Пролог

 

Чёрные лапы мягко приминают зелёную траву, лезущую из красной почвы. Сорокаметровые деревья защищают от яркого, тропического солнца, но июнь – самый холодный месяц в Паране. Разноголосый птичий гам наполняет тёплый, сухой и прозрачный воздух. Маленькая пичуга слетела с ветки. Пернатым нет дела до крадущегося в зарослях ягуара. Зверь крупный – килограмм сто десять, метра два длиной, ростом с мастифа.

Идеальный, глубокий, антрацитовый цвет шкуры. Обычно чёрными бывают самки. Этот – самец. Под блестящей шерстью перекатываются сильные мышцы. Хищник замер, превратившись в изваяние. Едва шевельнулись треугольные, чуть округлые уши. Нос задвигался, втягивая воздух. Запах человечьего пота и вонь ружейной смазки. Клац. Тихо звякнул металл. Ещё раз.

Жёлто-зелёный ара уставился круглым глазом на стелющуюся внизу по земле огромную кошку. Голова набок, гребень вздыблен. Из распахнутого клюва вырвался боевой вопль. Через пару секунд резкий звук отвлёк попугая, и интерес к притаившемуся хищнику моментально пропал.

Мягко и плавно зверь скользнул дальше. Мощный торс бесшумно раздвинул высокую траву. Если б ягуар встал на задние лапы, зелёная стена всё равно скрыла бы его с головой. Легко и грациозно для тяжёлого туловища перепрыгнул поросшее мхом бревно. Резкий бросок вперёд. Чёрное тело в считанные секунды преодолело около тридцати шагов. Птичий гвалт заглушил тихий шорох зарослей.

Хищник застыл в пяти шагах от тропы, внимательно глядя сквозь просветы в колышущихся от ветерка высоких стеблях. Едва слышный металлический стук. На тропу вышел человек низкого роста. Запах сельвы, костра, людского жилья, но не городских поселений, а запах живущего в лесу народа, кому джунгли – родной дом, источник жизни. Ещё один. Потом ещё. Всего пятеро. Поблизости, метрах в двухстах, трёхстах звуки и тяжёлый дух толпы двуногих. Охота? На него? Возможно. Зверь, отведавший человечьего мяса, с трудом от него отвыкает.

Передний поравнялся с ягуаром и остановился. Левая рука поднялась над головой. Колонна замерла. Ружья медленно сползли с плеч. Стволы хищно ощетинились, грозя смертью. Кошка плавно припала к земле, застыв, будто высеченная из чёрного гранита. Трое из пятёрки знакомы. Местные. Третий и четвёртый – чужаки.

Охотники тронулись дальше. Ноздри зверя затрепетали. Второй… нет, третий… тоже нет, четвёртый… Он! Сегодняшняя добыча. У каждого человека неповторимый запах, вместе с присущим большинству людей бензиновой, табачной, алкогольной и оружейной вонью. От замыкающего несёт табаком, ромом и чем-то ещё. До чего же он опустился!

Мышцы застыли в неподвижности. Лишь уши шевелятся, ловя окружающие звуки, словно радары. Сердце гонит по венам горячую кровь. Охотники медленно прошли мимо. Четвёртый замер. Последний что-то сказал. Добыча обернулась и испытующе посмотрела на заросли, где затаилась смерть. Хищник уверен – обнаружить его невозможно. Человек видит лишь колышущуюся зелёную стену. Скорее всего, ощутил взгляд в спину, но не чует притаившейся гибели. Двуногие примитивны. Отвыкли пользоваться способностями, данными от природы.

Сухой металлический щелчок. Добыча медленно подняла ружьё.
Двадцать ударов сердца человек смотрел в глаза смерти. Смотрел, но не видел. Ягуар потянул носом воздух. Вкусный запах свежего парного мяса смешивается с вонью оружия. От пристального взгляда нарастает ярость. В горле зародился и тут же угас злобный рык. Человек отвернулся. Охотники продолжили путь. Хищник плавно и бесшумно скользнул следом.

Километров через пять на небольшой полянке двуногие устроили привал. Затрещал костёр. Один из них подошёл к кустам в двадцати шагах от зверя и справил малую нужду. Ягуар молча наблюдает, шевеля ушами и ноздрями. Намеченная жертва отложила ружьё и пошла прямо к лёжке. Наконец-то! Человек вытащил нож со странным тёмным лезвием. Осталось шагов десять. Пора! Сильное тело плавно двинулось вперёд. Добыча заметила опасность и встала, как вкопанная. Глухой рык. Чёрная молния метнулась к цели. Острые когти нацелены в грудь и… вместо нежной, тёплой плоти рассекли пустоту. Глухой рык негодования, резкий разворот, прыжок. Молниеносный удар лапой по груди. Треск разрываемой ткани куртки. Когти вспороли податливые мышцы, рассекли кости рёбер. Резкий, сладковатый аромат крови будоражит и пьянит. Под тяжестью хищника человек рухнул на спину. Мощные лапы опустились на грудь. Разинув пасть с белоснежными зубами, ягуар рванулся к вожделенной цели – шее с жилкой, где пульсирует жизнь. Человек, защищаясь, выставил руку. Ужас в глазах жертвы меркнет вместе с сознанием. Цель близка. Ещё чуть-чуть… Жгучая боль в боку пронзила тело. Из горла вырвался вой, силы неожиданно быстро стали таять. Скорее, прочь отсюда! В спасительные заросли!

Грохот выстрелов. Шелест дроби в стеблях высокой травы и кустарниках. Горячий комочек царапнул ухо. Разве сравнить это со жгучей болью в боку? Мощными точками вытекает кровь, а с ней – жизнь…

 

Глава 1

 

– Здоров, Серый, – Андрей Снетко почти вбежал в кабинет, – с прошедшим!

Сергей Исаев пожал протянутую руку.

– Привет. Спасибо.

Андрюха плюхнулся на чёрный кожаный диванчик у стены и ослабил голубой в мелкий белый ромб галстук. Пиджак светло-серого костюма расстёгнут.

– Фу, духота.

Первая неделя лета, действительно, выдалась душной. В кабинете шелестит кондиционер, и Сергей чувствует себя комфортно даже в тёмном костюме. А вот Андрей только с улицы. В снетковском «опеле» сдох климат-контроль. Пришлось гнать тачку в сервис.

– В метро ехал? – усмехнулся Исаев.

– Щаз! С тремя «зэ» на конце, – Снетко достал платок и вытер мокрый лоб. – Такси вызвал. Не поверишь, и у него кондей сдох. Прям непруха какая-то. Окна нараспашку, а толку…, – он расстроенно махнул рукой.

– Зря, на метро быстрее.

– Прикалываешься? Ну-ну…

Андрюха, скорее всего, ночевал у очередной зазнобы, хотя только ночью вернулся из командировки. Женщины быстро влюбляются в Дроныча, как зовёт друга Сергей. Ещё бы! Красавец блондин, голубые глаза, волевой подбородок. Идеал Отто Скорцени. Крепкая, спортивная фигура, ни грамма лишнего жира.

Не то, что Исаев. Тёмные густые волосы слегка прикрывают уши. Задумчивые тёмно-серые глаза. Неплохо сложен, но мускулатура, в отличие от Андрюхиной, не столь рельефна. От правого виска вниз ползёт тонкий шрам, но совсем не портит Сергея.

Друзья вместе ходят в один и тот же фитнес-клуб. Сергей не любит тягать железо. Предпочитает айкидо, где уже достиг третьего дана. Увлекается техниками дзэн-буддизма, что позволяет сохранить ледяное спокойствие в любых ситуациях. Зато Дроныч – фанат качалки.

– Как прошло? – Исаев сцепил руки в замок и положил на бумаги, аккуратно разложенные на огромном столе цвета красного дерева.

– Сейчас.

Андрюха, с неохотой покинув диван, вышел в отдельную комнатку, что друзья меж собой называют кабинетом релаксации. Там холодильник, стол, бар, диван. Что ещё нужно после тяжёлого трудового дня?

Через пару секунд едва слышно хлопнула дверь холодильника. Снетко появился с пластиковой поллитровкой холодной минералки.

– Нормально, – сделал на ходу несколько больших глотков. – Следующая партия «Бурбона»  со скидкой десять процентов.

– Отлично, – Сергей откинулся в большом кожаном кресле. – Дай и мне глотнуть.

– Ща принесу. С газом? Без? А может чего покрепче? – Андрей подмигнул, возвращаясь в комнатку, – А то какой-то смурной.

– Не. Потом. Без газа.

Дроныч вынес ещё одну голубоватую бутылочку.

– Лови.

Сергей едва поймал, пару раз взмахнув руками, будто жонглёр. С хрустом свернул синюю пробку.

– Как тебе удалось уговорить Жуанзинью?

Андрей вернулся на диван, провёл ладонью по зачёсанным назад волосам длиной чуть выше плеч.

– Непросто, – он вкусно отпил большой глоток. – В том числе за счёт увеличения партии в два раза.

Вчера Дроныч позвонил из Сан-Паулу. Доложил общее состояние дел. Теперь нужны подробности, и тот с удовольствием поведал. Андрюха любит рассказывать о собственных достижениях, и неважно каких: в карьере, бизнесе или на любовном фронте. Переговоры с «Трейгиш Корпорэйшн» провёл великолепно. Ничего не скажешь – мастер-переговорщик.

– Кстати, – Андрей щёлкнул пальцами, – через две недели Жуан приглашает нас к себе. На охоту.

– Сдурел? – Сергей всплеснул руками, на пол соскользнул лист. – Дроныч, у меня через месяц с небольшим свадьба! – он поднял документ. – Забыл?

– И чё? – Снетко округлил нахальные голубые глаза. – Всего-то на недельку. Тебе что, полторы недели мало до свадьбы? Представь. Сельва, охота…

Предложение заманчивое. Но, блин, свадьба. И Ритка вряд ли обрадуется, если он накануне свадьбы смоется в Бразилию.

– Откуда я знаю?! – резко проговорил Сергей, – можно подумать у меня этих свадеб было...

– Ага. А кое-кто в твои тридцать пять, – Дроныч вновь щёлкнул пальцами, эта его привычка иногда раздражает, – уже несколько раз успели жениться и развестись.

Снетко на год младше, но за плечами три развода.

– Пусть твоя Вика, – Андрюха кивнул в сторону двери, – свадьбой займётся.

– Да она и так занимается, – Сергей поморщился. – Ей занимаются все, кроме меня. Родители, Ритка, дядя Витя, и даже Вика.

– Ну вот, видишь, – Андрюха развёл руками. – А ты - человек занятой, у тебя дел по горло.

