчас мы не слабы. Кадры остались, опыт есть, работаем…»
- И вы посчитали важным выяснить, что представляет собой инопланетянка?
- Разумеется, нам нужен серьезный прорыв в технологиях. Кое в чем мы опережаем США, Великобританию, Францию, но и они не сидят на месте. Наше государство нуждается в таких разработках, которые бы заставили считаться с нами весь мир…

-…которые бы заставили считаться с нами весь мир!
Это слово в слово повторил мне руководитель всего ведомства Сергей Платонович Поляков уже в Москве.
Мы разговаривали с ним уже около пяти часов, а он все требовал и требовал от меня рассказов о своем мире, о впечатлениях о нашей жизни. О моих возможностях. Он был не против того, что я выкладывала информацию непосредственно в его голову, но при этом косился на магнитофон.
Да, его голова казалась безразмерной. Надо сказать, что я зауважала его фанатичное стремление извлечь выгоду из знакомства со мной. Наконец он, видимо решил, что пора дать возможность поработать со мной специалистам.
Его предложение прозвучало совершенно невинно:
- Кле, вы рассказывали, что приняли облик Якимовой по фото. Следовательно, вы можете стать кем угодно? Вы можете продемонстрировать эти ваши способности?
Как только я согласно кивнула головой, меня тотчас же проводили в небольшой зал, где было светло, стояли стеклянные шкафы, за витринами которых лежали блестящие металлические инструменты, посуда и пакеты.
Посредине зала стоял высокий стол, на который мне предложили лечь. Быстро покопавшись в картинках подобного типа, я смекнула, что это помещение для каких-то медицинских исследований. В том, что сейчас произойдет насилие надо мной, я не сомневалась: на меня хищным взглядом смотрели два человека в белых халатах, а мысли у них были как у детей, которым купили новую игрушку: «А что там внутри!»
Я покорно легла на стол, вытянула руки, ко мне подошел один из алчущих раскроить меня. Он обошел вокруг стола, внимательно рассматривая мою фигуру. Точнее, фигуру усопшей Якименко. И я решила испортить им праздник. Представила, во что она, настоящая Татьяна, превратилась в гробу за эти два года и вот, пожалуйста, готова к эксгумации.
Оба доктора отпрянули от меня, зажав носы. Находившиеся в их услужении другие врачи, ужаснулись такой метаморфозе и тут же выбежали из зала. Тогда я решила слегка прогуляться. Я слышала стрекот множества моторов и определила, что это работают нескольких съемочных аппаратов. Поэтому очень изящно стала позировать, словно была на соревнованиях культуристов. Шаг вперед со сложенными на уровне груди ладонями рук, затем изгибы, покачивания торсом и тазом. Кости Татьяны скрипели, как несмазанные колеса телеги. Это из очень далекого прошлого!
Когда мне надоело позировать, пошла в кабинет Полякова. Разумеется, для всех, несущих дежурство в то время, шествие скелета с еще не совсем сгнившими лохмотьями одежды и человеческих тканей, да еще с обворожительной улыбкой, это было незабываемое шествие. В меня даже пытались стрелять. Но все пули я собрала на лету фалангами правой руки и…
В кабинете Полякова находилось несколько человек. Я открыла дверь, отпихнув секретаршу, упавшую в глубокий обморок, вошла и подпрыгнула на длинный стол совещаний.
Присутствующие, да и сам хозяин кабинета, так и сели кто, где стоял.
Еще больше они обомлели, когда из разжимающихся челюстей трупа послышалась довольно-таки связная речь, в которой сквозил упрек:
- Ну что же вы так, Сергей Платонович, воспользовались бесхитростностью девушки с далекой звездной системы? Вы отдали меня на произвол патологоанатомов! Разве так мы договаривались?
Надо отдать должное Полякову, он быстро оправился и распознал меня:
- Что произошло, Якимова?
- Спросите у ваших подчиненных, да и у себя самого! Зачем во мне ковыряться, когда в этом нет никакого смысла? Ну не дамся я ни вам, ни кому другому на этой планете!
- Стоп, стоп! Якимова, с вами не так обошлись! Это не мой приказ!
Я вошла в его сознание. Вот мысли Полякова: «Черт, побери! Она действительно, не из нашег