Иннокентий не помнил, какое сегодня число, не помнил то место, где он отошел ко сну, и даже не помнил того места, когда он вновь явился в мир. С нашим героем происходили странные, но, в тоже время, ставшие для него обычными вещи: его мутило. Чтобы,хоть как-то облегчить страдания, привести хоть в какой-то порядок состояние казавшегося главному герою насковозь прогнившим организма, Иннокентий держал путь к магазину. Читатель, ты ведь согласен, что это место, для людей, подобных нашему герою, является самым близким и важным в утренние часы. Сам  Иннокентий сравнивал магазин с гигантской газовой печью в нацистком лагере – стройная колонна безликих людей всё тянется и тянется к дверям здания и исчезает в его освещенном электричеством чреве. Это сравнение показалось ему точным и ёмким.Иннокентий рассмеялся.

На стене небольшой постройки из силикатного  с яркой вывеской красовалась изречение неизвестного миру автора. Оно гласило: «Костя – лох». Иннокентий понимающе улыбнулся,толкнул локтем стоявшего рядом невысокого седовласого мужчину,ткнул в надпись землистого цвета пальцем и изрёк: «Будем знать». Седой благосклонно покивал головой, воспользовался замешательством нашего героя и опередил его. «Промедление смерти подобно,» - подумал Иннокентий. И он был прав. Не теряя ни мгновения, Иннокентий молнией влетел в торговый зал.Прошло примерно десять минут и он дождался своей очереди, и, глядя чистыми глазами в лицо продавщице, которая постоянно почему-то встречала его с кислой миной, собрался с силами и сиплым голосом сказал: «Портвейну бы мне, милая.» Женщина не оценила всю поэтичность сей фразы: «Вот, так вот, уже и милая!».  Иннокентию ничего не оставалось, как ответить: «А, как бутылку дашь, так ещё милее станешь!» Продавщица согласилась стать ещё милее и чуть ли не торжественно вручила пойло. Когда Иннокентий получил награду с жидкостью, цвета разведенной марганцовки, его руки перестали трястись.Возникло чувство,что у него в руках именно тот предмет, который спасёт человечество- священный Грааль.  

Хранитель Грааля  двигался уже много лет известным ему маршрутом.Но именно сегодня к нему подошёл человек и спросил: «Братиш, дай пять рублей, а то на баян не хватает». Иннокентию показалось, что этот человек совсем не похож на музыканта. Иннокентий задумчиво смотрел в землю, затем поднял голову и спросил: «Ты шо, наркоман?» Любой нормальный человек должен был бы немного растеряться, услышав такое в свой адрес, но не тут – то было. Молодой человек с бледным цветом лица, сальными волосами по плечи, тяжело вздохнул и произнес: «Ну да...».Он развернулся и ушел.В его сгорбленной фигуре читалась вся боль потерянного поколения, людей не нашедших себя в жизни,не принявших чуждую им действительность.

Проснулся Иннокентий от того, что почувствовал острую боль в правом боку. Сколько потребовалось ему физических сил, духовной работы, чтобы хоть что-понять.Понять нужно было следующее: он не Прометей, прикованный к скале, а всего лишь Иннокентий.Многострадальный Иннокентий, которого беззубая бабка тычет своей клюкой со словами: «Просыпайся, алкаш. Понапиваются и спять. А мне шо делать? Может тебя в дом завести, да постельку постелить?» Иннокентий отказался от такого предложения и отправился в единственное место, где его мятежная душа могла бы найти покой, хотя бы ненадолго. Хотя бы на сегодняшний вечер. О, как ты догадлив, мой читатель! Да, это был не храм. Это был магазин.

О магазинах люди говорят с тех пор, как только они научились торговать.Конечно,магазином называют и часть огнестрельного оружия, но мы не об этом.  Людей с тонкой духовной организацией (а Иннокентий был из таких) тянет почему-то не в хозяйственный, а именно, в продуктовый магазин. Ну, скажите, зачем Вам нужна прищепка, средство для мытья посуды, бритвенный станок, когда именно наступил момент, и Вам необходима  помощь пожарных и бригады сантехников. Выразимся по-иному: у Вас трубы горят. Если бы Вас с головой завалили прищепками, разве помогло бы  это? Конечно, нет.