– Дурак ты, Дроныч.

Но всё же, чёрт возьми, так хочется куда-нибудь уехать. Хоть ненадолго. На Оку, порыбачить, или в тайгу, поохотиться. Вот Бразилия наклёвывается. Вообще великолепно. Но, свадьба? Хотя всего-то дней пять, неделя – максимум.

– На кого охотимся? – поинтересовался Исаев.

Снетко вновь пригладил волосы. Загорелое лицо контрастно выделяется на их фоне.

– Чё? Едем?

– Я ещё ничего не решил. Просто спросил.

– На ягуара.

Сергей вздохнул. Ягуар – зверюга осторожная и опасная. Но искушение велико. Представил, дома в спальне на стене жёлтая с чёрными пятнами шелковистая шкура. М-да. Заманчиво, чёрт возьми, заманчиво… Но, блин, свадьба.

– Погоди, – Исаев откинулся в кресле, что-то вспомнив, – если не ошибаюсь, ягуар в Красной книге. Ещё не хватало проблем с местным лесхознадзором или полицией.

– Серый, тебе-то какая разница? – подался вперёд Андрюха, – раз Жуанзинью приглашает, значит, всё устроит.

Жуан да ла Коста, или как они зовут его между собой, Жуанзинью – владелец компании «Трейгиш Корпорэйшн», бизнес-партнёр Сергея Исаева, владельца и гендиректора фирмы «Альфа Лимитед». Да ла Коста – давнишний приятель отца Сергея. Познакомились, когда Григорий Алексеевич Исаев служил в российском консульстве в Бразилии. Как сошлись, и что их связывает, отец не рассказывал. После увольнения из ГРУ вместе с сослуживцем Виктором Ильичом Мартыновым и другими бывшими сотрудниками спецслужб организовали концерн «Солидарность». Жуанзинью стал бизнес-партнёром «Солидарности». «Альфа» входит в концерн, и специализируется на оптовой продаже элитного бразильского кофе по России. Закупают, разумеется, у да ла Косты.

Сергей пока не женат, но скоро исправит досадную промашку. Невеста, Ритка, единственная и любимая дочь Мартынова. Взбалмошное, но очаровательное создание.

Через два-три года Сергей планирует уйти в концерн на руководящую должность. Одно из условий, поставленных руководством «Солидарности», – женитьба на Маргарите Мартыновой. Зачем, не понятно. Он и так женится на Марго. Свадьба через месяц.

Ну и наконец, этот раздолбай, Андрюха Снетко. Зам Исаева по региональному развитию и международным связям. По совместительству лучший друг. После ухода Сергея в «Солидарность» на правах лучшего друга, скорее всего, станет гендиром «Альфы». Этот вариант с руководством концерна ещё не оговаривался, но проблем быть не должно. Вместе учились с седьмого по десятый класс. Андрей свободно владеет английским, немецким, испанским и португальским. Последним – и в бразильском варианте. Хуже французским и арабским. Талант к языкам у Дроныча с детства. Затем Сергей поступил в универ, на экономический факультет, а Андрюха на международно-правовой в юридический институт где-то в области.

Сергей свободно владеет английским, также понимает «по-бразильски» и может довольно сносно общаться на бытовом уровне. Но Андрюха знает «бразильский» в совершенстве. И отличный переговорщик. Вот вчера ночью вернулся с переговоров. Убедил Жуанзинью сделать скидку. Из-за этого не пришёл на день рождения, хотя обычно такие мероприятия не пропускает. Праздновали без него. Сейчас последствия дают о себе знать.

В дверь постучали.

– Да?!

В кабинет вплыла Вика. Секретарь Исаева. Длинные, распущенные волосы аккуратно огибают серые, чуть раскосые глаза. Короткий синий юбочный костюм выгодно подчёркивает стройную фигурку.

– Доброе утро, Сергей Григорьевич. Вам почта, – девушка прошла к столу.

Взглянув на Дроныча, улыбнулась.

Исаев поздоровался. На стол легла небольшая стопка бумаг. Нос уловил аромат дорогих духов. Вика чуть пригнулась к шефу. Вырез белой блузки продемонстрировал отсутствие бюстгальтера и красивые холмики. Хм. Пожалуй, даже холмы… Взгляд непроизвольно задержался там, где нужно. Это как в игре – партнёр засветил карты, и хочешь, не хочешь, а взгляд всё равно бросишь. Так и здесь.

Сергей мельком глянул на Андрюху. Тот восхищённо показал большой палец.

– Спасибо, Виктория. Оставьте, я посмотрю.

Вика проплыла к двери. Почувствовав или, скорее, наверняка зная, что её разглядывают два мужика, чуть заметнее покачала бёдрами. На пороге обернулась. Очаровательная улыбка адресована всем и никому одновременно. В глазах весёлые искорки. «Скромно» опустив глазки, вышла.

– Хороша… – восхищённо выдохнул Андрюха. – Серый, она к тебе явно не ровно дышит.

Тот лишь хмыкнул:

– Ага, если б я не был владельцем фирмы, она на меня даже бы не посмотрела.

– Вах, – деланно возмутился Снетко, – зачэм обижаэш такую красавыцу, э?

– Ладно, Дроныч, давай, за работу.

Андрей встал с дивана. Руки в карманах брюк.

– Ну так как насчёт приглашения Жуанзинью?

– Подумаю.

Дроныч прошёл к выходу. У двери обернулся:

– Серый. Сельва, индейцы, индейки… блин… индианки… ягуары…

– Иди на фиг! Лучше попроси Вику принести кофе с коньяком.

– А сам, блин, попросить не мог, – возмутился Андрюха.

***

Несмотря на бурный вечер накануне, Сергей решил не пропускать тренировку. Обед в горло не полез, но к вечеру полегчало…

В фитнесе направился в зал айкидо. Андрюха, немного опоздав, – в качалку. Напоследок ехидно заметил, что мужчине нужно тягать железо, а не заниматься танцами и созерцанием пупка.

– Понимал бы чего, – отпарировал Сергей.

– Ну куда уж нам, убогим, до высоких материй, – буркнул Дроныч…

Отрабатывали связки бросков против нескольких нападающих. Сергей великолепно справился.

– Разум должен быть спокоен, как гладь озера в лунную ночь… Ни единой мысли, – раздался голос инструктора. – Лишь так сможете почувствовать любое нарушение гармонии мира и автоматически, а главное, адекватно реагировать на любую атаку, восстанавливая гармонию. И только так можно одержать победу в схватке перед лицом смерти, как при испытании на высший дан.

Сергею нравится эта аллегория – испытание перед лицом смерти. В реальной жизни это вряд ли возможно. Хотя, кто знает? Жизнь – штука хитрая… Бац! Пропустил удар в подбородок.

– Сергей, – снова тренер, – слишком много посторонних мыслей. Не узнаю тебя. В чём дело?

– День рождения. Вчера… был, – хмуро ответил Исаев.

– Понятно, – хмыкнул инструктор и наставительно добавил, – истинный мастер сохраняет ясность ума независимо от количества дурмана, выпитого им, – и улыбнулся. – Особо не нагружайся сегодня. Для печени это также вредно, как и возлияния.

– Хорошо, сэнсей.

С групповым боем закончили. Разбились по парам. Исаеву досталась рыжеволосая хрупкая женщина, лет тридцати. Волосы стянуты сзади в небольшой хвостик. Талия повязана белым поясом. Сергей атаковал кулаком в голову. Через мгновение оказался на полу. Однако… Напарница прекрасно владеет техникой.

Очередь Исаева защищаться. Удар ножом сверху. Сергей выполнил приём. Напарница оказалась на полу. Но зафиксировать захват не успел. Та змеёй выскользнула, лёгкий перекат, и женщина вновь в боевой стойке.

– Четвёртый дан? – наобум спросил Сергей.

– Угадали, – лёгкая улыбка тронула тонкие губы.

Красавицей назвать сложно. Невзрачная. Лишь блестящие серые глаза притягивают взгляд.

– Сергей, – он протянул руку.

– Мария, – женщина пожала ладонь и тут же выполнила сихо-нагэ, бросок на четыре стороны.

Исаев оказался на спине.

– Какое коварство! – улыбнулся Сергей и легко поднялся.

Ритуальный поклон. Напарница поклонилась в ответ.

– Никогда не видел вас раньше. Новенькая.

– Да. Недавно из Южной Америки.

Это знак! Само провидение подсказывает, нужно ехать на охоту.

– Как вас туда занесло?

Мария улыбнулась.

– Работала в Аргентине. Переводчиком при отделении фирмы.

Тренер хлопнул в ладоши – команда сменить партнёров.

***

Андрей качает пресс. Рельефные, не слишком раздутые мышцы красиво перекатываются. Женщины искоса поглядывают на красавца-блондина. Он знает это и слегка рисуется.

Закончив упражнение, отправился в раздевалку, на ходу подмигнув незнакомой молоденькой девушке. Та зарделась и отвернулась.

Серый уже развязал широкий пояс. Как он там называется? Ладно, не суть.
– Танцы закончились? – подмигнул Андрей. – Тебе идёт эта юбка.

– Это - хакама, чудило. Самураи носили её для защиты ног всадника от кустарника, веток и прочей дребедени, – наставительный тон друга иногда раздражает, но сейчас настроение хорошее, так что пусть трындит о своих буддизьмах. – Ковбои для той же цели носили кожу. В Японии в те давние времена кожа была дорогим удовольствием, и самураи использовали хакаму из плотной ткани.

– И чё? – Андрей стал подначивать.

Серый снял хакаму, и остался в белой «пижаме».

– Когда самураи потерпели поражение и их упразднили, как класс, – продолжал Исаев. Хлебом не корми, дай поговорит о японской философии, – они всё же отстояли право носить хакаму, чтобы отличаться от простолюдинов. К тому же, в бою хакама скрывает движения ног, что даёт преимущество.

Слова о простолюдинах слегка покоробили. С чего бы?

– И зачем это вашему высочеству?

Исаев не ответил.

– Дружище, фигня всё это. Сейчас в бою всё решает ствол. Согласись, от пули твоё айкидо не спасёт.

– Дроныч, это - традиция, – последнее слово Серый произнёс по слогам. – А на счёт ствола, – он хмыкнул, – согласен, от пули не убегу. Вот только где он, твой ствол?

– Дома. Сам знаешь.

– Вот именно, дружище, – Исаев обнял Андрея сбоку за плечи, – ствол у тебя дома. А моё искусство всегда со мной.

– Не приставай, противный, – писклявым голосом, подражая гомикам, прощебетал Снетко, убирая руку друга с плеча.

