Занесла нас в центр города случайность. Приятель попросил встретить его с рейсового автобуса и отвезти в местечко N. До прибытия автобуса оставалось еще минут сорок. Чтобы как-то скоротать время, я со своим псом Бонапартом (в миру Боська - французкий бульдог такой) решил прогуляться в парк. Около «Салона красоты мадам Зинель Чумгаузен», я приостановился, ожидая, когда Бося внимательно обнюхает театральную тумбу.

-Привет, Автодром! – услышал знакомый голос. - О чем задумался?
Эта была хозяйка цирюльни, увидавшая меня в окно. Мы с ней знакомы с тех пор, когда она еще была Зинкой Чумаковой.
-Да, вот, Зиночка – говорю. – пса решил в парк прогулять.
-А постричься не хочешь? Усы поправить, бакенбарды, то да се.
Я на секунду задумался. Постригаться и впрямь надо было давно, но как-то все недосуг.
-В принципе – говорю, - я бы и не против. Но, не знаю, куда собаку деть? Если опять в машину вести? – Не успею. До машины далеко, а времени в обрез.

-О, господи?! – расплылась в улыбке Зинель. - Разве это беда? Вот у меня беда так беда. За весь день ни одного клиента. Правда к вечеру целая трупа артистов нагрянет, будем ее мыть, стричь и наводить прически. Но это только к вечеру. А сейчас: девочки от скуки маются, бунт назревает. Мол, если приняла нас на работу, то и предоставь ее – эту работу. Уже два кофейника выпили. Одни только расходы. Так что ты у нас сегодня будешь первый, самый дорогой клиент. Обслужим по высшему разряду. А с собачкой поступим просто: возьмешь ее в Салон, там привяжем ее к ножке дивана, да и пусть сидит себе.

-Ой, Зина, а удобно ли? Пёс - в Салоне красоты…. А если кто-то из клиентов нагрянет, да испугается?
-А мы его в подсобку спрячем. Там тоже диван есть. Давай, Автодром, заходи. У меня и девочки духом воспрянут, что первый клиент появился. Давай, давай, не стесняйся. Ты сам знаешь, расценки у нас не самые высокие: подстрижка, правка усов, бакенбардов всего крон 60-70 наберется.
-Ого – думаю про себя – за такие деньги целого барана можно остричь
Но Зинка так убедительно просила, что отказать старой знакомой было очень неудобно.

-Ну, если ты так настаиваешь – говорю, - то я согласен.

А он не писается? - на всякий случай опасливо поинтересовалась она, кивнув на пса.

Получив отрицательный ответ, Зиночка приветливо поманила меня рукой в зал. Ее лицо излучало неземную благодетель и звездный свет, а большие томные глаза сверкали драгоценными камнями.

Парикмахерская представляла собой ухоженный зал на пять кресел перед искусно украшенными разной бумажной дребеденью зеркалами. Это было святилище красоты: стрижки и мойки волос, маникюра, педикюра и наращивания ногтей. Сюда любили ходить и наводить марафет невесты, женихи, вечные любовники и предметы их обожания – студентки и молоденькие преподавательницы Академии культуры. Говорят, что даже сам судья нашего храма Правосудия тоже не гнушается постригать здесь бороду.

На шум из подсобки выкатилась стайка мастеров машинной стрижки и оригинальных причесок.
-Ой, какой у вас пёсик-то красивый! Лупоглазынький, ушастенький, бриластенький. Какой он весь гладенький и блестященький… Он не кусается? Можно его погладить?
-Да на здоровье. Он не кусается, а наоборот оближет вас, как лучшего друга. Я даже очень жалею, что в данный момент не являюсь собакой.
-Почему?
-Тоже бы всех вас облизал, не рискуя получить по мордасам.

Девушки прыснули.

-Вас постричь?

-Ага. Вот только собаку привяжу. Я вопросительно посмотрел на Зиночку, чтобы отвести пса в подсобку. Бдительность моя была потеряно только на секунду и в этот самый момент сработало пушечное ядро, коим становился мой Бонапарт, когда неожиданно срывался с места и мчался по своим интересам.

Бонапарт со страшной, разрушительной силой рванулся к коту, который, ничего не подозревая, зевая, появился из подсобки и, легко запрыгнул на парикмахерский столик, где хранились разные пудры и одеколоны, постригательные машинки и десятки других цирюльных принадлежностей.. Сначала пёс отрезал коту путь к отступлению, затем пошел в наступление и сам запрыгнул на столик. Кот сиганул на другой. Но от Бонапарта скрыться было трудно. Началась сумасшедшая гонка.

-Караул! – кричала Зинаида. Лови его.
-Да как же я его поймаю, если он уже два кресла перевернул и забрался под третье!
-Кота держите, кота!
Кот метался то под стол, то под кресла, то опять на стол. За ним пулей носился Бонапарт. Звенела разбитая посуда, тяжело падали кресла. Я с такой силой рванул поводок, что он оборвался. Катастрофа продолжалась минуты три. По полу катались всякие пудры, кремы, фены. Со стены сорвалась и рухнула на пол и рассыпалась вдребезги керамическая мойка для волос, полетели какие-то сушилки, куда дамы вставляют головы. Затем с грохотом перевернулся маникюрный стол, от него отлетела крышка, упали и разбились несколько торшеров.

Не буду рассказывать всего. Это страшно. Бонапарта я поймал, когда один из рабочих столиков медленно стал падать на пол. Звон разбитого зеркала отвлек внимание охотника-пса. Я прыгнул на него, как вратарь Яшин и схватил за шлейку.

Ошеломленной Зине я пообещал помочь, чем бог пошлет. И, подхватив тяжело дышащего Босю под мышку, выскочил вон. Сзади раздавались причитания, охи и ахи сотрудников салона красоты, которые, сбившись в кучу, стояли не диване. Кто-то продолжал истошно визжать.

-Ты чего это – «на грудь» принял? - Подозрительно спросил приятель, садясь ко мне в машину. –У тебя же глаза шальные.
-Да нет, - говорю. Легкий казус. Потом как-нибудь расскажу.

Сзади сидел Бонапарт и ластился к новому человеку. Проезжая мимо парикмахерской, я скосил глаза и заметил на двери вывеску «Извините, у нас авария»