Рассуждая так, наш герой добрёл до заветной двери. Но, боги, боги! Дверь была заперта. Казалось бы, это станет непреодолимым препятствием. Да. Стало бы. Но только не для целеустремленного человека, обладающего стальной волей. В голове Иннокентия созрел гениальный план: «А что если просто выломать дверь и войти в магазин? Ведь это же так просто! Шо я дурак, волика гоняю?!» И этот дерзкий,как и всё на Юге России, план, наш герой решил осуществить один. Он разбежался и ударился плечом в стекло. Плечо заныло, раздался звон, посыпались осколки. Оказавшись внутри, Иннокентий произнес: «Сегодня немецко-фашистский захватчик, без объявления войны напал на нашу дверь, дорогие товарищи. Чёрт побери, блицкриг оправдал все ожидания!» В этот момент голос его и вправду был похож на голос Левитана.

Отвратительный рёв сигнализации в магазине был наградой победетилю. И этот рёв превратился в ласкающую слух музыку Вагнера. Ну что ж, пора действовать! Иннокентий чувствовал себя Алисой в Стране Чудес, причём, Алисой – дочерью миллиардера, потому что каждая из выставленных на витрине бутылок с прозрачной жидкостью говорила Иннокентию: «Выпей меня!». Бутылки в лавке содержались в преогромнейшем количестве. «Чего ж выбирать?» - подумал Иннокентий,- попробую всё!».

Как оказалось, Иннокентий был очень привередлив – если содержимое пузыря  ему не нравилось, он попросту разбивал её об пол. Кафельный пол магазина заливало прозрачной, цвета крови, зелёной, пурпурной жидкостями, так что пол напоминал фартук художника, не выходившего из своей мастерской целую неделю. Не забывал Иннокентий и о прочей снеди. Это был не Иннокентий. Это был Гаргантюа. Если, по статистике, средний обыватель в год употребляет в свой рацион питания примерно 56 килограммов колбасы, то наш Гаргантюа был далеко не средний обыватель. Он  через какие-то полчаса поглотил две годовые нормы. Через ещё какие-то полчаса в бакалейной лавке  включился свет, пожилой негр-дворецкий в белоснежной ливрее с золотыми позументами распахнул перед сэром Иннокентием двери, и тот вошел в огромную освещенную залу, в которой собралось несметное количество народа. Джентльмены в своих чёрных строгих костюмах, на которых белым пятном выделялись их накрахмаленные воротнички,  походили на стрижей, дамы подметали своими юбками пол. И во всём этом людском сонмище Иннокентий остановил взгляд на оной из дам. Это была Надька с переулка Макарова. Какая Надька, ну, какая Надька?!  Герцогиня, Принцесса Грёза,  женщина – идеал. И как только Иннокентий решил пригласить её на тур вальса, белые груди почтенных мужчин стали расплываться по всему их телу, белый свет стал заполнять залу,затекал в самые нипреметные глазу щели, вытеснял все другие цвета. В голове Иннокентия помутнело, он без чувств свалился на пол.

К Иннокентию чувства вернулись. Вернее, если так можно сказать, в них его привели. Привели его не только в чувства, а, как оказалось, в соседнее отделение полиции. Джентльмены здесь  были одеты не во фраки. У них были серъёзные, гладко выбритые лица, и один из них, на плечах которого сияла золотом одна большая звезда, спросил у другого: «Ну, что, Славик, на этой неделе уже третий такой случай?» Майор потёр уставшие веки, чем дал понять своему подчиненному, что от  него  ответа не требуется вовсе.Участковый всё знал. Полицейский по-отечески потрепал за плечо Иннокентия и начал задушевную беседу:

­– Ты хоть понимаешь, придурок, что это срок?

­– ...

– Ты хоть понимаешь, что ты щас, идиот, по этапу пойдешь? Шо, думаешь, хорошо там, у тюряге?

– Не знаю, гражданин начальник. Там хоть кормят...