Дело было в самые что ни на есть безалкогольные времена.
Нас, студентов старших, и не очень старших курсов металлургического факультета, тех, что посообразительнее, заставили, по поручению кандидатов в доктора, под диктовку аспирантов, написать чего-то там, подписаться, и отправили нашу каллиграфию на всесоюзный конкурс студенческого чего-то-там-делания.
Началась вся эта галиматья перед новым годом, а в начале апреля, когда все уже забыли о своей писанине, выкатывают нам: такие-то и такие-то – на всесоюзную конференцию в славный город Красноярск!
Ура! На халяву покатаемся!!!
Ректор лично напутствовал нас перед отправкой. До этого нас инструктировали МэНээСы в штатском. Конвоировал нас туда, и обратно угадайте кто?
Призовая игра!!! Замдекана по самому коммунистическому воспитанию!
Пока ехали на автобусе, летели на самолете, опять на автобусе до места назначения, мы студенты разных специальностей и курсов перезнакомились и сдружились. Мне, второкурснику-автоматизатору, поступило предложение от старших товарищей, переводится на технолога, так как, судя по изложению технологии абсорбции сивушных масел ректификатов продуктов брожения в очистительном бачке противогаза, я вполне соответствовал…
Какие еще могли быть темы разговоров у студентов во времена всеобщей разалкоголизации?
Восемь парней разместились в одной комнате общаги красноярского металлургического.
Четвертый – пятый курс в первый же день определил, что пивом в этом славном сибирском городе торгуют в трех местах и только в обмен на сданную тару. И если быстренько выпить две трехлитровые банки томатного сока, урожая года предпоследнего партсъезда, из общажного буфета, то с учетом графинов и чайников, призванных обеспечить должный уровень комфорта гостей института, можно вполне…
Мы занимали очередь через каждого пятого (а в последний, третий день, усовершенствовав технологию транспортировки маловязких жидкостей в условиях дефицита тары – через каждого третьего) и, оперируя четырьмя единицами промежуточной возвратной тары, приобретали необходимое количество пива для соответствующего времяпрепровождения.
Во второй день, вечером, «коммунист» зашел в нашу комнату поинтересоваться, как мы устроились и имеются ли какие-нибудь просьбы.
Услышав, что у нас все замечательно и просьб нет, он было, уже развернулся на выход.
В это время, самый старший из нас – пятикурсник, сидел на своей кровати и лениво тасовал колоду карт!
Я – самый молодой, неопытный, не дождавшись момента пока руководитель экспедиции покинет помещение, глядя на карты ляпнул:
- Может пульку распишем?
Замдекана замер в дверях.
Обернулся.
Обвел нас тяжелым взглядом. И произнес:
- Смотрите мне! Только не на деньги…
И, с трудом преодолевая себя, медленно, начал покидать помещение…
- …бек …ханович, - окликнул его наглючий пятикурсник, - присаживайтесь с нами. Я видел как у вас глаза загорелись. Не откажите себе в удовольствии.
- Мне с вами играть, конечно, не положено, - издалека начал наш партийный босс, - но в целях контроля досуга студентов и предотвращения случаев нарушения дисциплины, вынужден принять ваше приглашение…
Сразились…
Партнер-надзиратель ушел к себе. Мы по быстрому, проглотили пиво и завалились спать.
Удовольствие конечно уже не то…
На следующий день история повторилась…
Пиво есть, карты есть, компания есть!!!
Он приперся!
Мы стесняемся, а Ему с нами НЕПОЛОЖЕНО!!!
Сидим, играем «в сухую».
На третий вечер, уже по стаканам разлили… Входит …бек…
В один из кульминационных моментов, когда наш Главный объявил шесть без козыря, Пятикурсник, неожиданно, предлагает ему:
- …бек …ханович, чай будете?
Он, не замечая подвоха, глядя в карты:
- Да, да! Пожалуйста!
Пятикурсник ему в двухсотграммовый граненный с нашитыми бортами из чайника и наливает!!! Наши стаканы непочатые стоят!
У нас глаза на лоб! Какая, извините, игра!
А Заму как назло поперло!!!
Семь треф сыграл!
Раздали.
Восемь объявляет! Сам в карты зрит… и стакан, мимодумно так хвать…, полстакана отпил и продолжает игру, как ни в чем не бывало. Мы переглядываемся, типа «ну?»… Беззвучная команда пятикурсника: «сидите пока».
Деканат доторговался до девяти! На руках, судя по раскладу восемь с половиной, но деваться некуда, объявляет девять. У самого от напряжения испарина на высоком коммунистическом челе. Во второй раз за стакан…
Девять вытянул, вздохнул облегченно, а стакашек опять полон. Он его к губам, вдруг на нас глядь! А мы – глаза по семь копеек.
Сделал он вид что, мол, так и надо. Пивко допил. Мы, теперь уже вместе с ним… Партию (не коммунистическую, конечно, а в карты) доиграл. Поднимаясь из-за стола, сказал этак веско:
- Смотрите мне! Только водку не пейте!

Продолжая логический ряд развития событий, если бы мы задержались на той конференции, то вечером четвертого дня, выходя из нашей комнаты, замдекана по коммунистическому воспитанию должен был бы наставительным тоном сказать нам что-нибудь в духе:
- Смотрите мне! Обязательно презервативами пользуйтесь…