Глава 5.

Максим.

Её высадили на маленькой уютной площади, утопающей в зелени исполинских, старых деревьев. Прощаясь, она пригласила всех в гости. – Обязательно ждём вас в это воскресенье к обеду. Приходите к двум. Я думаю баба Ада будет также рада, как и я. А с вас Марья Ивановна прежде всего морс и ваши восхитительные закуски. И вас Лера очень ждем и обязательно с детьми. - Девушка впервые посмотрела на Сашеньку прямо и открыто и её губы опять тронула мимолетная улыбка. Только сейчас Сашенька сполна разглядела, какой идеальной, модельной красоты её лицо. Женщина-подросток. В любом модельном агентстве мира гоняются за такими типажами. Но в этот раз неприступность ушла из глаз, уступив место нежной теплоте. Куда до неё холодным, безжизненным моделям с калькуляторами вместо глаз.– Ах мафиози Вася, ты постепенно раскрываешься. Красавица жена, шикарная машина. Что еще скрывается  под личиной деревенского парня.

- Обязательно придем. – С готовностью откликнулся Вася. – Вот только мамашины деликатесы, вряд ли пригодятся. Баба Ада сама искусный повар.

- Ой обязательно приду Сашенька. Мне прямо не терпится познакомиться с твоей бабушкой. И тебя еще раз увидеть, солнышко. – Марья Ивановна обняла и горячо поцеловала Сашеньку.

- Вот прямо по этой дороге от площади пойдешь и выйдешь к парому.

Счастливо Саша.

         Сашенька повесила сумку на плечо, и глубоко вдыхая свежий утренний воздух, напоенный запахами деревьев, цветов и безмятежной старостью, направилась вдоль двухэтажных, многоквартирных домов.  Эта был рай пенсионеров и их внучат.  Старики и старушки сидели на лавочках около подъездов, а детишки возились в песочницах под их неусыпным присмотром.

         Казалось другие возрастные категории здесь просто не обитали, но тут она заметила молодого человек, сидящего на лавочке в окружении  трех старушек. Они о чем-то непринужденно, оживленно переговаривались. И парень с такой любовью и нежностью общался со старухами, так был органичен в их маленькой компании, что Сашенька невольно с удовольствием засмотрелась на эту добрую, радостную сцену. Парень повернул голову в её сторону и эта нежность, и любовь коснулась и её.

          Он несколько старше. Наверное лет 25. Приятное открытое лицо. Короткие черные волосы, прямой нос. Чувственные, но не пухлые губы. Он не был красавцем, но несомненно сразу вызывал симпатию к себе. Особенно выделялись глаза . Добрые, глубокие, зачаровывающие, какой-то глубинной страстью.  

Наверное местный сердцеед. С таким надо держать ухо востро. Вон даже старух очаровал. Но на него приятно смотреть. – Подумалось Сашеньке и она смущенно отвела взгляд в сторону.

          Из подъезда вышел  серьезный, озабоченный мужчина лет тридцати пяти, поджарый, крепкого спортивного телосложения. Мимоходом кивнув старухам и наспех пожав руку парню, он быстро зашагал по направлению к площади, с которой только что ушла Сашенька, но заметив её остановился, и пристально стал наблюдать за ней.

А этому, что надо. Он что из компетентных органов.

Мужчина тем временем уже развернулся, что бы направиться к ней. И у Сашеньки всё сжалось внутри. Она инстинктивно прижала сумку к себе.

Родственники в Москве предлагали ей взять с собой специального охранника, потому что книга бесценна. И сейчас Сашенька пожалела, что отказалась.  Но мужчина еще раз оценивающе посмотрел на нее и развернувшись, пошел своей дорогой.

         Она вновь непринужденно зашагала вперед и через несколько минут услышала сзади шаги, она обернулась и увидела того самого парня. Он широко улыбаясь приближался к ней. Она на всякий случай посмотрела по сторонам.

- Вам, вам. Именно вам предназначена моя улыбка. Девушка давайте я помогу. У вас такая тяжелая сумка. – Он просто излучал флюиды порядочности, и совершенно обезоруживал своим счастливым видом.

- Да нет, не надо она совсем не тяжелая. А за улыбку спасибо. Дарю вам в ответ свою.

- Просто обворожительная. Моя была куда скромнее. А за сумку вы боитесь, верно? Я видел, как вы прижали её, когда Коля вами заинтересовался. Между прочим он старший оперуполномоченный в полиции. Сейчас расследует одно громкое дело. Там замешана женщина. Но вы не подошли под описание. Ваш юный возраст спас вас. А вы не местная? Я могу быть вашим гидом.