– Уйди, противный, – в тон ответил тот.

Оба заржали.

– Кстати, о стволах, – Андрей открыл шкаф и потянулся за одеждой, – да ла Коста - наш партнёр. Нехорошо игнорировать его приглашение.

– Да понимаю я, – улыбка исчезла с лица друга, и он тоже протянул руку внутрь шкафа.

– Ну? И?

Серый помолчал несколько секунд, обдумывая, и решился:

– Чёрт с тобой. Едем. Вот только ещё б Ритку убедить.

***

Ритка мурлычет в ванной какую-то песенку. Из-за шелеста душа слов не разобрать. Раскинув руки, Сергей отдыхает на широкой кровати, что ещё помнит следы их «борьбы» – смятые подушки, скомканная простыня. Тонкое одеяло почти целиком сползло на пол…

Затея с охотой Ритке не понравилась. Другого Сергей и не ждал. Она закатила скандал. В ход пошли обычные женские штучки – он думает только о себе и вообще эгоист и прочее, прочее, прочее. Многим мужикам это знакомо. Любые твои заслуги прекрасной половиной умножаются на ноль, зато собственные раздуваются до бесконечности. Правда, больше этим грешат жёны. Невесты такими вещами балуются редко – ведь надо ещё замуж выйти.

Пришлось её крепко схватить, поцеловать и отнести на широкий диван. Примирение состоялось…

Ритка вышла из ванной, вытирая полотенцем длинные каштановые волосы. На фоне освещённой открытой двери спальни точёный силуэт выглядит соблазнительно. Снова подкралась волна желания. Девушка села на кровать. В открытое окно бесстыже пялится полная луна. Свет озарил лицо. Улыбка приподняла родинку справа над верхней губой. На щеках проступили очаровательные ямочки.

– Серёжка, не обижайся, я пойду. Папа просил, чтоб я сегодня к нему приехала.

Он притянул девушку к себе:

– Да ради Бога, – и поцеловал мягкие тёплые губы.

Рука нащупал кнопку ночника. Приглушённый свет залил комнату. Ритка провела Сергею ладонью по волосам:

– Знаю, ты любишь охоту, но до свадьбы так мало времени.

Ну вот, опять за своё! У женщин прям бзик на свадьбе.

– Видишь ли, малыш, я у тебя не отпрашиваюсь. Просто сообщаю, что мне надо уехать.

Улыбка исчезла с лица. Получилось грубо, Сергей чуть смутился.

– Ну спасибо, – съязвила Ритка.

– Пойми, котёнок, – он решил смягчить фразу, – Жуан - мой самый важный бизнес-партнёр и, кстати, собирается к нам на свадьбу. Не вежливо игнорировать его приглашение. А свадьбу мы сыграем, обещаю. Организация поручена Виктории.

– Ох уж мне эта твоя Виктория. Ладно, езжай, – она махнула рукой.

М-да. Уже пытается брать власть в свои руки, хотя семьи ещё нет. Надо заняться воспитанием.

Девушка быстро влезла в чёрную длинную юбку, накинула блузку. Мокрые волосы покрыла косынкой из лёгкой полупрозрачной ткани, завязав сзади, словно бандану. Сергей в костюме Адама проводил невесту до двери. Ткнул выключатель. Прихожую залил свет. Марго обдала жарким пламенем синих глаз и чмокнула в губы:

– Не обижайся. Люблю тебя, – и выскочила за дверь.

Ритка явно расстроена и недовольная, хоть и не подаёт вида.

– Я тебя тоже люблю, малыш, – тихо приговорил Сергей.

Он подмигнул отражению в зеркале. Палец упёрся в кнопку выключателя. В прихожей стало темно. Неяркий свет из спальни едва добивает до коридора. Глянул на приоткрытую дверь гостиной. Направился туда. Вошёл и, не зажигая свет, достал из глубины платяного шкафа тряпичный свёрток. Подарок отца. Кресло мягко приняло в драпированные объятия хозяина. Щёлкнул тумблером настенного бра. Гостиная осветилась. Развернул тряпицу. Из старых потёртых кожаных ножен выглядывает рукоятка. Отец привёз из Сирии и подарил на пятнадцатилетие. Сергей медленно потянул за рукоять. В матовом свете тускло блеснула тёмно-бурая, почти чёрная, воронёная сталь. Ярко вспыхнула отделка серебром. Посредине клинка углубление, дол. Его ещё неправильно называют кровостоком. Сверху дола на обеих сторонах серебряная инкрустация – размашистая арабская вязь. Отец говорил, басмала. Начало всех сур Корана – «би-сми-Лляхи-р-рахмани-р-рахим». В детстве звучало красиво, и Сергей запомнил. Перевод… как же? Ах, да. Во имя Бога, Милостивого, Милосердного. Под долом, также с двух сторон, надпись более размашистая, но менее длинная – «Ля-Илляха-иль-Алла». «Нет Бога кроме Бога». Или «Всё есть Бог». Дол и обух тоже инкрустированы серебром. В задней части рукоятки небольшое отверстие, наверно для верёвки, чтобы не выпустить оружие из руки.

С удовольствием подержал нож. Пальцы удобно охватывают рукоять. Лезвие длиной в две ширины ладони, отточено до остроты бритвы. Повращал нож между пальцами. Подкинул, поймал за лезвие. Ещё раз… за рукоять и снова за лезвие. Сбалансирован отлично.

Сергей никому не показывал нож, даже Дронычу. А Ритка не оценит. Не любит девочка оружие. И страсть жениха к охоте не одобряет. Не нравится, что убивает, как говорит, безобидных зверюшек. Ага. Медведь-шатун, например, безобидная зверюшка. Ха-ха три раза!

Захотелось взять нож в Бразилию. Надо поручить юристам оформить провоз через границу. Обычно на охоту ездит с номерным охотничьим ножом, вписанным в охотбилет. С ним и любимым «зауэром» два раза был в Африке. Исаев бросил взгляд на неприметный сейф. Внутри – изготовленный на заказ карабин. Сейчас захотелось взять подарок отца. Плохо, что насечка серебряная. Могут счесть произведением искусства. Хотя вряд ли… рукоятка потёртая, ножны старенькие, вытертые… Ладно, пусть юристы занимаются.

***

Марго выпорхнула из подъезда, на ходу доставая из сумочки ключи. Нажала кнопку сигналки. Красная «мазда 6» пискнула, два раза мигнули габариты. Девушка нырнула за руль. От бушевавшей ярости в замок зажигания попала только с третьего раза.

Вырулила на Кутузовский в сторону области. Обычно в начале первого ночи машин на проспекте много. Но сегодня – нет. Вдавила педаль в пол.

– Гад, сволочь! – ярость клокочет и рвётся наружу. – Охота важнее, чем я!

«Мазда» летит под сто сорок, ловко обходя немногочисленные попутки. На обочине рядом с полицейской машиной гаишник в светоотражающем жилете махнул жезлом. Марго выругалась и утопила педаль тормоза. Сработала антиблокировка, и «мазда» прижалась к обочине. До гаишника далеко. Ничего, сам подойдёт, не развалится! Девушка бросила взгляд в зеркало. В глазах слёзы.

На крыше патрульной машины замигали синие и красные маячки. Через десяток секунд серый «форд» с синей полосой перегородил «мазде» дорогу. Дверь со стороны пассажирского сидения открылась, и оттуда вылез худощавый гаишник. Марго опустила стекло.

– Добрый вечер. Инспектор дэпээс лейтенант Сизов. Ваши документы.

Рита смахнула непрошеную слезу. Они где-то в сумочке. Порылась и протянула полицейскому два кусочка пластика. Разговаривать совершенно не хочется. Инспектор изучил документы.

– Что ж вы, Маргарита Викторовна, правила дорожного движения игнорируете?

Марго промолчала, только хлюпнул нос. По щеке побежала слеза.

– У Вас что-то случилось? – в голосе гаишника послышалось участие.

– Нет, – огрызнулась Рита, смахнув слезу ладошкой, – всё в порядке. Сколько?

Сочувствие сразу улетучилось.

– Вы превысили скорость более чем на шестьдесят километров в час.

– Сколько? – у Марго кончается терпение.

– Лишение прав до шести месяцев. Прошу в патрульную машину.

В сумочке запиликало. Марго достала мобильник. Отец. Поинтересовался, где она. Ритка пожаловалась на гаишника и всю ментуру в целом.

– Вас, – протянула трубку лейтенанту.

Тот, казалось, слушал целую вечность. Рита снова смахнула слезу. Гаишник протянул телефон и документы:

– Счастливого пути, – и, не удержавшись, добавил, – ваши личные проблемы, Маргарита Викторовна, не должны угрожать жизни других участников движения, – и направился к машине.

– Да пошёл ты, – прошипела в след Марго.

Патрульный «форд» включил маячки и, пересёк двойную сплошную.

Девушка поднесла трубку к уху:

– Прошу, Марго, – голос отца серьёзен, – езжай аккуратней.

– Хорошо, – Рита отключилась.

«Мазда» рванула с места…

Дома, всё ещё злая, Марго закрылась в комнате. Отец постучал. Тишина. Постучал снова и, не дождавшись ответа, вошёл. Дочь в одежде лежит на неразобранной кровати. Неподвижный взгляд устремлён в потолок.

– Что случилось, дочка?

Нет ответа.

– С Серёжкой поругались?

Лёгкий кивок.

– Ну ничего, – погладил дочь по руке. – Милые бранятся, только тешатся.

– Тешатся? – взорвалась Марго и резко села. – Это он надо мной тешится.

И рассказала всё-всё-всё. Что Сергей ею играет, что она ему не нужна, и охота для него важнее свадьбы, важнее её самой. И вообще, свадьбы не будет. Вот!

Когда дочка, наконец, выговорилась, Виктор Ильич мягко произнёс:

– Уверен, что всё не совсем так, как ты говоришь. А охота? Да пусть съездит. Что такого? Свадьба только через месяц. Успеет.

– И ты туда же, – выпалила Марго, глаза вновь наполнились слезами.

Девушка плюхнулась и отвернулась к стене.

Виктор Ильич чмокнул дочь в макушку.

 

Глава 2

 

За десять дней Ритка приезжала трижды, но не ночевала ни разу. Всё ещё дуется. Андрюха иногда возвращался к теме охоты, описывая прелести сельвы, чтоб Сергей не передумал. Зря он так. Всё решено. И чего Дроныч так печётся? Они ж не первый год знакомы, не раз охотились вместе.

