В тот день я долго засиделся на работе, готовя очередной отчет, выкурил много сигарет и выпил несколько чашек кофе. Потом вдруг почувствовал внезапную слабость и тревогу, после чего быстро собрался и поехал домой.

      В машине мне стало лучше, но дома все повторилось заново. Ночь выдалась тревожной, и я почти не спал. Утром, с большим трудом разлепив глаза,  быстро собрался и поехал на работу. В голову ничего не лезло, я чувствовал сильную слабость, поэтому решил оформить отпуск, который планировал провести на даче.

      Уже на следующий день я был в самом живописном, как мне казалось, уголке Подмосковья, недалеко от поселка Михнево. Стояла отличная, майская погода, деревья уже распустились, и в моем саду цвели тюльпаны и ландыши.

      Поднявшись на второй этаж, я расположился в уютной спальне. Все складывалось как нельзя лучше, появилась надежда, что после отдыха на природе, организм мой полностью восстановится.

      Среди ночи я вдруг проснулся, будто кто-то толкнул меня в спину. Я вдруг почувствовал тревогу, которая с каждой минутой нарастала, трансформируясь в жуткий страх. Стал судорожно одеваться, но руки холодели и не слушались меня. Молния никак не застегивалась, я не мог устоять на одном месте, мне обязательно надо было двигаться.

      Не помню, как оказался в саду, сел в машину и выехал за ворота. В машине страх немного поутих, и я поехал в Москву, но не по скоростной трассе, а по Старой Каширке, которая проходила через населенные пункты – так мне было спокойнее.

      Неожиданно появились мигающие огни светофора, я понял, что впереди шлагбаум и остановился. Страх вновь начал набирать силу, я даже готов был вернуться назад, чтобы только не стоять – мне надо было двигаться!

      - Простите, можно к вам обратиться с просьбой?

      Я даже вздрогнул от неожиданности, посмотрел в окно и увидел молодую женщину, лет двадцати пяти. Мне она показалась очень бледной и встревоженной.

      - Говорите, слушаю вас.

      Женщина попросила подвезти ее и назвала место. Это никак не влияло на мой маршрут, и я открыл дверь. Ехали мы молча, но я вдруг ощутил, что с ее появлением страх и тревога пошли на убыль.

      -  Как вас зовут? - все-таки решился спросить я.

      -  Евгения, или просто Женя, - тихо сказала она.

      -  Михаил, можете звать меня Мишей - в тон ей ответил я и спросил, что заставило ее ночью оказаться на улице, причем так далеко от дома.

      -  А я не домой еду.

      -  Куда же, если не секрет?

      -  В психушку, - коротко ответила она.

      Я был настолько  сражен ее словами, что не нашелся, что сказать и промолчал.

      -  Вас это шокирует? - спросила Женя.

      - Конечно, нет,- соврал я. Каждый человек сам выбирает себе работу, причем совсем не обязательно, чтобы она ему при этом нравилась.

      -  Я там не работаю, а лечусь, но сегодня на меня что-то нашло, и я сбежала оттуда, -  с безразличием в голосе, сообщила она.

     -  Вас за это могут наказать,  -  предположил я.

     - А мне давно уж все без разницы, но надо вернуться, а то действие таблеток кончится, и меня опять понесет. Ведь я же сумасшедшая, - немного помолчав, добавила Женя, видимо ожидая  какой-то реакции с моей стороны, но я сделал вид, что не услышал ее последние слова.

     Вскоре  перед нами появилось обшарпанное двухэтажное здание, в котором свет горел лишь в одном окне. Евгения вышла, поднялась на крыльцо и позвонила. Мне звонок показался таким громким, что я даже вздрогнул.

      -   Кто там? - спросил мужской голос.

      -   Голубева я, Женя  Голубева, из восьмой палаты.

      -   Беглянка? Ну, давай заходи, - сказал он, открывая ей дверь.

