В лесу шалаш стоял, в кустах пичуги пели,
За полем был тот лес; он в мареве дрожал.
И кроны, словно дым клубясь, в нем зеленели.
По бронзовым ветвям там ветер пробегал.

И облака в кайме из розовых подпалин
Собрались в табунок в небесной синеве.
Как голубые вены рук крестьян, лежали
Две речки под горой, шли дети по траве.

На поле колосилась спелая пшеница,
Налившись благостью от солнечных лучей.
Синели васильки, журчала там криница.
Сияло поле миллиардами свечей.

Пшеницу нежною рукой погладил ветер,
Коснулся ласково колосьев налитых.
Чуть порезвился с полем, будто оно – дети.
Глаза ослепли вдруг от бликов золотых.

Далекий тихий зов всех древних поколений,
На поле живших и пахавших землю тут,
Жил в ветре теплом, словно бога повеленье,
Серп захотелось взять и сжать пшеницу ту.