Завтра рейс в Сан-Паулу, оттуда – в Сан-Мигел-ду-Игуасу, где у да ла Косты семья в родовом имении.

Юристы оформили документы на сирийский нож как на орудие охоты.

Андрюха с утра собирался в «Солидарность». Судя по времени, должен вернуться. Исаев ткнул кнопку селектора.

– Слушаю, Сергей Григорьевич, – раздался голос секретарши.

– Виктория, Андрей Михайлович вернулся?

– Он только что звонил, будет минут через десять, – проворковала та.

– Хорошо, – Сергей отключился.

Убрал бумаги в стол, наиболее важные – в сейф, вмурованный позади в стену. Решил пиджак не надевать, и как был в белой рубашке без галстука, пошёл к выходу.

Виктория в красном деловом костюме великолепна. Подняла серые, чуть раскосые глаза на шефа в ожидании распоряжений.

– Свяжитесь с Андреем Михайловичем, пусть сразу идёт на сто второй.

Девушка на миг опустила глазки и с лёгкой улыбкой снова взглянула на шефа.

– Хорошо, Сергей Григорьевич.

Исаев улыбнулся в ответ. Вот лиса! Выходя из приёмной, услышал попискивание клавиш.

Что-то долго нет лифта. Ладно, пешком. С третьего этажа на первый недолго. На лестнице прямо под изображением перечёркнутой сигареты и красной надписью «Не курить» дымят двое рабочих в синих комбинезонах. Не сразу признали шефа и даже не попытались спрятать сигареты.

– Это для кого? – рявкнул Исаев, ярый противник курения, ткнув в рисунок.

Один рабочий закашлялся, второй быстро убрал руку с сигаретой за спину. Пообещав оштрафовать обоих на десять процентов, Сергей сбежал вниз.

Серая стальная дверь с красным номером сто два и табличкой «Склад». Прислонил пластиковую карточку к приёмнику. Замок щёлкнул. Исаев потянул на себя дверь. Навстречу поднялся заведующий складом, грузный мужчина лет пятидесяти с пышными усами. Сергей сдержанно поздоровался.

– Семёныч, покажи вчерашнюю поставку.

Заведующий удивлённо приподнял брови, увидев генерального, и кивнул.

– Пошли.

Меж длинных стеллажей трое парней в синих комбинезонах перетаскивают мешки. Дверь бокса для въезда грузовиков закрыта. Подошли к бело-зелёным мешкам с красной надписью посредине «Трейгиш Корпорэйшн». Чуть в стороне два мешка приставлены к стеллажу. На каждом название фирмы небрежно подчёркнуто красным.

Сергей глянул на полки. Свободных мест хватает.

– Почему не на стеллаже?

Грузчики взялись за мешок. Плотная ткань зацепилась за торчащий внизу перекрытия гвоздь.

– Я попросил поставить отдельно, – в дверях бокса появился Андрюха.

Хруст раздираемой мешковины отвлёк от появления друга.

– Что творишь? Аккуратней, – заорал Дроныч и бросился вперёд.

Парень испуганно уронил мешок на бок. В рваной дыре белеет полиэтиленовая упаковка. Гвоздь её порвал и оттуда чуть просыпался белый порошок.

– Это чё за хрень? – Сергей присел на корточки.

– Ни хрена себе! – вырвалось у Андрюхи.

Грузчики только присвистнули.

Исаев разрезал мешок возле надписи «Открывать здесь». Сверху кофейные зёрна. Слой сантиметров десять. Под ним небольшие мешочки с белым порошком. Вскрыл второй с подчёркнутой надписью. То же самое. Сантиметров десять зёрна, под ними – белый порошок. Шесть мужчин остолбенело пялятся на содержимое.

– Ну и что это за хрень? – вновь проговорил Исаев. – Семёныч, эти мешки есть в накладных и декларациях?

– Да, Сергей Григорьич, – наморщил лоб завскладом, – двести двадцать семь мешков по тридцать пять кило.

Исаев сунул руку в карман. Чёрт, мобильник в пиджаке.

– Ничего не трогать! – распорядился он, – Семёныч, головой отвечаешь.

Андрюха, со мной!

***

В приёмной Вика хотела что-то сказать, Серый только отмахнулся – не сейчас. Вдвоём ввалились в кабинет Снетко, где бледный Исаев снял трубку радиотелефона и замер.

– Ну и куда собрался звонить? – Андрей присел на край стола.

– В полицию.

Серый набрал ноль-два. Палец уже нацелился на кнопку вызова.

– Стой, – Андрей выхватил из рук друга трубку. – Успеешь. Нужно подумать, что будем говорить.

– Ты о чём вообще?! – всплеснул руками Серый. – У меня на складе наркота, а ты предлагаешь никуда не звонить?!

Андрей прищёлкнул пальцами. Указательный назидательно поднят вверх:

– Вот именно. У ТЕБЯ на складе, – поставил трубку на базу. – Вернее, у НАС, – снова щелчок пальцами.

– И? – Серый соображает туго, всё ещё на взводе.

Андрей слегка встряхнул друга за плечи:

– Ты что, действительно не въезжаешь? Шевели извилинами, дружище! Мы не знаем, наркота это или нет. А если наркота, кто будет первым подозреваемым? Угадай с трёх раз, – снова встряхнул Сергея. – Ну?

В тёмно-серых глазах страх, зрачки чуть расширены.

– Я?

– Да. Ты и я.

– С каких хренов? – прошептал он.

– Да с таких, Серый, что им так удобно. Порошок где нашли? – отпустил друга и подошёл к бару. – У нас на складе. – Открыл ополовиненный «Реми Мартен». Тёмно-янтарная жидкость наполнила доверху две рюмки. – Вывод железный - наркота наша.

– Ты спятил, Дроныч? – Сергей наблюдает за его манипуляциями.

Андрей взял рюмки, одну протянул Исаеву.

– Я? И не думал. Пей.

Серый залпом опрокинул рюмку в рот. Андрей выпил, смакуя. Судя по тому, как порозовели щёки друга, тот приходит в норму. Снетко разлил ещё по одной. Серёга снова выпил махом. Ну кто ж так коньяк пьёт? В его состоянии лучше водочки, но водку Андрей не держит.

– Пойми, Серый, – он отпил глоток, и прежде чем проглотить, погонял коньяк во рту, – эта версия для ментов самая удобная. На фига кого-то искать? Для этого надо задницу от стула оторвать. А так два готовых «наркобарона». Вот нас и будут колоть. А мы с тобой, – поднял указательный палец, – будем доказывать, что ни при чём. И хрен что у нас выйдет.

Исаев протянул рюмку.

– Плесни ещё.

Снетко налил половину. Серый потёр шею, другая рука потянулась к рюмке.

– И что делать? Может, позвонить Жуанзинью?

Андрей задумался.

– Нет, не стоит, – помолчал пару секунд, – пока не стоит. – Щелчок пальцами, – а вот в концерн позвони. Объясни ситуацию.

– Точно, – Серёга чуть отхлебнул.

Рюмка опустилась на стол. Серый взял трубку.

– Погоди, – остановил Андрей, – абы кому звонить не стоит. В концерне есть некто, – из кармана пиджака извлёк визитницу. Ухоженные пальцы перебрали картонные прямоугольники. – Вот, – протянул найденную карточку.

На белом фоне рядом со стилизованным изображением слившихся в рукопожатии ладоней – логотипом концерна – значится «Помощник президента по общим вопросам». Далее куча телефонов. И всё. Ни имени, ни фамилии.

Серый глянул на визитку.

– И кто этот Некто? – выделил слово «некто» будто фамилию.

– Подобные вопросы, – менторским тоном произнёс Снетко, – в компетенции этого Некта. Сейчас, – нажал громкую связь, большой палец быстро набрал десять цифр, – объясни, что случилось.

Когда ответил мужской голос с хрипотцой, Серый сбивчиво обрисовал ситуацию. Последовал жёсткий приказ:

– Ничего не трогать. В полицию позвоню сам. Ждать на складе. Буду через тридцать-сорок минут, – Некто отключился.

Андрей посмаковал коньяк, что в ходе всей беседы держал в руках.

– Ну что, пошли? – рюмка опустилась на стол.

***

Концерн прикатил через тридцать пять минут. Чёрный «мерин» эс-класса руководства, пара «гелендевагенов» охраны того же цвета и два патрульных «логана» полиции. «Мерс» и «гелендеваген» въехали прямо на склад через заранее открытые двери бокса. Второй джип и «логаны» остались снаружи.

Пока охрана в строгих чёрных костюмах рассыпалась по складу, правая передняя дверь «мерина» открылась. Выскочивший охранник в солнцезащитных очках резво открыл заднюю дверь. Оттуда степенно вылез высокий худощавый мужчина лет тридцати пяти на вид. Пиджак песочного цвета костюма застёгнут на все пуговицы. Совершенно лысый череп блестит от света ламп. Сергей иногда встречал вальяжного господина в концерне, но кто он, как зовут, не знает. Скорее всего, тот самый Некто, как он окрестил гостя.

Мужчина, заложив руки за спину, подошёл к друзьям. Водянистые глаза впиваются каждому в лицо, и от ледяного взгляда не по себе. Похоже, у Андрюхи те же чувства. Гость безошибочно обратился к Исаеву:

– Где?

Голос с хрипотцой, что и по телефону. Сергей показал на пару мешков у стеллажей.

Некто едва заметно шевельнул головой. Двое охранников взяли мешки и поставили перед шефом. Снова лёгкое движение. Ещё один охранник выскочил со склада. Через полминуты в его сопровождении быстро вошли двое полицейских в форме.

– Мы всё забираем, – кивнул гость на оба мешка, руки по-прежнему за спиной, и, обращаясь к полицейским, добавил, – сопроводите нас до места. О результатах экспертизы сообщим.

Один из полицейских кивнул. Некто бросил на Сергея взгляд, проникающий сквозь зрачки и упирающийся в затылок. Противное ощущение.

– Мы проведём расследование… совместно с полицией. Виновные понесут суровое наказание, – лёгкая улыбка не стыкуется с серьёзными глазами.

– А… если это… не… не наркотики, – в горле пересохло.

Снова жёсткая мимолётная улыбка.

– Тогда наказания не последует.

Неприятный гость развернулся и вальяжно пошёл к машине. Охранники сноровисто погрузили мешки в ближайший «гелендеваген». Через полминуты кавалькада укатила.

– М-да, серьёзный дядька, – криво усмехнулся Дроныч.

– Смешно? – покосился на друга Исаев.

– Это нервное, – отмахнулся Андрюха.