     Женя оглянулась и  посмотрела на меня.  Неожиданно, я сказал,  что обязательно к ней завтра приеду. Она ничего  не ответила и  вошла в дом.

      С ее уходом, тревога вновь вернулась, стала нарастать и приводить меня в ужас. Тут уж я окончательно понял, что никакая квартира в Москве мне не поможет, что я останусь у больницы и переночую в машине.

      Разложил сиденье, кое-как устроился и достаточно быстро заснул. Разбудил меня мужской голос. Это был тот же сторож, который предложил поставить машину подальше от подъезда. 

      Я решил заехать в магазин и купить Жене что-нибудь из еды. Чувствовал я себя нормально. Неожиданно промелькнула мысль, которая вначале показалась даже абсурдной. Я подумал, что эта комфортность присутствует во мне потому, что там, в этом неприглядном на вид доме, находится Женя, которая сама того не ведая, убирает съедавшую меня тревогу.

      В магазине я купил фруктов, соки, хорошей колбасы, шоколадных конфет и что-то еще. Подъехал к больнице, позвонил и спросил у открывшего мне дверь сторожа, как можно повидаться с Женей и передать ей продукты.

      -  Только с разрешения лечащего врача, я сейчас  его приглашу, – сказал тот и куда-то моментально исчез.

      Минут через десять  появился доктор. На вид ему было около сорока лет. Он был высоким, худощавым, внешне очень симпатичным и приветливым. 

      - Вы хотели со мной побеседовать? - спросил он, и, не ожидая ответа, видимо потому, что кроме меня в небольшом холле никого  не было, присел рядом.

      - Андрей Петрович, лечащий врач Жени,- представился он, протягивая мне руку. Мы познакомились, и я сказал ему, что хотел бы передать Жене кое-что из еды.

      - Если не секрет, кем вы ей приходитесь? - спросил он, внимательно меня разглядывая.

      Я не стал ничего выдумывать, а просто рассказал все, как было на самом деле. Он немного подумал и сказал, что  сейчас Женя ко мне выйдет, и я сам смогу передать ей все, что считаю нужным. Но попросил не задавать никаких вопросов, касающихся ее болезни. После этого он ушел, но вскоре появился вместе с ней. Сказал, что вернется минут через тридцать, и оставил нас наедине.

      Женя смотрела на меня внимательно, видимо ожидая, что за этим последует. Я же, немного смущаясь, стал доставать из пакета продукты, на что она, с явным безразличием в голосе, сказала:

      - Зачем вы все это принесли?  Здесь ведь хорошо кормят, к тому же есть мне не хочется.

      -  Это сейчас не хочется, а потом появится аппетит, вы все это съедите и пойдете на поправку,  –  попытался я смягчить ситуацию.

      - Вы, что, и в самом деле считаете, что мне это поможет?! -  с раздражением воскликнула она.

      - Так вот знайте, что я сумасшедшая, а им помогают только лекарства, и никакая ваша еда здесь ни причем!

      - Женя, - сказал я ей, - вы не будете возражать, если я стану навещать вас? Не отказывайтесь, ведь то, о чем я прошу, очень нужно именно мне, только пока не спрашивайте причину.

      Последние слова я произнес почти с мольбой в голосе. Женя  с удивлением на меня посмотрела, немного подумала и тихо сказала:

       - Хорошо, я согласна, только вы потом раздумаете это делать, потому что собеседник из меня никакой. Я вообще вот уже два месяца почти ни с кем не разговариваю, разве что только с Андреем Петровичем, это мой лечащий врач.

      Однако согласие было получено.  В это время появился доктор и сказал, что Жене надо идти на процедуры. Она еще раз взглянула на меня. В ее глазах уже не было безразличия, в них явно присутствовал интерес.

      Я отдал ей пакет с продуктами, она, не сопротивляясь, взяла его и еще раз обернулась в дверях, будто пытаясь удостовериться, что я все-таки существую.

(продолжение следует)