- Слишком много вопросов. И за сумку я вовсе не боюсь.

- Тогда дайте я понесу.

- Да, пожалуйста. – И Сашенька не моргнув глазом, отдала ценнейшую книгу совершенно не знакомому парню.  О боже мой, я наверное сумасшедшая.  

- Да действительно совсем не тяжелая. Но как приятно её за вами нести.

- Наслаждайтесь. Нет я действительно сумасшедшая.

- Меня кстати зовут Максим, а вас?

- Саша.

- А что у вас в сумке? Какая то большая плоская коробка. Нет, подождите это же книга. Я угадал? Громадная книга. Фолиант. Вы украли её из Ленинской библиотеки и теперь скрываетесь в глуши.

- С чего вы взяли, что из Ленинской.

- Московский поезд недавно прибыл. И этот характерный акающий говорок.

- Вы что тоже оперуполномоченный?

- Нет, я поэт.

- Кто, кто? – Сашенька весело посмотрела на парня.

- Поэт. Максим Сазонов.

- А на скамеечке, что вы делали?  Развлекали старушек своими нетленными творениями?

- Нет, мы общались. Я просто очень люблю стариков и детей.

Вы такая красивая.

         Последние слова Сашенька пропустила мимо ушей.  – А работайте где?

В собесе, или в детсадике?

Он развернул её за плечи к себе, и абсолютно серьезно продолжил. – Я сказал, что вы очень красивая.

- Ну и что мне теперь прыгать от счастья?

- Нет, просто сказать , что я вам тоже очень понравился.

- А в N-ске все поэты такие наглые.

- Ну что вы не наглые, а искренние. Я еще на скамейке увидел, что понравился вам, Сашенька.

- Нет, вы всё-таки наглый самоуверенный тип.  И для вас я не Сашенька, а Александра, ну в крайнем случае Саша.

- Как скажете Сашенька. Будет сделано Сашенька. – и Они оба весело рассмеялись.

Он действительно очень мил. Когда еще мужчины будут отпускать мне такие комплименты. Пусть уже идет. Неужели я действительно так хороша. И Сашенька почувствовала себя королевой, и улыбнувшись повернула голову в его сторону.

          Он как будто услышал её мысли и улыбнулся ей в ответ.

- Да, да не сомневайтесь, вы прекрасны.

- Да ну вас, лучше показывайте дорогу к парому, если вызвались в провожатые.

         Поэт на мгновение остолбенел. – Вы что же хотите сказать, что на Подкову едете? А что вас кто-нибудь пригласил туда?

- Ну разумеется. Я еду к бабушке.

Глаза Максима моментально загорелись. – О, прекрасная незнакомка, я умоляю вас, пригласите меня в гости. Я обещаю посвятить вам поэму.

- Во-первых я вам уже знакомка. Во-вторых мне надо согласовать это с бабушкой. И в третьих знакомец, я вас совершенно не знаю. А может быть вы поэт-маньяк.

- Нет, нет, Сашенька, прошу вас, не смейтесь. На подкове так пишется легко, вы себе не представляете.

- Так езжайте сами, и пишите.

- Вы, не понимаете. Вам наверное никто не объяснил, что такое Подкова.

- Да что вы все так носитесь с этой Подковой.  Ну да, я могу допустить, что это очень красивое место. Что воздух там чист и свеж. Но я никогда не поверю, что в одном месте пишется лучше, чем в другом.  Всё зависит от таланта, а не от географической точки.

- Вы самоуверенная столичная штучка. И полагаете, что ваше мнение единственно правильное. Но мир так громаден. Он пережует и выплюнет любую абсолютную истину и покажет вам нечто новое и совершенно необъяснимое. И потом только, умники вновь оплетут это необъяснимое сетью теорий и гипотез и подопрут его новыми абсолютными истинами.

- Ой, всё это красивые слова. А как вы докажете, что на Подкове вы пишете легче и талантливее, чем в другом месте.

- Я буду осторожен. И утверждаю только, что легче.  Но откровенно говоря я думаю, что и талантливее тоже.

- Более талантливо, менее талантливо. Это всё очень субъективное восприятие, если касается одного и того же автора. У Пушкина всё талантливо.

- Неправда. Пусть меня сейчас распнут пушкиноведы, но  у него много проходных строчек. Серых и неинтересных.

- Ну знаете ли. Кто самоуверенная штучка, так это вы.