***

Нужно срочно поговорить с отцом. Вечером Сергей отправился загород. Дом Исаевых мало чем отличается от других в коттеджном посёлке, в двадцати километрах от кольцевой дороги. Три этажа площадью чуть более двухсот метров. Участок двадцать соток. Посредине дома с первого по второй этаж тянется эркер. Участок огорожен полутораметровым кованым забором. С трассы к посёлку ведёт окружённая живописным хвойным лесом дорога длиной километров в пять.

За рулём чёрного «вольво XC90» Сергей ругал себя, что не смог сохранить спокойствие ума, как предписано адепту дзэн. Долгие занятия медитацией ни к чему не привели. Однако он ошибается. Научился останавливать ход мыслей, действовать спонтанно и потому, достаточно часто, эффективно. Просто не ожидал столь подлого удара судьбы. На горизонте замаячил срок. Любого нормального человека выбьет из колеи.

Подъезжая к дому, достал из бардачка кусок пластика. Радиочастотный ключ. Такой же, как у отца. Кованые ворота, тихо жужжа, медленно распахнулись. Кроссовер припарковался под навесом рядом с чёрным отцовским «гелендевагеном».

В прихожей встретили родители. Григорий Алексеевич, высокий, крепкий мужик. Тёмные с проседью волосы зачёсаны назад. Несмотря на шестьдесят три года в хорошей физической форме. Генерал-майор ГРУ в отставке. Превосходно владеет арабским, пушту и португальским, что и определило места службы – Ангола, Афганистан, Сирия, снова Афганистан и под конец – Бразилия. На отце синий спортивный костюм. Из-под расстёгнутой до середины груди куртки выглядывает десантная тельняшка.

Мама, Екатерина Львовна, – полная противоположность. Хрупкая, невысокого роста, миниатюрная женщина пятидесяти пяти лет. В фиалковом домашнем халате. Чуть тронутые сединой русые волосы стянуты сзади в тугой пучок. Работала учителем в средней школе. Год как на пенсии.

Сергей обнял отца, пожав крепкую руку разведчика, чмокнул в щёку мать. Пиджак убрал в шкаф.

– Через полчаса будем ужинать, – сообщила мама.

Прошли в холл. Мама свернула на кухню, а мужчины – в огромную гостиную. Справа за квадратным столом цвета красного дерева диван, по бокам – два кресла с персиковой обивкой. Слева – круглый бежевый столик с тремя креслами. На ведущей в сад двери тяжёлые оранжевые узорчатые портьеры, гармонирующие с персиковыми обоями. Григорий Алексеевич пригласил за столик. Сергей опустился в кресло лицом к окну, отец – справа от него.

– Выпьешь?

– Нет, бать, спасибо. Мне ещё домой ехать.

– Не останешься? Мама расстроится. Ты и так у нас редко бываешь.

– Дела, бать…

– Понимаю, – отец вздохнул.

Обсудили новости политики. Сергею до жути хочется рассказать о происшествии в «Альфе», но папа не любит важные разговоры до и во время ужина. Только после.

Вскоре мама позвала на кухню. Сергей едва дождался окончания ужина, и когда с едой закончили, мужчины снова вышли в гостиную. К ним присоединилась Екатерина Львовна. Расселись за тем же круглым столиком. Поговорили о работе. Мама поинтересовалась, как у них с Марго. Так рада, что Серёжка наконец-то женится, и у них с отцом скоро будут внуки. Давно жалуется на пустоту в огромном доме. Не хватает детского крика, веселья.

– Катюш, нам с Серёжкой надо поговорить, – мягко сказал отец.

– Хорошо, – вздохнула та.

Жена кадрового разведчика привыкла, что у мужа могут быть дела, её не касающиеся.

Когда мама вышла, Сергей рассказал всё, что произошло на фирме, включая прибытие сотрудников концерна с полицией. Отец помолчал.

– То, что не позвонил в милицию, правильно. Но почему не позвонил мне?

– Извини, бать, – Сергей замялся, – как-то не подумал, растерялся.

– Не подумал, – буркнул отец, – а надо было б! Ты ж всё-таки генеральный директор. Обо всём должен думать. Ладно, это лирика. Кто забрал мешки? Милиция?

– Концерн. Уже полиция, бать, – улыбнулся Сергей.

– Да мне без разницы. Милиция-полиция. Как были ментами, так и остались.

Отец задумался.

– Значит полиция…. в форме или в штатском?

– Две патрульные машины. Подошли двое, в форме.

– Обычная пэпээс ?! – в голосе отца явное удивление. – Интересно. А из концерна кто?

Сергей пожал плечами:

– Даже не знаю. Он не представился.

– Как же ты звонил, не зная кому? – приподнял чёрную бровь разведчик.

– Мне Андрюха визитку показал. «Помощник президента по общим вопросам». И всё. Только телефоны. Ни имени, ни фамилии. Мы с Андрюхой окрестили его «Некто».

– Опиши.

Сергей как смог, описал. Отец на пару секунд прикрыл глаза.

– Н-да. Псевдоним «Некто» ему действительно подходит, если, конечно, он тот, о ком я думаю. Вот что, сынок, – он помял подбородок, – решать, конечно, тебе, но ты бы воздержался от поездки в Бразилию. А?

– Но, бать, охота же! И Жуан - мой партнёр. Приглашён на свадьбу. Неправильно не принять его приглашение. Завтра вечером вылетаем.

Отец посмотрел в открытое окно. Несмотря на сетку от комаров, оттуда тянет прохладой с близлежащего озера. В каждой комнате кондиционер, но мама с папой не любят искусственный холод. Свежая прохлада куда лучше. Почти стемнело. Лишь на западе догорает багряная полоска вечерней зари.

– Значит, не смогу тебя отговорить?

– Бать, ну что тут такого? Всего лишь охота.

Отец поднялся. Грустная улыбка коснулась губ старого разведчика. Подошёл к сыну и потрепал по волосам.

– Конечно, сынок, всего лишь охота. Но будь начеку. Постоянно. И всегда на связи.

– Обещаю, – Сергей, поднявшись с кресла, обнял отца. – Мне пора, бать. Надеюсь, пробки уменьшились.

Отец проводил до прихожей и крикнул, выходя на крыльцо:

– Кать, Серёжка уезжает.

Мама быстро спустилась со второго этажа и расстроенно произнесла:

– Даже не останешься?

– Мамуль, не могу, дела.

Поцеловал мать, крепкая рука отца сжала ладонь. Полоска зари исчезла.

***

Григорий Алексеевич приобнял жену, провожая глазами удаляющиеся красные фонари Серёжкиной «вольво».

– Совсем взрослый, – вздохнула та.

– Даже слишком.

Вернувшись в дом, чмокнул супругу в макушку и поднялся на второй этаж.
В кабинете прохладно. Окно нараспашку. Григорий Алексеевич подошёл к тяжёлому чёрному столу, включил лампу. Современные светильники не нравятся. Другое дело – старая добрая настольная лампа. Мягкий тёплый свет озарил кабинет.

Помощник по общим вопросам, значит. Помощников у президента «Солидарности» немало. По общим вопросам. Если Сергей описал правильно, под описание подходит один. Хоть зрительная память у сына неплохая, но ведь он не разведчик. Дело гнилое, ясно сразу. Концерн продолжает торговать наркотой и оружием. Когда Григорий Алексеевич и другие бывшие сотрудники спецслужб, не только ГРУ, создавали концерн, он понимал – кроме торговли кофе, нефтью, драгметаллами, фирма станет заниматься незаконным бизнесом. Тогда по-другому быть не могло. Оружие и наркота всегда приносили большие бабки. А теперь в это дерьмо вляпали сына. Или Серёжка вляпался случайно? Нет. Таких совпадений не бывает.

Григорий Алексеевич бросил взгляд на стену с антикварными часами. Двадцать минут двенадцатого. В Бразилии сейчас начало шестого вечера. Включил ноутбук. Тот пискнул, загружая операционку. Исаев щёлкнул по синей пиктограмме с белой буквой «S». Программа затребовала пароль. Пальцы быстро пробежали по клавишам. Скайп выдал приветствие. Да ла Косты в сети нет. Жаль, придётся звонить по телефону, а ему нужно видеть глаза бразильца.

Взял трубку и набрал личный номер хозяина «Трейгиш Корпорэйшн».

– Алло, – раздался хриплый голос.

– Доброго дня, Жуанзиту! – Григорий Алексеевич придал голосу весёлость. – Исаев беспокоит.

– А-а-а, – обрадовался да ла Коста, – Грегориу, дорогой друг! Добрый день! – и уже по-португальски продолжил, – или у вас вечер?

– Ночь, – хмыкнул Исаев, переходя на португальский.

– Как Катарина?

– Прекрасно, Жуанзиту, прекрасно!

– Она у тебя всегда была красавицей.

– Как Лили, мальчики, Лаурита?

– Прекрасно, всё прекрасно, дорогой! – да ла Коста засмеялся. – Вот только Мигел меня расстроил. Не хочет участвовать в семейном бизнесе, – на том конце провода послышался вздох.

– Сочувствую, Жуан.

Григорий Алексеевич решил не откладывать дело в долгий ящик. Формальности соблюдены. О семье поговорили, теперь о делах.

– Кстати о бизнесе. Я полагал, в «Альфу» ты поставляешь только кофе.

– Конечно, дорогой! – показалось, да ла Коста едва заметно напрягся. – Только кофе. Всё согласно контракту. А что случилось?

– В последней партии два мешка с неизвестным белым порошком. Не догадываешься, что это?

В трубке воцарилось молчание. Спустя секунд десять раздался озабоченный голос бразильца:

– Ты меня озадачил, Грегу. Кто обнаружил?

– Мой сын.

– Сержиу?

– Другого у меня нет. Вместе с Андреем. Порошок расфасован в небольшие пакеты. Мешки с логотипом твоей фирмы, но помечены особым образом.

Да ла Коста произнёс:

– Я обязательно с этим разберусь и сообщу тебе. Куда делся порошок?

Исаев усмехнулся:

– Почему тебя это так интересует?

– Во всём должен быть порядок, Грегу, – медленно проговорил бразилец. – Во всём! И мне не нравиться, когда в моей компании происходит что-то, о чём я не имею ни малейшего понятия.

Григорий Алексеевич поколебался. Говорить или не говорить? В любом случае, да ла Коста позвонит в «Солидарность».

– Концерн забрал.

– Концерн? – голос удивлённый.

Не покидает странное чувство, что да ла Коста в курсе. Старый лис промышляет и оружием, и наркотой, и даже живым товаром.

– Не думал, Жуанзиту, что станешь подставлять моего сына.

