ЧЕЛН

Соцветий радужный пучок

Среди пасущейся скотины.

Летит над лугом паучок

На длинной нитке паутины.

Под осень, ближе к холодам,

Он взвился ввысь с особым блеском

И мчит к соломенным скирдам,

К полям, оврагам, перелескам.

В его душе восторг и страх,

И наставленье не забыто:

В тех неизведанных мирах –

Колёса, челюсти, копыта…

И отличит ли новичок,

Где доброе, а где худое?

Вцепился кроха-паучок

В обрывок отчего гнездовья.

И, обретя воздушный чёлн,

Тот чужд покоев и убранства,

Кто постиженьем увлечён

И натяжением пространства.

*    *    *

В почти горячих волнах океана

Я плыл среди медуз – парад-алле!

И в этом комковатом киселе

Я чувствовал себя довольно странно:

По телу – жжение, душа – навеселе.

Приемлю все: и хлад, и глад, и бури,

И роскошь вилл, и хижин полумрак,

И чей-то взрыв эмоций с пьяной дури.

Что делать, если мир устроен так?

На дне морском и губки, и кораллы

Причудливы по формам и цветам;

Здесь водоросли длинные, как тралы, 

И рыбы здесь, подобные мечтам.

Подумал я, ныряя возле шлюпки,

Что мы живём, все сущее гнобя.

А красота возвышенна и хрупка.

Душа, как очистительная губка,

Всю мерзость мира цедит сквозь себя.

 Стихиген.