Никто не помнит таинства рожденья,
Нам не дано увидеть сразу свет.
И музыке и цветоощущенью
В младенческом сознанье места нет.
                      *  * *
                   Весна
                1. (Детство)

Сначала были запахи и звуки.
Рождался в небе приглушенный свет.
В ручье весеннем мёрзли мои руки,
Под домом таял почерневший снег.

И купол неба после зимней стужи,
потрескавшись от веточек берёз,
осколками сверкал в зеркальных лужах,
как в хрупких крыльях радужных стрекоз…

Подснежники средь снега и проталин
Фонариками синими цвели…
И я не знал, Хрущёв был или Сталин,
И то, что Русь - шестая часть земли.
                   * * *
В далёком детстве, в той славянской сказке,
где ели подпирают небеса,
навек остались впечатлений  краски,
Навек остались близких голоса.
                  * * *
          
            2. (Юность)

В закатном небе облака горели.
Черёмуха под белою фатой,
Под соловьёв чарующие трели,
примеривала месяц золотой.

С высот небесных призрачные звёзды
Приковывали восхищённый взгляд.
Трещал костер, летели искры в  воздух,
Баюкал слух концерт ночных цикад.

Неловко губы целовали  губы,
В глазах плясали отблески огня.
И были руки от смущения грубы,
Любви пожар испепелял меня.
                     

                  Лето
            3. (Зрелость)

Вновь закружило время, завертело.
И за весной - июньская жара,
Загаром бронзовым раскрашивая тело,
в леса за земляникою звала.

Входил я в храм с колоннами деревьев,
Под птичий хор смотрел на неба свод
и впитывал сказанья и поверья
под бормотанье родниковых вод.

Корой смолистой и горячей хвоей
Был переполнен воздуха настой.
Я пил его и, опьянённый волей,
Бродил хмельной по просеке лесной.
                   *   *  *
Литовка* пела, не спеша срезая
За шагом шаг душистую траву,
и было далеко ещё до края…
Не думал, что когда-нибудь умру.

Среди стогов по заливному лугу
Река  с тропинкой - «не разлей вода»,
петляли словно близкие подруги,
ныряли в лес и за холмы, туда,

где мир зелёный в  сонной, легкой дымке
касался краем сферы голубой.
…всё в памяти, как на цветной картинке
И это то, что я возьму с собой.

На шее кожа высохла от зноя,
Приятный труд  не назовут страдой:
В мозолях руки, поясница ноет…
А солнце - жаркий нимб над головой.


   
                      Осень          

                      *  *  *
Ах, мысли, никуда от вас не деться.
Листал я, словно книгу, жизнь свою.
Страничка - Осень, я впадаю в детство,
как в первый раз, страдаю и люблю.
                    *  *  *
Шуршали листья под её ногами,
Сентябрь дарил последнее тепло,
Неспешно плыли облака над нами.
И было на душе моей светло.

В лесу печальном, бликами играя,
Прохладный ветер шевелил листву.
И солнца луч, под кроны проникая,
Ладонью тёплой гладил по лицу.

Осенний воздух, родником хрустальным
Заполнил чашу золотых  полей.
И эхом, как в  соборе кафедральном,
прощальный крик летящих журавлей.

Курлыканье с небес, всё тише, тише…
Последний крик - последнее прости.
Померкли краски, небо стало выше.
…опять один на жизненном пути.

Над куполами каркали вороны,
На сером небе черных веток вязь.
Два тополя соединяли кроны
За ветви, словно за руки держась.

Ветра промозглые леса раздели,
Слетала наземь мелких листьев медь.
Холодный дождь лил целую неделю,
Хотелось лечь, заснуть и умереть…

В покойном сне вновь окунуться в детство,
Побегать по некошеной траве…
От мыслей этих никуда не деться,
Они всегда роятся в голове.



                         Зима
                  4. ( Старость)

Стерильный снег укрыл ковром пушистым
тоску и не уютность ноября.
Затоптанные в грязь берёз мониста,
В замёрзших лужах рыжие поля.

Лебяжьим пухом плавно и печально
На землю падал с неба белый снег.
Снежинки таяли, застряв случайно,
В густых ресницах утомлённых век.

Прохладный воздух, чист и ароматен,
Дышалось с удовольствием, легко.
И первый снег для сердца так приятен,
Что мысли улетали далеко.

Шуршали дней промёрзшие страницы,
Был краток сон, а старость-ночь длинна,
Будила по утрам меня синица,
Расклёвывая зёрна у окна.

В морозной мгле мелькали, словно тени,
Прохожие под светом  фонарей.
Позёмка прорывалась в мои сени
и засыпала у моих дверей.

Скамья у дома - верная подруга,
последняя опора и оплот!
Тянулись дни, нас заметала вьюга.
Старуха-смерть  стояла у ворот.

Снежинки хрупкие, фигуру заметая,
неспешно опускались на чело.
Не тая, к сожалению, не тая,
но мне, признаться, было всё равно…
                  * * *
Я в облаках над грешною землёю.
Играют краски, музыка звенит.
И Божий свет зажегся надо мною,
Притягивая Душу как магнит.


Примечание:
Литовка*- коса.