– Ни в коем случае! – воскликнул бразилец.

– Он вылетает к тебе завтра вечером.

– За Сержиу не волнуйся, лично встречу. Всё будет в порядке.

– Очень на это надеюсь, Жуан. Очень надеюсь. Счастливо.

– Спокойной ночи, дорогой!

Исаев остался недоволен разговором. Что-то темнит старый лис. Как пить дать!

***

Жуан Батиста Трейгиш да ла Коста, пятидесятипятилетний президент и владелец компании «Трейгиш Корпорэйшн» пребывал в задумчивости.
Бросил на диван бежевый пиджак из дорогой ткани. Следом полетел бордово-коричневый шёлковый галстук. Выудив из шкафчика любимую трубку, да ла Коста тут же её набил. Попробовал пальцем. Табак слегка пружинит. Отлично. С двух спичек раскурил. Струйки дыма вырвались из ноздрей как из паровоза. Хозяин «Трейгиш Корпорэйшн» подошёл к окну и посмотрел с двадцать восьмого этажа на улицу. Внизу по Авенида Паулиста, самой главной и знаменитой улице Сан-Паулу, течёт река машин. Звук редкого для июня дождя не долетает сквозь качественную изоляцию. Другое дело дома, в Сан-Мигел-ду-Игуасу. Хорошо сидеть у камина, слушать шум дождя, курить трубку…

Отец да ла Косты, тогда ещё начинающий юрист, влюбился в красавицу Изабеллу Марию Пальярис Трейгиш, единственную дочь одного из владельцев «Трейгиш Корпорэйшн». Как ни странно девушка ответила взаимностью, хоть вокруг вилась стая воздыхателей. Спустя много лет, старший да ла Коста стал совладельцем компании.

После трагической гибели родителей Жуан устранил влияние немногочисленных родственников, убедил акционеров компании продать акции фирмы, изменил устав. В итоге оказался единственным владельцем «Трейгиш Корпорэйшн». Существенную помощь оказал сотрудник русского генерального консульства в Сан-Паулу Григорий Исаев.

Уволившись со службы, Исаев и другие бывшие сотрудники русских спецслужб организовали концерн «Солидарность». Стали торговать элитными сортами бразильского кофе, драгоценными металлами, рудой, нефтью. Не брезговали оружием, наркотиками, живым товаром…

Звонок озадачил Жуана. Люди из концерна попросили отправить в «Альфу» пробную партию «другого» товара. И вот звонит Грегу и предъявляет претензии.

Отошёл от окна. Душистый табак приятно щекочет ноздри. Сел за стол и набрал номер. Кресло мягко прогнулось под тяжестью тела.

– Звонил Исаев, – сказал да ла Коста, даже не поздоровавшись. – Нет, старший. Страшно недоволен, что его сын обнаружил товар. Это всё осложняет.

Помолчал, выслушав собеседника.

– Хорошо, но на вашу ответственность, – и отключился.

Пальцы пробарабанили по столу лёгкую дробь. Да ла Коста нажал на телефоне кнопку селектора.

– Да, шеф, – отозвался мужской голос.

– Гигу, зайди.

Через пару минут вошёл высокий плечистый мужчина тридцати пяти лет. Гигу, начальник службы безопасности корпорации и дальний родственник да ла Косты. Длинные чёрные волосы схвачены сзади в хвост. Левую щёку пересекает косой шрам.

– Звали, шеф?

– Присядь.

Тот опустился на кожаное кресло справа от шефа. Да ла Коста затянулся и выпустил дым вверх.

– Послезавтра прилетают гости из России. Отправимся ко мне в имение. Гости очень важные, твоя задача - обеспечить охрану здесь. Первоклассную охрану. В Сан-Мигеле меня будет охранять Рик со своими жандармами.

– Понял, шеф.

– Ступай.

Тот кивнул и без лишних вопросов вышел. Да ла Коста набрал международный номер.

– Извини, что так поздно, дорогой. Давай без имён, – остановил Жуан собеседника, когда тот хотел назвать да ла Косту по имени. – Последние события нас весьма насторожили. Попробуй разрулить ситуацию. Если возникнут осложнения, сообщи, ну например, о дожде… Хорошо… До встречи.

***

Григорий Алексеевич погасил лампу и шагнул из кабинета. В дверях застал звонок. Пришлось вернуться.

– Алло.

– Григорий Алексеевич? – раздался бесцветный голос с хрипотцой.

Не о нём ли говорил Сергей?

– Слушаю, – Исаев включил настольную лампу.

– Настоятельно рекомендуем не предпринимать никаких действий.

– Вы о чём?

– О найденном порошке.

 

Вопрос глупый, но он его задал:

– А если не послушаю?

В трубке раздался звук, похожий на усмешку.

– Вы же не дурак, генерал. У вас семья…

– Вздумал меня пугать?!

Григорий Алексеевич сжал трубку так, что пальцы побелели, и чуть не хрустнул пластик. Кровь ударила в голову. Теряю контроль, плохо, мелькнула мысль.

– Пугать? – собеседник явно удивлён. – Даже не думал. Вы же знаете НАШИ законы.

Тонкая холодная игла медленно вошла в сердце.

– Если с Сергеем или Катей хоть что-нибудь случится, я уничтожу концерн, – прошипел старый разведчик, прекрасно понимая, что едва ли сможет это сделать.

– Будем считать, договорились, – раздались короткие гудки.

Генерал постоял с трубкой в руке. Боль в груди стихла, но отпускать не хочет. Настенные часы негромким мелодичным блямсом возвестили о наступлении полуночи. Словно очнувшись, Григорий Алексеевич набрал другой номер.

– Мы же договаривались, что Сергей не будет участвовать в торговле «иным» товаром!

– Гриша, успокойся, – отозвался собеседник, – это досадное недоразумение. Поговори с Сергеем, чтоб не поднимал шум.

– Он и не собирается. Но не дай вам Бог… я тебе лично башку оторву.
– Оторвёшь, верю, – жизнерадостно рассмеялся собеседник и уже серьёзно продолжил. – Гриша, сейчас поздно. Всё будет нормально. Поговори с Сергеем, – и отключился.

– Не дай вам Бог, с-с-суки, – прошипел генерал, потирая грудь.
Холодная игла не отпускает. Никогда не жаловался на сердце, а тут прихватило.

***

Да ла Коста взглянул на часы. Десять вечера. «Трейгиш Корпорэйшн» уже давно опустела. Надо сделать ещё звонок. Хочется надеяться, на сегодня последний. Набрал номер. Абонент недоступен. Набрал другой.

– Жандармерия. Дежурный - капрал Кавальейру, – отозвался женский голос.

– Скажи-ка, милая, – да ла Коста подкрутил чёрный с проседью ус, – где ваш капитан?

– Кто его спрашивает? – не слишком любезно отозвалась капрал.

– Да ла Коста.

– Он… он… – дежурная растерялась, – извините, сеньор да ла Коста, не узнала. Он на озере. На выезде.

– Свяжись, пусть мне перезвонит, срочно.

– Хорошо, сеньор. Обязательно.

Жуан отключился. Сейчас девчонка свяжется с Риком по рации, и тот сразу перезвонит. Действительно, через пару минут запиликал мобильник.

– Алло.

– Сеньор, Пенья на связи, – раздался в трубке знакомый голос.

– Здравствуй, Рик. Как дела? Куда тебя понесло на ночь глядя, что весь такой недоступный?

– Мелочи, сеньор. Фермеры выпили и подрались. Ничего страшного. Ждём вас и ваших гостей.

– Хорошо, Рики. Как брат?

На том конце возникла небольшая пауза.

– Замечательно, сеньор. Что-то случилось?

В последнее время при упоминании брата Пенья напрягается.

– Ничего страшного, Рик. Просто мне бы хотелось, чтобы он познакомился с моими гостями из России. Всё-таки мои деловые партнёры.

– Конечно, сеньор. Как скажите. Всё будет в полном порядке, клянусь Мадонной.

– Отлично, Рикардинью. До встречи.

– До свидания, сеньор.

Жуан нажал кнопку отбоя. Вот и замечательно. Пенья с братом всё подготовят. Славная будет охота. Пора домой.

***

Капитан Рикарду Кайю Кампелу Пенья, командир девятого взвода жандармерии, расквартированного на улице Руа Эвклидеш Кунья родного городка да ла Косты – Сан-Мигела-ду-Игуасу, вернулся в участок в плохом настроении. Разобравшись с драчунами, пригрозил, что в следующий раз не будет с ними возиться, а передаст дело в гражданскую полицию. Конечно, он блефовал. Дела такого уровня в юрисдикции жандармерии или, по-другому, военной полиции. Но припугнуть стоит.

Рикарду, сорокалетний низкорослый мужчина, с чуть раскосыми, как у всех гуарани, тёмно-карими, почти чёрными, глазами. Смуглое, слегка бронзового, как у любого индейца, оттенка лицо. Чёрные прямые волосы слегка закрывают уши. Карьерой Рик обязан да ла Косте. Индейцев гуарани неохотно берут на госслужбу, да те и не стремятся. Пенья вышел из племени, взял португальское имя Рикарду Кайю и двойную фамилию Кампелу Пенья, как у бразильца. Первая – фамилия матери, вторая – отца. Правда, фамилии вымышленные. Мать и отец живут в сельве и носят другие имена. Брат Рика – шаман. Его уважает и боится всё племя. Авторитет шамана даже выше авторитета вождя.

В детстве маленький индеец часто убегал к «бледнолицым», играл с их детьми. Освоил португальский. От него Жуан немного научился языку гуарани. Парнишка оказался смышлёным. Когда вырос, отец Жуана пристроил Рика в местную жандармерию. Позже, когда Жуанзинью набрал силу и влияние, смог способствовать продвижению Пеньи по служебной лестнице. Тот, в свою очередь, помогал да ла Косте в сомнительных делах. В итоге Рикарду возглавил взвод жандармерии в Сан-Мигеле. Дальнейший карьерный рост оказался… не то, чтобы закрыт, но крайне затруднителен, что Пенью не смущает. Полная власть в небольшом городке вполне устраивает. Хотя, не совсем полная. На улице Руа Убальдину ду Амарал разместилось отделение гражданской полиции, в чьём ведении раскрытие преступлений. Бывший начальник пытался копать под капитана, разрабатывал криминальные связи с да ла Костой. Но бедолаге не повезло. Вскоре на охоте начальника полиции насмерть порвал ягуар. Ничего не поделаешь. На охоте всё бывает.

