25.07.2007
Дмитрий Быков: Когда отнимают последнее, человек становится Богом
(Интервью цитируется по тексту Юрия Татаренко, опубликованному 20.07.2007 г. изданием «Томский вестник», № 134 / 2007)
Дмитрий Быков — журналист в «Собеседнике», «Огоньке» и «Труде» одновременно, телеведущий «Времечка», поэт, писатель, обладатель литературных премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга» за биографию Пастернака.
— Чем объяснить феномен вашей плодовитости? В тридцать семь лет — шесть романов, восемь поэтических сборников, три книги публицистики?..
— Если чем и стоит заниматься, так это литературой. Даже секс приедается. Я пишу стихи, а все остальное — в свободное от поэзии время.
— Полагаю, это вы о ведении колонок в четырех газетах. Существует ли такой литературный жанр, который бросил бы вызов вашему таланту?
— Безусловно. Я очень хочу написать что-то, хоть отдаленно напоминающее «Золото бунта» Алексея Иванова. Потрясающая книга.
— Неожиданное признание! Ведь из тройки финалистов — Быков, Иванов и Славникова — жюри «Большой книги» выбрало вас! А как вы сами относитесь к тому, что пишете?
— Жена считает «Эвакуатор» моей лучшей вещью, а я так думаю про «ЖД»! Это и лучшее, и главное произведение писателя Быкова. Моя супруга тоже пишет, она автор повести «Давно и неправда», вдвоем с ней мы сочинили целую кучу сказок для детей, причем своих. Они вышли отдельной книгой «В мире животиков». А есть и любопытные творческие переклички. Я написал для «ЖЗЛ» большую биографию Бориса Пастернака, а жена в той же серии закончила свою работу «Корней Чуковский», и тоже под 900 страниц. Забавно, что в жизни эти писатели жили по соседству в Переделкино, а их биографии почти в одно время написали супруги, живущие под одной крышей. В моих ближайших планах — книга об Окуджаве в «ЖЗЛ» и собственная версия дальнейших приключений Гарри Поттера под названием «Восьмая книга».
— «Герой недели», ваша еженедельная стихотворная рубрика в «Собеседнике», стала остроумной летописью наших дней. Эти яркие зарисовки были собраны под одной обложкой. Не привлекает ли вас осуществить подобное с многочисленными интервью, взятыми вами у известных людей по примеру популярного тележурналиста Андрея Максимова, выпустившего книгу?
— Именно возможное малейшее сходство с моим бывшим начальником не вызывает во мне никакого желания печатать уже опубликованные интервью!
— Вас очень часто можно увидеть в прямом эфире. Что писатель делает на телевидении?
— Писатель в нашей стране — фигура очень уязвимая. Ему трудно найти общий язык с сантехником, у него нерегулярный секс… Но если писателя узнают в лицо, сразу ощутимо жизнь становится проще. Если человек говорит, что устал от популярности, не верьте ему, он врет. Мы смотрим Петросяна, потому что на его фоне мы в шоколаде. Задача телевидения — давать нам эти ощущения. Когда же человек становится известным, у него появляется много врагов. Ненависть надо выплескивать. Это очень легко сделать, просто переключая телепрограмму. По-моему, это гуманный подход к человеку.
— А гуманна ли цензура? И какова предельная степень ее допустимости?
— Вводить цензуру опасно не потому, что она плоха. А потому, что рано или поздно ее надо будет отменять. Отмена цензуры в России — это конец всех ограничений. И все, социальный взрыв неизбежен. Все началось с публикации стихов Гумилева в «Огоньке» — и пошло-поехало: «Дети Арбата», «Архипелаг ГУЛаг»…
— Писатель постоянно что-то преодолевает. То отсутствие вдохновения, то цензуру, то несговорчивость издателей… Как вы думаете, насколько необходим современному русскому писателю институт литературных агентов?
— Я считаю, что любая форма посредничества неизбежно ведет к серьезным перекосам. Кинопродюсер начинает диктовать режиссеру — как снимать, литагент указывает писателю, что писать. Менеджер в переводе с английского — ухитряла. Вся эта офисная пыль заслуживает только истребления. Пока у меня был агент, меня не печатал никто и нигде. Теперь я сам себе агент, и не жалуюсь. Как сказал Владимир Хотиненко, на жизнь хватает, на образ жизни — нет. В каком-то издательстве я беру потиражные, где-то предпочтителен гонорар. Был интересный случай мгновенной распродажи. За два месяца после презентации были проданы все тридцать тысяч экземпляров. Это произошло с книгой «Правда». Презентация состоялась в Ульяновске. Один мой знакомый сравнил ее с криками в мечети «Аллаха — нет!» Был скандал, но издатели это любят.
— Сегодня вы – успешный писатель. Но двадцать лет назад, когда вы только начинали, напечататься в центральных изданиях казалось нереальным делом — редакционные портфели были набиты рукописями желающих прославиться. Если не ошибаюсь, ваша первая публикация — журнал «Юность», 1989 год. Вы помните свои ощущения двадцатилетнего дебютанта?
— Конечно! Разочарование от публикации было глубоким и устойчивым. Придя из армии, я отдал в «Юность» 8 приличных стихотворений, из них напечатали два, причем наихудших. Видимо, отрицательная селекция — закон русской жизни.
— Сейчас не проблема издать книгу за свой счет, в крайнем случае — привлекая спонсорские деньги. Как вы к этому относитесь?
— Вы знаете, на десять поэтов должно быть 10 000 графоманов. Это нормальная пропорция. Я сам издавал свои первые три книги, потратив кругленькую сумму. Правда, причиной этому была моя принадлежность к иному поэтическому дискурсу. Сейчас изменился не я, стало другим время. А тогда господа Пригов и Кибиров диктовали всем свои правила игры, факт их существования исключал свободу не близкого им автора.
— Закончите нашу беседу и фразу: «Поэзия – это …»
— Самая удачная формулировка принадлежит Николаю Глазкову. «Стихи это сильные руки хромого». Лучше не скажешь. Мы ущербны. Нам всегда чего-то не хватает. Но когда у человека отнимают последнее, он становится Богом.
Автор: Юрий Татаренко («Томский вестник»)
Источник: Томский вестник
Комментарии
23.12.2021 10:46| kobfwgrm1А§Аў%2527%2522
23.12.2021 10:47| kobfwgrm
р''р""
Колонка редактора