- Хорошо давайте проведем эксперимент.  Я начну свою поэму прямо сейчас.

Вот давайте засекайте время. До парома осталось минут десять ходьбы. Может у вас диктофон есть?

- Д-да. А как вы узнали? – Сашенька чуть не споткнулась.  Перед отъездом мама действительно вручила ей диктофон и посоветовала записывать, всё , что покажется интересным. Он лежал у неё в кармане.

- Интуиция Сашенька. Интуиция. Не зря же мой сосед опер.

Да и нужен он скорее вам , чем мне. Чтобы точно сравнить. Я же, как Гомер обхожусь без бумаги. Всё что я творю, остаётся у мня в голове. И я могу вам повторить это в любой момент. Очень удобно, нет расходов на канцелярские принадлежности.

- От скромности вы не умрете. Сибирский Гомер.

- Включили?

-Да.

         Он шел с боку, закрыв глаза, и она инстинктивно схватила его за руку, и действительно вела, как слепого Гомера. Голос его стал монотонным и слегка загробным. Так часто читают свои стихи поэты со сцены. Сначала это вызвало у Сашеньки невольный смешок, но потом слова захватили её. Они подняли её, как пушинку и она уже не слышала и не чувствовала ничего, кроме этих слов. Они несли её с бешенной скоростью, она ощущала их упругость под своими распростёртыми руками. Они впивались в её мозг и взрывались, какой-то не здешней, не человеческой красотой.  Она распадалась на атомы и слова складывали из неё то ангела, то дьявола, или сдирая плоть отправляли её бестелесную душу бродить в страшном одиночестве между звезд.

         Она не заметила, как сама закрыла глаза и слова светящимися ступеньками вели её к нему. За десять минут он создал только для неё целый мир. - Да будет свет.- Сказал он. И Свет стал.

- Эй милок. Ты куда ж  девку то ведешь. Утопнет ведь. – Они открыли глаза в двух метрах от реки.

- Ааааааа, это ты баба Марфа. Ты сегодня красавица. И ячмень твой с правого глаза исчез.

- Дак ведь от Матрены то иду. Глянько заговорами вылечила как.

- Да прекрасный глаз. Хоть сейчас в кунцкамеру выставляй.

- Типун тебе на язык. Мне самой пригодится. Завтра то придешь частушки с нами попеть. Больно ядреные у тебя выходят. – Марфа, задорно подхихикнула и ущипнула Максима за бок .

- Не знаю баба Марфа. Если время будет зайду обязательно.

- А девка то, твоя чёле?

- Хотелось бы надеяться на это баба Марфа.  А ваш  Христофорыч  хворает всё, или на поправку пошел?

- Да кака там к еб..ям поправка. Тока на ноги встал тут же с соседом четверть самогона выжрал,  бесов сын. Теперь опять второй день лежит да за бока держится.   

         Марфа внимательно, со знанием дела осмотрела Сашеньку и наконец цокнув языком, повернулась к Максиму. – Знатная девка. Смотри не упущай, а то другие уведут. – И подмигнув, направилась своей дорогой.

         Весь этот разговор прошел мимо ушей Сашеньки. Она еще прибывала в оцепенении, после услышанных стихов.

- Мы пришли Сашенька. Паром вот-вот подойдёт.  Вы всё записали? – Она очнулась.

- Да, конечно. – И посмотрела на него , как то странно.

- Вы меня, как будто первый раз увидели.  Продолжение я уже сочиню там. Тоже десять минут. И вы сравните с первой частью.

         Да возможно ли создать, что то лучшее. Неужели он сам не понимает, как это здорово. Какой талант у этого мальчика.

         Она воспринимала его именно,  как странного, несуразного мальчика.

- А почитайте мне еще, что-нибудь своё.

         Он стоял повернувшись к реке. Всё было окутано густым туманом. Не было видно ни противоположенного берега, ни парома.  Вся Подкова скрыта туманом. И только видны верхушки холмов, окружающих её со всех сторон.

Туман клубился, наступая на них.  И вот Максим уже тоже скрылся в молочной пелене.

- Зачем. Смотри какая таинственная поэзия разлита вокруг нас. Поэзия самого мира. Слушай её.

Разве можно мне такое посвящать? Разве я достойна? Вся она была окутана туманом, не видя своих ног, она как будто  летела на облаке.

Достойна, достойна. - Эхом отражались её мысли от еле слышных всплесков, от шороха крыльев пролетающей птицы, от беззвучного гула всего мира.