Новый начальник, старший инспектор Авелар, не верит в несчастный случай с предшественником. Продолжает рыть под Пенью. Вспомнился недавний неприятный разговор с инспектором. Как раз прошло два дня, как того назначили на должность. Авелар приехал в жандармерию и прямо сказал, что не верит в случайную смерть старшего инспектора Мануэла Мендеша. Пенья резко ответил, что ему плевать, во что верит или не верит начальник полиции. С тех пор пересеклись только раз, когда ловили залётных вымогателей…

Хозяин собирается познакомить брата с русскими партнёрами. Что ж, хорошо. В последнее время капитан начал побаиваться старшего родственника, но сеньору Жуану отказывать не принято.

Настоящие гуарани не признают достижений современной цивилизации. Мобильных телефонов у них нет. Они – дети сельвы, а с братом надо связаться. В июне темнеет рано. Пенья бросил взгляд на светящийся уличный термометр на мачте напротив. Плюс одиннадцать. Вышел из здания жандармерии, надев по пути форменную куртку. Улица встретила ночной свежестью. Пожелав курившему на крыльце помощнику дежурного спокойной ночи, сел в «лэнд-крузер» бело-чёрно-оранжевой раскраски. Джип тронулся в сторону сельвы.

Через полчаса на пустынной асфальтированной дороге Рик заглушил двигатель. Пощёлкивают быстро остывающие металлические детали. Нехотя покинул тёплый салон. Стало прохладней. Пенья, прислонившись к джипу, закурил. Недавно прошёл слабый дождь, дорога уже сухая. Докурив, щелчком отправил окурок в кювет. Огонёк, описав дугу, исчез. Хоть он и гуарани, но уже отвык от сельвы. Конечно, по сравнению с белыми, чувствует себя там гораздо уютней. Но… отвык. Рикарду углубился в лес. С листвы на куртку пролилась влага. Вот, наконец, знакомая паранская сосна. На нужной ветке повязал красную ленточку с национальной вышивкой.
 

Продолжение здесь

 

Глава 3 (осутсвует в свободном доступе)

 

Глава 4 (ознакомительные фрагменты)

…

Вот и Сан-Мигел. Уже совсем стемнело. Проехав по окраине, прибыли в усадьбу да ла Косты. Особняк окружён трёхметровым забором из кованого железа на полуметровом фундаменте. Верх забора венчают острые пики, полусогнутые вовнутрь и наружу. Между верхушками пик протянута периметровая сигнализация. Местами виднеются видеокамеры. Подступы к усадьбе хорошо освещены. От забора до особняка не менее четырёхсот метров. На столь огромной площади разбит парк, два сквера, лужайка для игры в гольф, теннисный корт, бассейн. Ворота медленно отворились вовнутрь. Кортеж устремился к освещённому особняку и вскоре затормозил перед трёхэтажным, выбеленным известью домом с колоннами.

 

В залитой светом галерее их уже ждут. Водитель открыл двери. Гости вышли, к ним присоединился хозяин усадьбы. Поднялись в галерею.

 

Мажордом по знаку хозяина представил домочадцев. Сергей попытался с компьютерной точностью запомнить имена, и рассматривал каждого, кого называл мажордом.

 

Сеньора Лидия Джованна Сегейра Монтейру да ла Коста, хозяйка усадьбы, супруга Жуана. Невысокая полноватая женщина. На вид лет пятьдесят. Волосы светлые, схваченные сзади в пучок. На округлом лице сияют весёлые серые глаза.

 

Следующим представили среднего роста пухленького молодого человека лет двадцати двух. Младший сын хозяина – Алфреду Жуан Монтейру да ла Коста. Окончил четвёртый курс университета в Лондоне. Учится на экономиста-международника. Глаза серые, как у матери. Волосы – отцовские, чёрные и в отличие от старшего брата, оставшегося в Сан-Паулу, короткие.

 

Наконец, очередь дошла до высокой миловидной девушки, лет шестнадцати, с тонкой талией и широкими бёдрами. Длинные волнистые светлые волосы обрамляют лицо с серыми, как у матери, глазами. Почти копия Лидии Джованны в молодости. Единственная и любимая дочь Жуана. Сеньорита Лаура Алешандра Монтейру да ла Коста.

 

После девушки мажордом представил невысокого плотного мужчину, лет около сорока, с чёрными, слегка раскосыми глазами. Форма цвета хаки сидит, будто сшитая по заказу. Вдоль погон блестят по три четырёхконечные серебристые звезды. Командир взвода жандармерии, капитан военной полиции Рикарду Кайю Кампелу Пенья.

 

И наконец, молодой, лет двадцати семи, высокий худощавый мужчина в коричневом костюме. Тёмно-русые волосы аккуратно прикрывают уши, посередине пробор. Такого же цвета усы. Начальник городской полиции старший инспектор Бенту Николас Коэлью Авелар.

 

– Сеньор Сергей Исаев и сеньор Андрей Снетко, мои бизнес-партнёры из России, – церемонно представил да ла Коста.

 

Прошли в гостиную. Мажордом объявил, что ужин будет через полтора часа. Сейчас гостям предложат чай, печенья и фрукты. Вышколенная прислуга разнесла багаж по комнатам.

 

Расселись в удобных креслах, и потекла светская беседа на отвлечённые темы. Дочь хозяина, Лаура, расспрашивает гостей о России, о Москве. Чаще обращается к Сергею. Тот заметил, Андрюха прикладывает усилия, чтоб удержать внимание красавицы на себе. Португальским Дроныч владеет несравненно лучше. Похоже, Лауре нравится лёгкий акцент Исаева, неспешная манера говорить, в отличие от быстрой темпераментной речи бразильцев. Девушка сама старается говорить медленней. Полтора часа пролетели незаметно.

 

Вскоре всех пригласили в столовую.

 

– Прошу прощения, сеньор да ла Коста, – подал голос инспектор Авелар, – благодарю за приглашение, но мне необходимо идти. Служба.

 

– Что ж, жаль конечно, но ничего не поделаешь, – да ла Коста пожал инспектору руку, – заходите, запросто без церемоний. Всегда буду вам рад.

 

Инспектор поблагодарил и обещал непременно зайти. Пожал гостям руку, сказал, что рад познакомиться.

 

– Интересный молодой человек, – проговорил да ла Коста, когда инспектор вышел. – Такой юный, а уже начальник полиции. Хоть наш городок и небольшой, но всё же.

 

Сергей заметил кривую усмешку капитана жандармов. Вражда разных силовых ведомств? Возможно. Батя о таком рассказывал.

 

***

 

…

 

За столом Жуан стал нахваливать детей. Старшего Сергей видел в Сан-Паулу. Здесь познакомился с младшим. Про среднего Жуанзинью не сказал ни слова.

 

– А где средний? – шёпотом спросил у Андрюхи.

 

– Жуан не любит о нём говорить. Потом расскажу, – прошептал тот.

 

После второй перемены блюд тему беседы сменили. Заговорили о предстоящей охоте.

 

– Сер-гей, – девушка чуть запнулась на непривычном имени. Понравилось, что Лаура назвала его по-русски, а не на португальский манер «Сержиу». Вроде бы мелочь, а приятно. – Вы любите охоту?

 

– Не скажу, что фанат. Но не откажусь, если время позволяет.

 

Слово «фанат» помог перевести Дроныч.

 

За окном давно стемнело. Это в Москве в середине июня в девять вечера светло, а тут – начало зимы.

 

– Обнаружили двух или трёх ягуаров, – да ла Коста набил табаком любимую трубку. – Для наших мест многовато.

 

– Может мало? – удивился Сергей. – Слышал, ягуар в Красной книге.

 

Бразилец чиркнул спичкой.

 

– Сержиу, мальчик мой, – Жуан попыхтел, раскуривая, – вы же приехали в такую даль не для того, чтобы выяснять, кто в красной книге, кто в синей, – затянулся и выпустил дым. – У нас охота на ягуаров разрешена, а вот у наших соседей, – сделал неопределённый жест куда-то за спину, – в Аргентине, запрещена. Кстати, у меня сюрприз, – он понизил голос, – здесь видели меланиста.

 

– Кого? – переспросил Андрюха.

 

Он исправно переводил места, где Сергею не хватает словарного запаса. А сейчас сам не понял.

 

– Чёрный ягуар, – расплылся в довольной улыбке хозяин дома.

 

– Ух ты, – восхитился Исаев, – пантера. Самка?

 

– В том то и дело, что самец. Большая редкость, – да ла Коста вновь пыхнул трубкой. – И довольно крупный. Если повезёт, завалим этого, а нет, возьмём обычного, рыжего.

 

– Сколько нас всего? – поинтересовался Сергей.

 

Да ла Коста подумал, затягиваясь. Выпустил дым.

 

– Не считая фермеров, пятеро. Я, вы двое, Рики, – указал на жандарма, – и проводник-индеец.

 

Сергей удовлетворённо кивнул.

 

Небольшой перерыв. Сколько жрать-то можно? Вышли из-за стола. Жандарм что-то шепнул Жуану и пошёл к выходу. Сергею это не понравилось.

 

– Скоро вернётся. До участка и обратно – сообщил да ла Коста Исаеву, взглядом провожающему капитана.

 

Действительно, какого хрена? Что за паранойя?! Человек на службе, у него дела. Сергей протёр глаза – смена часовых поясов даёт о себе знать. В Москве уже раннее утро.

 

– Сержиу, пойдём, подышим.

 

Мужчины отправились в галерею. Но не в центральную, а в боковую, куда выходит столовая. На улице прохладно, градусов восемь…десять. На Сергее только футболка. Не то чтоб холодно… некомфортно.

 

– Пойду, куртку накину.

 

Да ла Коста приказал проводить «сеньора Сержиу» в его комнату.

 

По дороге Сергей попытался узнать что-либо о капитане. Слуга по имени Бенту, ответил, что Пенья безгранично предан сеньору Жуану. Поднялись на второй этаж. Слуга открыл дверь и пригласил войти. Исаев вытащил из рюкзака и накинул пятнистую куртку.

 

– Ваш ключ, сеньор Сержиу. Если что-то понадобится, всегда можете меня вызвать. Вон около кровати кнопка.

 

Сергей поблагодарил и отправился обратно. Слуга громко топает в двух-трёх шагах позади. Исаев вышел в галерею. Вот теперь нормально.

 

– Скажите, Жуан, почему вы не пригласили инспектора? Как его? М-м… Авелара.

 

– Как не пригласил? Пригласил. Сам же видел. У человека дела. У полиции много работы, даже в таком маленьком городке как Сан-Мигел. В наших краях Авелар человек новый. Недавно прибыл из Рио. Присматривается к нам, мы - к нему. Вот малость оботрётся, познакомимся поближе.

 

В галерею вышел Дроныч в пятнистой куртке. Видать, тоже сначала зашёл к себе.

 

– И чего его в такую глушь потянуло? – спросил Андрюха, услышав часть разговора.

 

Бразилец пожал плечами, но Исаева больше заинтриговало другое.

 

– А где тот, что был до него?

 

Жуан вздохнул.

 

– Несчастный случай.

 

Предшественник Авелара старший инспектор Мануэл Мендеш был заядлым охотником. Иногда они вместе охотились. Но инспектор любил ходить в сельву в одиночку. Особенно обожал стрелять крупных зверей. Ягуаров там, крокодилов. Инспектору не повезло. Однажды ягуар оказался проворней и порвал беднягу Мануэла. Истекающий кровью инспектор по рации вызвал помощь. До больницы, увы, не довезли. Скончался по дороге. Фермеры устроили облаву, выследили и застрелили ягуара-убийцу. Сергей читал, что ягуары обычно не агрессивны и крайне редко нападают на человека. Возможно, инспектор подранил зверя. Он высказал мысль Жуану.

 

– Вряд ли, – бразилец покачал головой. – Мендеш отлично стрелял. Скорее, чем-то спровоцировал нападение.

 

Вдали за забором проезжают редкие машины. Одна, остановилась около ограждения. Фары погасли.

 

– А капитан? – поинтересовался Исаев.

 

Да ла Коста жестом подозвал слугу и отдал трубку. Тот быстро сбегал и вернулся с набитой. Жуан, раскурив, рассказал.

 

Пенья, оказывается, безраздельно предан да ла Косте. Об этом говорил слуга. Родом из местного индейского племени гуарани. Рик, будучи мальчишкой, часто прибегал из сельвы в усадьбу играть с местными детьми. Смышлёный парень. В Бразилии гуарани редко берут на постоянную работу, а уж на госслужбу и того реже. Но Рикарду Пенья, как позже назвали его в доме да ла Косты, тянулся к цивилизации. Мальчик вырос, овладел грамотой, и по протекции отца Жуана поступил на службу в военную полицию. Что вообще из ряда вон, но формально законом не запрещается. За двадцать лет службы стал командиром местного взвода жандармерии. Дальнейший карьерный путь для Пеньи закрыт. Да он и не стремится. Индейца вполне устраивает занимаемая должность.

 

Брат капитана – шаман. Племя отвернулось от Рика, считает изгоем. Но с братом капитан поддерживает отношения.

 

***

 

Рик вышел из особняка. Справа в тени молодых паранских сосен приткнулся белый «лэнд крузер» с золотой и серой полосой вдоль бортов. На передних дверях под гербом штата Парана надпись «четырнадцатый батальон». Такой же герб на капоте с продольными серыми и жёлтыми полосами. Под ним чёрными буквами – «военная полиция». Такая же надпись, только жёлтая, на серой полоске задних бортов. На передних крыльях над жёлтой полосой чёрные цифры «5315».

 

Капитан нажал кнопку сигнализации. «Крузер» пискнул. Дважды мигнули габариты. Ставить в усадьбе да ла Косты машину на сигналку нужды нет. Кто её здесь тронет? Привычка.

 

Пенья подъехал к воротам. Те плавно распахнулись. Однако отправился не в участок, а неспешно покатил вдоль забора. Сейчас направо. Вон показалась боковая галерея усадьбы. Джип остановился, двигатель затих. Пенья погасил фары. Где-то в бардачке бинокль. Порылся. Ага, вот он. Рик нехотя покинул тёплое нутро джипа. Темнеющая невдалеке сельва молчит. Здесь слишком много шума, и ночная живность сюда не заходит. Пенья, вглядываясь во тьму, побрёл в лес.

 

От дерева отделилась тень. При ближайшем рассмотрении ей оказался невысокий худощавый мужчина пятидесяти лет в набедренной повязке и простой накидке из плотной ткани. Мягкие самодельные тапочки из кожи ламы согревают ноги. Чёрные волосы распущены по плечам.

 

– Ты звал меня, брат? – спросил шаман тихим, но сильным голосом на гуарани.

 

– Да, брат.

 

Пенья подошёл ближе.

 

– Какая же у вас здесь вонь, – скривился тот, – от этих железных повозок.

 

– Мне снова нужна твоя услуга, – Рик пропустил слова брата мимо ушей и кивнул в сторону усадьбы. – Видишь двоих?

 

– Прекрасно вижу. Один - главный местный бледнолицый. Другой - чужак.

 

Капитан поразился. Он не мог разглядеть лиц так далеко, к тому же в темноте. Приник к окулярам.

 

– Потому не видишь, что ты живёшь среди бледнолицых, – попенял брат. – Жил бы как наши предки, тоже отлично бы видел.

 

Пенья опустил бинокль.

 

– Мне нужен чужак.

 

Лицо шамана безразлично.

 

– С бледнолицыми и чернокожими слишком много проблем. Потом из-за них убивают ягуаров, пугают других зверей. Всему племени плохо.

 

– Знаю, но надо позарез.

 

Брат поднял голову к молодой луне. Чуть раскосые глаза закрылись. Спустя минуту заговорил:

 

– Чужаки - плохие. Слишком важные. Из-за них будет плохо.

 

Пенья взглянул на заострённое и побелевшее в лунном свете лицо брата.

 

– Не волнуйся. Это моя забота. Вас не тронут.

 

Тот открыл глаза.

 

– Который?

 

Капитан снова поднёс к глазам бинокль. В галерею вышел ещё один. Вгляделся. Точно. Снетко.

 

– Тот, что вышел первым, вместе с главным бледнолицым.

 

Шаман недолго вглядывался в галерею. Потянул носом воздух, принюхиваясь.

 

– Какая ж у вас здесь вонь, – снова проворчал он. – Когда?

 

– Завтра, как солнце пойдёт на вторую половину неба.

 

– Хорошо, я его запомнил.

 

Брат развернулся и, не попрощавшись, бесшумно растворился в темноте. Вот что значит дети сельвы.

 

…

***

 

Мощный, почти тропический ливень начался нежданно-негаданно. За окном стена воды, «дворники» едва справляются. Машины на московской кольцевой еле плетутся, увеличив дистанцию. Оранжевый свет уличных фонарей и красный – габаритов и стоп-сигналов ползущих впереди машин причудливо растекаются по стеклу с ручейками воды.

 

Григорий Алексеевич не спеша свернул в посёлок. Включил дальний свет. Извилистая двухполосная дорога не освещена практически до посёлка. Почему жители не настояли на установке фонарей на всём протяжении? Непонятно. Дорога хорошая – гладкая, без выбоин. Крупные капли колотят по стеклу, капоту, крыше. Возвращаются с концерта. Ещё немного и дома…

 

Весь день Екатерина Львовна не находила себе места. Сердце сжималось от дурного предчувствия. Дважды звонила мужу, несколько раз – Сергею. Номер сына не отвечал. Абонент вне зоны действия. Григорий Алексеевич просил супругу не беспокоиться. Серёжка на охоте, в сельве. Какая, к лешему, сеть в джунглях? Предложил вечером сходить в зал Чайковского…

 

– Ну что, прошла хандра? – не отрывая взгляда от дороги, погладил жену по руке.

 

– Немного… Но всё равно на сердце неспокойно, – Катерина шумно вздохнула.

 

Григорий бросил взгляд на приборную панель. Полпервого ночи. Ливень перешёл в мелкий дождь. Исаев-старший, входя в поворот, набрал скорость. Свет фар выхватил вылетевшую на дорогу крупную рыжую дворнягу и в отдалении на чёрном мокром асфальте неясное белое пятно. Педаль в пол! Визг тормозов! Крик жены и удар о бампер. Собака отлетела куда-то вперёд и вправо. Чёрный «гелендеваген» резко погасил скорость.

 

Антиблокировочная система сработала великолепно. «Мерс» остановился на обочине перед белым пятном метров за пять. В свете фар пятно оказалось женщиной. Тело лежит на спине прямо поперёк дороги.

 

– Г… Гриша, эт… это мы её? – зубы жены стучат от ужаса.

 

– Нет, не мы, успокойся. Собака бросилась под колёса, – он слегка сжал руку Катерины. – Не выходи, я сейчас, – и вылез из машины.

 

Понюхал воздух, огляделся по сторонам. Никого, тишина. Подстава?! Возможно. Присел на корточки над телом. Молодая, лет двадцати, вряд ли больше. Спутанные, длинные рыжие волосы в тёмной лужице. С виска на асфальт тянется полоска. Кровь? Тёмно-зелёные глаза, не мигая, глядят в чёрно-серое дождливое небо. Руки и ноги раскинуты в стороны. Подол длинной ночной рубашки задран до середины бёдер. Почти прозрачная от воды ночнушка облепила стройное тело и выдаёт отсутствие нижнего белья.

 

Потянулся к шее проверить пульс. Резкий крик Катерины. Рука замерла в паре сантиметров от тела. Обернулся. Возле машины силуэт жены. Хотел сказать, чтоб села обратно, но слова замерли на губах. Слева-сзади движение, тут же глухой рык. Резко повернулся. Правая рука всё ещё висит над распростёртым телом.

 

На него, наклонив вперёд лобастую голову, идёт здоровый, с почти седой шкурой пёс. Чёрт подери! Не пёс! Волк! Григорий часто ездил в Сибирь охотиться на волков. Откуда здесь, в двух десятках километрах от Москвы, волки? Уши прижаты, белоснежные клыки обнажены. В горле клокочет глухой рык.

 

– Хоро-оо-ошая собачка, – ласково проговорил Исаев, медленно поднимаясь.

 

Правая рука осторожно полезла под пиджак, к левой подмышке. Там, в плечевой кобуре «беретта». Ладонь обхватила ребристую рукоять. Большой палец привычно опустил собачку предохранителя. Волк приглушённо рыкнул. В янтарных глазах ярость смешалась с ненавистью. Такого, почти человечьего, взгляда Исаев у волков никогда не встречал.

 

– Хоро-оо-оший… пёсик.

 

Григорий медленно отступил к машине. Резко рвануть пистолет из кобуры… Волк также медленно движется к нему.

 

– Катя, в машину! – также ласково, не повышая голоса, велел жене.

 

Приглушённое ворчание сзади. Резко обернулся. «Беретта» в руке, указательный палец на спуске.

 

 

(Полную версию можно прочитать здесь. Будет ещё интереснее. Приобрести можно любой фрагмент, не обязательно по порядку. Но не торопитесь, если неинтересно)